Июня 1992 года. Королевский замок Балморал был относительно новым – по британским меркам – и комфортабельным

Королевский замок Балморал был относительно новым – по британским меркам – и комфортабельным. Построен он был в 1852 году на берегу реки Ди как летняя резиденция Виндзоров в старошотландском готическом стиле. Неизвестно, почему Виндзорам не понравился старинный Эдинбургский замок, бывшая резиденция поверженных шотландских королей, но факт остается фактом – в древний Эдинбургский замок заглядывали лишь молодые принцы династии, посмотреть на регалии старых времен. А конец лета королевская семья уже больше века проводила в новопостроенном замке Балморал.

Все же остальное время года замок пустовал. Там даже проводились экскурсии – с середины апреля по середину июля, что позволяло хоть немного возместить расходы на содержание замка – хотя осведомленные люди прекрасно знали, что денежные затруднения правящей Виндзорской династии не более чем миф. А также – это позволяло показаться перед своими подданными более демократичными, чем это есть на самом деле.

Однако несколько дней назад произошла серьезная неприятность. В замке прорвало систему водоснабжения, не знавшую ремонта уже лет пятьдесят. Прорвало как назло на втором этаже, вода хлынула сплошным потоком, заливая дорогие ковры ручной работы, и смотрители едва успели отключить водоснабжение – вода уже просачивалась на первый этаж, капая на висящие на стенах полотна старых мастеров. Водоснабжение отключили, все туристические экскурсии, естественно, отменили. Водопроводчики, срочно вызванные в замок, смотрели на пожелтевшие от времени чертежи системы и чесали в затылке – починить водопровод в замке – совсем не то же самое, что в каком‑нибудь бизнес‑центре. Но пару дней назад и их попросили ненадолго удалиться, не объяснив причину…

С утра, десятого июня, шел дождь. Даже не дождь – скорее мелкая, промозглая морось. Дождь даже не шел – он висел в воздухе, окутывая холодной пеленой старинный замок. Небо, казалось, вот‑вот сомкнется с землей и поглотит и замок, и идеально подстриженный газон, и лесистые холмы – все поглотит серая мгла…

Гости съезжались. В Британии ценят пунктуальность, поэтому каждый являлся ровно во столько, во сколько ему и было назначено – плюс‑минус минута. Каждый гость приезжал один, на взятой напрокат машине – многие не садились за руль уже несколько лет, но тут делать было нечего. Ни одного лимузина – подержанные «Воскхоллы», «Роверы» – те самые машины, на которых разъезжает британский рабочий класс. Все гости, оставив машины на гостевой стоянке, поднимались в замок, где получали от дворецкого – больше похожего на военнослужащего специального подразделения, зачем‑то напялившего на себя дурацкий черный фрак, – стакан горячего глинтвейна со специями и ключ от комнаты, где можно было хоть немного просохнуть…

Несмотря на то что большая часть приехавших была американцами, господствовали в фонде все же британцы. Тому было много причин. Основной являлось само британское государственное устройство, которому в САСШ, стране, живущей в условиях демократии, многие втихую завидовали. Если в Соединенных Штатах Америки каждые четыре года происходили выборы, каждые восемь, а то и четыре года к власти приходила новая управленческая команда, некоторые члены которой в политике понимали не больше, чем людоед в высокой кухне, то в Британии было совсем не так. Стабильность в Британии держалась на двух столпах – королевской власти – а король (или королева), несмотря на то что по закону «царствовал, но не правил», на самом деле вносил немалую лепту в управление страной. И второй инструмент, свойственный только для Британской и частично для Российской империи – институт постоянных заместителей министров. Всего их было пять – постоянные заместители секретаря кабинета министров, министра иностранных дел, внутренних дел, обороны и финансов[53]. Кое‑кто называл этих людей «мудрецы», неофициальное название прижилось и стало почти официальным. На сегодняшний день трое из них – сэр Антони Браун, постоянный заместитель министра иностранных дел, сэр Томас Галифакс, постоянный заместитель министра обороны, и сэр Кристиан Монтгомери, постоянный заместитель премьер‑министра, – присутствовали в этом замке. Именно они были тем «малым кабинетом», который во многом и определял политику Великобритании – не сиюминутную, формирующуюся в Уайтхолле и на Даунинг‑стрит – а постоянную, на десятилетия вперед.

