Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Год. Вашингтон. Белый дом





 

Свет в овальном кабинете Белого дома был слегка приглушен. Рабочий день давно закончился, но для президента Дуайта Эйзенхауэра и директора ЦРУ Аллена Даллеса самый важный разговор только начинался. Эти люди, давно знакомые и доверявшие друг другу, стояли перед проблемой исторического значения. И хотя проблема эта появилась не сегодня, завершение финансового года, требовавшее утверждения новой сметы бюджетных ассигнований, выдвинуло ее на первый план.

 

– Так что говорят твои ребята по русским вопросам? Неужели дела действительно так плохи? – спросил Эйзенхауэр.

– Плохи, Дуайт. Красные устойчиво держат высокие темпы роста и обгоняют нас почти в шесть раз. Социализм демонстрирует такую выживаемость, что даже дурак Никита не может его затормозить.

– Погоди, Аллен. Давай забудем о цифрах и посмотрим на живые дела. Их два – военный потенциал и уровень жизни. Чего нам ждать здесь?

– Ну, касательно военных дел мы сможем держать паритет сколь угодно долго. Здесь не видно главной опасности – технологического прорыва. Хотя ученые у них блестящие, принципиально нового оружия на горизонте не просматривается. Как говорит наш дорогой профессор Оппенгеймер – лет на сто вперед ничего хуже атомной бомбы не появится. А вот с жизненным уровнем дело обстоит хуже. Во‑первых, Хрущев сумел заразить русских своей бредовой идеей построения коммунизма. Удивительный народ эти русские. Коммунистическая партия просто растоптала их цивилизацию, а они ей верят! Мы регистрируем подъем общественных настроений. На гребне ликования от победы над Гитлером появился еще и энтузиазм строительства красного рая на земле. Они без устали работают и восстанавливают свое гиблое хозяйство. Корпус менеджеров у них просто превосходный, потребности минимальные, природные богатства неисчислимые. И что очень плохо – их пример быстро становится заразительным во всем мире. По нашим подсчетам, если темпы их роста сохранятся такими, как сегодня, у нас есть не более двадцати лет на все про все. Где‑то в восьмидесятом году Советы смогут достичь сопоставимого с нами уровня потребления. Считай, что еще через десять лет они нас обгонят.

– Это будет означать закат нашей цивилизации, так ведь?

– Не стал бы говорить о закате, но все желтые, черные и полосатые части света будут строить у себя именно то, что построили русские. Такой пример не проходит даром. А вот когда и они построят у себя нечто подобное, тогда нам действительно придется думать о конце демократической Америки.

– Аллен, ты пугаешь меня этими шутихами уже лет десять. А я, старый дурак, тебе верю. Разве не ты докладывал мне, что сельское хозяйство у русских катится псу под хвост? О каком жизненном уровне ты говоришь?

– Ты понимаешь, Дуайт, это все меня совсем не обнадеживает. Конечно, кремлевские лидеры не сильны в экономике и ворочают свою повозку то в одну, то в другую сторону так, что стон стоит. Но эта страна неимоверно богата. Она в состоянии просто сократить сельскохозяйственный сектор до минимума и перейти на закупки продуктов за границей, потому что может себе это позволить. Однако одновременно она будет развивать индустрию и военную промышленность. Ну, а потом – нельзя постоянно надеяться на то, что в Кремле один идиот будет сменять другого. По закону подлости на смену Никите может прийти нормальный человек, который возьмется и за село. Понимаешь мою мысль?

– Прекрасно понимаю, Аллен. Ты думаешь, что Никиту следует поддерживать как можно дольше? А его пьянство и выверты не опасны? Когда я читаю переводы его речей, мне становится не по себе.

– Здесь, конечно, есть определенный риск. Но, мне кажется, он в борьбе за власть так далеко шарахнулся от сталинизма, что к нему уже не вернется. А сталинизм, Дуайт, это самое опасное, что может снова случиться в Советском Союзе. Такая возможность вполне вероятна. Вокруг Хрущева полно людей сталинской закваски. Вот тогда нам на самом деле придется готовиться к войне, потому что СССР чувствует в себе такую силу, что сталинисты могут посягнуть на свободную часть Европы. Если же Никита продержится еще лет пять, а лучше десять, то в Москве подрастут молодые боссы с более умеренными взглядами. Да и для нас это уже более легкий материал для обработки. Будем стараться налаживать с ними какой‑никакой диалог. Без диалога серьезного воспитательного влияния оказать нельзя.

