Глава 18

– Почти приехали, лейтенант Сандерс, – крикнул водитель, пытаясь перекричать шум двигателя. Они ехали в шестиколесном бронетранспортере по утрамбованному песку в пустыне неподалеку от Хейтра. – Еще пара километров, и мы будем на месте встречи.

Кроме нее и водителя, в БТР были еще пятеро солдат Альянса, собранные вместе в последний момент, чтобы защищать ее, пока она не улетит с этой планеты. Она и водитель сидели впереди, а остальная часть отряда расположилась сзади. В момент получения приказа четверо космопехов уже были на Камале, а остальные двое прилетели с Элизиума прошлой ночью в соответствии с инструкциями, поступившими из штаб-квартиры Альянса.

Их транспортное средство принадлежало батарианцам. Местные власти одолжили его по «запросу» Совета. Все это было частью сделки, заключенной послом, чтобы безопасно переправить ее с Камалы на территорию Альянса.

Двигатель натужно взревел – БТР начал карабкаться на одну из огромных песчаных дюн, которые простирались вокруг до самого горизонта, навстречу заходящему солнцу. Через 20 минут наступит темнота, но к тому времени она уже будет на борту корабля Альянса.

– Я удивлен, что батарианцы пошли на это, – снова прокричал водитель, пытаясь поддержать беседу. – Обычно они не разрешают совершать посадки вне космопортов. Особенно кораблям Альянса.

Она понимала его любопытство. Он догадывался, что происходило что-то серьезное, но его приказ заключался только в том, чтобы доставить ее к месту посадки корабля. Он никак не мог знать о ее связи с Сайдоном, а также о тех закулисных переговорах с Советом, которые должна была провести посол Гойл, чтобы все это могло осуществиться. Кали промолчала, она вовсе не собиралась посвящать его во все эти подробности.

Она удивилась, сколь многим пожертвовал Альянс в обмен на эту уступку. Какую сделку они заключили? Вероятно, Андерсон подозревал что-то, но он едва ли сказал ей больше дюжины слов после того признания, которое она сделала в гостинице, два дня назад.

Не то чтобы она обвиняла его. Он доверял ей, а она воспользовалась этим доверием. Во всяком случае, с его точки зрения. Кали слишком хорошо знала, сколь горьким может быть предательство. Теперь же ее вышвыривали прочь, отправляли в какое-то неизвестное место, где она будет в безопасности, а тем временем Андерсон оставался на Камале продолжать поиски доктора Чианя.

Она много думала над тем, чтобы снова связаться с ним после того как все закончится. По началу, она просто нуждалась в нем: она была одинока и напугана, и ей был нужен кто-то, кто мог бы поддержать ее, кроме грубого, раздражительного отца, которого она едва знала. Но, проведя с ним вместе всего несколько дней, ей стало казаться, что они могли бы стать больше чем друзьями.

К сожалению, она подозревала, что он теперь не захочет даже разговаривать с нею, после того как она задела его чувства. Осознание того, что она, возможно, больше никогда его не увидит, ранило ее сильнее, чем она ожидала.

– Держитесь, мэм! – неожиданно крикнул водитель, вырвав ее из ее печальных размышлений. Он до предела вывернул рулевое колесо, заложив настолько крутой поворот, что машина едва не перевернулась. – У нас гости!

***

Расположившись на вершине скалы в нескольких километрах от места событий, Сэрен наблюдал за происходящим. Он смотрел против солнца и поэтому едва мог различить силуэт БТР, в котором ехала первый лейтенант Кали Сандерс.

Когда вчера он получил новые приказы от Совета Цитадели, он испытал целую бурю эмоций. Он был в негодовании. Они приказывали ему работать вместе с человеком! И все из-за того, что Совет считал необходимым вознаградить Альянс за предоставление информации по расследованию дела Сайдона. Той самой информации, которую Сэрен уже добыл самостоятельно!

