ГЛАВА 12. Андерсон и Спектр сидели на кухне, молча уставясь друг на друга

Андерсон и Спектр сидели на кухне, молча уставясь друг на друга. Возможно, им было бы удобнее в гостиной, но после неистовства крогана там не уцелел ни один стул.

Как и у всех турианцев, лицо Сэрена покрывала твердая хрящевая маска. Но маска Сэрена была бледного цвета, как кость; в полутьме она походила на череп. Он напоминал Андерсону образ смерти, которую обычно изображали на Земле в виде костлявой фигуры в черном балахоне с капюшоном и с косой.

В задней части дома Кали занималась ранами Гриссома. Адмирал пытался с ней спорить, но он слишком ослаб от потери крови, и ей без труда удалось уложить его в постель. Она обнаружила у него полевую армейскую аптечку, в которой нашлось достаточно панацелина, чтобы остановить кровь, и теперь она делала ему перевязку.

Она хотела отвезти его в больницу или, по крайней мере, вызвать скорую, однако Спектр решительно запретил ей делать это. «Только после того, как вы ответите на мои вопросы», – вот и все, что он сказал.

Андерсону Сэрен не понравился с первого взгляда. Любой, кто для получения необходимых от человека сведений пользовался продолжающимися болью и страданиями его родственников был садистом и чудовищем.

– Он отдыхает, – сказала Кали, вернувшись из задней комнаты, – я дала ему болеутоляющее.

Она вошла на кухню и села рядом с Андерсоном, инстинктивно придерживаясь человека, а не турианца.

– Задавай свои вопросы и поскорее, – холодно произнесла она, – тогда я смогу отвезти отца в больницу.

– Отвечайте на вопросы, и все это быстро закончится, – заверил ее Сэрен, а затем добавил. – Расскажите мне о военной базе на Сайдоне.

– Она была уничтожена в ходе нападения террористов, – встрял в разговор Андерсон, до того как Кали успела открыть рот.

Турианец сверкнул на него глазами.

– Не валяй со мной дурака, человек. Этот кроган, который чуть не прикончил вас всех – охотник за головами по имени Скарр. Я следил за ним в течение последних двух дней.

– И как это может быть связано с нами? – спросила Кали таким невинным голосом, что Андерсон почти поверил, что ей об этом действительно ничего не известно.

– Его нанял тот же человек, который организовал нападение на Сайдон, – сердито ответил Сэрен. – Нанял для того, чтобы убить единственного выжившего в том нападении. Тебя.

– Похоже, вы знаете об этом больше нас, – подытожил Андерсон.

Турианец ударил кулаком по столу.

– Почему на базу напали? Над чем вы там работали?

– Экспериментальные разработки, – ответила Кали, не дав сказать Андерсону. – Новые виды оружия для Вооруженных сил Альянса.

Сэрен озадаченно склонил голову в сторону.

– Экспериментальные виды оружия? И это все?

– Что вы хотите сказать, говоря «и это все»? – недоверчиво фыркнул Андерсон, продолжая играть на лжи, так искусно подкинутой ему Кали.

– Только то, что мне с трудом верится, что из-за этого кто-то станет нападать на хорошо защищенную базу Альянса, – ответил турианец.

– Мы находимся на грани войны в Пределе, – настаивал Андерсон. – Всем известно, что развяжем ее либо мы, либо батарианцы. Почему бы им в таком случае не напасть на нашу основную базу, разрабатывающую военные технологии?

– Нет, – ровно произнес Сэрен. – Здесь кроется нечто большее. Вы мне что-то не договариваете.

Повисла длинная пауза, а затем турианец как бы невзначай вытащил свой пистолет и положил его на стол.

– Возможно, вы не знаете, насколько далеко простираются полномочия Спектра, – зловеще произнес он. – Я волен предпринять любые шаги, которые сочту необходимыми в ходе допроса, чтобы узнать истину.

