Алхимия в девятнадцатом столетии

Язык архаичной химии, или алхимии, как и язык древних религий, всегда был символическим. В «Тайной Доктрине» мы показали, что в этом мире следствий все имеет три атрибута или заключает в себе тройственный синтез семи принципов.

Чтобы сделать эту мысль более понятной, скажем, что все, что существует в нашем мире, состоит из трех принципов и четырех аспектов; и человек не является исключением из этого правила. Как человек являет собою сложное существо, состоящее из тела, разумной души и бессмертного духа, так и каждый объект в природе имеет объективную внешнюю форму, живую душу и божественную искру, которая является чисто духовной и субъективной.

Коль скоро первое предположение нельзя отрицать, то и во втором не приходится сомневаться; ибо, если официальная наука признает, что металлы, дерево, минералы, порошки и химические препараты способны производить различного рода эффекты, значит, она негласно признает факт существования у них живой души. Что же касается третьего предположения, то присутствие в каждом атоме абсолютной квинтэссенции материализм, не нуждающийся в признании Анима Мунди, полностью отрицает.

А ведь он мог бы извлечь из этой концепции немалую пользу. Но поскольку материализм не доказывает ничего, кроме моральной и духовной слепоты, то пусть слепые и дальше продолжают вести за собою слепых, мы не будем им в этом мешать.

Точно так же и любая наука, как и все остальное, включает в себя три фундаментальных принципа, которые можно применять на практике все вместе или же только один из них. До того как алхимия оформилась как наука, во взаимосвязи природных явлений всех уровней действовала (и, конечно же, продолжает действовать до сих пор) ее квинтэссенция. А когда на земле появились люди, наделенные высшим разумом, они просто позволили этой квинтэссенции действовать своим чередом и из наблюдений за ее действиями извлекали для себя свои первые уроки. Но для того чтобы воспроизводить те же самые действия (и их эффекты) по своей собственной воле, им пришлось развить в своей человеческой природе силу, именуемую в оккультной фразеологии крийяшакти. Эта способность — творческая, если судить по результатам ее действия, является таковою только потому, что она служит активным агентом соответствующего атрибута на объективном уровне. Как молния является проводником для электрического потока, так и сила крийяшакти служит проводником для творческой квинтэссенции, придавая ей направление. Используемая наобум, она может убить, но направляемая человеческим разумом, она может творить в соответствии с заранее намеченным планом.

Так родились алхимия, магнетическая магия и многие другие ответвления от древа оккультной науки.

Когда же с течением столетий сформировались разные народы, каждый из которых в своем эгоизме и безграничном тщеславии полагал себя наилучшим из всех когда-либо существовавших и поныне существующих, и развитие крийяшакти вследствие этого оказалось серьезно затруднено, а божественная способность практически исчезла с лица земли, люди постепенно забыли науку своих древних предшественников. Они не ограничились даже этим и предпочли официально откреститься от традиции своих допотопных предков, с презрением отвергнув самый факт присутствия духа и души в этой древнейшей из всех наук. Из трех великих атрибутов природы они видят и знают только материю, то есть ее иллюзорный аспект, поскольку в том, что касается реальной материи, или Субстанции, даже материалисты признают себя полными невеждами; да и стоит ли этому удивляться, если они сами лишили себя возможности увидеть эту реальную материю хотя бы издалека.

Так родилась на свет современная химия.

Все изменяется вследствие циклической эволюции. Совершенный круг становится единицей, треугольником, четверкой и пятеркой. Творческий принцип исходит из Бескорневого Корня абсолютного Существования, у которого нет ни начала, ни конца; это perpetuum mobile, символизируемый змеей, которая глотает свой собственный хвост, стараясь достичь головы; у средневековых алхимиков он стал азотом. Круг становится треугольником; при этом второй выходит из первого, как Минерва из головы Юпитера. Круг символизирует абсолют; правая линия олицетворяет метафизический синтез, а левая — физический. А когда Мать-Природа создаст из собственного тела горизонтальную линию, которая соединит первые две, настанет момент пробуждения космической активности. До этого времени Пуруша, Дух, остается отделенным от Пракрити; материальная природа все еще не развита. Его (Пуруши) ноги существуют пока что только в стадии потенциальности, поэтому он не может двигаться; у него нет еще рук, которыми он мог бы трудиться над объективными формами подлунных вещей. Не имея конечностей, Пуруша не может начать строить до тех пор, пока не усядется на шею слепой Пракрити156: это происходит, когда треугольник становится пятиугольником, микрокосмической звездой. Для достижения этой стадии им обоим надлежит пройти через состояние четырехугольника и животворящего креста. Это крест земных магов, которые любят щегольнуть своим ветхим символом: а именно — крест, разделенный на четыре части, которые можно прочесть как «Таро», «Тора», «Атор» и «Рота». Девственная Субстанция, или Адамическая Земля — Святой Дух прежних алхимиков Розового Креста — теперь превратился у каббалистов, этих подхалимов современной науки, в Na₂CO₃ (сода) и C₂H₆O (алкоголь).

О Утренняя звезда, дочь зари, бедная алхимия, как низко пала ты со своего возвышенного пьедестала! На нашей трижды обманутой древней планете все обречено на старение и умирание. И все-таки то, что однажды было, продолжает быть и будет всегда, до скончания времен. Слова меняются и быстро утрачивают свой первоначальный смысл. Но вечные идеи остаются и не исчезнут никогда. Под ослиной шкурой, в которую, как в известной сказке Перро, укуталась Принцесса-Природа, чтобы обмануть глупцов, ученик древних философов всегда сумеет разглядеть истину во всем ее великолепии и красоте. Но похоже, что эта ослиная шкура больше по вкусу современным философам и алхимикам-материалистам, чем Принцесса-Природа во всей своей наготе. Эта шкура упадет только перед прекрасным Принцем, который сможет распознать в присланном кольце предзнаменование грядущей свадьбы. А всем своим придворным, которые толпятся вокруг нее, госпожа Природа не может предложить ничего, кроме своей внешней оболочки, как бы они ни старались растащить на лоскутки ее материальные одежды. Вот почему они утешают себя тем, что придумывают новые названия вещам, таким же старым, как мир, официально устанавливая даты, когда им удалось обнаружить нечто «доселе неведомое». Некромантия Моисея стала теперь современным спиритуализмом, а наука древних Посвященных Храма, магнетизм гимнософистов157 Индии и целительный месмеризм Асклепия («Спасителя») принимаются сейчас только под именем гипнотизма — иными словами, черной магии под соответствующим названием.

Повсюду фальшивые носы! Однако нет худа без добра: чем эти носы будут безобразнее и длиннее, тем скорее они отклеятся и отпадут сами по себе!

