Дело жесткое

«Дикий Восток» – малоизвестный фильм одного из самых «рок-н-ролльных» режиссеров – Рашида Нугманова. В историю съемок картины вплелись судьбы самых известных отечественных музыкантов. Более того, создание этого ироничного экшена странным образом спровоцировало ряд совершенно неожиданных событий, повлиявших на историю российской рок-музыки.

Александр ДОЛГОВ вспоминает события почти пятнадцатилетней давности в компании исполнителя главной роли – гитариста группы TEQUILAJAZZZ Константина Федорова.

Приглашение

«FUZZ»: Как ты попал в этот фильм?

Константин Федоров: Случайно. Летом 1991 года Нугманов приехал в Ленинград. Он тогда планировал снимать фильм с Виктором Цоем в главной роли. Но после известных трагических событий планы поменялись, и он приехал в Питер искать нового главного героя. Остановился у Рикошета. Рикошет позвонил мне: «Заходи, у меня тут Рашид сидит». Я зашел. Вина выпили, покурили, поболтали. Речь шла о том, что надо бы пригласить на главную роль Бориса Гребенщикова. Мне же Рашид предложил небольшую роль. Я с радостью согласился – дело было новое, неизвестное. Потом он уехал, а недели через две-три позвонил и предложил главную роль. Почему он решил предложить ее мне, я не допытывался. Да и он мне ничего не объяснял. Поэтому, я считаю, это был просто случай.

«FUZZ»: Рашид предложил главную роль без проб?

Константин: Да. Что было неожиданно.

«FUZZ»: Были сомнения: справишься – не справишься?

Константин: Сомнений не было, потому что я вообще плохо себе представлял, во что ввязываюсь. Просто не знал, что предстоит делать.

«FUZZ»: Ты перед съемками читал сценарий?

Константин: Первоначальный вариант. В процессе съемок он претерпел значительные изменения. От первой версии осталось очень мало – 3/4 диалогов были переписаны заново, и многие события обыгрывались по-другому.

ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК

«FUZZ»: По замыслу Нугманова, ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК должны были изображать плохих парней, а Гребенщиков – такого Клинта Иствуда… Потом все переиграли – Женя Федоров и Рикошет играли эпизодические роли, ты – главную. Дусера не было вообще. Эта перетасовка по ходу дела происходила?

Константин: Нет, думаю, это произошло тогда, когда Рашид понял, что не будет приглашать на главную роль Гребенщикова. Там, кстати, и не шло разговора о том, что вся группа ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК будет в роли плохих парней выступать. Рикошет, например, до сих пор уверен, что его роль не эпизодическая, а вполне основательная. Ну, ему виднее. А что касается ОБЪЕКТА НАСМЕШЕК… Тогда у группы был такой период – команда вроде бы существовала, но функционировала крайне редко. Когда начались съемки фильма, Рикошета это процесс увлек гораздо больше, чем музыка. Ну, на тот момент они же уже достаточно долго вместе играли – с 1986 года, я пришел в группу значительно позже… Поэтому понятно, что их новая деятельность увлекла. В общем, это был уже период полураспада группы.

Съемки

«FUZZ»: Подготовка к съемкам где проходила?

Константин: В Алма-Ате, в Казахстане – студия-то была казахская. Только натурные съемки происходили в Киргизии, потому что в Казахстане не нашлось озера с горами. Не знаю, зачем Рашиду озеро понадобилось – в кадре его практически нет. Единственное, чем все были горды, и на цветной пленке это хорошо видно: там совершенно особенного цвета горы. Красноватые. Такой техасский пейзаж.

