Часть третья 5 page. «Между тем полки Татарские рассыпались по областям Великого Княжения, взяли Переславль Залесский, Ростов

«Между тем полки Татарские рассыпались по областям Великого Княжения, взяли Переславль Залесский, Ростов, Дмитров, Серпухов, Нижний Новгород, Городец, то есть, сожгли их, пленив жителей, ограбив церкви и монастыри. Счастлив, кто мог спастися бегством (как главарь! — В.Б.)! Не было ни малейшего сопротивления. Россияне (их еще нет, пока — московиты! — В.Б.) казались стадом овец, терзаемых хищными волками… Пленников связывали и вели, как псов, на смычках, иногда один татарин гнал перед собою человек сорок…».[222]

А что же Князь Московский? Где — он? Кто он теперь: то ли Государь, то ли трус чужеродный?

«Полки Ханские, которые гнались за Великим Князем (Московским. — В.Б.), не могли настигнуть его и, к досаде Эдигея, пришли назад».[223]

Ай, да Государь Московский! Даже татары, истые степняки, не смогли угнаться за удирающим князем!

Нельзя забывать, что удирал князь по дремучим непроходимым костромским лесам, где ранее торил дорогу его отец Дмитрий Донской, также спасавшийся бегством от татаро-монголов в 1382 году. Где уж в костромских чащах искать людей, собирать войско. Сохранить бы собственную шкуру — и то неплохо… Возвратившись из бегов, князь Василий прочитал (хотя он и читать-то не умел! Ему прочли другие. — В.Б.) оставленное ему Эдигеем послание.

«От Эдигея поклон к Василию…Все, писанное тобою к Ханам о бедности народа Русского, есть ложь, мы ныне сами видели Улус (Глядите, это государство-то Московское — Улус!. — В.Б.) твой и сведали, что ты собираешь в нем по рублю с двух сох; куда ж идет серебро? Земля Христианская осталась бы цела и невредима, когда бы ты исправно платил Ханскую дань, а ныне бегаешь, как раб!..Размысли и научися!».[224]

И сей «Московский Государь» срочно внял совету полководца Эдигея. Он тотчас пустился в новые бега. На этот раз наперегонки с Иоанном Тверским побежал за Ханским ярлыком в Золотую Орду.

Послушайте.

«…намерение Иоанново (Великий князь Тверской. — В.Б.) ехать в Орду казались Василию Димитриевичу столь опасными, что он решился сам искать благосклонности Хана и, провождаемый всеми знатнейшими Вельможами, с богатыми дарами отправился в столицу Капчакскую».[225]

Здесь Н.М.Карамзин не оставляет великороссам ни малейшего намека на величие Московии в XV веке.

«Нет сомнения, что Василий (глядите, здесь он уже не Государь Московский. — В.Б.), будучи в Ханской столице, снова обязался платить дань Моголам, он платил ее, кажется, до самого конца жизни своей, несмотря на внутренние беспорядки, на частые перемены в Орде».[226]

Но великорусские «писатели истории» Российской Империи простили Василию все мерзкие поступки и кровавые внутренние разборки, лишь в одном попеняли.

«Среди общего уныния и слез, как говорят Летописцы, Василий Димитриевич преставился на 53 году от рождения, княжив 36 лет с именем Властителя благоразумного, не имея любезных свойств отца своего, добросердечия, мягкости во нраве, ни пылкого воинского мужества, ни великодушия геройского…усилив Державу Московскую («писатель» истории уже позабыл об Улусе Монгольском! — В.Б.) приобретениями важными, сохранив ее целость от хищности Литовской…Может быть, он сделал ошибку в политике, дав отдохнуть Витовту, разбитому Ханом, может быть, ему надлежало бы возобновить тогда дружелюбную связь с Ордою, и вместе с Олегом Рязанским ударить на Литву, чтобы соединить южную Россию с северною (то есть, с Московией. — В.Б.)».[227]

Вот она логика великоросса! Любым предательством, любой мерзостью прихватывай куски «земли русской». Вся подлость таковых деяний со временем спишется и запрячется в «исторических писаниях», а «приобретения» останутся. Что интересно, когда касается исторической правды, вымыслы и ложь великоросса первенствуют над честностью и порядочностью в рассуждениях.