– Вы собираетесь убить нас? – воскликнула Кали, ее голос задрожал от потрясения.

– Я придерживаюсь лишь двух правил, – объяснил Сэрен. – Первое: никогда не убивай без причины.

– А второе? – подозрительно спросил Андерсон.

– Всегда можно найти причину для убийства.

– Биотики, – бросила Кали. – Мы пытались превратить людей в биотиков.

Турианец какое-то время обдумывал ее ответ, а затем спросил:

– И каковы же результаты?

– Мы были близки, – заметила девушка, немного потеплевшим голосом. – Мы обнаружили нескольких человек со скрытыми биотическими способностями. В основном детей. Гораздо более слабых, чем в других расах, но мы полагали, что с применением усилителей и путем правильных тренировок добьемся успеха. Мы провели операции по вживлению имплантантов нескольким наиболее многообещающим субъектам несколько недель назад. Ни один из них не выжил в ходе нападения.

– Вы знаете, кто мог спланировать это нападение? – спросил он, меняя направление беседы.

Кали покачала головой.

– Батарианцы, скорее всего. Меня там не было, когда это произошло.

– Почему они преследуют тебя сейчас? – продолжал давить на нее Сэрен.

– Я не знаю! – крикнула она, в сердцах ударив кулаком по столу. – Может, они думают, что я смогу возобновить работу над проектом. Но они же уничтожили все архивы. Убили подопытных. Вся наша работа уничтожена! – Она уронила голову на руки и заплакала. – Все они мертвы, – всхлипывая, пробормотала она, – все мои друзья. Доктор Чиань. Они все… убиты.

Андерсон успокаивающе погладил ее по плечу, в то время как турианец просто сидел и безразлично смотрел на нее. Через несколько секунд он поднялся из-за стола.

– Я узнаю, кто спланировал эту атаку, – произнес он, убирая пистолет обратно за пояс и собираясь уходить. – И почему.

В дверях он на мгновение остановился и повернулся к ним.

– А если вы лжете мне, я узнаю и это тоже.

После этого он ушел, растворившись в ночи.

Кали все еще всхлипывала. Андерсон привлек ее к себе, стараясь успокоить. Она хорошо держалась с Сэреном, выложив ему часть правды вперемешку с достаточным количеством лжи. Но ее реакция была настоящей. Люди на Сайдоне были ее друзьями, и сейчас все они были мертвы.

Она теснее прижалась к нему, ища утешения у другого человека. Через несколько минут она перестала плакать и осторожно отстранилась от него.

– Извини, – сказала она, нервно улыбнувшись и вытирая глаза.

– Ничего, – ответил Андерсон. – Тебе через многое пришлось пройти.

– Что будем делать дальше? – спросила она. – Ты собираешься арестовать меня?

– Пока нет, – признал он. – То, что я сказал твоему отцу днем, было правдой. Я не верю в то, что ты предатель. Но ты должна мне все рассказать. И я хочу услышать правду, а не ту байку, которую ты скормила турианцу.

Она кивнула, шмыгая носом.

– Я думаю, это меньшее, что я могу сделать после того как ты помог нам. Но, может, мы сначала отвезем моего отца в больницу?

– Разумеется.

Оказалось, что отвести Гриссома в больницу не так-то просто. Он был крупным мужчиной, а обезболивающее, которое ему дала Кали, практически усыпило его. Так что им пришлось силой тащить его безо всякого сопротивления – или помощи – с его стороны.

– Оставьте меня в покое, – ворчал он, пока они тщетно пытались стащить его с кровати и поставить на ноги.

Кали стояла с одной стороны кровати, придерживая его за раненую руку. Андерсон был с другой стороны, неуклюже обхватив его за талию, стараясь не потревожить рану. Всякий раз, когда они пробовали усадить Гриссома, он просто падал назад. Его дочь пыталась урезонить его, ворча каждый раз, когда они пытались поднять его.

– Мы должны… доставить тебя… в больницу.