«FUZZ»: Ну, если иметь в виду «Великолепную семерку»…

Константин: Рашид говорил: это такой коктейль из «Великолепной семерки», «Чапаева» и всего остального в том же духе… Подготовительный период длился месяца полтора. В основном мы обсуждали костюмы. Художники, которые работали с нами, очень странно представляли себе ковбоев, злодеев и всех остальных. У них дорогая проститутка выглядела как обычная девочка-панк. Наверное, если бы этих художников не было вообще, многие персонажи получились бы более колоритными. Мы с ними долго спорили, но, в общем, безуспешно. Долго обсуждали все эти ковбойские прибамбасы, а в итоге снимались все практически в том, в чем приехали. Плащ, в котором я ходил, сшили специально, а шляпу, жилетку, кожаные штаны – правда, короткие – нашли на складе. Рашид в этом процессе активно участвовал, но был вполне убеждаем. Если наше представление о том, как должен был выглядеть тот или иной герой, не совпадало с его представлением, мы могли его переубедить. В общем, все это рождалось в спорах, в обсуждениях.

«FUZZ»: Перед съемками пересматривали «Великолепную семерку», «Семь самураев»?

Константин: Да. Не то, чтобы всей толпой – были я, Рикошет… Но это не специально происходило – просто ставили и смотрели. То есть никакого перенимания опыта не было… Рикошет вообще любит все эти героические прибамбасы, разговоры о самураях. Тогда эти разговоры тоже постоянно происходили и, естественно, цеплялись за фильмы.

«FUZZ»: Когда начали снимать?

Константин: В Киргизию мы отправились ранней осенью, в сентябре, и, по плану, должны были снимать до Нового года. Иссык-Куль осенью – бархатный сезон. Никто не ожидал, что натурные съемки растянутся на полгода. Заканчивали снимать зимой – было уже не так тепло, естественно. Настроение у всех упало. Грянул кризис, карточки пошли, гиперинфляция. С деньгами бардак начался. Теперь это уже не тайна: фильм снимался на деньги брата Рашида – Мурата. Деньги он брал из собственного бизнеса, по мере поступления. Соответственно, в какой-то момент их перестало хватать. А осветителей, декораторов это мало волновало. На уговоры подождать они не реагировали. Кто-то стал волынить. Началось легкое пьянство на площадке. Они вообще работали очень медленно – один кадр ставили полдня – а тут процесс вообще практически остановился.

«FUZZ»: Оператором был брат Рашида?

Константин: Да, он.

«FUZZ»: Какие-то привычки, присущие Рашиду, можешь припомнить?

Константин: Была притча во языцех, что Рашид очень любит на диване полежать. Жена его брата рассказывала такую историю: они как-то всей семьей собирались к друзьям на день рождения. А Рашид лежал на диване. И вот, когда они уже собрались, оказалось, что Рашид идти явно не готов. Они стали его торопить. И тут он выдал: а может быть, они сами к нам придут?.. На съемках дивана не было, он все время лежал или сидел на кровати. Активный образ жизни не вел, по утрам трусцой не бегал и на мотоцикле не катался. Ну, такой человек – любит посидеть, поговорить. Одевался в черную джинсовую пару, волосы длинные…

Ирония и пафос

«FUZZ»: Рашид говорил, что они с Цоем хотели как следует поиронизировать…

Константин: Не знаю… По прошествии времени ему, конечно, виднее. Если так, нужно было эту тему героизма довести до определенного абсурда. Но до этого явно не дотянули. Была еще одна идея. Мы предлагали Рашиду озвучить фильм на казахском языке, а русский перевод дать нарочито гнусавым голосом, какой тогда был на пиратских кассетах. А пришла к нам эта идея, кстати, после того, как мы посмотрели фильм «Взломщик» с Кинчевым, переведенный на казахский язык. Как-то делать в Алма-Ате было нечего, и мы включили телевизор. Для нас это был шок. Там есть сцена, где Кинчев своему брату песню поет. И вот он в какой-то момент откладывает гитару и начинает по-казахски загибать! Мы со стульев попадали…

Быт

«FUZZ»: Как и где вы жили во время съемок?