Давайте проследим события конца XIV начала XV века.

Битва татаро-монголов с литовско-украинскими войсками произошла на берегах реки Ворсклы в 1399 году, где литовско-украинские полки были побеждены татаро-монголами, во главе которых стоял Тимур Кутлук. Н.М.Карамзин захлебывается в восторге, описывая поражение войск Витовта Литовского: «Ни Чингис-Хан, ни Батый не одерживали победы совершеннейшей…».

Читатель понимает всю ложь подобного высказывания великоросса. Ведь за поражением от Батыя ростово-суздальская земля оказалась во владении татаро-монголов и превратилась в дикий, культурно-отсталый татаро-монгольский Улус. Литва и Киевская Русь после поражения даже дани не платили Тимуру Кутлуку. Пограбив земли Украины, Кутлук ушел в Поволжье. Чувствуете разницу? Этот «писатель истории» совсем позабыл сообщить нам, что, проиграв ту битву, Витовт не побежал в Орду испрашивать ярлык на княжение. Нет! И разговаривал с ним Хан не как с Василием, князем Московским.

Послушайте, как говорит сам Хан Тимур Кутлук с Витовтом, князем Литовским и Киевским:

«Почто идешь на меня? — велел он сказать Витовту, — я не вступал никогда в землю твою с оружием»… Тимур неотступно предлагал мир, признавал Витовта старейшим, соглашался даже, по словам наших Летописцев, платить ему ежегодно некоторое количество серебра».[228]

Сии слова совсем не похожи на обращение Эдигея к Московскому князю Василию в 1407 году: «почто бегаешь, как раб!..Размысли и научися!».

Военные силы Витовта Литовского, опиравшегося на народы, живущие на землях от Балтики до Черного моря, были несравнимо сильнее Московских и иже с ними. Это необходимо констатировать для установления исторической правды. Здесь вымыслы и ложь великороссов абсолютно неуместны. Хотя ложь и вымысел являются стержневой основой всего исторического «писания» Российской истории. Не стоит забывать, что в 1382 и 1407 годах Московское княжество было полностью разорено сначала Тохтамышем, а позже Эдигеем, а народ или уничтожен, или уведен, по словам того же Н.М. Карамзина, «как псы, на смычках» в рабство.

О каком же присоединении «южной России» может идти речь? К кому присоединять?

В 1404 году Литва присоединила к себе Смоленское княжество вместе с городом Смоленском. Обратите внимание — Смоленск никогда, до 1404 года, не принадлежал ни Золотой Орде, ни Москве. Эту историческую истину не запрятать никакой ложью.

Именно в те годы Литва отняла у татар Подолию и присоединила к Великому Литовскому княжеству.

В 1410 году Князь Витовт стал одним из руководителей-полководцев величайшей победоносной Грюнвальдской битвы, положившей конец германской экспансии на Восток, кстати, обеспечив с северо-запада благополучие Московии.

И если бы Московия в те годы выступила против Великого Литовского Княжества, то с полной уверенностью можно заявить, что в первой четверти 15 века прекратила бы свое существование навсегда. Даже не родилась бы идея «собирания земли русской», а великороссы, как нация, не состоялись бы.

Но великороссу-державнику страшно хочется возвеличить Московию и опозорить соседей, впоследствии порабощенных ею. И тогда он выдает фальшивые вымыслы за возможные действия, авось кто клюнет, авось сойдет за правду. Н.М. Карамзину не стыдно писать рядом такие «исторические перлы»: «усилив Державу Московскую» и «решился сам искать благосклонности Хана», «держава Московская» и следом — «Улус Монгольский». Писалось без зазрения совести. Все сошло «повествователям истории» с рук. Лишь бы величественнее, да ловчее была «изложена» история Российской империи. О достоверности речь не шла.

Покончим и с этим Московским князем. Следующим был князь Василий Васильевич Темный (1425–1462 годы). Необходимо подчеркнуть, — как и все его московские предшественники, Василий Темный сразу же направился в Орду испрашивать право на Великокняжеский титул. Вступил в спор за ярлык со своим дядей — князем Юрием. И, по всей вероятности, московит проиграл бы ярлык великокняжеский, да спас московское дело находящийся при нем, в Орде, проныра-боярин Иоанн.

Вот как описывает право Василия на Московский стол Н.М. Карамзин:

«Василий доказывал свое право на престол новым уставом Государей Московских, по коему сын после отца, а не брат после брата, долженствовал наследовать Великое Княжение. Дядя, опровергая сей устав, ссылался на летописи и на завещание Димитрия Донского, где он, (Юрий), в случае кончины Василия Димитриевича, назван его преемником. Тут Боярин Московский, Иоанн, стал перед Махметом и сказал: «Царь верховный! молю, да позволишь мне, смиренному холопу, говорить за моего юного Князя. Юрий ищет Великого княжения по древним правам Российским (понимайте — Московским. — В.Б.), а Государь наш (понимайте, как Вассал твой. — В.Б.) — по твоей милости, ведая, что оно (Московия. — В.Б.) есть твой Улус: отдашь его, кому хочешь. Один требует, другой молит».[229]

И весь сказ о величии Московии в XV веке! Здесь все изложено в совершенстве самими московитами. В ХV веке Москва — обычный заштатный Улус татаро-монгольских Ханов. О каких-либо «государях московских» говорить не приходится. Обычные вассалы Орды!

Стоило бы великороссам более пристально поглядеть на собственную историческую науку. Отсеять, хотя бы видимую невооруженным глазом, ложь.

«…Вельможа Татарский, Улан Царевич, торжественно посадил Василия на трон Великокняжеский в Москве, в храме Богоматери у златых дверей».[230]

Читатель понимает, в Московском храме Богоматери татарский Наследник не сажал на трон московского князя. Здесь, в храме, Василий Темный присягал перед православными святынями на верность Ордынскому Хану. Он клятвенно обещал быть вассалом послушным, платить дань и повиноваться Орде. Вот таков «монарх» и таково «монарше Московское государство» в XV веке.

При этом князе кровавые московские разборки достигли апогея. Москва была бита жестоко у себя дома. Но, как писал Н.М. Карамзин, «смиренно пресмыкаясь в Орде… междоусобия дома ознаменовались разными злодействами… в остервенении своем без всякого суда топили и жгли людей… даже законные казни изъявляли жестокость варварскую».

Московия и при последующем князе Иване III продолжала оставаться жестоким завоевателем соседей.

Уже через три года после начала княжения Ивана III московиты двинулись грабить Черемисскую землю. Мерзкий разбой и грабеж стали главными источниками пополнения княжеской казны, тем более что ордынские Ханы не особо препятствовали экспансии на Север.

Значительно позже великороссы назовут сию мерзость «собиранием земли русской». А пока, как мы видим, происходит обычный грабеж и разбой. Московская рать во главе с Симеоном Романовичем пошла«…в Черемисскую землю… (в нынешнюю Вятскую и Казанскую губернии.) сквозь дремучие леса, уже наполненные снегом, и в самые жестокие морозы. Повеление Государя и надежда обогатиться добычею дали воинам силу преодолеть все трудности. Более месяца шли они по лесным пустыням, не видя ни селений, ни пути пред собою… Вступив в землю Черемисскую, изобильную хлебом и скотом — управляемую собственными Князьями, но подвластную Царю Казанскому — Россияне (московиты. — В.Б.) истребили все, чего не могли взять в добычу, резали скот и людей (таким образом московиты насаждали «передовые» обычаи и культуру, как сотни лет внушали нам. — В.Б.), жгли не только селения, но бедных жителей, избирая любых в пленники. Наше (московское. — В.Б.) право войны было еще древнее, варварское (а сегодня в Чечне — уже цивилизованное и человечное! — В.Б.), всякое злодейство в неприятельской стране считалось законным. — Князь Симеон доходил почти до самой Казани и, без битвы пролив множество крови, возвратился с именем победителя».[231]

Москва сотни лет пыталась внушить всему миру, в том числе и порабощенным народам, что она несла народам, сколачиваемым в «земли русские», прогресс, передовую культуру и свободу. Какая явная ложь!

Автор надеется — читатель из этого описания видит, какой дикой и варварской была Московия к концу XV века, времени высокой Европейской культуры.

В Московии XV века царили глубокая тьма, обычное варварство, где убить, своровать и ограбить считалось нормой.

И еще на один факт необходимо обратить внимание читателя. Даже Н.М. Карамзин вынужден признать, что земли Вятские, Чувашские и Казанские к началу XVI века были для московитов землями «неприятельской страны». А раз так, то о каких «исконно русских землях» вдоль Волги и Вятки возможно говорить сегодня? Это обычные покоренные московитами земли. Поволжье испокон веков принадлежало жившим там народам: булгарам (татарам), чувашам, башкирам, марийцам, мордве и т. д. Москва пришла в эти земли поработителем. Взгляните на карту: от самой Вятки на севере, и до Астрахани, на юге, московиты в начале XVI века лишь в Ярославле, Нижнем Новгороде да Костроме вышли на Волгу. А покорила Московия народы Поволжья лишь к концу XVI века. Всего лишь! Утверждение великороссов об «исконных русских землях Поволжья» является текущей ложью Московии.

Ведь татаро-монголы владели Московией более 300 лет! И тоже имели «обоснованные» права на свои владения. Однако Москва помнит только о «своих правах».

Нравится или нет данная истина великороссам, но вышеизложенное является фактом неоспоримым. А земли, лежащие за Волгой и Вяткой и подавно не принадлежали Москве. Они издревле имели хозяев. И какие бы «исторические побасенки» не слагались московскими «писателями истории», но и земли Урала, Сибири и Дальнего Востока тоже отобраны великороссами у народов, проживавших на тех землях.

Но вернемся к Ивану III. Ему не удалось закрепиться на землях Средней Волги. Пограбив их, вырезав десятки тысяч местных жителей, московиты возвратились восвояси.

«Обратив в пепел все, что могло сгореть, Россияне (Московиты. — В.Б.), усталые, обремененные добычею, отступили…» — подытожил Н.М. Карамзин. Казань еще на целых сто лет осталась сильным процветающим Государством, где были построены каменные дворцы, медресе, где существовал водопровод. Москва в те годы была полной противоположностью Казани. Но время шло, Москве все больше и больше требовались добыча и чужое достояние. И тогда она, как в прежние времена, обратила внимание на издревле процветающий Новгород. А мы уже знаем, когда у московитов появляется желание пограбить соседа, они всегда находят повод. Что случилось и в тот раз.

То было не первое и не последнее уничтожение московитами Новгорода, города с пятисотлетней историей, культурой, традициями; города-республики, стоявшего несравненно выше Москвы по развитию торговли, ремесел и культуры; города, имевшего многовековые связи с Европой и Скандинавией…

«…наконец, приняв благословение от Митрополита и Епископов, (Иоанн III. — В.Б.), сел на коня и повел главное войско из столицы. (Русская Православная церковь во все времена истории благословляла захват и порабощение соседних народов, даже обосновывала его. Она всегда имела свой жирный кусок от добычи. — В.Б.)… шли разными путями к Новогородским границам… Началося страшное опустошение. С одной стороны Воевода Холмский и рать Великокняжеская, с другой стороны Псковитяне, вступив в землю Новогородскую, истребляли все огнем и мечом. Дым, пламя, кровавые реки, стон и вопль от Востока и Запада неслися к берегам Ильменя. Москвитяне изъявляли остервенение неописанное… Не было пощады ни бедным земледельцам, ни женщинам. Летописцы замечают, что Небо, благоприятствуя Иоанну, иссушило тогда все болота, что от Маия до Сентября месяца ни одной капли дождя не упало на землю, зыби отвердели, войско с обозами везде имело путь свободный и гнало скот по лесам, дотоле непроходимым… Холмский обратил в пепел Русу… и с жестокосердием, свойственным тогдашнему веку, приказав отрезать пленникам носы, губы, послали их искаженных в Новгород… Новогородский Летописец говорит, что соотечественники его, (то есть, новгородцы. — В.Б.) бились мужественно и принудили Москвитян отступить, но что конница Татарская, быв в засаде, нечаянным (то есть, внезапным. — В.Б.) нападением расстроила первых (новгородцев. — В.Б.) и решила дело».[232]

Страшно слушать эти «исторические сказания». Подумать только, какие жестокости творил Московский Улус ради покорения своих единоверцев. Москва снова и снова опиралась на мощь и силу Орды. Истребляя единоверцев, покорила не только Новгород, но и Тверь, Суздаль, Владимир и так далее.

Н.М. Карамзин, этот истый великоросс, умолчал в своих «писаниях», что решающую роль в уничтожении Новгорода в 1471 году сыграла татарская конница, то есть войска настоящих хозяев Московии. Он лишь вскользь сослался на Новгородского Летописца. Как будто нам не ведомо, что московских летописцев в те времена просто не существовало.

Вот она — жестокая правда крестопредательства, когда союз поработителей — московитов и татаро-монголов- освящен Московским Митрополитом. Удивляться не стоит — московская церковь шла на любой союз, лишь бы присовокупить кусок земли к Московии.

«…гонимые, истребляемые победителем, утомив коней, бросались в воду, и тину болотную, не находили пути в лесах своих, тонули или умирали от ран… На пространстве двенадцати верст полки Великокняжеские (умалчивает «великоросс» — совместно с полками татарскими. — В.Б.) гнали их (новгородцев. — В.Б.), убили 12000 человек, взяли 1700 пленников… С какою радостию Великий Князь (ревностный слуга татаро-монголов. — В.Б.) слушал весть о победе…Холмский уже нигде не видал неприятельской (новгородской. — В.Б.) рати и мог свободно опустошать села до самой Наровы или Немецких пределов… Великий Князь… (Московский. — В.Б.)…, прибыл в Русу (вместе с татаро-монгольскими полками. — В.Б.) и явил пример строгости, велел отрубить головы знатнейшим пленникам».[233]

Прочтите и потомкам поведайте о жестокости московской! Где, у какого народа возможно найти оправдание истреблению неповинных единоверцев? Московиты сии деяния даже освятили крестом Митрополита. А ведь речь шла всего лишь о собирании дани с Новгорода для Золотой Орды.

Это они, носители православия в Московской интерпретации, совместно с татаро-монголами жгли, грабили и поганили Православные церкви и монастыри. Это они, во время захвата Новгорода, отрубили голову Архиепископу Новгородскому Чашнику, дабы уничтожить сам дух Новгорода. Злодеяния эти воспеты и восхвалены впоследствии, как «собирание земли русской». Какая постыдная подлость! Но с грустью необходимо отметить, что такие деяния являются естественными и обычными для московитов. Другого способа «собирания земли русской» не существовало.

Вспомните, ведь и так называемый святой Русской Православной церкви Александр Невский водил татаро-монгольские полки еще во второй половине XIII века уничтожать новгородских людей, заодно разоряя и грабя священные Новгородские обители. Какая последовательность! Давайте послушаем самих «великороссов».

«В 1257 году Монгольская империя произвела в Северо-Восточной Руси перепись населения для упорядочения системы податного обложения. Александр (Невский. — В.Б.), совершивший тогда поездку (прошение «ярлыка». — В.Б.) в Орду… согласился на проведение этого мероприятия… Из Суздальской земли татарские «численники» поехали в Новгород; Александр с военным (татарским. — В.Б.) отрядом сопровождал их… Александр (Невский. — В.Б.) же расправился с мятежниками: Василия (старший сын Александра, отказавшийся повиноваться отцу. — В.Б.) выгнал из Пскова…а тем, кто подбил его на неповиновение «оному носа урезаша, а иному очи выимаша» (Это деяния «святаго» Русской Православной церкви. — В.Б.).

В 1259 году… в Новгороде вновь поднялся мятеж. После долгого противостояния новгородцы все же уступили. Вслед за татарами город покинул и Александр (Он никогда не ходил покорять соседей без татаро-монгольской поддержки. — В.Б.), оставив наместником своего второго сына Дмитрия».[234]

И вот результат, которого добились московиты:

«…(Новгородцы. — В.Б.) обязались в назначенные времена платить Государям Московским черную, или народную, дань, также и Митрополиту судную пошлину, клялися ставить своих Архиепископов только в Москве (деньги и паства — вот истинная цель Московской Митрополии! — В.Б.)»…[235]

Так покорялась новгородская земля московскими и монголо-татарскими завоевателями, так насаждался уровень московского убожества. Даже сравнивать нельзя древнюю культуру Новгорода с абсолютной невежественностью Московии того времени.

«Все области Новогородские, кроме столицы, являли от пределов восточных до моря зрелище опустошения, произведенного не только ратию Великокняжескою (совместно с ординцами. — В.Б.), но и шайками вольницы, граждане и жители сельские в течение двух месяцев ходили туда вооруженными толпами из Московских владений грабить и наживаться»…[236]

Но Московский Митрополит с Московским Князем, а иже с ним и татарские Ханы остались довольны: еще бы, варварство и дикость покорили культуру и свободу…

Иван III не был бы московитом, а впоследствии не стал бы признаваться великороссами своим, если бы не уничтожил Новгород полностью.

Этим походом не завершился грабеж Великого Новгорода. В октябре 1477 года Иван III снова двинул московские рати на Новгород. Не мог успокоиться московит.

Послушай, читатель, что в тот раз похитила Московия из Новгорода:

«Вслед за ним (Иваном III. — В.Б.) привезли в Москву славный Вечевый колокол Новогородский и повесили его на колокольне Успенского Собора, на площади. — Если верить сказанию современного Историка, Длугоша, то Иоанн приобрел несметное богатство в Новегороде и нагрузил 300 возов серебром, золотом, каменьями драгоценными, найденными им в древней казне Епископской или у Бояр, коих имение было описано, сверх бесчисленного множества шелковых тканей, сукон, мехов и проч. Другие ценят сию добычу в 14 000 000 флоринов…».[237]

Читатель чувствует размах действий величайшего грабителя своего времени, ничем не уступающего своим московским предкам.

Хотелось бы также обратить внимание читателя, что сии злодеяния Иван III учинил сразу же после страшнейшего нашествия чумы на Новгородскую землю, опустошившую ее без меча. Древняя привычка Московии бить обессиленных и слабых соседей.

«Язва, называемая в летописях железою, еще искала жертв в России, особенно в Новогородских и Псковских владениях, где, если верить исчислению одного Летописца, в два года умерло 250652 человека, в одном Новегороде 48402, в монастырях около 8000».[238]

Так в одночасье народ, его культура и состояние были подорваны жесточайшим стихийным нашествием чумы и не менее жестоким нашествием банд Московии. Но у этого древнего славянского племени кривичей еще нашлись силы и он сумел восстать из страшного опустошения 1465–1488 годов, дабы через 100 лет в 1570 году быть окончательно уничтоженным внуком Ивана III — Иваном IV — необузданным деспотом своего времени.