Представлял для североамериканцев предмет зависти и имперский опыт Британии. Если Североамериканские Соединенные Штаты начали активную имперскую политику только на заре этого века, постоянно сталкиваясь в зоне своего влияния – Латинской Америке – с большим количеством неприятных эксцессов – взять хотя бы с трудом подавленное восстание на Кубе в середине века, – то британцы обладали многосотлетним опытом управления поверженными народами. Даже будучи всего лишь небольшим островом, Британия владела территориями, в десятки раз превышающими ее собственную. И как владела! Ее подданные, вместо того чтобы резать британских угнетателей, в основном резали друг друга, а британцы большую часть времени и вовсе находились над схваткой. В восемнадцатом‑девятнадцатом веках им удалось уничтожить опаснейшего конкурента за мировое господство – Францию, чуть раньше были повержены Голландия и Испания. Теперь же речь шла о другом государстве – о России, к которой британцы испытывали лютую, тщательно культивируемую ненависть.

Всего собралось тридцать человек – представлявших собой теневую власть как в САСШ, так и в Великобритании. Эта организация существовала уже давно, первые ее заседания прошли в конце прошлого века, и ставила своей целью она распространение принципов демократии во всем мире. То, что в самой Великобритании демократией и не пахло, а в САСШ демократия была только на словах, участников организации не волновало ни в малейшей степени – воистину в своем глазу не замечаешь и бревна. Да и пустопорожние слова о демократии, свободном выборе, освобождении угнетенных преследовали собой одну, тщательно скрываемую цель – перекройку всего мира по англо‑американскому образцу.

Первоначально у организации не было названия – но как‑то ее называть надо было. Поэтому решили называться по названию крупнейшего фонда, находящегося под контролем организации – Фонда Свободы. Организация была построена по принципу рыцарского ордена, и название ей дали – Орден Свободы.

Немного обсохнув и поправившись горячим глинтвейном, члены организации собрались в каминной – места там для тридцати человек хоть и в обрез, но хватало. Было даже место для выступающего – по традиции он выступал, стоя у горящего камина. Мечущееся в камине пламя отбрасывало свои блики на выступающего и его слушателей, внося в картину что‑то мистическое, дьявольское.

Поправив полы долгого черного фрака, к камину вышел лорд Галифакс – относительно молодой для постоянного заместителя министра, всего пятьдесят три года. Перед тем как выступать, он нагнулся к камину, протянул руки к пламени, благодарно принимая живительное тепло – в комнате он так до конца и не согрелся. После чего проверил стоящий на старинном столике диапроектор, нажал на кнопку, запуская первый слайд, – и повернулся к выступающим…

– Перед вами, господа, – Санкт‑петербургские адмиралтейские верфи. То, что вы видите, – это два новейших сверхтяжелых авианосца, строящиеся для Российского флота. У Российской империи и так уже десять авианосцев – это у континентальной державы, которой они не особо и нужны – теперь их, судя по всему, будет двенадцать…

– Слишком большие… – пробормотал кто‑то из зала.

– Это самые крупные авианосцы в истории, господа! – отчеканил Галифакс. – По нашим данным, на каждом – три атомных реактора и многократно дублированная система управления. Каждый из них способен нести сто двадцать тяжелых истребителей. И это не считая пусковых установок противокорабельных ракет, которые русские ставят на любой корабль, даже на авианосец. И это не считая мощной системы ПВО, благодаря которой этот авианосец может действовать без надводных кораблей прикрытия. Как думаете, господа, – зачем континентальной державе два сверхтяжелых авианосца в дополнение к уже существующим десяти?

На самом деле Россия не собиралась увеличивать количество своих авианосцев, собиралась Германия. У Германии на данный момент было всего четыре авианосца, хотя нужно было, по всем расчетам, – минимум шесть, а еще лучше – восемь. Но денег не было – слишком большие средства отнимала Африка и европейские протектораты. Ведь в европейских протекторатах не было армии, и всех защищала германская армия. Поэтому Германия заключила с Россией соглашение – Россия строит для себя два новых тяжелых авианосца, а после того, как они войдут в строй, продаст Германии оба авианосца с Балтийского флота, одному из которых было девять лет от роду, а другому – двенадцать. По меркам военно‑морского флота, оба корабля – совсем новые, но цена уже шла как на подержанные. Россия же получала работу для своих корабелов и два новейших авианосца – сделка была вполне даже выгодной как для русских, так и для рачительных немцев…

И это еще не все, господа. По нашим данным, русские завершили испытания системы «Комар» как ответ на нашу стратегическую ПРО. Эта система позволяет запускать тяжелые ракеты с борта даже среднего транспортного самолета, летящего на высоте нескольких миль над землей. У нас нет точных данных – но, судя по всему, русские приспособили систему воздушного старта под существующие ракеты. Теперь любой транспортный самолет русских может быть стартовой площадкой для межконтинентальной баллистической ракеты. Поскольку пуск производится не с земли, а с высоты нескольких километров – ракета может нести много больший по размеру боевой заряд, в том числе с разделяющимися головными частями индивидуального наведения. Пуск может быть произведен в любое время и из любой точки пространства, совершенно неожиданно для нас. По расчетам аналитиков, система ПРО, которую мы создали с таким трудом и в которую вложили громадные деньги, среагировать на внезапный и массированный воздушный пуск не успеет, до девяноста процентов ракет первой волны прорвутся к своим целям….

Американцы, сидевшие отдельно, многозначительно переглянулись.

– Таким образом, господа, можно констатировать следующее. Российская империя не только проигнорировала переданные нами предостережения, но и начала масштабную программу вооружения. Русские бросили нам наглый вызов – и потомки проклянут нас, если мы не ответим!

Предостережения, о которых говорил лорд Галифакс, были переданы российским представителям в Женеве, которая была столицей неформальных встреч и тайной политики. На этом уровне обтекаемые дипломатические формулировки сменялись конкретными и жесткими требованиями. Когда Государь получил запечатанный сургучом пакет из Женевы, вскрыл и прочитал его – он ничего не сказал, даже своим ближайшим подданным. Только недовольно покачал головой и на следующий день издал высочайший указ о выделении дополнительных ассигнований на перевооружение. Российская империя была не той страной, с которой можно было разговаривать языком ультиматумов – но и никаких враждебных действий в ответ предпринято не было.

– Как насчет того, чтобы сменить императора на российском престоле? – поинтересовался Роберт Каплан, один из самых богатых людей на Земле, член американской делегации и «общества Теодора Герцля»[54], члены которого ассигновали огромные суммы на то, чтобы отторгнуть от Российской империи Палестину и создать там независимое еврейское государство. Члены этого общества большей частью проживали в Британии и САСШ и не видели, как на Святой земле еврейские общины стараются селиться недалеко от поселений казаков и русских военных баз, понимая, что, случись чего, – и кроме русских защитить их от озверевшей толпы исламистов будет некому. Конечно, и в России бывали эксцессы, связанные с евреями, евреев недолюбливали – но все заканчивалось битьем морд и полицейским участком – причем для обеих сторон драки. Желания вырезать евреев поголовно русские не вынашивали и к этому не призывали ни явно, ни тайно.

Сэр Браун, постоянный заместитель министра иностранных дел, недовольно покачал головой. Да, американцам все‑таки надо учиться и учиться, прежде чем они смогут назвать себя державой. Не хватает ни выдержки, ни политической хитрости…

– Это не так‑то просто, господа… – своим тихим, задыхающимся голосом начал он, и разговоры стихли, каждый вслушивался в сказанное. – Хотя мы прорабатываем и такой вариант. Сложность в том, что в этом случае императору Александру Пятому наследует его сын, цесаревич Николай. А он для нас – вариант ничем не лучше, чем его отец, тем более что он служит в разведке десанта и пользуется огромной любовью армии, даже большей, чем его отец. Опираясь на армию, он может вести себя столь же нагло – а нам нужен правитель, который был бы вынужден думать о сохранении своей власти, а не об экспансии. Более‑менее приемлемым вариантом для нас является дочь императора, великая княжна Ксения – по крайней мере, у нее нет военного образования и она вопреки воле отца занимается бизнесом, даже записана купцом второй гильдии[55]. Судя по ее поведению, она более восприимчива к западным ценностям. Как вариант – наследники прервавшегося на российском престоле смертью Алексея Второго рода, царствующего сейчас в Польше. Либо – в нарушение закона о престолонаследовании – дальние родственники царя по линии, прервавшейся смертью императора Алексея Второго. Кое‑кто и до сих пор считает, что Михайловичи[56]узурпировали власть. Но на то, чтобы реализовать этот план, потребуются долгие годы, спешка тут недопустима. А такого запаса времени у нас нет. Поэтому предлагаемый нами план по дестабилизации Ближнего Востока намного реалистичнее.

– А потом? Что будет потом? – спросил самый высокопоставленный из всех присутствующих, принц Филипп, герцог Эдинбургский. Так сложилось, что наиболее щекотливые вопросы политики Британской империи решал он, выступая в качестве представителя Виндзорского королевского дома, но в то же время оставляя небольшой «допуск» – ведь царствующим монархом он не был и все можно было отыграть назад. Королева, конечно же, на сборище заговорщиков – а именно это здесь и было, сборище заговорщиков – присутствовать не могла, официально она даже не знала о существовании Ордена Свободы.

– Что вы имеете в виду, Ваше Высочество? – поинтересовался сэр Браун.

– Я имею в виду – что мы будем потом делать со всем с этим? Предположим, наш план увенчается успехом, и вся территория Ближнего Востока окажется в наших руках, по прямому праву победителей. Но что мы будем делать с теми, чьими руками мы изгоним русских? Ведь мы поддерживаем самые радикальные и экстремистские течения. Та же самая Аль‑Каида – это рассадник самого махрового экстремизма и терроризма. Мы даем им оружие, обучаем террористическим действиям – а хватит ли у нас самих сил удержать Ближний Восток? Ведь у русских даже без Ближнего Востока ресурсов более чем достаточно. А для нас ближневосточная кладовая – единственно возможная! Не получится ли так, что, играя с огнем, мы подожжем сами себя?

– Не получится… – недобро улыбнулся сэр Браун, – все просчитано. Большую часть исламистов и националистов уничтожит русская армия и казаки. Откровенно говоря, Ваше Высочество, я не верю в возможность военного поражения России на Ближнем Востоке в прямом столкновении. Там – слишком мощные соединения Черноморского флота, сильно укрепленные военные базы, расселено больше миллиона хорошо вооруженных казаков с семьями. Да и среди коренных жителей значительно больше половины уже ассимилировались и не будут принимать участия в сопротивлении. Наш расчет, прежде всего, направлен на ведение длительной и затяжной террористической войны. В этом случае на Российскую империю давление будет оказываться с нескольких сторон. Если только русские войска начнут осуществлять карательные операции – мы все это снимем и покажем как пример крайней жестокости русских в этом регионе, как пример зверств русских солдат, как нарушение прав человека. Постоянная террористическая опасность заставит русское правительство тратить все больше и больше денег, угнетая экономику. Любые операции русских войск неизбежно затронут и невиновных – а если и не затронут, то мы поможем, определенные действия в этом направлении уже ведутся. И, наконец, само русское общество начнет задавать вопросы – а стоит ли проливать русскую кровь за выжженную землю Востока? Такие настроения мы тоже будем всецело поддерживать. Рано или поздно русские решат, что проще уйти и оставить арабов в покое. А мы – займем их место.

– А если и русские начнут снимать и показывать? Например, то, что происходит на севере Индии? – спросил кто‑то с заднего ряда, сидевший в полумраке у самого окна.

– Да кто же им поверит, сэр… – хриплым, каркающим смехом рассмеялся сэр Браун. – Это гнусная ложь кровавого Романовского режима, очерняющего старую добрую Британию, чтобы скрыть собственные злодеяния…

– Тогда, господа, следует заранее договориться о разделе сфер влияния на Ближнем Востоке после ухода оттуда русских, – произнес полный, с глазами навыкате пожилой человек. Звали его Генри Боллинджер, и он был когда‑то Государственным секретарем САСШ. Те времена остались далеко в прошлом, но и сейчас он мыслил по‑государственному и оставался одним из самых авторитетных политиков САСШ…

– Договориться‑то никогда не поздно… – так же рассудительно ответил сэр Кристиан Монтгомери, – но прежде чем договариваться о разделе сфер влияния, нужно сначала договориться о том вкладе, который внесут Североамериканские Соединенные Штаты в наше маленькое предприятие. Вам не кажется, что сначала надо договориться об этом?

Переговоры о совместных действиях шли несколько часов, и все это время британские лорды с трудом сдерживали улыбки. Североамериканцы не избежали ни одной из ловушек, которые умело подставили им британцы. Вот уж воистину, не с их бы рылом… Британцы всегда старались действовать чужими руками, сами при этом оставаясь в тени – везде, когда это было возможно. Вот и сейчас – совершенно незаметно самые опасные части плана, по которым можно было установить страну‑инициатора, британцы умело перевалили на плечи САСШ. За ними оставалась только организация террористического сопротивления, связи с исламистскими группировками. А установить инициатора этой деятельности очень сложно, если вообще возможно – британские разведчики большую часть времени действовали под чужим флагом[57]. В основном это был североамериканский флаг – таким образом, они подставляли своих недалеких и ничего об этом не знающих союзников. Так они собирались действовать и на этот раз…

– Господа… – Когда все уже выходили, герцог Эдинбургский незаметно кивнул своим, показывая, что надо остаться и обсудить еще кое‑что.

Несколько человек задержались. Это был тайный кабинет Британской империи, в чье ведение входили силовые и прочие незаконные акции как в империи, так и за ее пределами. Возглавлял этот кабинет сам герцог Эдинбургский…

– Североамериканцы… – сэр Кристиан Монтгомери, оставшись в кругу своих, рассмеялся, уже не сдерживаясь, – эти североамериканцы… Воистину, им не следовало объявлять независимость…

– Не время смеяться, сэр, пока не сделано дело… – неодобрительно пробурчал сэр Браун, – а дело все еще не сделано. И до конца плана еще далеко, мы в самом начале пути.

– Господа! – Принц Филипп поднял руку, пресекая дискуссию. – Теперь давайте по делу. Я хочу услышать, как продвигается работа. Действительно, пока не время для веселья…

– Бейрутский резидент прислал вчера отчет, – прокашлявшись, начал Браун. – Если ему верить, все идет по плану. Нашего друга скрывают шииты в своей мечети, разведслужбы на его след не вышли. Последняя партия оружия дошла и сейчас распределяется. Инфильтрация в полицию и армию тоже идет успешно…

– Успешно? Может, это вы думаете, что успешно… – сказал Монтгомери, весьма раздосадованный тем, как его оборвали.

– Успешно. Видите ли – мусульмане прирожденные лжецы. Принцип «такия»[58]дает им возможность учиться успешно скрывать свои чувства и лгать с самого детства. Нельзя верить мусульманам, если даже они говорят что‑то, глядя вам в глаза, – скорее всего они лгут. Но у нас пока цели и задачи совпадают – поэтому сообщениям из Бейрута можно доверять…

– Хорошо … – подвел итог принц, – а как тогда быть с тем, что русские сумели предотвратить взрыв порта Бейрут. Это серьезный удар по нашим интересам…

– Случайность… – пожал плечами лорд Браун. – В этом мире всегда есть место случайности. Просто на пути «Эдинбурга» оказался сторожевой корабль, которого там никак не могло быть. От случайностей никто не застрахован…

– Неприятная случайность. Второй этап операции начинаем по плану?

– В строгом соответствии с планом, – улыбнулся лорд Браун, – и никак иначе. Русским недолго осталось. Даже если по каким‑то причинам – хотя я не представляю по каким – не удастся первый вариант, сработаем по второму. Время работает на нас – и против русских…

– Хорошо бы… Что по нашей второй игре?

Лорд Галифакс, в чью компетенцию входил второй уровень игры – дестабилизация обстановки в самой России, поднял голову:

– Продвигается, сэр, хотя и медленнее, чем хотелось бы… Резидентура работает, готовятся группы сопротивления. В известный вам город инфильтрована спецгруппа. Основная сложность здесь в том, что нужно работать на очень тонкой грани между национализмом и исламизмом. Дело в том, что у всех народов тюркской группы идея светского национализма едва ли не сильнее идей исламизма. Исламизм – это, в основном, наносное, привнесенное, а национализм воспитывался веками. Но мы работаем – и с теми группами, и с другими. Единственное – нужно больше средств…

– Средств, средств, – проворчал принц, – все время одно и то же. Больше средств. Вы считаете, господа, что казна безразмерна? Это отнюдь не так. Средства будут – но извольте дать результат…

Date: 2015-09-05; view: 308; Нарушение авторских прав