– Неужели ты и вправду надеешься вырастить в Москве проамериканское лобби, Аллен?

– О таком счастье я не мечтаю. Если это случится, то не при моей жизни. Но я уверен в следующем. Сегодня русские живут за «железным занавесом» и просто не знают искушения личной свободой и личным благоденствием. Но они от этого не перестали быть людьми, желающими хорошо питаться и вести себя как вольные птицы. Это в натуре человека. Поэтому нам надо просто общаться с ними, показывать своим примером, как мы живем. И дело пойдет. Они начнут терять веру в свой дурацкий коммунизм, который держит их в тисках партийного контроля. Знаешь, Дуайт, если бы мы пошли к ним с распростертыми объятиями, то не Маккарти, а красные вожди начали бы у себя охоту на ведьм и еще плотнее задернули бы занавес. Но мы с тобой не можем себе позволить раскрыть объятия, потому что это против планов военно‑промышленного лобби, которое выросло во время войны. Они нас с тобой выпихнут из Белого дома в два счета. Поэтому придется вести курс на конфронтацию, всерьез не сближаясь с русскими, а играя лишь в дипломатический преферанс. Разложение же их правящих групп придется проводить целевым образом – путем обработки во время политических контактов, вербовки агентуры и массированной пропаганды.

– Насколько велика вероятность, что в их элите появятся наши люди?

– На ближайшие годы весьма невелика. Мы делаем ставку на вербовку молодежи и продвижение ее в правящие структуры Москвы. Мое агентство уже разработало перспективный план такой работы. Я уверен, что без разложения советского руководства мы не решим и задачи по развалу всего соцлагеря. Начинать необходимо с Москвы. Ты же видел, как она жестоко подавила наши восстания в Будапеште и Берлине. Начинать надо, конечно же, с Москвы. Но без методически разработанной программы у нас ничего не получится. Нельзя бороться с идейным противником, не имея собственных идейных устоев. Ведь наш идейный багаж состоит либо из философской зауми, непонятной даже ученым, либо из криков «ура» в адрес рыночной демократии. А те язвы и недостатки, которыми полна наша жизнь, открыты для критики коммунистов. Нам необходим генератор новой идеологии, Дуайт. Мощный ум, который бы сумел дать обществу доступное, но научно обоснованное понимание ценностей демократии. Такого человека я знаю. Это Збигнев Жабиньский. Мое агентство давно отслеживает его деятельность, и должен сказать, мы под впечатлением от его исследований. Я хочу показать тебе краткий релиз его работ, и если ты не будешь против, мы бы запустили его в раскрутку. Такие, как он, нужны не только нам, они нужны всей западной цивилизации. Жабиньский отвечает на самый главный вопрос, который тебя беспокоит: как взять в узду военно‑промышленное лобби и создать элитарный консенсус. Это ядро нашей выживаемости. Если мы не сможем гарантировать подконтрольность бешеных псов из военно‑промышленных кругов на весь период ядерного противостояния, взаимное уничтожение с СССР нам обеспечено.

– А в чем суть его идеи?

– Суть в том, что он совершенно обоснованно считает неправильной нашу позицию в пропагандистской войне. Самый лучший способ мобилизовать врага – это показывать ему кулак, что мы с тобой успешно и делаем. Делаем мы это потому, что танцуем под дудку ВПК, что однажды приведет нас на край пропасти. Жабиньский утверждает, что интересы ВПК можно увести в сторону от нагнетания опасности ядерной войны без ущерба для его доходов и начать новую эру в дипломатии с Востоком – эру мягких подходов. Эру ласкового размягчения красных режимов, которые будут таким образом раскачиваться. В то же время он – империалист в лучшем понимании этого слова. Жабиньский исходит из того, что самая лучшая и самая живучая форма экспансионистского государства – это империя. И он предлагает современные формы империи – государственно‑монополистической машины, одетой в цивильный костюм, но правящей четкими и жесткими методами. Это совершенно новое понимание политики, Дуайт. Ведь мы все еще путаемся, как дети, между демократическими иллюзиями и жесткими императивами нашей экспансии во всем мире. Жабиньский развеивает иллюзии и говорит о будущем нашей политики трезвым и безжалостным языком, называя вещи своими именами. Этот мальчик может стать нашей главной извилиной, если мы это ему позволим.