– Кровотечение прекратилось, – вяло протестовал он, язык плохо слушался его из-за обезболивающего. – Просто дайте мне поспать.

– Давай по-другому, – сказал Андерсон Кали, переходя на ее сторону кровати. Он сел на край кровати, спиной к адмиралу, затем взялся за его здоровую руку, перебросил ее через свое плечо, и с помощью Кали, встал, пошатываясь под значительным весом Гриссома.

– Положи меня назад, сукин сын! – простонал Гриссом.

– Вас ударили ножом в руку, а потом разъяренный кроган хорошенько приложил вас спиной об стену, – сказал Андерсон, медленно двигаясь к выходу. – Вам нужна квалифицированная помощь.

– Ты тупой полудурок, – бормотал Гриссом, – они догадаются, что Кали прячется здесь.

Андерсон колебался. В конце концов, он шагнул назад и наполовину присел, наполовину упал на кровать, позволив Гриссому соскользнуть обратно с его плеча.

– Он слишком тяжелый? – спросила Кали, беспокоясь об обоих сразу.

– Нет, – ответил Андерсон, слегка задыхаясь от приложенных усилий. – Но он прав. Если мы отвезем его в больницу, с тобой будет покончено.

– О чем это ты болтаешь?

– Порты уже переведены на повышенные меры безопасности из-за нападения на Сайдон. Если мы привезем в больницу легендарного героя Альянса, адмирала Джона Гриссома, избитого, да еще и с ножевым ранением, то они, без сомнения, усилят и без того беспрецедентные меры безопасности. У нас не будет ни единого шанса покинуть планету, не выдав своих настоящих имен. Я верю, что ты невиновна, Кали, но кроме меня никто в это не верит. Они арестуют тебя при первой же возможности.

– Тогда я просто останусь здесь, в этом доме, – сказала она. – Никто не знает, что я здесь. Никто даже не догадывается, что я дочь Джона Гриссома.

– Ага, верно. Никто, кроме меня, Спектра, того крогана… Все мы выяснили кто ты и где ты, Кали. Сколько, по-твоему, пройдет времени, прежде чем кто-то еще проследит эту ниточку и примется шнырять здесь? До всей это заварухи, никто не знал, кто ты – никому не было до тебя дела. Теперь же ты подозреваешься в предательстве, твое имя и фотография в каждом выпуске новостей. Журналисты примутся рыться в твоем прошлом, пытаясь найти любую информацию о тебе. Рано или поздно, кто-то обязательно докопается до истины.

– Так что же нам делать?

Ответ прозвучал из уст Гриссома.

– Убираться к черту с этой планеты, – пробормотал он. – Я знаю пару человек, которые могут доставить вас в космопорт в обход всех служителей закона. Надо будет просто позвонить им с утра.

Сказав это, Гриссом откинулся назад и начал храпеть, наконец-то поддавшись действию обезболивающего. Андерсон и Кали вышли из комнаты и направились на кухню.

– А твой отец неглупый человек, – сказал Андерсон.

Кали кивнула.

– Ты голоден? Если уж мы застряли здесь до утра, то неплохо было бы что-нибудь поесть.

В холодильнике они обнаружили немного хлеба, копченое мясо и горчицу, а также 36 банок пива. Передав одну из них Андерсону, Кали сказала:

– Он, должно быть, прячет где-то тут что-то более существенное, если ты сомневаешься.

– Хорошее пиво, – ответил Андерсон, открыв банку и сделав глоток. Это был один из сортов местного пива, раньше он никогда такого не пробовал. У пива был сильный вкус – горький, но без послевкусия. – Должно хорошо пойти с сандвичем.

– Не совсем то, что нужно для ужина, – извиняющимся тоном произнесла она, когда они уселись за стол.

– Вкусно, – ответил он. – Однако несколько необычно есть холодный хлеб. Кто держит хлеб в холодильнике?