Константин: Жили в каком-то заброшенном военном санатории на Иссык-Куле. Барак, конечно. Но нормально, никто ничего другого и не ожидал. Тогда еще никто не был избалован всякими суши-барами. Трехразовое питание, столовские котлеты с макаронами, компот… Первые два-три месяца было очень весело, всем всё нравилось. Тепло, все время катались на мотоциклах. А еще продавалось немецкое баночное пиво, и стоило оно какие-то копейки. Мы просто ездили на «УАЗике» в деревню и покупали это пиво коробками. И сигареты «Magna», – одни из первых импортных сигарет. Еще там был на территории базы какой-то бар, бильярд. Такой панк-санаторий. По вечерам играла музыка. У нас был магнитофон с собой. Сначала было очень много кассет, а потом то ли их потеряли, то ли еще что… В общем, осталась всего одна кассета: на одной стороне NITZER EBB, на другой B-52. Нашли старый усилитель «Электроника», присобачили к нему колонку и поставили его в коридор. И эта музыка дубасила сутками… То есть, если бы мы уложились в эти два-три месяца натурных, все было бы здорово. Но, к сожалению, вышло иначе. Поначалу вообще в группе сложился очень хороший микроклимат, а потом, как это часто бывает, пошли какие-то стычки. Они не носили жесткий характер, но фингалы появлялись кое у кого. Помощник режиссера ругала актеров за то, что они «каждый день на съемки с новым лицом приходят». Такая была проблема. Ну, это у русских глубоко заложено – выпить, подраться, потом опять дружить… Вообще съемки напоминали большой рок-фестиваль – вроде все организованно, а все равно бардак постоянно: кто-то пришел, когда не надо, кто-то опоздал… Масса была смешных случаев. Мы предлагали Рашиду, помимо того, что происходило на площадке, помимо съемок фильма, взять видеокамеру и снимать фильм о том, как снимается фильм.

«FUZZ»: Это чья идея была?

Константин: Да там все… Вечером сидели, обсуждали. Очень много ребят было из Питера – Рикошет, Костя Шамшурин, Слава Книзель, ныне покойный… Ну, тусовка. Кто бывал в «ТамТаме», тот знает. Был Коля Мюнхен, который шил в «ТамТаме» куртки кожаные – косухи. Тогда была первая волна увлечения мотоциклами, и Коля, имея некоторую сумму денег, приобрел мотоцикл. Познакомился с ребятами в Питере, которые не только ездили на мотоциклах, но и переделывали «Мински», «Уралы», «Явы» в чопперы. От их первоначального вида ничего не оставалось, кроме двигателя… И массовка мотоциклетная в фильме – это его знакомые.

«FUZZ»: Маленькие артисты, лилипуты…

Константин: Они очень не любили, когда их называли лилипутами или карликами. Они говорили, что лилипуты, карлики – это люди небольшого роста с непропорционально развитым телом. А они были роста маленького, но развиты пропорционально. Поэтому они себя называли «маленькие люди». Ну, это цирковая труппа, к походным условиям народ привычный. Мы к ним тоже хаживали и у них сиживали. Всякие шутки-прибаутки. Совместно распивали «Пепси-колу», они нам какие-то цирковые фокусы показывали. Нормально общались. А потом уже, когда начались вопросы с деньгами – они, конечно, стали нудить. Но их понять тоже можно. Нам-то было по балде, а они – настоящие актеры. Мы туда приехали-то не столько в кино сниматься, сколько тусоваться. А их пригласили… Тут надо сказать, что они, будучи профессионалами, всех трясли, и трясли по делу. Что несколько ускоряло процесс. Они были правы, но иногда это надоедало.

На натуре

«FUZZ»: Съемочный процесс насколько был коллективным творчеством?