Он знал, что Эдан Хад-дах организовал то нападение. Но так как он скрыл это от Совета, ему пришлось притвориться благодарным за то, что Альянс поделился с ним этими сведениями. И теперь он должен был работать с человеком до завершения этого задания. И не просто с каким-то человеком, а с чертовым лейтенантом Андерсоном, который продолжал вмешиваться в его дела.

Но, по мере того, как он читал распоряжения, гнев уступил место любопытству. Он знал, что в деле были замешаны батарианцы, но вот упоминание о необычном инопланетном артефакте стало для него открытием. И хотя в документах, найденных на Сайдоне, было мало подробностей, все указывало на то, что этот артефакт мог принадлежать ко времени исчезновения Протеанцев.

Сэрена всегда очень интересовало внезапное и нечем не объяснимое исчезновение Протеанцев. Какое невероятное стечение обстоятельств, какие катастрофы могли менее чем за столетие истребить империю, которая охватывала всю известную часть галактики? Фактически, все следы существования Протеанцев были начисто стерты. Остались лишь ретрансляторы массы и Цитадель – бессмертное наследие некогда великого народа.

Выдвигались сотни объяснений этого исчезновения, однако все они были не более чем теориями и досужими вымыслами. Правда об исчезновении Протеанцев все еще была тайной… а этот древний инопланетный артефакт мог оказаться ключом к разгадке этой тайны.

Соединяя воедино обрывочные записи Чианя, он предположил, что артефакт являлся чем-то вроде космического корабля или орбитальной станции. Объект, наделенный искусственным интеллектом, способный к самодиагностике и ремонту основных своих систем, объект, которому не требовались органические существа, наподобие хранителей Цитадели.

Продолжая разбирать записи, он обнаружил, что доктор, похоже, считал, что эта находка позволит однажды заключить союз с гефами… или даже научиться контролировать их. Последствия этого были просто ошеломляющими: огромная армия синтетических организмов, миллиарды солдат, беспрекословно подчиняющихся командиру – все это могло стать реальностью, если бы кто-то смог понять систему их ИИ и научиться воздействовать на нее.

Затем, по мере того, как он продолжал изучать файлы, его любопытство переросло в холодное, расчетливое удовлетворение. После того как он узнал имя своей цели, самой сложной частью расследования стало установление местонахождения Эдана. Вероятнее всего, он, подобно насекомому, прятался, зарывшись в землю, в каком-нибудь подземном бункере, расположенном под одной из многочисленных перерабатывающих установок. А выкопать его оттуда – означало долго и нудно прочесывать тысячи квадратных километров камней и песка бесконечных пустынь Камалы.

Во всяком случае, так было, пока он не получил новые распоряжения Совета. В их послании также содержался план эвакуации лейтенанта Сандерс с этой планеты. Сэрен знал, что Скарр все еще находится на Камале – ему не докладывали о том, что большого крогана видели в космопортах. Вероятнее всего, он прятался вместе с Эданом.

А Эдан нанял Скарра, чтобы тот убил девушку. Сэрен знал достаточно много о традициях батарианцев и понимал, что Эдан не захочет скомпрометировать себя и нанять того, кто провалил порученное ему задание. Как только представится возможность, он вновь пошлет Скарра убить Сандерс.

Сэрен изо всех сил постарался, чтобы такая возможность представилась поскорее. Он знал, что у Эдана были шпионы во всех правящих структурах Камалы и, в частности, в космопортах. Все что оставалось сделать Сэрену – это убедиться в том, что запрос Совета на незапланированное приземление корабля Альянса в пустыне будет занесен в официальные протоколы.

Такой необычный запрос определенно должен был привлечь чье-то внимание. Через сеть мелких чиновников и прихлебателей эта весть неизбежно достигнет ушей самого Эдана, а Сэрен не сомневался в том, что у батарианца хватит ума, чтобы понять, кого именно должен забрать этот корабль Альянса.