Тогда окончательно погибла древняя шестисотлетняя культура, окончательно погибло древнее славянское племя кривичей в Новгородской земле, большей частью уничтоженное, меньшей угнанное в рабство в Московские владения, где растворилось и исчезло среди финско-татарского этноса Московии.

Но часть знатного этноса кривичей сохранилась. Белорусский народ имеет честь быть наследником кривичей, радимичей и дреговичей — исконно славянских племен. Часть кривичей ушла в Великое Литовское княжество, где и явилась одним из создателей белорусского славянского народа. Но об этих событиях в другой раз. Сейчас же, уважаемый читатель, давай подумаем: имеет ли право финно-татарский этнос, создавший нацию великороссов, считать себя наследником великой Новгородской культуры? Имеет ли право жестокий завоеватель, уничтоживший местный народ, местные обычаи и великую культуру, своровав все нажитое богатство и даже церковную утварь, считаться наследником этой культуры?

А ведь именно так великороссы истолковывают свою историю и свое наследие культуры. Они, мол, московиты — завоеватели, являются наследниками Новгородского величия. Еще одна величайшая ложь!

Вспомните, Франция в свое время являлась частью Великой Римской империи, как и многие Европейские страны, но никогда не посягала на величие Римской империи. Можно вспомнить и историю Испании. Испанский народ даже не пытался обосновать историческую принадлежность ему ацтекской культуры. У этих великих европейских народов есть истинно своя история, вполне достойная и честная.

Но чего не измыслишь, если хочется величия. А его — величия до начала XVIII века, как ни крути, не существовало. И тогда в ход шли ложь, вымыслы и обыкновенное воровство. Московия приписала себе, как законное достояние, Историю Киевской Руси, историю и принадлежность ей культуры порабощенного и уничтоженного Новгорода. А что завоевание Новгорода было именно таковым, а никак не «воссоединением земель русских», даже «великоросс» Н.М. Карамзин отрицать не стал. В былые времена Московия гордилась насилием и деспотизмом.

Послушаем: «…однако ж Иоанн видел неудовольствие и слышал тайные жалобы Новогородцев; надежда, что вольность может воскреснуть, еще жила в их сердце… В 1487 году перевели из Новагорода в Владимир 50 лучших семейств купеческих. В 1488 году Наместник Новогородский (московит, правивший в Новгороде. — В.Б.), Яков Захарьевич, казнил и повесил многих Житых людей… и прислал в Москву более осьми тысяч Бояр, именитых граждан и купцов, получивших земли в Владимире, Муроме, Нижнем, Переславле, Юрьеве, Ростове, Костроме; а на их земли, в Новгород, послали Москвитян, людей служивых и гостей. (А мы все гадаем: у кого большевики научились «замешивать» народы?… Вот он пример давний — наследуй! — В.Б.). Сим переселением был навеки усмирен Новгород. Остался труп, душа исчезла, иные жители, иные обычаи и нравы, свойственные Самодержавию (Московии и москвитам, и только им! — В.Б.). Иоанн в 1500 году, с согласия Митрополитова, роздал все Новогородские церковные имения в поместье Детям Боярским (конечно, только своим московитам! — В.Б.)».[239]

Однако находятся среди историков — великороссов люди, пытающиеся не только восхвалять, но и возвеличивать и оправдывать сии деяния. Они не в состоянии понять: истребив физически и расселив оставшихся в живых новгородцев по одной, две семьи в диких заброшенных закутках Московии, тем была погублена Новгородская культура. Московит от того расселения не поднялся в своем развитии; он еще на столетия остался дик, злобен и жесток; он не воспринял обычаи, культуру и общественный строй новгородцев; он сторонился всего того, как враждебного и непонятного. Московит начала XVI века, пребывая в дикости и жестокости, не нуждался в просвещении и демократии. Он, как и во все времена ранее, понимал лишь варварскую силу и право сильного. Это свойственно великороссу-державнику и по сей день. Величайшая трагедия в том, что великороссы, за редким исключением, до настоящего времени не осознали. жестокую правду истории. Лишь бы эта ложь возвеличивала прошлое, лишь бы не переосмыслили фальшивые постулаты имперского «писания».