Константин: В общем-то, коллективным. Вечером садились, смотрели сценарий, думали, что будем снимать завтра. Что-то меняли иногда. Там, например, бандитские диалоги были прописаны литературным языком – и мы убедили Рашида, что бандиты должны говорить совсем иначе… Что-то в сценарии уже просто нельзя было переделать, в связи с чем родилась идея, что в конце фильма, уже после титров, надо придумать какую-нибудь штуку, чтобы всем стало понятно, что бандиты не настоящие, и все это шутка на самом деле. Прикол такой. Но Рашид на это не согласился – он все-таки относился к фильму серьезно. Ему хотелось героического пафоса, а не шутки.

«FUZZ»: Как вообще Рашид строил работу?

Константин: Как и любой режиссер. Выстраивал кадр, говорил – кому что делать, как стоять, что говорить. Репетировал с нами. Но, как это часто бывает, когда включали аппарат, все шло вкривь и вкось. Снимали дубли. Пленку берегли, конечно, но не очень. Хорошая была пленка, дорогая – «Кодак», по-моему.

«FUZZ»: Так почему не снимали на видео – ведь это не требовало особых затрат?

Константин: Не знаю. Наверное, Рашиду эта идея не понравилась. И, потом, с этой камерой должен бы был тоже ходить еще один оператор.

«FUZZ»: Сколько камер использовали?

Константин: В основном одну. В павильоне – две. Там была одна обыкновенная камера и одна для замедленной съемки.

«FUZZ»: Натурные съемки продолжались и зимой?

Константин: Да. Как в том анекдоте: пляж, ледок, разотрите артиста, а то он совсем синий. Помню, снимали сцену с «чапаевской картошкой». Ночью. Холод был ужасный. Там в горах днем было еще тепло, а ночью земля остывала моментально. А я был в сапогах-«казаках». Ноги мерзли страшно. И я сказал: либо сейчас же привезите мне бутылку водки, либо не буду сниматься. Иначе не согреться было никак. Привезли, хотя категорически запрещалось в кадре распивать. Ну, поняли, что иначе никак.

В павильоне

«FUZZ»: Потом были съемки на «Казахфильме», в Алма-Ате?

Константин: Да. Там построили павильон. По фильму видно: картинка изменилась, все стало покрасивее, побогаче. И Рашиду эта часть съемок нравилась гораздо больше, поскольку там он свои идеи мог более полно реализовать, нежели на натуре. Никто уже не зависел от дневного света. Да и вообще, все эти киношные люди на студии работали уже несколько иначе.

«FUZZ»: Сколько продолжались съемки в павильоне?

Константин: Тоже месяца два. До весны 1992-го. В Алма-Ате жили в гостинице недалеко от «Казахфильма». Она не имела отношения к студии, но когда приезжали известные актеры, «Казахфильм» часто селил их именно там.

«FUZZ»: Вот эта большая машина…

Константин: Это «ЗИС», правительственная машина. На ней, видимо, принимали какие-то парады. Внутри все в бархате. По легенде, в ней Гагарин ездил. При желании в нее человек десять помещалось. Ее берегли. Мы на ней буквально пару раз по городу вне съемок прокатились, и нам это дело запретили.

TEQUILAJAZZZ

«FUZZ»: Музыкальное сопровождение Рашид какое предполагал?