Единственным недостатком данного плана было то, что он был слишком уж очевидным. Если Эдан заподозрит ловушку, он никак не отреагирует на это сообщение.

Продолжая наблюдать в бинокль за БТР Альянса, Сэрен увидел, что машина отклонилась от курса и едва не перевернулась, когда ее водитель начал выполнять маневр уклонения. Переведя взгляд на соседние дюны, он заметил пылевые следы еще четырех машин, идущих на сближение – это были маленькие проворные роверы с пушками, со всех сторон окружавшие медлительный БТР.

Эдан проглотил наживку.

***

– Проклятие! – крикнул один из космопехов, сидевших сзади, когда снаряд, выпущенный ровером, разорвался рядом с БТР.

Водитель изо всех сил старался избегать взрывов снарядов, беспорядочно бросая БТР из стороны в сторону, через дюны, и проводя его по небольшим впадинам между ними, чтобы не дать врагу как следует прицелиться. Как и следовало из названия, БТР был надежно бронирован. Но все же, он был всего лишь транспортным средством, не предназначенным для ведения боевых действий. У них не было пушек, а толстая броня корпуса и ходовой части была предназначена для защиты пассажиров от пуль и наземных мин. Против же противотанковых снарядов, которыми обстреливали их роверы, эта броня была совершенно бесполезна и только замедляла их.

Сзади один из космопехов по рации пытался предупредить корабль Альянса, что они попали в засаду.

– На помощь! На помощь! Мы под обстрелом. Зона высадки не безопасна! Повторяю, зона высадки не безопасна!

– У нас на хвосте сидят, по меньшей мере, четверо этих ублюдков! – крикнул назад водитель. Машину бросало из стороны в сторону на каменистой насыпи.

– Четыре вражеских ровера на месте высадки! – кричал радист. – Иводзима, прием!

– Говорит Иводзима, – с треском пробился ответ, – слышим вас, наземная команда. Мы подлетаем через 14 минут. Держитесь!

Радист в отчаянии ударил кулаком о бронированный борт машины.

– Нам столько не продержаться!

– Ты должен оторваться от них! – пронзительно крикнул водителю один из солдат.

– А я что, черт побери, делаю, по-твоему?! – огрызнулся водитель.

Они как раз взлетели на вершину очередной дюны, когда прогремевший прямо позади них взрыв подбросил машину в воздух. Они пролетели целых десять метров, прежде чем тяжело приземлились на колеса. Корпус погасил значительную часть ударной волны, но сила толчка была столь велика, что Кали, несмотря на крепко держащий ее ремень безопасности, ударилась головой о потолок и до крови прикусила язык.

Солдатам сзади повезло меньше – ни один из них не был надежно пристегнут к сиденью. От удара они попадали со своих мест, ударились сначала о крышу, а потом об пол, образовав настоящую свалку, сталкиваясь коленями, локтями и головами. Крики боли сопровождались проклятиями и бранью в адрес водителя.

Он не обратил на них никакого внимания, а лишь пробормотал: «Они слишком шустрые. Нам никогда от них не оторваться».

Однако Кали сомневалась, обращался ли он к ней или говорил сам с собой. Его глаза были широко раскрыты, и в них застыло такое дикое выражение, что она задумалась, сколько еще он сможет продержаться.

– У тебя здорово получается, – подбодрила его Кали. – Еще немного, и мы будем в безопасности. Ты справишься!

Водитель ничего не ответил, а лишь плотнее прижался к рулю. Неожиданно он резко крутанул руль, делая разворот на 180 градусов в надежде сбить врага с толку столь отчаянным и неожиданным маневром. По инерции БТР закрутило на месте, и они чуть было не перевернулись. На долю секунды машина опасно накренилась, колеса с одной стороны зависли в воздухе, а затем вернулись обратно на землю, еще раз хорошенько встряхнув пассажиров.