– Мне бы хотелось поговорить с этим парнем. Устрой мне встречу с ним, не откладывая в долгий ящик.

– Нет проблем, Дуайт. На следующей неделе мы будем у тебя.

 

* * *

 

Дуайт Эйзенхауэр пристально взглянул на Жабиньского и промолвил:

– Мне много говорили о вас, молодой человек, но признаться, работ ваших я не читал. Не хватает времени, знаете ли. А вот мистер Даллес очень хвалебно отзывается о ваших трудах и даже полагает, что вы ухватили суть общественной философии будущего. Так ли это?

– Я не осмелюсь претендовать на авторство в таком большом деле, мистер президент, – с замиранием сердца ответил Збигнев. Он благоговел перед этим человеком, сумевшим из окопных вояк подняться до политика мирового масштаба. – Но я пытаюсь осмыслить те внутренние императивы нашего общества, которые, к сожалению, не учитываются в политике администрации.

– Очень смело! И какие же императивы не учитывает моя администрация? – насупившись, спросил Эйзенхауэр.

– Ваша администрация действует блестяще, мистер президент. Но она действует в рамках сложившейся политической культуры. Культура же эта настолько невразумительна и запутана, что в результате имеет место множество решений без учета этих самых императивов.

– Ну‑ну. Что же это мы не учитываем в нашей ежедневной политике?

– Речь идет совсем не о ежедневной политике. Это ведь всего лишь рабочий процесс воплощения концепции. А какова американская внешнеполитическая концепция? Если послушать множество путаников, которые тянут в разные стороны, то можно в конце концов прийти к выводу о том, что американская концепция заключается в демократическом миссионерстве. То есть, в распространении американской модели демократии во всем мире. Примерно под этим лозунгом мы и строим свою жизнь и под этим же лозунгом успешно проигрываем историческое соревнование с коммунизмом. И непременно его проиграем, потому что это не императив, а выдумка правнуков первых переселенцев, решивших, что весь мир, подобно племенам краснокожих, либо примет их образ жизни, либо будет загнан в резервации.

– Да, верно. Миссионерство и распространение демократии являются нашими главными целями. Что же в них плохого?

– Они прекрасны, мистер президент, только наша демократия абсолютно уникальна и накладывать ее на остальной мир, как кальку, невозможно. Это уже приносит неудачи в различных районах мира и будет их приносить. А главное – это ускоряет распространение коммунизма. Время уже работает против нас.

– Так что же вы предлагаете?

– Я предлагаю довольно внятные вещи. Прежде всего, осознать свою историческую роль как будущей мировой империи и оставить миссионерство на потребу пропагандистов. США – не голубь мира с пальмовой ветвью в клюве и не благодетель, левой рукой свергающий диктаторов, а правой раздающий хлеб бедным. США – формирующийся силовой центр человечества, который будет настолько всесилен и организован, что окажется в состоянии контролировать все процессы на остальных территориях. История дает США на это право, так как в ядре нашего общества заложен демократический принцип, не позволяющий ему переродиться в диктатуру. Мы – грядущая империя нового типа – империя справедливости и порядка. Империя, мораль которой будет покоиться на основных конфессиях, кроме православной.

– Все, о чем Вы говорите, звучит завораживающе. А вам не кажется, что стоит нам произнести такие вещи с трибуны, как нас с позором прогонят из политики, настолько чудовищно они звучат для демократического уха.

– Если политик будет следовать общественному мнению, мистер президент, то он будет похож на лошадь, запряженную позади повозки. Вопрос прицельного формирования общественного мнения – вопрос чисто технический. Но для этого требуется одно немаловажное обстоятельство.

– И какое же? Эйзенхауэр смотрел на Збигнева с неподдельным интересом. Четкость мышления и рафинированный цинизм выдавали в этом молодом человеке незаурядный ум.

– Сегодня американскую внешнюю политику во многом определяют военные промышленники и ряд картелей, торгующих на международной арене. Они делают там все, что хотят. Взять только одного мерзавца Трухильо, чтобы понять, как безрассудны сейчас наши действия за рубежом. Поверьте, если в правящей элите не будет наведен порядок, если она не будет подчиняться Белому дому, нас ждет достойное сожаления будущее и уж никак не империя. Это второй императив сегодняшнего дня. Необходимо в демократическом хаосе навести порядок, подчинить дисциплине эгоистические порывы монополий, дисциплинировать газеты, привести в порядок моральное здоровье элиты. Создание по‑настоящему консолидированного правящего класса, который в целях самосохранения научится приглушать внутренние противоречия, является насущной задачей.

