Режиссерская разработка эстрадной песни

Отличительной особенностью жанра эстрадного пения явля­ется то, что оно включает в себя не только вокал, но целый ком­плекс выразительных средств. И среди них на важном месте — актерское мастерство исполнителя.

«Эстраде нужны не только профессиональные музыканты, но и му­зыканты-артисты, умеющие действовать, жить на сцене, как жи­вут артисты драматические»¹, — писал Ю. Дмитриев.

Эстрадное пение как комплекс выразительных средств

Только прекрасной вокальной техникой, только интересным пластическим рисунком во время пения, только актерскими спо­собностями по отдельности удивить зрителя сегодня в этом жанре практически невозможно. Именно поэтому речь идет о комплексе выразительных средств. «Петь на эстраде, — отмечал М. Бернес, — надо не только голосом, но и, что, пожалуй, особенно важно, — головой, сердцем и всем своим существом»².

Конечно, ведущим выразительным средством является вокальное искусство, и именно через пение в первую очередь артист доносит до зрителя художественный образ, заложенный в песне. Однако песню мало просто спеть — ее надо прожить, прочувствовать и за­ставить слушателей прожить и прочувствовать ее вместе с арти­стом.

А это уже требует актерского мастерства. На эстраде существует феномен, невозможный в жанрах так называемого академического пения. Филармонический, оперный певец без настоящего вокального голоса просто не существует. На эстраде же, за счет использования других выразительных средств успешно выступали и выступают певцы, которые не об­ладают сильным, классически поставленным вокальным голосом.

Например, вокальные данные Л. Утесова были весьма скром­ны. «В голосе Утесова, - писал М. Зильбербрандт, — не было ка­честв, необходимых профессиональному вокалисту. Зато приро­да щедро наградила артиста „певучей душой"... Песня до краев наполнялась чувством, одухотворялась. Вместе с тем, будучи хо­рошим рассказчиком, Утесов сохранил в пении повествователь­ную интонацию... Артист легко устанавливал контакт со зритель­ным залом, умел подать песню, как жанровую картинку, как сцен­ку, которую не только слушаешь, но и видишь. Он мастерски перевоплощался в героя песни, прекрасно танцевал, профессио­нально играл на многих инструментах, восхищал и здоровым народным юмором и глубоким органическим лиризмом всех от­тенков, от кроткой личной печали до высокого гражданского пафоса. Из всего этого в сочетании с исключительным своеоб­разием его стремительной, всегда обаятельной манеры двигать­ся просто и естественно возникало эстрадно-эксцентрическое зрелище в лучшем смысле этого слова»³.

Другой замечательный эстрадный певец — М. Бернес — сам откровенно признавался-, что у него нет вокального голоса, но при этом очень хорошо понимал значение других выразительных средств в эстрадной песне: «И вот я пел и пою, хотя вам, види­мо, хорошо известно, что голоса, какой полагалось бы иметь за­правскому певцу, у меня нет. По этому поводу мне хотелось бы сказать вот что. Есть ведь разные песни. Одни поются на площа­ди, с большой эстрады на массовых гуляньях, они обращены сра­зу к тысячам людей и говорят о великих делах. Для них нужен мощный голос. А есть и другие песни — их поют, обращаясь к каждому слушателю так, как будто идет задушевная беседа, как будто нужно передать что-то очень важное, заветное. Я стараюсь всегда перевоплотиться в человека, от имени которого песня поется. Иногда этот человек я сам, иногда он не совпадает со мной»⁴.

Однако оба этих артиста вошли в историю эстрады именно как артисты — певцы, артисты — исполнители песен. Не имея во­кального голоса, они обладали столь интересной индивидуальностью, столь интересно проявляли актерское искусство во вре­мя пения, что использование в полном объеме комплекса выра­зительных средств дало им возможность стать выдающимися ис­полнителями эстрадного вокального репертуара.