– Моя мать всегда так делала, – ответила она. – Пожалуй, это единственная вещь, в которой мои родители были солидарны. К сожалению, этого маловато, чтобы сохранить брак.

Дальше они ели в молчании, постепенно отходя от происшедшего. Когда они покончили со своими порциями, Андерсон сходил к холодильнику и сдал еще по бутерброду.

– Итак, Кали, – сказал он, протягивая ей банку пива. – Я знаю, что сегодня выдалась трудная ночка, но нам нужно поговорить. Ты готова к разговору?

Она кивнула.

– Не спеши, просто начни с самого начала и рассказывай все, как было. Я должен знать правду.

– Мы не работали над исследованиями в области биотики на базе, – мягко начала она. Затем улыбнулась. – Полагаю, ты это уже знаешь.

«У нее приятная улыбка», – подумал Андерсон.

– Ну, это вполне приличная история для отвода глаз того Спектра, – вслух произнес он. – Если он выяснит, чем вы там занимались на самом деле… – он замер на полуслове, вспомнив, о чем его предупреждала посол Гойл насчет Спектров.

Сэрен спас их жизни. Он спрашивал себя, смог ли бы он убить турианца, если бы от этого зависело сохранение тайны человечества. И удалось ли бы это ему, если бы он попытался?

– Ты просто проявила хорошую сообразительность, – сказал он ей.

Кали спокойно восприняла комплимент и продолжила рассказ, ее голос постепенно окреп и стал более уверенным.

– Вся деятельность Сайдона была посвящена одной особой задаче: изучение и создание искусственного интеллекта. Мы знали, что это опасно, но мы приняли все возможные меры предосторожности. Я начинала на базе как аналитик низкоуровневых систем, работала под непосредственным начальством доктора Чианя, руководителя проекта. Люди часто используют термин «гений» в повседневной жизни, – сказала она, не пытаясь скрыть своего восхищения. – Но он был настоящим гением. Его разум мыслил такими категориями, на таком уровне, что все остальные были просто не в состоянии понять этого. Как и большинство остальных сотрудников, я просто делала то, что велел доктор Чиань. Я не понимала и половины того, что делала.

– Почему тебя не было на базе в момент нападения? – спросил Андерсон, мягко подталкивая ее к существенной части рассказа.

– Несколько месяцев назад я заметила кое-какие изменения в поведении доктора Чианя. Он проводил в лаборатории все больше и больше времени. Он стал работать по две смены подряд, почти не спал. Казалось, его отчаянная, неистовая энергия была неиссякаема.

– Он был помешанным на работе?

– Не думаю. Никогда не видела подобных признаков до того. Но вдруг мы начали включать все виды нового оборудования в системы. Наши исследования пошли совершенно в другом направлении – мы полностью оставили обычные разработки и ударились в изучение радикально новых теорий. Мы использовали опытные технологии и проекты, подобных которым никогда не видели. Поначалу я думала, что доктор Чиань совершил какое-то открытие. Что-то, что заставило его трудиться с удвоенной силой. На первых порах это было очень захватывающе. Его энтузиазм передался нам всем. Но через некоторое время я начала кое-что подозревать.

– Подозревать?

– Трудно объяснить. Что-то в самом докторе Чиане было не так. Что-то изменилось. Я проработала с ним рядом почти два года. Это было очень на него не похоже. Определенно, что-то было не так. Он не просто стал работать усерднее – он был одержим. Как будто… кто-то управлял им.

После этого мне стало казаться, что он что-то скрывает. Какую-то тайну, которой он бы не хотел делиться ни с кем. До этого, если ему что-то было от тебя нужно, он пускался в долгие и пространные объяснения, почему эта работы была так важна. Он бы стал рассказывать тебе, как эта работа тесно переплетается с работой всех остальных подразделений проекта, хотя, я полагаю, что он знал, что кроме него никто не в состоянии постичь всей сложности нашей работы.

Но в последние пару месяцев все изменилось. Он перестал общаться с сотрудниками, он отдавал приказы безо всяких объяснений. Это было просто на него не похоже. Поэтому я стала копаться в базах данных. Я даже взломала личные файлы доктора Чианя, чтобы посмотреть, нет ли там каких зацепок.

– Ты взломала его личные файлы?! – Андерсон был шокирован. – Я не могу поверить… как же такое вообще возможно?

– Шифрование и защита информации – моя прямая специализация, – сказала она с легким оттенком гордости. Затем ее голос приобрел оборонительный характер, – послушай, я знаю, что это было незаконно. Я знаю, что нарушила субординацию. Но ведь тебя там не было. Тебе не понять, насколько странным стал доктор Чиань.

– Что ты обнаружила?

– Он не просто развернул проект на 180 градусов. Наше исследование полностью выбивалось из плана. Все эти новые теории, новое оборудования – все это было подготовкой наших нейронных сетей к соединению с каким-то внеземным артефактом!

– Что из этого? – сказал Андерсон, пожимая плечами. – Почти все более-менее значимые научные достижения последних 20 лет были сделаны на основании исследования артефактов Протеанцев. И так происходит не только у нас: галактического сообщества не существовало бы, если бы не эта древняя технология. Все расы, населяющие сейчас Пространство Цитадели, до сих пор были бы заперты в пределах своих звездных систем.

– Это другое, – настаивала она. – Возьми, к примеру, ретрансляторы массы. Мы лишь в общих чертах представляем себе принцип их работы. Мы знаем, как пользоваться ими, но мы не можем создать собственные ретрансляторы, потому что не понимаем заложенных в них идей. На Сайдоне мы пытались создать искусственный интеллект, возможно, самое разрушительное оружие в галактике. А доктор Чиань собирался включить в исследования элемент, суть которого была вне пределов даже его понимания.

Андерсон кивнул, вспомнив печально известный Манхэттенский Проект, о котором он слышал на уроках истории в Академии. В отчаянной попытке создать ядерное оружие, ученые, работавшие над проектом, невольно подвергали себя воздействию опасных уровней радиации – это было неизбежным следствием их опытов. Двое исследователей умерли прямо во время работ над проектом, а многие другие впоследствии заболели раком или страдали от других отдаленных последствий длительного облучения.

– Предполагалось, что мы не станем повторять ошибки прошлого, – сказала Кали, не пытаясь скрыть разочарования в голосе. – Я думала, что доктор Чиань сможет это предугадать.

– Ты собиралась доложить руководству о его истинных намерениях, не так ли?

Девушка медленно кивнула.

– Ты собиралась поступить правильно, Кали, – сказал он, заметив неуверенность в ее лице.

– В это трудно поверить, когда все мои друзья мертвы.

Андерсон понимал, что она переживает классический случай «вины выжившего». И хотя ему было жаль ее, он должен был получить более подробную информацию.

– Кали… мы по-прежнему должны выяснить, кто стоит за всем этим. И зачем им это понадобилось

– Может, кто-то хотел остановить доктора Чианя, – шепотом предположила она. – Может, мое расследование подтолкнуло кого-то к действию. Кого-то более высокопоставленного. И они решили прикрыть проект, пока не поздно.

– Думаешь, кто-то внутри Альянса спланировал это? – с ужасом спросил Андерсон.

– Я не знаю, что думать! – выкрикнула она. – Все что я знаю, так это то, что я устала и напугана и хочу, чтобы все это закончилось!

На мгновение ему показалось, что она вот-вот опять расплачется, но она сдержалась. Вместо этого она начала наступать на него.

– Итак, ты все еще хочешь помочь мне выяснить, кто стоит за всем этим? Даже если окажется, что сюда каким-то боком вовлечен Альянс?

– Я на твоей стороне, – пообещал Андерсон. – Я не верю, чтобы за этим стояли люди Альянса. Но если выяснится, что это правда, я сделаю все, чтобы привлечь их к ответу.