Константин: Поначалу он вообще об этом не думал. Он говорил, что потом уже, после съемок, сядем в Алма-Ате в студию и что-нибудь запишем. Там хорошая студия на «Казахфильме» по тем временам была. Но что конкретно писать, разговоров не было. Потом уже, на съемках, сложился такой коллектив – названия еще не было – прообраз TEQUILAJAZZZ. Там долгая история. У меня была своя группа, и еще была группа ПУПСЫ, в которой и я, и Дусер тоже участвовали. Плюс у нас Женей была команда, которая играла поп-музыку. И так получилось, что в процессе съемок распались и ПУПСЫ, и ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК. И моя группа тоже прекратила функционировать. И получилось, что несколько людей, которые общались достаточно плотно, объединились в новый коллектив, чтобы хоть что-то играть. И тогда Рашид попросил нас сочинить и записать для фильма песни или музыку максимально шумную: скрежет и все такое. Ужас нечеловеческий ему был нужен. Мы, как могли, это изобразили – эта песня вошла в фильм, в сцену мотоциклетной вечеринки. Где группа за решеткой играет. Все это и определило в какой-то степени звук группы, которая впоследствии стала называться TEQUILAJAZZZ. Потом еще в фильм попали какие-то отдельные музыкальные фразы, которые мы записывали вдвоем с Рикошетом на студии «Казахфильм». Плюс туда вошла музыка группы ЧЕТЫРЕ ВЕТРА, которая была у нас с Женей. Там много всего намешано. Наверное, потому что после того, как Цоя не стало, Рашид вообще с трудом представлял, какая музыка должна звучать в фильме. Во всяком случае – никого не хочу обижать, но равноценной замены КИНО не получилось.

«FUZZ»: Как ты считаешь, кого бы могли играть в фильме музыканты группы КИНО? С Цоем все понятно – главная роль…

Константин: Ну, Тихомиров, наверное, сыграл бы ту роль, которую Костя Шамшурин исполнял. Каспарян был бы злодеем. А Густав – не знаю. Наверное, тоже злодеем.

Окончательная версия

«FUZZ»: Озвучка происходила тоже на «Казахфильме»?

Константин: Да

«FUZZ»: Все, кто снимался, участвовали в ней?

Константин: Нет. Мотоциклистов озвучивали уже местные актеры. «Маленьких людей» тоже озвучивали другие актеры. Их не могли по тембру озвучить обыкновенные люди, и Рашид приглашал актеров еще одной подобной труппы, которая находилась проездом в Алма-Ате.

«FUZZ»: Рабочее название у фильма какое было?

Константин: «Дети Солнца». Имелась в виду эта колония «маленьких людей». И поскольку события разворачивались вокруг нее… Даже не так. Изначально там вообще не было понятно, кто плохой и кто хороший. То есть все мы дети Солнца. Все под одним Солнцем живем. Но это как-то в фильме не очень обозначилось. А поскольку получился самый настоящий истерн, его, соответственно, и назвали «Дикий Восток».

«FUZZ»: Из того, что снималось, сколько вошло в окончательную версию фильма?

Константин: Много. Почти все, что было отснято. Ну, старались же делать как можно меньше дублей. Конечно, кое-что Рашид отрезал при монтаже – но это уже технические вопросы. Чтобы состыковать кадры…

«FUZZ»: Когда фильм был готов к прокату – которого не было? Какие были ожидания? Или никаких иллюзий не было?

Константин: Это было уже в 1992 году, ближе к осени. Ожиданий уже никаких не было – преобладала усталость. Ну, были, конечно, надежды. Рашид даже рассчитывал на участие в каких-то фестивалях, и фильм был показан на венецианском фестивале в 1993 году, был сюжет в передаче «Тихий дом» у Шолохова – они что-то там с Рашидом сидели, говорили… Никто, конечно, не думал, что фильм станет суперхитом, но были мысли, что, возможно, для нас он станет какой-то отправной точкой, что к нам поступят еще предложения. Но больше мы нигде не снимались и музыку к фильмам не писали. Рашид планировал, конечно, достаточно большую премьеру – громкую музыку, мотоциклы, взрывы, дым, факелы. Ничего этого не случилось. Фильм вышел достаточно незаметно. К тому времени прокат совсем развалился. Несколько раз фильм показывали по телевидению. Еще видеопрокат…

«FUZZ»: Как на фильм реагировала критика?

Константин: До меня ничего не дошло. Фильм, вроде, появился, но практически никто этого не заметил. Ну, естественно, если бы в фильме была группа КИНО, Виктор Цой в главной роли, то даже отсутствие проката и рекламы не помешало бы этому фильму получить гораздо большую известность…

FUZZ №11/2005