Современные материалисты хотят убедить нас в том, что алхимия, или превращение неблагородных металлов в золото и серебро, с самых древних времен была чистой воды шарлатанством. По их мнению, это вовсе не наука, но суеверие; и потому все те, кто верит или делает вид, что верит в нее, могут быть только дураками либо мошенниками. Наши энциклопедии пестрят оскорбительными эпитетами в адрес алхимиков и оккультистов.

Что ж, господа, возможно, вы действительно в этом уверены; но представьте нам хотя бы одно доказательство того, что подобное превращение элементов абсолютно невозможно. Объясните нам, почему металлическое основание встречается даже в щелочах. Мы, например, знаем некоторых ученых физиков, которые находят идею воостановления элементов до их исходного состояния и даже до их единой, первичной сущности (вспомним хотя бы м-ра Крукса158 и его метаэлементы), не такой уж глупой, как кому-то может показаться на первый взгляд. Да, господа, раз уж вы признаете гипотезу, согласно которой все эти элементы существовали вначале в виде огненной массы, из которой, по вашим собственным словам, сформировалась земная кора, то почему бы вам не признать, что посредством серии превращений они могут быть снова возвращены в свое первоначальное состояние. Вопрос лишь в том, чтобы найти растворитель, достаточно сильный, чтобы за несколько дней или хотя бы лет достичь эффекта, над которым природа трудилась на протяжении многих столетий.

Химия и прежде всего м-р Крукс убедительно доказали факт существования явной взаимосвязи между металлами, что указывает не только на общий источник, но и на общее происхождение.

Вы, господа, в голос смеетесь над алхимией и алхимиками, наотрез отказываясь признать их науку; но как же, в таком случае, вышло, что один из ваших ведущих химиков, мосье Бертелот, автор «La Synthese chimique» и большой знаток средневековой алхимии, вынужден был признать, что алхимики обладали весьма глубоким знанием материи?

Опять же, как вышло, что мосье М.-Э.Шеврель159, этот достопочтенный savant, чьи знания — такие же передовые и бурно развивающиеся, как и сама эпоха, в которую он жил, изумляют даже нынешнее поколение, которое по причине его самонадеянной гордыни крайне трудно расшевелить или воодушевить; как вышло, спрашиваем мы, что человеку, сделавшему так много полезного для современной индустрии, принадлежит так много сочинений по алхимии?

Возможно, ключ к его долголетию скрывается в одном из этих сочинений, которые вы объявили нагромождением предрассудков — столь же глупых, сколь и нелепых?

Весьма показателен тот факт, что сей великий ученый, отец-настоятель современной химии, завещал многие свои труды, посвященные упомянутой «лженауке», библиотеке Британского музея. И мы пока не слышали, чтобы научные светила, вхожие в это святилище, выбросили все эти алхимические книги в корзину для бумаг, как ненужный хлам, состоящий, по их словам, из фантастических мечтаний, порожденных больными и неуравновешенными умами.

Кроме того, наши ученые забывают о двух вещах: во-первых, никогда не имев ключа к тайному языку этих герметических книг, они не имеют и права решать, проповедует ли этот язык истину или ложь; и во-вторых, мудрость явно родилась на свет не вместе с ними — нашими современными мудрецами и не собирается вместе с ними умирать.

Каждая наука, повторяем мы, имеет три аспекта; и каждый подтвердит, что уж два-то аспекта есть наверняка — объективный и субъективный. Под первое определение подпадают алхимические превращения — с использованием порошка проекции160 или же без него, под второе — все интеллектуальные спекуляции. Тогда как третий аспект скрывает за собою высшую духовность. Но поскольку символы первых двух идентичны по своей структуре и к тому же имеют семь интерпретаций, значение которых, как я попыталась показать в «Тайной Доктрине», варьируется в зависимости от того, к какой сфере природы их применяют — к физической, психической или чисто духовной, то несложно понять, что только высшие посвященные способны интерпретировать тайный язык герметических философов. И опять же, учитывая то, что в Европе сейчас накоплено больше ложных, нежели подлинных алхимических сочинений, то в них сам Гермес может сломать ногу. Кто, например, не знает, что определенная серия формул может принести конкретный, позитивный результат, будучи примененной на практике в технической алхимии; но те же самые символы, если передать с их помощью идею, относящуюся к психологической сфере, приобретут совершенно иное значение и будут направлены на достижение результата совершенно иного рода? Наш покойный брат Кеннет Макензи161 очень четко сформулировал эту мысль, когда сказал о герметических науках:

...Для алхимика-практика, целью которого было производство материальных ценностей посредством использования определенных правил своего искусства, эволюция полумистической философии имела второстепенное значение и не требовала от него следования какой-либо целостной системе теософии; тогда как мудрец, поднявшийся на более высокий уровень метафизических размышлений, напрочь отвергал материальную часть этих исследований как недостойную его внимания». [Royal Masonic Cyclopaedia, p. 310.]

Таким образом, совершенно очевидно, что символы, заключающие в себе указания к процессу превращения металлов, имеют мало общего с методами, которые мы теперь называем химическими. Однако здесь возникает закономерный вопрос: кто из наших великих ученых отважится объявить мошенниками таких выдающихся людей, как Парацельс, Ван Гельмонт, Роджер Бэкон, Бурхаав, или многих других прославленных алхимиков?

В то время как господа академики потешаются над каббалой, а заодно и над алхимией (хотя и заимствуют у последней многие ее идеи и самые важные открытия), каббалисты и оккультисты Европы в основной своей массе начинают sub rosa третировать тайные науки Востока. По сути дела, Мудрость Востока просто не существует для наших западных мудрецов; для них она умерла вместе с тремя Магами. И все же алхимия, которая, как можно убедиться, если как следует покопаться в ее истории, лежит в основе всех оккультных наук, пришла к ним именно с Востока. Некоторые утверждают, что это всего лишь результат посмертной эволюции халдейской магии. Мы же постараемся доказать, что последняя сама является наследницей: сперва допотопной алхимии, а после — алхимии древних египтян. Олаус Боррихий, большой авторитет в этом вопросе, советует нам искать ее истоки в глубочайшей древности.

К какой эпохе мы могли бы отнести возникновение алхимии? Ни один современный автор не в состоянии дать точный ответ на этот вопрос. Некоторые называют ее первым адептом Адама, иные приписывают ее появление неосторожности «сынов Божиих», которые «увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены» [Быт., VI, 2.].