Многие сегодняшние беды песенной эстрады происходят из-за того, что некоторые исполнители, «ссылаясь» на творческий опыт тех же Л. Утесова и М. Бернеса, поют, абсолютно не имея вокального голоса. Однако они забывают, что его отсутствие дол­жно быть компенсировано другими частями комплекса вырази­тельных средств. В результате такие исполнители и не поют, и не танцуют, и не владеют актерским мастерством, и ничего не представляют из себя как художественные личности.

Но даже если эстрадный певец обладает прекрасным вокаль­ным голосом, он все равно в создании художественного образа песни пользуется всем арсеналом выразительных средств.

Эстрадное пение вне актерского искусства невозможно.

А там, где находит проявление актерское искусство, там — и театр.

Но синтез актерского искусства, музыки и текста в эстрадной песне нельзя понимать буквально — исключительно в смысле создания песни-сценки, где театральными средствами разыгрывается какая-то сюжетная история. Такое понимание представляет собой упро­щенный подход к проблемам режиссерского решения эстрадной песни.

Мера использования дополнительных выразительных средств

Режиссеру вокального номера очень важно найти меру использо­вания выразительных средств театра и актерского искусства в жан­ре театрализованной эстрадной песни; ему нужно отыскать баланс применения приемов всего комплекса выразительных средств эст­радного пения.

От каких факторов это зависит?

Прежде всего — от индивидуальности исполнителя. Специ­фические актерские приспособления, к которым прибегал в своих песнях романсах А. Вертинский, выглядели бы неуместны ми прИ автоматическом перенесении их на индивидуальность, скажем. В. Леонтьева. То, что было подвластно в этом смысле Л Утеску, никогда не стало бы органичным в творчестве, допу­стим, Л- Лещенко и т. д.

исходить нужно из, казалось бы, простого принципа — определить, ^{в чем} наиболее сильная сторона артиста. К сожалению, этот элеМентарный принцип довольно часто предается забвению, и режиссер начинает демонстрировать свою собственную фанта­зию не в меру используя приемы театрализации, выполнить которЫе органично и правдиво артист не может.

Важнейшее Условиевие при работе над эстрадной песней состоит в том, чтобы верно и точно понять, насколько само текстовое и мелоди­ческое сОДержание песни, ее жанр и стиль терпят привнесение в нее приемов собственно театральной выразительности.

Вообще, к синтезу музыки, литературы и театра, который вы­ражается в эстрадной песне, нужно подходить осторожно, береж­но с пониманием того, что главное — это сама песня, а не теат­ральная игровая сценка, созданная на ее основе. Пример того, как _<<режиссура» может помешать эстрадному вокалисту, ~ одна из программ Е. Камбуровой начала 70-х годов:

«Все это было отрежиссировано добровольными помощника­ми певицы до такой степени жестко, что духовный контакт сцены _{и 3}аЛа улетучился мгновенно. Пластические фигуры, многозначи­тельные позы и мизансцены, потактовая разработка выходов и ухо­дов, мимические диалоги с пианисткой, кружение вокруг рояля и микрофона, световые контрасты и цветовые блики — каких только активных постановочных средств не было продемонстрировано в _этот вечер! Все делалось с искренним желанием помочь талантливому человеку найти форму выступления, но беда заключалась в то, что поиск шел по линии универсальных приемов и невольно обхоДил стороной индивидуальность артистки»⁵.

Если использование других выразительных средств отодви­гает песню, ее содержание на второй план, то лучше их не при­менять. Э^то ведет к тому, что у публики возникает примерно сле­дующее впечатление об артисте: «Что это он тут кривляется, что-то неуМело разыгрывает; зачем все это? — лучше бы просто хорошо спел!».

Эстрадный вокальный репертуар можно разделить на две части (специально употребляется термин «репертуар», а не песня, так как это может быть и песня, и романс, и баллада и т. д.):

~~ репертуар, в котором возможно использование игровых при­емов, вплоть до создания игровой сценки-песни;

~ репертуар, в котором актерское мастерство исполнителя отно­сится исключительно к внутренним процессам проживания пес­ни, вне ярких внешних средств актерской выразительности.