Как только все шесть колес оказались опять на земле, водитель вдавил газ в пол, и БТР рванул с места, оставляя за собой шлейф мелких камешков, пыли и песка. Со своего переднего сиденья Кали, наконец, смогла ясно разглядеть врагов. Две машины двигались по широкой дуге, перекрывая возможные пути для маневра, а остальные две, изначально севшие им на хвост, обстреливали их из своих пушек. Теперь же ситуация кардинально изменилась, и уже БТР Альянса двигался прямо на своих преследователей.

– А такое вы когда-нибудь пробовали, ублюдки?! – заорал водитель, не снимая ноги с педали газа. Он направил медлительный, но гораздо более тяжелый БТР прямиком на один из легких роверов.

Кали была прочно пристегнута к сиденью, поэтому могла только наблюдать за происходящим. Расстояние между машинами с огромной скоростью сокращалось, и ей оставалось лишь приготовиться к удару. В последнее мгновение маленький ровер попытался уйти от удара, но было уже слишком поздно – столкновение было неизбежным. Тупой нос БТР ударил по передней левой части несущегося навстречу ровера. Так как ровер попытался уклониться, удар вышел не прямым, а пришелся вскользь по корпусу, но на объединенной их скорости порядка 200 км/ч скользящего удара было более чем достаточно.

Вражеский ровер практически разорвало на части. От удара корпус раскололся, колесные оси сломались, а сами колеса отлетели в стороны. Какие-то части разлетелись по сторонам, кувыркаясь по песку. Топливный бак треснул и взорвался от искры, и то, что осталось от ровера поглотило ревущее пламя. Водитель, очевидно, погиб в момент столкновения, и пылающие останки ровера превратились для него в погребальный костер, огромным огненным шаром скатывающийся по склону вниз.

Остальных пассажиров ровера силой удара выбросило из машины на скорости более 100 км/ч. Смерть их от соударения с землей тоже была мгновенной, и их тела разбросало во все стороны по острым камням и песку.

Более прочный БТР выдержал удар, практически не пострадав, только весь его нос сложился гармошкой. В момент столкновения он опрокинулся и, катясь вниз по склону, перевернулся еще дюжину раз, прежде чем, наконец, замер на месте колесами вверх. Кали находилась в полубессознательном состоянии. Она была оглушена и дезориентирована, кровь прилила к ее голове, но, все же, она почувствовала, как кто-то пытается расстегнуть ее ремень безопасности. Почти инстинктивно она попыталась сопротивляться, но услышала человеческий голос, который велел ей успокоиться.

Она попыталась сосредоточиться. Машина больше не двигалась, но мир перед ее глазами продолжал вращаться. Водитель был, по-прежнему, пристегнут к своему сиденью сбоку от нее. Сломанная рулевая стойка пробила его грудь. Его мертвые глаза были широко раскрыты, а остекленевшие зрачки, казалось, обвиняющим взглядом глядели прямо на нее.

Она поняла, что, должно быть, потеряла на пару секунд сознание. Один из космопехов был снаружи и пытался сквозь разбитое окно дотянуться до ее ремня безопасности и расстегнуть его. Она перестала сопротивляться и вместо этого выставила вперед руки, чтобы не упасть головой вниз и не удариться, когда он отстегнет ремень.

Через секунду пряжка расстегнулась. Ей удалось уберечь голову, но она сильно стукнулась коленом о приборный щиток. Сильные руки подхватили ее и вытащили наружу через отверстие в корпусе, которое некогда было закрыто закаленным бронированным стеклом.

Теперь, когда она больше не висела вниз головой, кровь потихоньку отступала из ее мозга, и ее зрение постепенно прояснялось. Каким-то чудом всем космопехам, находившимся в задней части БТР удалось выжить. Пятеро солдат и Кали спрятались в тени их перевернутой машины, которая стала их временным укрытием.