Вникни, уважаемый читатель, в события нынешние. Автор писал эти строки 19 января 1996 года. Уже второй год льется кровь в Чечне — Ичкерии. Пушки и вертолеты уничтожают людей у селения Первомайское в Дагестане. А по телевидению Москвы сеют ложь новые правители Империи: Президент, министры, истеблишмент. Россия, развязав государственный бандитизм против маленькой, но свободолюбивой Чечни — Ичкерии, валит всю ответственность на чеченцев.

Чувствуете жестокую хватку московитов? Они уже отселяли чеченцев с родной земли в 1944 году, как Иван III новгородцев; они уже почти 200 лет истребляют чеченский народ, но все же убеждают мир: Чечня — это земля Российская! Как ранее утверждали: Новгород — это земля Московская!

О какой чести великоросса может идти сегодня речь, если он гаубицами и самолетами расстреливает чеченские селения. Если он по-фашистски устроил фильтрационные лагеря.

Уважаемый читатель, осмысли исторические аналогии. Удостоверься: московский поработитель-державник своей психологии никогда не менял, и боюсь, никогда не изменит. Россия — величайшая могила, куда сотни лет московский истеблишмент швырял миллионы трупов русского и нерусских народов, во имя бредовой имперской идеи…

Итак, Иван III умер в 1505 году, оставив княжеский стол своему сыну Василию III. Здесь не стоит даже гадать как начал свои деяния новый Московский князь. Он, как все его предки, начал с разбойного похода на соседей. На этот раз пришел черед Пскова, в свое время предавшего Новгород. Сын действовал по примеру отца: жег, убивал, вешал, грабил. Была уничтожена культура Пскова, ограблена вчистую казна, разорена церковь и выселены в Московию люди. Московиты шли по наезженной дороге.

Послушай, уважаемый читатель, что об этом пишет преданный власти великоросс Н.М. Карамзин.

«(Московский князь повелел. — В.Б.): «Знатные Псковитяне!.. Возьмите жен и детей; идите в землю московскую… Их всех, изумленных горестию… в ту же ночь увезли в Москву… Они могли взять с собою только малую часть своего достояния… (Князь же Московский. — В.Б.) роздал деревни сосланных Псковитян Московским Боярам… с торжеством поехал в Москву, куда отправили за ним и Вечевой колокол…

«Так, — говорит псковский Летописец — исчезла слава Пскова, плененного не иноверными, но своими братьями Христианами. О град, некогда великий! ты сетуешь в опустении. Прилетел на тебя орел многокрылый с когтями львиными, вырвал из недр твоих три кедра Ливанские; похитил красоту, богатство и граждан; раскопал торжища или заметал дрязгом; увлек наших братьев и сестер в места дальние, где не бывали ни отцы их, ни деды, ни прадеды!».[240]

Великорусские «писатели истории» проявляли высокую изобретательность, пытаясь хитростью и изворотливостью скрыть и запрятать правду о порабощении соседей. Вот слова, излагающие правду: «…(Сановники Московские, назначенные князем во Псков. — В.Б.) именем новых законов отягчали налогами граждан и земледельцев, не внимали справедливым жалобам и казнили за оные, так, что несчастные жители толпами бежали в чужие земли… Пригороды опустели. Иностранцы, купцы, ремесленники, имевшие домы во Пскове, не хотели быть ни жертвою, ни свидетелями насилия и все выехали оттуда».[241]

Date: 2015-09-05; view: 348; Нарушение авторских прав