– Блестящая идея! – саркастически воскликнул Эйзенхауэр. – Научите меня скорее, молодой человек, как остановить военно‑промышленный комплекс, который уже скупил Конгресс и протаскивает через этот орган любые законы, какие ему только заблагорассудятся?

– Здесь нет никакого другого разговора, как разговор о компромиссе, – как бы не замечая сарказма, ответил Жабиньский. – Поиск взаимопонимания с военно‑промышленным комплексом – одна из самых трудных задач. Но решать ее надо. Это по силам вашей администрации, потому что речь идет не о сокращении прибылей ВПК, а о плановом и организованном процессе управления его деятельностью. ВПК не надо бояться, его надо умело направлять. Если мы хотим, чтобы влияние американских ценностей распространялось по миру, нам неизбежно придется вести горячие войны с коммунистами в «третьем мире». А если так, то ВПК должен заранее знать, к чему ему надо готовиться, потому что войны в различных условиях потребуют и специфических вооружений. Если вы переведете его на долгосрочный план государственных заказов на вооружения, он станет лизать вам руки. Вот на этой основе с ними можно вести разумный разговор. И надо раз и навсегда договориться о том, чтобы военные корпорации не занимались контрабандой оружия без санкции администрации, потому что таким образом они оснащают наших потенциальных врагов.

– Вы так уверенно говорите о грядущих войнах, Збигнев, как будто это уже решенное дело. А Америка, между прочим, еще не опомнилась от неудачи в Корее. Не думаю, что наше общество поддержит новые подобные приключения далеко за пределами континента.

– Мистер президент, я вынужден глядеть на мировую карту глазами историка и политолога. Войны сопровождают развитие человечества постоянно. И не было пока никаких признаков того, что этот процесс прекратится. Конечно, шокированная фашизмом Европа до поры до времени притихнет. Но остальные части мира продолжат драку все в том же духе. Если США в этой драке участия не примут, то они окажутся через какое‑то время в красной осаде. Выбора у нас, в общем‑то, нет. Конечно, приятнее вести войну чужими руками, только это не всегда получается. Поэтому, я думаю, что когда Вьетнаму и Камбодже станет совсем плохо, то на выручку поспешат американские Джи Ай. А кто же еще? Повторяю, второй императив политики – это осознание жесткой военной линии на внешней арене и приведение наших военных промышленников к осознанию ответственности в этих самых делах.

– Что ж, очень интересно. С такой откровенной прямотой мне подобные идеи еще никто не излагал. А что же еще у вас в запасе?

– Есть еще одно немаловажное соображение, мистер президент. Оно касается «холодной войны» против Советов. На мой взгляд, эта война ведется крайне неуклюжими и примитивными методами. В пропагандистской кампании против красных, развернутой в эфире, не учитываются некоторые очень важные особенности советского общества.

– Какие именно?

– Видите ли, СССР является идеократическим государством, которое основано на общественном согласии по нескольким главным идеям. Какие это идеи? Вот они:

идея справедливости,

идея братства народов,

идея всеобщего равенства,

идея необходимости выстоять в противостоянии с Западом.

Другими словами, коммунистам удалось сплотить подавляющую часть общества. Они монолитны, и наша пропаганда извне ничего с ними не сделает. Единственный способ ослабить этот общественный строй – начать подрыв согласия изнутри. Необходима «пятая колонна» внутри советского общества.

– Не забывайте, мой друг, что это общество стерилизовано, очищено от внутренних врагов. Завести в нем «пятую колонну», видимо, не удастся.

– Я не могу с этим согласиться. Власть КПСС тоталитарна, негибка, жестока. У нее, без всякого сомнения, есть внутренние противники. Надо их выявлять и работать с ними адресно. Не жалеть на них денег. Вот и потечет этот ручеек, который когда‑нибудь превратится в поток. Но без этой работы нам Советы не одолеть. Это и есть третий императив. На мой взгляд, следует переходить от конфронтации с Советами к более мягкой линии, одновременно размягчая их идейное ядро, потому что конфронтация только мобилизует противника.

Вот, пожалуй, главные императивы, которые, по моему мнению, следует учитывать в американской политике.

 

Date: 2015-09-05; view: 218; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.011 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию