Заповедь первая: ясность и краткость

Если собеседник не понял вопроса, виноват интервьюер, а не собеседник. Задавая вопрос, он не учел образовательного уровня своего партнера, привычного ему лексикона, обусловленного профессией или возрастом.

Хороший вопрос формулируется по возможности на языке собеседника. «Оставьте редкие выражения поэтам, а глубокие – философам! – восклицает автор старинного руководства по красноречию. – Сказать об ораторе, что он глубок, – значит нанести ему страшное оскорбление».

Как и у всякого правила, у этого есть исключение – тот случай, когда язык собеседника имеет мало общего с языком телезрителя.

...На экране – интервью о проблемах пассажирского транспорта. Речь идет о новых маршрутах, о часах пик, об очередях на автобусных остановках – словом, о вещах, которые касаются едва ли не всех, поскольку большинство из нас – пассажиры. Собеседник в ответ на вопрос журналиста достает указку: «Несмотря на принципиальные меры по обеспечению пассажирского потока в данном районе...» Сыплются цифры – слишком много, чтобы успеть их осмыслить. Сменяются карты – слишком быстро, чтобы успеть их рассмотреть. Ведущий же вместо того, чтобы перевести разговор на язык пешеходов и пассажиров, сам уподобляется собеседнику «Поясните, Владимир Иванович, как вводятся новые типы подвижного состава...» (А речь-то идет об обычных автобусах!).

Трудно представить себе, чтобы знакомый, с которым вы говорите по телефону, на вопрос «А чем вы сейчас занимаетесь?» вместо «смотрю телевизор» ответил: «Я наблюдаю за изображением на экране телевизионного приемного устройства супергетеродинного типа». Между тем услышать нечто подобное в телевизионной передаче – совсем не редкость.

Чтобы вопрос был ясен для собеседника, он должен быть ясен интервьюеру. Но и это самоочевидное правило соблюдается не всегда. На всесоюзном семинаре по телевизионному репортажу журналистка, проводя интервью-анкету, спрашивала: надо ли наказывать детей? При этом немалое время каждый раз уходило на то, чтобы переформулировать суть проблемы. Наказывать ли детей – вопрос недискуссионный. Наказывать приходится и взрослых (иначе зачем уголовный кодекс?). Другое дело – какие формы наказания предпочесть. (Умение наказывать Сухомлинский считал проявлением высшего педагогического мастерства, почти искусством, смысл которого – искупление ребенком своей вины.).

Классическая ошибка начинающего интервьюера – Стремление задавать по несколько вопросов одновременно. Собеседник теряется: он не знает, на какой вопрос отвечать вначале, а после ответа не помнит остальных, так что все равно их приходится повторять.

Выслушав длинный ультиматум, жители Лаконии, как известно, вежливо ответили, что начало ультиматума они позабыли, конца же не поняли, поскольку забыли начало.

Лакония завещала миру понятие «лаконизм». «Не говорите длинно, ибо жизнь коротка». Высказывание это предельно ясно, а говорить ясно и значит говорить коротко.

Победа над словом в глазах историков не уступает иной победе на поле брани. Забываются удачные сражения, но не фразы. Когда Филипп, царь Македонский, осадив упомянутую Лаконию, категорически уведомил население: «Если вы не сдадитесь, и я захвачу ваш город, то пощады не ждите», – ответом было всего одно слово: «Если...»