Моисей и Соломон являются более поздними адептами этой науки, поскольку им предшествовал Авраам, а тому — Гермес, непревзойденный специалист в области науки наук. Разве не говорит нам Авиценна об «Изумрудной Скрижали», древнейшем из существующих трактатов по алхимии, найденной на теле Гермеса, которого Сара, жена Авраама, много столетий назад похоронила в Хевроне? Но имя Гермес никогда не принадлежало какому-либо конкретному человеку, это родовое название — точно такое же, каким был термин неоплатоники в прежние времена и каким сейчас является слово «теософ». И в самом деле, что мы знаем о Гермесе Трисмегистосе, «трижды величайшем»? Еще меньше мы знаем об Аврааме, его жене Саре и его наложнице Агари, которую сам Св. Павел считал аллегорией162. Уже во времена Платона Гермес идентифицировался с египетским Тотом. Но слово тхотх обозначает не только «разум»; оно также переводится как «собрание», или школа. На самом деле Тот-Гермес — это только персонификация голоса (или священного учения) жреческой касты Древнего Египта, голоса Великих Иерофантов. И если это так, то можем ли мы сказать, в какую из доисторических эпох сия иерархия посвященных жрецов начала процветать в стране Хеми163? Даже если бы нам удалось ответить на данный вопрос, вряд ли это приблизило бы нас к разрешению стоящей перед нами проблемы. Поскольку древний Китай полагает, что у него не меньше прав, чем у Египта, претендовать на звание родины алкахеста164 и физической и трансцендентальной алхимии; и вполне

возможно, что китайцы вовсе не преувеличивают. Долго живший в Китае миссионер Уильям А.Мартин называет эту страну «колыбелью алхимии».

Вряд ли слово колыбель является здесь подходящим определением; но не приходится сомневаться в том, что Небесная Империя имеет полное право быть включенной в число древнейших школ оккультных наук. Во всяком случае, именно из Китая алхимия проникла в Европу, что мы также намереваемся доказать.

А пока читатель может сделать выбор: так как еще один благочестивый миссионер, Худ, торжественно уверяет нас в том, что алхимия родилась в саду, «насажденном в Эдеме, на восточной его стороне». Если верить его словам, то алхимия является порождением Сатаны, который искушал Еву, приняв обличье Змия. Однако Змий позабыл запатентовать свое изобретение; и наш смелый автор помогает ему восстановить справедливость, используя само название этой науки. Ибо на иврите Змий называется Нахаш, а во множественном числе — Нахашим. Очевидно, что именно от последнего слога шим были образованы слова химия и алхимия.

Ну разве это неясно как день и не подтверждается всеми правилами современной филологии?

Вернемся, однако, к нашим доказательствам.

Ведущие авторитеты в области архаических наук, и среди них Уильям Годвин, приводят неопровержимые доказательства того, что греки, невзирая на то, что почти все древние народы широко практиковали алхимию задолго до нашей эры, начали изучать ее уже после Рождества Христова, а начало ее популяризации относится к еще более позднему времени. Здесь, конечно же, имеются в виду только греки-миряне, не посвященные. Ибо адепты эллинских храмов Magna Graecia знали алхимию со времен аргонавтов.

Таким образом, появление алхимии в Греции следует отнести к векам гораздо более ранним, что наглядно подтверждается аллегорической историей о «золотом руне».

Нам будет достаточно прочесть то, что Свида165 говорит в своем «Лексиконе» об экспедиции Ясона — слишком хорошо известной, чтобы пересказывать ее здесь снова:

Δέρας,, Дерас, Золотое руно, которое Яcон и аргонавты, после путешествия по Черному морю в Колхиду, вывезли с помощью Медеи, дочери Ээта, царя Айи. Только взяли они не то, о чем говорят поэты, а трактат, написанный на шкуре (δέρμασι) и объяснявший, как можно получить золото с помощью химических процессов. Современники называли эту баранью шкуру золотым руном, вероятно, из-за огромной ценности записанных на ней наставлений.

Это объяснение, пожалуй, немного понятнее и звучит гораздо более правдоподобно, чем все ученые курьезы, выдуманные нашими современными мифологами166. Ибо не следует забывать, что греческая Колхида — это современная Имеретия, расположенная на Черноморском побережье; и древний Фасис — это Рион, пересекающая страну большая река, в отложениях которой и сейчас еще находят золото; а традиции аборигенных рас, населяющих берег Черного моря, например мингрелов, абхазов и имеретинцев, хранят древнюю легенду о золотом руне. Их предки, утверждают они, все были «производителями золота», то есть знали секрет трансмутации, именуемой ныне алхимией.

В любом случае не приходится сомневаться в том, что греки (исключая посвященных) ничего не знали ни о герметических науках (вплоть до появления неоплатоников: конец четвертого — пятый век), ни о подлинной алхимии древних египтян, тайны которой, конечно же, не раскрывались широкой публике. В третьем веке христианской эры император Диоклетиан издал знаменитый эдикт, предписывающий предпринять самый тщательный розыск египетских книг, посвященных производству золота, чтобы потом сжечь их, устроив публичное аутодафе. У.Годвин сообщает, что после этого в царстве фараонов на всей земной поверхности не осталось ни одной книги по алхимии, и на протяжении двух столетий о ней не было даже речи. К этому он мог бы добавить, что под поверхностью земли все-таки уцелело множество таких книг, написанных на папирусах и похороненных вместе с мумиями десять тысяч лет назад.

Весь секрет заключается в способности распознать трактат по алхимии в обычной по виду сказке, такой, например, как миф о золотом руне или «романы» ранних фараонов. Но не тайная мудрость, зашифрованная в аллегориях и изложенная на папирусах, принесла алхимию (или герметические науки) в Европу. История сообщает, что в Китае алхимия практиковалась более чем за шестнадцать столетий до Рождества Христова, а наибольшего расцвета за все время достигла в первые века христианства. И в конце четвертого века, когда Восток открыл двери для торговли латинских рас, алхимия снова проникла в Европу. Византий и Александрия — два крупнейших торговых центра — вдруг оказались наводненными сочинениями о трансмутации, хотя все знали, что в Египте не осталось более сочинений подобного рода. Откуда же взялись эти трактаты, полные рецептов производства золота и долгожительства? Разумеется, не из святилищ Египта, коль скоро египетских трактатов более не существовало. Мы утверждаем, что большинство их представляли собою всего лишь более или менее корректные интерпретации аллегорических историй о зеленых, синих и желтых драконах и о розовых тиграх — алхимических символах китайцев.

Все эти трактаты, хранящиеся теперь в публичных библиотеках музеев Европы, представляют собой не что иное, как просто спорные гипотезы, выдвинутые мистиками разных времен, одолевшими едва ли половину пути к великому Посвящению. Достаточно всего лишь сравнить некоторые из так называемых «герметических» трактатов с теми, что были недавно привезены из Китая, чтобы убедиться в том, что Тот-Гермес (или, вернее, наука, носящая это имя), совершенно неповинен в создавшейся путанице и что все познания европейцев в области алхимии, приобретенные со времен средневековья и до девятнадцатого столетия, были завезены в Европу из Китая и со временем стилизованы под герметические сочинения. Большинство этих сочинений было написано греками и арабами в восьмом и девятом веках, переписано в Средние века; и теперь, в девятнадцатом столетии, они представляются совершенно невразумительными. Сарацины, чья самая знаменитая школа алхимии находилась в Багдаде, хотя и принесли с собою более древние традиции, со временем сами утратили их секрет. Великий Гебер заслуживает скорее титул отца современной химии, нежели герметической алхимии, хотя именно ему приписывается экспорт в Европу алхимической науки.

С тех пор как Диоклетиан учинил свой акт вандализма, ключ к тайнам Тота-Гермеса остается глубоко погребенным в посвятительных склепах древнего Востока.

Давайте же сравним китайскую систему с тем, что называется в Европе герметическими науками.

1. Двойственная цель, которую преследуют обе школы, абсолютно идентична: это производство золота и омоложение и продление жизни с помощью menstruum universale или lapis philosophorum. Третью цель, составляющую подлинный смысл трансмутации, христианские адепты полностью обошли своим вниманием, поскольку, удовлетворившись верой в бессмертие души, последователи древних алхимиков не потрудились даже задуматься над содержанием этой цели. И к настоящему времени — отчасти по небрежности, отчасти по причине невостребованности — она оказалась полностью исключенной из разряда высших достижений, к которым стремятся алхимики в христианских странах. А ведь только эта, последняя из трех целей, интересует истинного восточного алхимика. Ибо все Посвященые Адепты, презирая золото и нимало не беспокоясь о продолжительности своей жизни, не проявляют практически никакого интереса к первым двум алхимическим задачам.

2. Обе школы признают существование двух эликсиров: великого и малого. Применение второго на физическом уровне ведет к трансмутации металлов и возвращению молодости. Но великий «Эликсир», называемый эликсиром лишь метафорически, сулит наибольшее благо: осознанное бессмертие в Духе, нирвану, протяженностью во все циклы, предшествующую Паранирване, или абсолютному слиянию с Единой Сущностью.

3. Идентичны также принципы, лежащие в основе обеих систем, а именно: сложная природа металлов и их эманация и рост из единого, общего семенного зародыша. Буквы китайского алфавита цин (означающая — зародыш) и т’ай (матка), непрестанно встречающиеся в китайских трудах по алхимии167, стали предками соответствующих слов, столь часто попадающихся нам на глаза, когда мы читаем алхимические трактаты герметистов.

4. Ртуть и свинец, ртуть и сера одинаково широко применяются как на Востоке, так и на Западе. И если добавить к ним еще множество других общих ингредиентов, то можно заметить, что обе школы алхимии приписывают им тройственное значение. И только третье (или последнее) значение европейские алхимики никак не могут себе уяснить.

5. Алхимики обеих стран также признают учение о цикле превращений, в процессе которых драгоценные металлы возвращаются назад, к своему исходному, элементарному состоянию.

6. Обе школы алхимии тесно связаны с астрологией и магией.

7. И наконец, обе используют экстравагантную фразеологию — факт, подмеченный самим автором «Изучения алхимии в Китае». Преподобный Мартин находит, что язык европейских алхимиков совершенно отличен от языка всех прочих западных наук, но в то же время в точности имитирует метафорический жаргон восточных народов, и это как нельзя лучше доказывает, что корни европейской алхимии следует искать далеко на Востоке.

Вряд ли кто-то станет возражать и против нашего утверждения, что алхимия тесно связана с магией и астрологией. Слово магия — древнеперсидского происхождения, и означает оно — знание. Это знание включало в себя все науки, как физические, так и метафизические, существовавшие в те дни. Жречество и образованные классы халдейского общества изучали магию, от которой произошли магизм и гностицизм. Разве Авраама не называли «халдеем»? А Иосиф — благочестивый иудей, говоря о патриархе, утверждал, помимо прочего, что тот изучал в Египте математику (или эзотерическую науку), включая науку о звездах: приверженец магизма был по-необходимости еще и астрологом.

Однако было бы большой ошибкой смешивать алхимию Средних веков с алхимией допотопных времен. Как сейчас принято считать, алхимия включает в себя три основных фактора: философский камень, используемый для превращения металов; алкахест, или универсальный растворитель; и elixir vitae, обладающий свойством неограниченно продлевать человеческую жизнь. Но ни истинные философы, ни Посвященные не интересовались последними двумя. Три составляющих алхимии — единые и неделимые, как Троица, превратились в три обособленных фактора исключительно из-за того, что наука подпала под влияние человеческого эгоизма. Если жреческая каста, жадная и амбициозная, антропоморфизировала духовное и абсолютное Единство, разделив его на три персоналии, то сословие лжемистиков отделило божественную Силу от универсальной крийяшакти и раздробило ее на три самостоятельных фактора. В своей «Magia naturalis» Джамбаттиста делла Порта прямо заявляет:

...Я не обещаю вам ни золотых гор, ни философского камня... ни даже того золотого эликсира, который делает бессмертным каждого, кто его выпьет... Все это просто мечты, ибо если мир непостоянен и подвержен изменениям, то все, что он создает, по-необходимости должно быть уничтожено.

Гебер, великий арабский алхимик, еще более откровенен.

Нижеследующие его слова, которые мы приводим в переводе, напоминают пророчество, обращенное к будущим поколениям:

Если мы что-то и скрыли, о сыны знания, не удивляйтесь: ибо мы скрыли это не от вас, но изложили все таким языком, чтобы злые люди ничего не могли понять и знание не перешло бы к тем, кто бесчестен и несправедлив. Но вы, сыны истины, ищите и обрящете этот самый прекрасный дар из всех даров, которые Бог приготовил для нас. Вы же, сыновья заблуждения, неверия и богохульства, лучше не тянитесь за этим знанием; ибо оно сокрушит вас и навлечет на вас презрение и злоключения.

Посмотрим теперь на то, что говорят по этому поводу другие авторы. Решив, что алхимия — это чисто метафизическая философия, а вовсе не физическая наука (что неверно), они провозглашают, что необычайное превращение неблагородных металлов в золото — это всего лишь метафорическое обозначение преображения человека, его освобождения от наследственных пороков и слабостей, призванного вывести его на такой высокий уровень духовного возрождения, где он преобразился бы в божественное Существо.

На самом деле это должен быть синтез трансцендентальной алхимии и ее основной цели, но и этот синтез охватывает далеко не все цели, которые ставит перед собою эта наука. Аристотель, говоривший Александру, что «философский камень — это вовсе не камень, ибо он есть в каждом человеке, повсюду и во все времена, и его называют конечной целью всех философов», ошибался в своем первом предположении, но во всем остальном был прав. В физической сфере секрет алкахеста заключается в создании ингредиента, называемого философским камнем, но для тех, кто не интересуется презренным золотом, алкахест, как сообщает профессор Уайлдер, — «это только algeist, или божественный дух, устраняющий всю природу более грубого свойства и, следовательно, все менее возвышенные принципы...» Таким образом, elixir vitae — это всего лишь живая вода, являющаяся, по определению Годвина, «универсальным лекарством, обладающим свойством омолаживать человека и бесконечно продлевать его жизнь».

Около сорока лет тому назад д-р Герман Копп опубликовал в Германии свою «Историю химии». Говоря об алхимии, которую он не мог не упомянуть, справедливо называя ее предтечей современной химии, этот немецкий доктор приводит одну странную, но очень важную фразу, значение которой сразу понял бы каждый пифагореец и каждый платоник.

«Если под словом мир, — говорит он, — понимать микрокосм (то есть человека), то сочинения алхимиков легко поддаются расшифровке».

А Ириней Филалет168 заявляет, что:

Философский камень олицетворяет всю огромную вселенную (или макрокосм) и обладает всеми добродетелями этой огромной системы, собранными воедино и заключенными в малой системе. Последняя обладает магнетической силой, которая притягивает из вселенной то, что гармонирует с нею. Божественная добродетель присутствует во всем творении, но она может концентрироваться в миниатюрных сгустках (таких, как человек).

Послушайте еще, что говорит Алипили в одном из своих переведенных сочинений:

Тому, кто овладел знанием микрокосма, несложно приобщиться и к макрокосмическим знаниям. Это неустанно повторяли трудолюбивые египетские исследователи Природы, открыто провозглашавшие, что каждый человек должен познать сам себя. Эти слова их неразумные ученики восприняли как моральное предписание и, по невежеству своему, написали их как девиз в своих храмах. Я же говорю тебе — кто бы ты ни был, о жаждущий, проникнуть в самые сокровенные глубины природы: если ты не найдешь то, что ищешь, внутри себя самого, то никогда не сможешь найти это и снаружи.

Если не видишь ты красоты своего собственного дома, для чего тогда ищешь ее в других домах? Вся Сфера Земли не содержит столько великих тайн и достоинств, сколько их есть в одном маленьком Человеке, созданном Богом по своему подобию. И тому, кто стремится стать первым среди изучающих Природу, не найти лучшего объекта для изучения, чем он сам.

И я последую примеру египтян и от всего своего сердца, опираясь на собственный, лично пережитый и потому проверенный опыт, громко и уверенно повторю своему ближнему древние египетские слова: О Человек, познай самого себя; ибо в тебе сокрыто самое ценное из всех сокровищ...

Ириней Филалет Космополит, английский алхимик и герметический философ, намекая на преследования, коим подвергалась философия, написал в 1669 году:

... многие (чуждые Искусству) люди полагают, что если бы они владели им, то непременно сделали бы то-то и то-то; так же раньше полагали и мы, но, став более осторожными из-за обрушившихся на нас напастей, предпочитаем теперь действовать более скрытно...

Да, алхимики оказались достаточно мудры, чтобы действовать указанным образом. Поскольку в эпоху, когда за малейшее расхождение во мнении по религиозным вопросам мужчин и женщин обвиняли в ереси, подвергали преследованиям и проклинали, а науку объявляли колдовством, было вполне естественным, как говорит профессор А.Уайлдер:

...что люди, исповедовавшие идеи, отличные от общепринятых, изобретали свой язык символов и паролей, с помощью которого они могли общаться друг с другом, оставаясь при этом неузнанными своими кровожадными недругами.

Автор напоминает нам также индусскую притчу о Кришне, велевшем своей приемной матери заглянуть ему в рот. Так она и сделала и увидела в нем всю вселенную. Эта аллегория в точности согласуется с каббалистическим учением, утверждающим, что микрокосм является точным отражением макрокосма, его фотографической копией (для тех, кто это понимает). Вот почему Корнелий Агриппа — возможно, наиболее известный из всех алхимиков — говорит:

Бог сотворил одну вещь: вместилище всего чудесного как на земле, так и на небе; вещь эта одновременно и животное, и растение, и минерал; она есть повсюду, известна немногим, и никто не знает ее настоящего имени, ибо оно скрыто в числах, символах и загадках, без которых ни алхимия, ни природная магия не могут достичь своей наивысшей цели.

Смысл этого указания станет еще более ясным, если мы прочтем нижеследующий фрагмент из «Справочника алхимика» (Alchemist’s Encheiridion, 1672):

В этой речи я расскажу вам о том, что в своем естественном состоянии камень философов — этот камень богатства и милосердия, освобождающий от немощи и заключающий в себе все тайны, облачен в тройное одеяние. Это божественная тайна и дар богов, и нет в мире ничего более возвышенного. А потому обратите пристальное внимание на то, что я сказал, а именно: что он облачен в тройное деяние, иначе говоря — тело, душу и дух.

Иными словами, этот камень хранит секреты: трансмутации металлов, эликсира долголетия и осознанного бессмертия.

Последний секрет был единственным, который пытались раскрыть древние философы, предоставляя светилам меньшего масштаба, с их современными фальшивыми носами, полное право изнурять себя попытками разгадать первые два. Это Слово, или «Неизреченное Имя», о котором Моисей сказал, что его не нужно искать в отдаленных местах, потому что «весьма близко к тебе слово сие; оно в устах твоих и в сердце твоем» [Втор., XXX, 14].

Филалет, английский алхимик, говорит то же самое, только другими словами:

...В миру наши сочинения напоминают странным образом заточенный нож: одни с

его помощью ухитряются отрезать себе изысканные лакомства, а другие просто кромсают

себе пальцы. Но нашей вины в этом нет, ибо мы серьезно предостерегаем каждого, кто

берется за эту работу, что он замахивается на высочайшую философию из всех,

существующих в природе; и хотя мы пишем по-английски, то, что мы пишем, для многих

оказывается таким же малопонятным, как и язык древних греков, ибо они, полагая, что

прекрасно понимают наше учение, на самом деле немилосердно перевирают и

неправильно истолковывают его. Да и можно ли представить себе, чтобы те, что по

природе своей являются глупцами, вдруг стали мудрецами в процессе чтения наших книг,

представляющих собою скрижали Природы?

Аналогичное предостережение делает своим читателям Эспаньет:

Пусть любитель истины обратится к немногим авторам, но только к самым уважаемым и сведущим в истине; и пусть он с подозрением относится к тем вещам, которые слишком легки для понимания, особенно если это мистические имена и тайные действа, ибо истина скрыта за завесой неопределенности, и философы пишут наиболее замысловато именно тогда, когда говорят прямо, и подходят ближе всего к истине, когда напускают на нее наибольший туман.

Истину нельзя было делать достоянием широкой публики даже в те времена, когда апостолам советовали не метать свой бисер перед свиньями, и уж тем более нельзя делать этого сейчас.

Все процитированные нами выше фрагменты подтверждают, как нам кажется, все то, о чем мы сами ведем речь. Во всем мире, и особенно в Европе, (исключая разве что те школы, которые практически недоступны западным ученикам) нет ни одной работы по оккультным наукам (и прежде всего по алхимии), которая была бы написана четким и понятным языком или предлагала бы широкой публике систему или метод, коему оная могла бы следовать так же, как физическим наукам. А всякий трактат, исходящий от посвященного или Адепта — древнего или современного, но всегда лишенного права разглашать сразу все, что он знает, вынужденно ограничивается освещением той или иной стороны вопроса, которую при необходимости можно передать тем, кто достоин ее узнать, в то же время не раскрывая ее тем, кто не достоин знать истину, поскольку может злоупотребить ею. Следовательно, если кто-то, сетуя на туманность и запутанность, присущую, на его взгляд, трудам учеников восточной школы, начинает сравнивать их с сочинениями средневековья или с современными, написанными, как кажется, более понятным языком, этому может быть только два возможных объяснения: либо он обманывает публику, обманываясь сам; либо пропагандирует современное шарлатанство, прекрасно понимая, что при этом обманывает публику. Можно отыскать немало полусовременных работ, написанных достаточно ясно и методично, но в них изложены только собственные идеи их авторов, а это значит, что ценность они имеют только для тех, кто абсолютно ничего не знает об истинной оккультной науке. Мы все выше ставим авторитет Элифаса Леви169, который, надо признать, знал, по всей видимости, больше, нежели все наши великие европейские маги 1889 года, вместе взятые. Но даже после того, как мы прочитали, перечитали заново и выучили наизусть с полдюжины книг аббата Луи Констана, далеко ли мы продвинулись в практическом овладении оккультной наукой или хотя бы в понимании теорий каббалистов? Его стиль поэтичен и восхитителен. Его парадоксы, а практически каждая фраза в его сочинениях представляет собой парадокс, имеют специфический французский привкус. Но даже если мы выучим их так, что сможем повторить все наизусть от начала до конца, чему, скажите на милость, это нас научит? Абсолютно ничему, за исключением разве что французского языка.

Мы знаем нескольких учеников этого великого мага нашего времени — англичан, французов и немцев. Все это люди недюжинного ума и железной воли, и многие из них посвятили учению целые годы. Один из его учеников даже назначил ему ежегодную ренту, которую выплачивал более десяти лет, помимо сотни франков за каждое письмо, отправленное в случае его вынужденного отъезда. А в результате по истечении десяти лет этот человек разбирался в магии и в каббале гораздо хуже, чем чела какого-нибудь индийского астролога, имеющий тот же десятилетний стаж. В Адьярской библиотеке собрано несколько рукописных томов его писем о магии, написанных по-французски и переведенных на английский; и, зная их содержание, мы предлагаем почитателям Элифаса Леви показать нам хотя бы одного человека, который стал оккультистом, пусть даже только в теории, благодаря тому, что следовал учению французского мага. Почему это так, если он действительно получил свои секреты от Посвященного? Да просто потому, что он никогда не имел права посвящать других. Те, кто знает хоть что-нибудь об оккультизме, поймут, что мы хотим этим сказать, а те, кто только притворяется, что знает, возразят нам и даже, возможно, возненавидят нас еще больше за открытое высказывание этих нелицеприятных истин.

Оккультные науки (или, вернее, единственный истинный ключ, способный истолковать тайный язык, коим они изложены) не могут быть разглашены. Подобно Сфинксу, который умирает в тот самый момент, когда Эдип разгадывает загадку его существования, оккультные науки остаются таковыми до тех лишь пор, пока они известны только посвященным. Опять же, их нельзя ни купить, ни продать. Розенкрейцером «становятся, его не делают», — гласит древнее изречение герметических философов, а оккультисты могли бы добавить к этому: «Наука богов познается с трудом: ее необходимо завоевывать, сама она не дается в руки». Именно эту мысль старался передать автор «Деяний апостолов», когда вкладывал в уста Петра следующий ответ Симону Волхву: «Деньги твои да погибнут с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги» [Деян., VIII, 20]. Оккультное знание нельзя использовать ни для обогащения, ни в каких бы то ни было иных эгоистичных целях, включая удовлетворение собственного тщеславия.

Мы можем сказать даже больше: за исключением тех редчайших случаев, когда золото необходимо для спасения целой нации, самый акт превращения металлов, преследующий единственную цель — обогащение, является черной магией. Поэтому секреты магии, оккультизма и алхимии не могут быть разглашены, пока существует наша раса, которая поклоняется золотому тельцу — и с каждым днем все более ревностно.

Так какую же ценность могут иметь труды, которые сулят нам ключ к посвящению в ту или иную из этих двух наук, являющихся на самом деле одной и той же наукой?

Мы прекрасно понимаем таких Посвященных Адептов, как Парацельс и Роджер Бэкон. Первый был одним из величайших предвестников современной химии, второй — физики. Роджер Бэкон убедительно доказывает это в своем «Трактате о замечательных силах искусства и природы». Мы видим в нем предвестие всех наук сегодняшнего дня. В нем Бэкон говорит о пушечном порохе и предсказывает, что пар будет использоваться как движущая сила. Он описывает гидравлический пресс, водолазный колокол и калейдоскоп. Он предсказывает изобретение летающей машины, сконструированной таким образом, что человеку, сидящему внутри этого механического приспособления, в котором несложно узнать прообраз современного воздушного шара, достаточно будет включить механизм, чтобы привести в движение искусственные крылья, которые немедленно начнут бить по воздуху, имитируя полет птицы. Он также защищает своих братьев алхимиков от обвинений в использовании тайного шифра.

Мудрецы скрывали свои Тайны от толпы, ибо последняя всегда высмеивала и порицала Секреты мудрости и была слишком невежественна, чтобы правильно использовать эти возвышенные материи. И если случай вкладывает в ее руки знание какой-либо важной тайны, толпа искажает и извращает ее, чем доставляет многие беспокойства отдельным лицам и целым сообществам. Неосмотрительно поступает тот, кто доверяет свои секреты бумаге, если только он не старается при этом спрятать их от людей грубых, а более разумных заставить потрудиться и изрядно попотеть, чтобы понять их. В этом фарватере движется целая флотилия мудрецов, самые первые из которых отправились в плавание в самом начале мира, разными путями укрывая наиболее важные фрагменты мудрости и стараясь сделать их недосягаемыми для мыслительных способностей большинства. Некоторые с помощью образов и стихов смогли передать множество секретов. Иные сделали это, используя загадочные слова и иносказания... А третьи маскировали свои тайны особого рода письмом — например, написанием одних согласных, пропуская гласные, чтобы никто не мог их прочесть, не зная значения записанных таким образом слов [герметический жаргон]...

Особого рода тайнопись бытовала у евреев, халдеев, сирийцев, арабов и даже у греков и сравнительно широко применялась в прежние времена, в особенности — теми же евреями.

Об этом свидетельствуют еврейские рукописи Ветхого Завета — книги Моисея, или Пятикнижие, ставшее в десять раз более фантастическим благодаря введению масоретских точек. Но если Библия, благодаря масоре и отцам церкви, говорит сейчас все, что от нее требуется, за исключением того, что она действительно должна говорить, то та же судьба постигла и каббалистические книги, и книги по алхимии. И поскольку ключ и к тем и к другим был потерян в Европе столетия назад, каббала (добрая каббала маркиза де Мирвиля, предложенная экс-раввином, шевалье Драхом — набожным и истово католическим еврейским ученым) служит ныне свидетельством как Нового, так и Ветхого Завета. По мнению нынешних каббалистов, «Зогар» — это книга современных пророчеств, преимущественно связанных с католическими догмами латинской церкви, а также краеугольный камень Евангелия, что, вероятно, можно было бы признать справедливым, если бы они признавали также, что в Евангелии (как и в Библии) каждое имя символично, а каждая история аллегорична (и в этом плане они ничем не отличаются от всех других священных писаний, предшествовавших христианскому канону).

Прежде чем завершить эту статью, и так уже порядком затянувшуюся, приведу краткое резюме всего вышесказанного.

Не знаю, произведут ли наши аргументы и пространные цитаты какое-либо впечатление на основную массу наших читателей. Но я уверена, что все сказанное нами подействует на каббалистов и современных «учителей» так же, как красная тряпка на быка. Впрочем, мы уже давно перестали бояться даже самых острых шипов. Эти «учителя» обязаны всей своей наукой мертвой букве каббалы и тем фантастическим интерпретациям, которые выдумали для нее некоторые (немногочисленные) мистики нынешнего и прошедшего века, а «посвященные» из музеев и библиотек приукрасили их собственными вариациями и потому готовы драться за них руками и ногами.

Если начнется драка, люди сторонние увидят перед собою только пламя и дым, а победителем признают того, кто будет кричать громче всех. И все-таки — Magna est veritas et praevalebit.

1. Мы утверждаем, что алхимия проникла в Европу из Китая и что, попав в руки профанов, алхимия (как и астрология) перестала быть чистой и божественной наукой школ Тота-Гермеса первых египетских династий.

2. Не вызывает сомнения также и то, что «Зогар», известный Европе и другим христианским странам лишь фрагментарно, — это не «Зогар» Шимона бен Йохаи, но просто компиляция, составленная в тринадцатом веке на основе древних писаний и традиций Мозесом де Леоном из Гвадалахары, который, по сведениям Мошейма, часто использовал в своей работе интерпретации, полученные от христианских гностиков Халдеи и Сирии, куда он специально ездил в поисках информации.

Настоящий, древний «Зогар» во всей своей полноте присутствует только в халдейской «Книге Чисел», от которой остались только два или три неполных экземпляра, принадлежащие посвященным раввинам. Один из этих раввинов жил в Польше, в строгом уединении, и уничтожил свой экземпляр «Зогара» перед смертью, в 1817 г., а другой — мудрейший раввин Палестины — эмигрировал из Яффы несколько лет тому назад.

3. Из настоящих герметических книг сохранился только фрагмент, известный под названием «Изумрудная Скрижаль». Мы должны сказать об этих книгах несколько слов. В Египте все сочинения, составленные на основе книг Тота, были уничтожены и сожжены по приказу Диоклетиана в третьем веке нашей эры. Все прочие книги, включая «Поймандр»170, в своей нынешней форме являются всего лишь более или менее сбивчивыми и запутанными воспоминаниями различных греческих или даже латинских авторов, которые зачастую не гнушались выдавать собственные интерпретации за подлинные фрагменты герметической науки. Но даже если последние где-то случайно уцелели, они будут так же непонятны современным «учителям», как и книги средневековых алхимиков. Для того чтобы доказать это, мы цитировали собственные, совершенно откровенные признания этих авторов. Мы также выявили причины, побуждавшие их зашифровывать свои учения: а) их тайны были слишком священны, чтобы они могли допустить их профанацию; эти тайны предназначались только для узкого круга посвященных Адептов; к тому же нельзя было допустить, чтобы они попали в руки тех, кто мог бы обратить их во зло; б) в Средние века знающие эти тайны должны были соблюдать в десять раз большую осторожность, ибо в противном случае они рисковали быть поджаренными заживо во имя вящей славы Господа и Его церкви.

4. Ключ к тайному языку алхимиков и к истинному значению символов и аллегорий каббалы можно отыскать только на Востоке. Однажды потеряв этот ключ, Европа так и не смогла найти его снова. И что же в таком случае может служить путеводной звездой нашим современным каббалистам, для того чтобы помочь им распознать истину в трудах алхимиков и в тех немногочисленных трактатах, которые были написаны истинными посвященными и до сих пор еще хранятся в наших национальных библиотеках?

Таким образом, отворачиваясь от единственного источника, который мог бы открыть для них в этом столетии ключ к древнему эзотеризму и к Религии Мудрости, они, будь то каббалисты, «Божьи избранники» или современные «пророки», тем самым выбрасывают на ветер свой единственный шанс приобщиться к изначальным истинам и извлечь хоть какую-то пользу из полученных знаний.

Как бы то ни было, можно быть уверенным, что сама восточная школа ничего не потеряет от этого упущения.

Мы также взяли на себя смелость напомнить, что многие французские каббалисты нередко высказывают мнение, будто восточную школу вряд ли можно воспринимать всерьез, как бы она ни кичилась знанием секретов, недоступных европейским оккультистам, поскольку эта школа допускает в свои ряды женщин.

На это мы можем ответить басней, рассказанной братом Джозефом Н.Наттом, «гроссмейстером» масонской ложи для женщин в Соединенных Штатах171.

