Гавань Дракона

– Какие будут указания, леди Янга?

Я молчала, глядя в окно. Прошло уже полгода, как было послано сообщение о смерти Агнора, Владетеля Гавани Дракона, его родственникам – в столицу, брату лорда или его наследникам, и с помощью морской почты, столь же непредсказуемой, сколь и надежной, сыну Янгмаару (если тот еще жив). Сегодня мы должны перенести прах Агнора из временного пристанища в семейный склеп, но никто из родственников так и не появился. Значит, провести церемонию придется мне, его дочери – не по крови, а по крову, приютившему меня и ставшему моим единственным домом и единственным богатством. Надолго ли я сумею его сохранить? Перед смертью лорд объявил меня своей наследницей, но последняя воля, не скрепленная свидетельством ни одного благородного Владетеля, может быть оспорена любым наследником по крови. И то, что я женщина, придаст их притязаниям лишний вес.

Я отвернулась от окна, где виднелись лишь серое море и низкое небо, и взглянула на управляющего, терпеливо ожидающего указаний. Он был предан своему лорду, но многие ли перенесут эту верность на меня – женщину без рода и племени, неожиданно ставшую их Владетельницей?

Я вздохнула, запахивая теплый плащ.

– Начнем, Рогнар.

Я нерешительно открыла шкатулку, найденную в кабинете Агнора. То, что лежало в ней, издавна принадлежало семье Владетелей Гавани. Имею ли я право вообще ее касаться?

Драгоценностей оказалось немного – Гавань никогда не была богатым владением, – но все изумительно тонкой старинной работы. Даже мужские украшения отличались редким изяществом. Я по очереди доставала их из шкатулки, пока не наткнулась на те, что принадлежали леди Яоретте – жене Агнора, умершей совсем молодой. Хотя мне не приходилось видеть много драгоценностей, я могла поклясться, что такой красоты на свете больше нет. Я раскладывала на столе ожерелье, диадему, кольца, серьги – пока искушение не стало непреодолимым…

Древнее матовое зеркало отразило мое раскрасневшееся похорошевшее лицо. Удивительные камни, меняющие цвет и того, кому принадлежат… Длинные серьги почти касались плеч, при малейшем движении лаская кожу шеи. Я поправила сверкнувшее ожерелье и вновь склонилась над шкатулкой, то и дело поглядывая в сторону зеркала. Древний свиток, дающий право роду Агнора владеть этой землей – за особые заслуги перед ныне забытым королем… Миниатюра, изображавшая прелестную юную девушку – леди Яоретту. Слухи о ее красоте, до сих пор ходившие среди жителей Гавани, не были преувеличением. Казалось, она даже слишком хороша для нашей суровой земли, для своего нелюдимого мужа. Или тогда Агнор не был таким? Он был молод, и он любил свою леди – ведь Агнор так и не женился после ее ранней смерти.

Если портрет Яоретты висел и в фамильном зале, то Ян‑гмаара я видела впервые и теперь разглядывала вторую миниатюру с вполне понятным любопытством. Юноша, почти ребенок; не совсем оформившееся лицо, отдаленно напоминавшее аскетичные черты Агнора, живые светло‑карие упрямые глаза. Через несколько лет он покинет Гавань – надолго или навсегда. Всего раз я попыталась узнать у Агнора – почему? – и с тех пор уже не повторяла своей ошибки. Сейчас я была твердо уверена в одном: что бы ни послужило причиной ссоры, продолжали ее лишь гордость и упрямство с обеих сторон – фамильная черта Владетелей Гавани. Насколько она будет сильна сейчас, после смерти одного из них? Глядя в глаза лорда Янгмаара, я чувствовала, что ему хватит сил, энергии и ловкости, чтобы избавиться от нежданной соперницы. Мельком взглянув в зеркало, я поморщилась – волшебство закончилось, та, в зеркале, вновь стала прежней озабоченной женщиной, жалкой пародией на хозяйку драгоценностей. Они шли мне, как седло корове… Оставлю себе только печатку с гербом Владетелей Гавани. Я вновь сложила все в шкатулку и, лишь захлопнув крышку, заметила, что на руке осталось еще одно кольцо. Тонкое, украшенное мелкими посверкивающими камнями, оно было совсем невесомым, и шло даже моей далеко не изящной обветренной руке. Ну что же, пусть остается еще и это…

Время шло, но никто из наследников не предъявлял свои права – то ли сообщение так и не нашло родственников Аг‑нора, то ли они пренебрегли такой мелочью, как владение Гаванью Дракона. А вскоре новые беды и заботы вытеснили мои тревоги.

Война, давно предсказанная умершим лордом, все‑таки разразилась. Хотя из‑за удаленности и бедности Гавань миновали военные действия, сюда, как осколки кораблекрушения после страшной бури, выбрасывало уцелевших, бежавших, раненых…

…Меня затрясло позже, гораздо позже – когда мы очутились за надежными стенами корчмы, укрывшись от бури и снежных волков. Вдруг ярко, совершенно явственно представилось, что было и что могло произойти, и я с силой вцепилась в колени, пряча лицо и пытаясь справиться с дрожью, охватившей все мое тело. Не хватало еще разрыдаться от облегчения…

Шагов я не услышала. Чья‑то теплая рука, легшая на мой лоб, заставила меня поднять голову. Я послушно сделала глоток, другой и перехватила трясущимися руками поднесенную кружку с подогретым вином. Подняла глаза, – поблагодарить – но человек уже уходил от меня к очагу, прихрамывая и сильно сутулясь. Пальцы заложенных за спину рук нервно шевелились. Остановился перед проводником – я увидела горбоносый профиль, услышала брюзгливый простуженный голос:

– Какого дьявола ты таскаешь за собой женщину? Что, других не нашлось?

Готтон покосился на меня.

– Она хорошо знает тропы.

Я допила вино и, морщась, поднялась. Надо было сразу переодеться в сухое…

– Когда пойдем дальше? – снова прозвучал вопрос. Я ответила за Готтона, поставив на стол пустую кружку:

– Когда утихнет буря и отдохнут люди. Как ты заметил, с нами женщины. Да и тебе не мешало бы выспаться.

Мужчина обернулся. Похоже, он недавно перенес тяжелую болезнь – его худобу не скрывала даже многослойная зимняя одежда. Но изможденным вовсе не казался, движения резкие, порывистые, ввалившиеся глаза из‑под длинных прядей темных волос смотрят живо и зорко.

– Давно водишь людей через перевал, женщина? Я зевнула, присела у стола.

– Почти год…

– И что, всегда так везет?

– Иногда, – гневить судьбу я не хотела.

Его взгляд скользнул по мне, остановился на рукояти волчьего бича, заткнутого за пояс.

– Так это ты поработала в арьергарде? Неплохо, совсем неплохо…

Его снисходительная похвала вызвала у меня улыбку.

– Ты офицер? Это твои люди?

Он взглянул на спящих и кивнул. Что ж, в отличие от других дезертиров, остатки его отряда подчинялись дисциплине и во время перехода помогали беженцам, не стараясь уйти вперед как можно скорее…

– Какому лорду вы присягали? Морщины вокруг его рта углубились.

– Он мертв… как мертва армия. Что за жизнь в Гавани Дракона?

– Мирная. Когда снег завалит перевал, будем жить спокойно до самой весны. Особенно теперь, под охраной таких храбрых воинов!

Хотела я или нет, это прозвучало как издевка. То ли я задела его за живое, то ли у него и без того был бешеный нрав. Офицер резко подался ко мне через стол.

– Ну, ты… придержи язык, женщина! Мои люди гибли за таких, как ты! За вас, кто отсиживается в своих норах, надеясь переждать войну, как налетевшую бурю!

Тяжелая рука Готтона легла между нами. Глядя поверх нее на яростное лицо офицера, я сказала спокойно:

– Гавань отдала войне мужчин – сколько смогла. Ни один из них еще не вернулся. Гавань принимает беженцев, не отказывая никому. Что сделать еще, чтобы ты был доволен? Привести сюда стрейкеров, чтобы они уничтожили ее, как другие владения?

Рот его неприязненно дернулся, но офицеру было нечего сказать. Он выпрямился, резким движением отбросил назад длинные неопрятные пряди волос.

Майда, хозяйка корчмы, бросила передо мной стопку одежды. Сказала ворчливо:

– Иди спать, леди Янга! Нечего тут разговоры разговаривать, когда с ног валишься! И переоденься!

Я послушно поднялась. С дюжей и бесцеремонной Май‑дой не решались спорить и подвыпившие мужчины.

– Леди Янга? – услышала я за спиной резкий голос. Оглянулась. Если офицер и был удивлен, то быстро справился с замешательством и теперь оценивающе разглядывал меня – заново – сощуренными глазами.