Тут она услышала стрельбу. Это не были тяжелые залпы противотанковых пушек, а скорее короткие отрывистые звуки, которые больше походили на очереди штурмовых винтовок. Она слышала металлический лязг пуль, рикошетивших от бронированной поверхности БТР, которая скрывала их от врагов.

У Кали не было с собой даже пистолета, но космопехи уже подобрали свое оружие и были наготове. К сожалению, под столь плотным огнем противника они не могли им воспользоваться – любой, кто попытался бы высунуться из укрытия для ответного огня, рисковал быть тотчас же застреленным.

– Почему они перестали стрелять по нам из своих пушек? – крикнула Кали. Ее голос почти утонул в грохочущем шуме битвы.

– Должно быть, они хотят взять нас живыми! – ответил один из космопехов. Он посмотрел на нее так, что стало ясно: все они знали, что враг хотел заполучить живьем лишь одного конкретного человека. – Они пытаются зайти сбоку! – крикнул другой космопех, указывая в сторону дюн.

Один из роверов отъехал от места крушения. Он был настолько далеко, что его контур еле угадывался на горизонте. Ровер принялся кружить вокруг них по широкой дуге, держась на достаточном расстоянии, чтобы его не могли достать автоматы космопехов.

Но внимание Кали привлек не ровер, а оглушительный рев, раздавшийся сверху – звук двигателей космического корабля, который ни с чем невозможно было спутать. Повернув голову кверху, она разглядела небольшой корабль, устремившийся к ним с неба.

– Это Иводзима! – прокричал один из космопехов.

Корабль двигался быстро, направляясь прямо на тот одинокий ровер, что пытался зайти к ним с фланга. Зависнув менее чем в 50 метрах от земли, корабль открыл огонь. Единственный точный заряд бортовых лазеров превратил ровер в груду бесполезного металла.

Иводзима развернулся по направлению к двум оставшимся роверам, а космопехи в это время разразились ликующими восклицаниями. Подоспела тяжелая артиллерия!

Скарр заметил фрегат еще до того, как тот нанес свой смертельный удар, уничтоживший один из роверов Синих Солнц. Прибытие такой подмоги было неприятным, но не непредвиденным событием.

Быстрыми, но четкими и размеренными движениями, он выпрыгнул из своего ровера и начал выкрикивать команды. Следуя его приказам, наемники быстро выгрузили из одной из машин и собрали переносную пушку с ускорителем массы.

Пока фрегат Альянса расстреливал из своих лазеров беззащитные роверы, Скарр наводил свое оружие, заряженное боеприпасами с тысячами маленьких разрывных снарядов в каждом. Фрегат начал заходить для нового удара по широкой дуге, и Скарр поймал его в прицел. А когда он услышал восторженные вопли космопехов, прятавшихся за перевернутым БТР, он нажал на курок.

Защитные лазерные системы Иводзимы были предназначены для уничтожения вражеских ракет, но огромное число снарядов, двигавшихся с колоссальной скоростью, и выпущенных со столь близкого расстояния, просто сбило их с толку. В обычной ситуации подобный залп не причинил бы кораблю ни малейшего вреда, так как полностью поглотился бы кинетическими щитами. Но для того, чтобы космический корабль смог приземлиться на планету и подобрать людей, эти щиты должны были быть отключены. Как и подозревал Скарр, у Иводзимы еще не было времени, чтобы восстановить их.

Сотни крошечных разрывных патронов врезались в обшивку корабля. Взрываясь, они прожигали в корпусе дыры размером с кулак. Экипаж корабля был изрешечен неожиданной бурей огненной шрапнели, пробивающейся через обшивку корабля к внутренним помещениям. Иводзима, потеряв управление, врезался в землю с оглушительным взрывом. Огромные куски металла посыпались с неба вокруг них; наемники в панике пытались увернуться от них и найти какое-нибудь укрытие. Скарр, не обращая внимания на оплавленные куски металла, падающие с неба, перекинул свою штурмовую винтовку через плечо и направился к перевернутому БТР.