Эта басня показывает, как много могут женщины, если их не будут притеснять представители мужского пола — будь то мужчины или сам персонифицированный Господь-Бог: Лев, проходя мимо скульптурной группы, изображающей мощного, атлетического вида мужчину, разрывающего пасть льву, заметил: «Если бы эту сцену изваял лев, персонажи в ней поменялись бы местами!»

Примерно то же можно сказать и о женщине. Если бы ей позволили самой режиссировать сцены человеческой жизни, она распределила бы роли совершенно иначе. Она первая подвела мужчину к Древу Познания и заставила его научиться различать Добро и Зло, и, если оставить ее в покое и позволить делать то, что ей нравится, она приведет его к Древу Жизни и поможет ему стать бессмертным.

ПРИМЕЧАНИЯ К «АЛХИМИКАМ»

[Джон Рэнсом Бридж, член Теософского Общества, прислал очерк в защиту средневековых алхимиков. Он приводит цитаты из нескольких алхимических сочинений; и к некоторым встречающимся в них символическим выражениям Е.П.Б. добавляет собственные комментарии.]

[Цитируя сочинение Иринея Филалета «Раскрытые секреты; или Открытый доступ в запретные покои короля...» (Лондон, 1669), Дж. Р.Бридж приводит следующую фразу: «Но если ты продолжишь осторожно действовать в этом режиме, то столкнешься со следующими важными вещами: сначала ты увидишь, как на теле твоем выступит пот лимонного цвета, затем появится такого же цвета испарение, а потом твое тело примет под ним фиолетовый оттенок, с примесью тускло-пурпурного...»]

Вероятно, фраза: «твое тело примет под ним фиолетовый оттенок», относится к лингашарире, которой соответствует фиолетовый цвет, как соединение красного (камарупа) и темного, индигово-синего цвета высшего Манаса, а «пурпурный» цвет становится тусклым потому, что начинается очищение низшей четверки?

[«...твоя материя превратится в крупицы — такие же прекрасные, как атомы Солнца, и цвет станет таким утонченно-красным, какой только можно себе представить, и из-за своей трансцендентальной красноты он покажется черноватым...»]

Трансцендентально-красный или золотисто-оранжевый — это цвет Солнца. Его не следует путать с алой краснотой камарупы. Вспомните цвет одежды йогов, символизирующий солнце жизни и человеческую кровь — источник жизненной силы.

[Говоря о душе и теле человека, Бридж цитирует следующие строки из «Ключа к алхимии» Артефия: «...когда они поднимаются, или восходят, они рождаются, или появляются в Воздухе, или Духе, и там же преображаются, и становятся, как Жизнь с Жизнью, так что уже не могут разделиться, но будут как вода, смешанная с водою. Поистине, мудр был тот, кто сказал, что Камень рожден от Духа, потому что его можно считать вполне духовным».]

Иначе говоря, «душа [Манас] и тело человека» (под телом в данном случае подразумевается астральный человек) впитывают в себя Дух (Буддхи) и становятся «как Жизнь с Жизнью» (то есть сливаются с Единой Жизнью).

Иными словами, здесь имеется в виду загадочный процесс превращения свинца (личности) в золото (чистый, гомогенный Дух). Поистине, Камень рожден от Духа.

[Далее следуют примечания к ряду фрагментов, заимствованных из «Комментария» Иринея Филалета к «Своду алхимии» сэра Джорджа Рипли172.]

[Восхваления Господу.] Под «Господом» здесь подразумевается Высшая Сущность — «та Сущность, что является Спасителем человека», как бы ее не называли — Христос или Кришна.

[Четырехугольник сокращается до Круга.] Это выглядит так, как будто четыре природных элемента впадают друг в друга, образуя круг.

[Эта философская лоза (опять-таки ты сам) расцветает и плодоносит зелеными гроздьями.] Эта «философская лоза» есть низший манас, слившийся и воссоединившийся наконец со своим высшим Alter Ego после того, как он начал плодоносить зелеными гроздьями «истинной Лозы», достойными рассчитывать на благоволение Виноградаря, «Отца», или Высшей Сущности (Атма-Буддхи); см.: Иоан., XV.

[Камень (ты сам) уже преодолел немало препятствий, но опасность еще не полностью миновала.] Эта опасность исходит от Антахкараны — моста, соединяющего личность с индивидуальностью и все еще не разрушенного. См.: «Вакья-Судха», Философия субъекта и объекта, в «Раджа-йоге», практической метафизике веданты.

[...зеленый уступит место лазурному, а тот — бледно-серому цвету, который, в конце концов, сменится лимонным, который... будет сохраняться на протяжении сорока шести дней.] Зеленый цвет низшего манаса, животной души, «уступит место лазурному», или отражению высшего (которому соответствует индиго) в их ауре, которая становится голубой, когда она очищена.

Цикл 46 огней — это период между смертью и новым перерождением, [проводимый] в дэвакхане. Цикл 49 огней — это период между двумя манвантарами. Члены Эзотерической Секции173 разберутся в этом лучше, чем остальные члены Теософского Общества.

[А затем будет нисхождение Небесного Огня... наше Солнце (Sol) сядет на Юге, сияя неповторимо красным светом.] Свет Высшей Сущности сможет озарить сердце (покои Брахмы) даже живого человека.

[...наш Царь... перешел от смерти к Жизни и владеет теперь ключами как от смерти, так и от преисподней.] От смерти в материи к Жизни в Духе. Человек становится Христосом, Учителем и стражем «смерти и преисподней», то есть Земли, материи и наделенного чувствами физического тела.

[...и тогда элементы соединяются...] Все «принципы» в человеке сливаются в единый «принцип» — Атма-Буддхи, а грубые, земные элементы низшего тела, конечно же, уничтожаются.

[Это важный шаг от Преисподней к Небесам.] Вряд ли нужно пояснять, что это значит. У древних мистиков и даже у современных оккультистов физическое тело всегда называлось «могилой» и «преисподней», тогда как Духовного человека называют Небесной Силой и т.д.

[...необходимость чередования в обращении с естественными телами... их надо... нежить и утруждать, чтобы сделать более податливыми и уступчивыми... и все это надлежит делать с помощью одного Огня...] Человек восходит к славе через страдания, необходимые для того, чтобы он стал «податливым и уступчивым», или невосприимчивым к чувствам и эмоциям физической природы.

«Огонь» — это Алайя, «Мировая Душа», сутью которой является Любовь, то есть гомогенное Сочувствие, Гармония, или «Музыка Сфер». Смотрите: «Голос Безмолвия», Фрагмент III.

Date: 2015-09-05; view: 300; Нарушение авторских прав