– Значит, я говорю с самой хозяйкой Гавани Дракона? – сказал неспешно. Усмешка его мне показалась дерзкой.

– А как зовут тебя?

Он склонился в шутовском поклоне.

– Капитан Эрл к услугам прекрасной леди!

Я помедлила. Похоже, его что‑то очень раздосадовало: то, что я оказалась Владетельницей, или что Владетельницей оказалась именно я? Нет, я слишком устала…

– Покойной ночи, капитан! – сказала я, направляясь к лестнице. Ответа я так и не услышала – но не из‑за того, что он был слишком тих…

Только увидев невозмутимого Рогнара, я смогла, наконец, расслабиться – за время моего отсутствия в Гавани ничего не случилось… Все же спросила для очистки совести:

– Все в порядке?

Рогнар тут же принялся длинно и нудно рассказывать, как обстоят дела со скотом, продовольствием, дровами… Делал ли он это, чтобы успокоить меня, или считал долгом управляющего изводить свою измученную леди подробностями спора между рыбаками клана Сарры и клана Питера? Рогнар сделал паузу. Сказал значительно:

– Леди Ильме снова нездоровится.

Я отвела глаза от скорбного лица Рогнара, пытаясь скрыть улыбку: похоже, Ильма исчерпала даже чашу безграничного терпения управляющего…

– Что новенькие? – спросил Рогнар, принимая мой плащ. Я вынула шпильки из волос, тряхнула головой.

– Десятка два солдат, один из офицеров тяжело ранен. Крестьяне с Черной Крепости. Горожане с Хейма. Посмотрим.

– Я прикажу приготовить ванну.

Я откинулась на спинку кресла. Немного отдохну…

И открыла глаза лишь в сумерках. Слуги не решались потревожить меня, хотя огонь в камине продолжал гореть, мои ноги были прикрыты пледом, а на столе остывал ужин. Отщипнув хлеба и отпив вина, я поднялась и поморщилась – ноги затекли, я с трудом передвигалась. Хоть я не сомневалась, что Рогнар отдаст все необходимые распоряжения, все же нужно было убедиться в этом самой.

У кое‑кого из крестьян здесь были родственники, их приютившие, большую же часть разместили в нижнем ярусе замковых башен, причем, к моему удовлетворению, солдат расселили порознь, небольшими группками. Вряд ли это понравится их командиру, но мы должны предпринять хотя бы такие меры безопасности. У нас слишком мало опытных воинов, чтобы противостоять хорошо организованным и обученным бойцам, если вдруг на то возникнет их желание…

Не поминай демонов к ночи – я столкнулась нос к носу с капитаном Эрлом. Он слегка посторонился, приветствуя меня формальным кивком. Офицер явно не горел желанием говорить со мной, именно поэтому я его задержала.

– Как здоровье лорда Дэйва?

– Он без сознания, – отозвался капитан, уже не пытаясь сорваться с места. Эрл побрился, вымылся, темные его волосы еще были влажными; переоделся в слишком просторную для него черную форму офицера. Герба лорда на рукаве не было – свободный наемник…

Капитан ответил мне таким же прямым изучающим взглядом. Его напряженность меня удивила. Но я уловила лихорадочный блеск глаз, увидела красные пятна на резких скулах – да, явно болен.

– Идите за мной, капитан.

Оглянувшись на ходу, увидела, что он медлит, разглядывая пол под ногами, – но вот, словно преодолев себя, двинулся следом. Похоже, его раздражают приказы, исходящие от женщины. Но ему придется смириться – или покинуть нас еще до исхода зимы…

– Вот ваша комната, капитан.

Его реакция была столь же бурной, сколь и предсказуемой:

– Я останусь с Дэйвом и со своими людьми!

– Ты слишком слаб, чтобы быть при нем нянькой, а я не хочу разом потерять обоих офицеров. Раздевайся, я осмотрю тебя.

– Что?

– Ты болен, я же вижу.

– Я не болен, – возразил он. – Это все рана.

– Так покажи ее. Посмотрим, что можно сделать.

Он не шевелился, молча глядя на меня запавшими глазами. Я пожала плечами.

– Если не доверяешь мне, позову кого‑нибудь из наших лекарей…

Он жестом остановил меня, скинул куртку, стянул рубаху. Я сдержала вздох, не желая показать ему ни своей жалости, ни испуга. Если до сих пор страшно смотреть на шрамы, какова же была свежая рана! Рубцы воспалились – от физических усилий или от не слишком тщательно сделанных перевязок. Его впалый живот напрягся под моими пальцами. Я подняла глаза – Эрл смотрел поверх моей головы на стоящего в дверях Рогнара.