– Я верю тебе, – сказала она через мгновение. – Что будем делать дальше?

Она была честна с ним. Настало время ему ответить ей тем же.

– Командование Альянса полагает, что кто бы ни атаковал базу, их главной целью был доктор Чиань. Он все еще может быть жив.

– Но в новостях сказали, что выживших не было!

– Ни в чем нельзя быть уверенным наверняка. Все тела просто испарились во время взрыва.

– И почему именно сейчас? – спросила Кали. – Мы же занимались этим проектом в течение многих лет.

– Может, они только сейчас поняли, что к чему. Может, новые исследования Чианя подтолкнули их к этому. Может, есть связь между ними и этим инопланетным артефактом, над которым работал доктор.

– А может, это я подтолкнула их пойти на это.

Андерсон не собирался позволить ей продолжать в том же духе.

– Это не твоя вина, – сказал он ей, подавшись вперед и твердо взяв ее за руку. – Ты не отдавала приказ напасть на Сайдон. Ты никому не помогала преодолеть систему безопасности базы. – Он глубоко вздохнул, а затем продолжил, медленно и решительно произнося слова. – Кали, ты не виновата в том, что случилось. – Он отпустил ее руку и откинулся на стуле. – И я хочу, чтобы ты помогла мне понять, кто виноват. Мы должны выяснить, знал ли кто-нибудь об этом Протеанском артефакте.

– Он не был Протеанским, – поправила она. – По крайней мере, в записях доктора Чианя ничто не указывает на это.

– Так чьим же он был? Азарским? Турианским? Батарианским?

– Нет. Ничего подобного. Чиань не знал, что это в точности такое. Но артефакт был очень старым. Доктор предполагал, что он может быть даже старше Протеанцев.

– Старше Протеанцев? – повторил Андерсон, не вполне уверенный, что правильно ее расслышал.

– Так думал Чиань, – сказала она, пожав плечами.

– Где он нашел его? Где он сейчас?

– Я не думаю, что он вообще находился на базе. Доктор Чиань не стал бы привозить его до тех пор, пока мы не были бы готовы включить его в проект. А найти его он мог где угодно, – признала она. – Раз в несколько месяцев он на пару недель покидал базу. Я всегда полагала, что он ездит с отчетами к своим начальникам в Командовании Альянса, но кто знает, где он пропадал на самом деле.

– Кто-то вне базы должен был знать об этом, – продолжал давить Андерсон. – Ты сказала, что доктор Чиань изменился, развернул проект на 180 градусов. Был ли кто-то вне проекта, кто мог заметить эти перемены?

– Я даже не знаю… постой! Оборудование для наших новых исследований! Оно приходило к нам от одного и того же поставщика с Камалы!

– Камала? Ваши поставщики были батарианцами?

– Мы никогда не работали напрямую с поставщиками, – быстро объяснила она. – Обо всех подозрительных сделках с оборудованием в Пространстве Цитадели немедленно становится известно Совету. На протяжении всей работы проекта мы использовали сотни подставных компаний, чтобы заказывать отдельные части оборудования, слишком незначительные сами по себе, чтобы вызвать подозрения. Затем мы собирали их прямо на базе и включали в наши системы. Доктор Чиань не хотел, чтобы у нас были проблемы с совместимостью, поэтому мы заказывали почти все части оборудование у одного поставщика: Дах-тан Мануфактуринг.

В целях конспирации это имело смысл, понимал Андерсон. Учитывая постоянные политические трения между батарианцами и людьми, никто не заподозрил бы, что главный поставщик секретного проекта Альянса находится на Камале.

– Если кто-то у поставщика заметил некую связь между заказами, – продолжала Кали, – они могли догадаться, чем мы занимались.

– Как только Гриссом поможет нам выбраться с этой планеты, – заявил Андерсон, – мы нанесем маленький визит Дах-тану.