Он шел прямо к нему, прекрасно понимая, что солдаты Альянса, прятавшиеся с другой стороны, не могут его видеть. Машина, защищавшая их от пуль, в то же время не давало им увидеть того, что происходило у них под носом.

Как только он приблизился к БТР, наемники, шедшие за ним, разошлись по сторонам на подобие треугольника, чтобы не задеть его при стрельбе. Они вели непрекращающийся, плотный огонь по машине, не давая космопехам высунуться.

Не обращая внимания не стрельбу, кроган остановился менее чем в 10 метрах от БТР. Каждый мускул его тела напрягся, когда он начал фокусироваться на своих биотических способностях. В его имплантантах-усилилителях, хирургическим путем вживленных в нервную систему, запустилась автоматическая биореакция. Он начал накапливать темную энергию, притягивая ее к себе и собирая ее в себе, наподобие того, как черная дыра поглощает свет. Прошло целых 10 секунд, прежде чем он накопил предельный максимум энергии. Тогда Скарр резко выбросил вперед руку, в направлении своей цели.

Перевернутый БТР подскочил в воздух, перелетел через головы изумленных космопехов и приземлился в нескольких метрах позади них. Они никак не ожидали ничего подобного, и поэтому были застигнуты врасплох этим неожиданным событием. Их никогда не учили сталкиваться с чем-то подобным. Не имея ни малейшего понятия, как вести себя в такой ситуации, они просто замерли на месте – небольшая кучка припавших к земле людей.

Их бы, несомненно, расстреляли на месте, если бы их враги не были столь же поражены, как и они сами. Наемники прекратили стрельбу и с крайним любопытством наблюдали за кроганом-биотиком, который с легкостью отбросил с дороги БТР весом в 4 тонны.

– Бросайте оружие! – прорычал Скарр.

Космопехи подчинились, понимая, что эта битва проиграна. Они медленно встали с поднятыми руками, а их оружие упало на землю. Поняв, что у нее нет другого выбора, Кали сделала то же самое.

Кроган сделал шаг вперед и схватил ее за поднятую руку. Он с такой силой сдавил ее запястье, что она невольно вскрикнула от боли. Один из космопехов дернулся было, чтобы помочь ей, но вовремя остановился. Она была рада, что он одумался – он все равно не смог бы ей ничем помочь. Незачем было понапрасну подвергать жизнь опасности.

Пока наемники держали на прицеле своих пленников, Скарр наполовину отволок, наполовину отнес Кали к одной из машин. Он бросил ее на заднее сиденье, а затем сам уселся рядом.

– Убейте их, – сказал он своим людям, кивнув в сторону космопехов Альянса. Сухой треск автоматных очередей заглушил крики Кали.

***

Сэрен наблюдал в бинокль за всем происходящим. За все время он ни разу не сдвинулся с места на своем наблюдательном пункте. Он был удивлен, когда увидел, что Скарр не убил Сандерс, а захватил ее в плен. Судя по всему, она была замешана во всем этом гораздо сильнее, чем он полагал вначале. Но это, по сути, ничего не меняло.

Наемники залезли в свои машины и укатили в сторону заката, зажигая фары по мере того, как сгущалась тьма.

Сэрен спрыгнул со своего наблюдательного пункта и подбежал к маленькому разведывательному роверу, стоящему неподалеку. Машина была специально адаптирована для проведения ночных операций: ее передние фары были снабжены приглушающими свет заслонками и направлены к земле под таким углом, чтобы давать достаточно света лишь для управления в темноте. Однако свет фар был почти неразличим уже с расстояния в километр или более.

Мощные фонари машин наемников, наоборот, давали столь сильные лучи света, что они, словно маяки, сияли в кромешной тьме. Он с легкостью мог определить их местоположение с расстояния в десять километров.

Все что ему оставалось делать – это следовать за этими маяками, и они приведут его прямиком к Эдану, где бы тот ни прятался.