– Нужна помощь, леди Янга?

– Пришли кого‑нибудь с мазями.

Рогнар еще раз пристально оглядел офицера и, тяжело повернувшись, вышел.

– …Удивительно, что вы вообще выжили, капитан! – сказала я, закончив перевязку.

Он криво усмехнулся.

– От меня не так‑то легко избавиться, леди Янга! Это прозвучало как предупреждение… О чем? Одеваясь, капитан наблюдал, как я собираю тряпки и

мази. Сказал неожиданно:

– Поднимемся на сторожевую башню?

– Зачем?

– Хочу убедиться, что мои люди здесь в безопасности. Я устала смертельно, но если раненный офицер не дает

себе пощады, то и я не должна выказывать перед ним свою слабость. Да и желание его было вполне законным.

Солнце садилось в стылый воздух над морем. Я остановилась у парапета, пряча руки в рукава куртки. Ветер трепал волосы на непокрытой голове Эрла. Он быстро оглядел берег и, повернувшись спиной к морю, начал рассматривать Гавань Дракона, погружавшуюся в синие сумерки. Я искоса поглядывала на его горбоносый профиль.

– Дорога, по которой мы пришли, была единственной? – спросил капитан, не глядя на меня.

– Есть еще несколько охотничьих троп. Но после вчерашней бури они запечатаны так же надежно, как и торговая дорога.

– А если стрейкеры все‑таки найдут проводника?

– Тогда и у нас найдется, чем их встретить, – в тон ему отозвалась я. Эрл окинул меня косым взглядом.

– Похоже, вы еще не сталкивались со стрейкерами?

– Зато сталкивался ты. И что ты можешь нам посоветовать?

Капитан повернулся спиной к горам, словно они перестали его интересовать, или он поверил, что они все‑таки неприступны. Вновь окинул взглядом бухту.

– Ты не думаешь, что они могут прийти и по морю?

– По морю? Но сейчас зима и… – я осеклась.

– Вот именно, – выразительно сказал офицер.

Я, застыв, глядела в его немигающие светлые глаза. Мы всегда думали только о горах – и поворачивались спиной к зияющей бреши в наших укреплениях. Море нынешней суровой зимой – великолепная дорога, по которой к нам может прийти не только торговый караван, но и целая армия…

Моя слегка дрожащая рука скользила по карте. Я едва не плакала от злости и досады – потребовался один‑единственный взгляд чужака, чтобы заметить то, что мы не замечали всю зиму!

– Не думаю, что они непременно явятся сегодня или завтра, – небрежно заметил Эрл, упершись костлявыми кулаками в карту.

– Не успокаивайте меня, капитан! – огрызнулась я. – Если бы я была внимательней…

– В конце концов, ты только женщина. Твои советники…

– В конце концов, Владетельница я! – я резким движением поправила карту, едва не порвав ее. – Если они сейчас в Хейме…

– Хейм – богатая гавань, – заметил Эрл. – На время они удовлетворятся этой добычей. У нас будет время подготовиться.

«У нас», не «у вас»… Я подняла глаза. Офицер внимательно разглядывал карту, покусывая бледные губы.

– Довольно точна, – заметил с удовлетворением. – Да. Я думаю, они могут выйти только из Хейма. Смотри, здесь идет теплое течение, море зимой не замерзает, да и берега… Стрейкеры не такие уж опытные моряки и наслышаны о здешних зимних бурях. Пожалуй, месяца два нам нечего опасаться.

Он выпрямился, словно невзначай коснувшись раненного бока. Огляделся.

– Твой кабинет?

Я сворачивала карту. Надо еще переговорить с моряками…

– Агнора, – отозвалась рассеянно. Поймала вопросительный взгляд офицера и уточнила. – Моего приемного отца. Он умер.

– И ты стала Владетельницей? У него что, не было своих детей?

– Сын. Не знаю, где он сейчас.

И обернулась к вошедшей служанке, радуясь, что избавилась от дальнейших расспросов. И без того все доложат…

– Леди Янга, леди Ильма ждет вас.

Я едва не застонала – вынести ужин с Ильмой было уже выше моих сил. Разве что…

– Капитан, вы поужинаете с нами? Он опустил глаза и молча поклонился.

– У меня в гостях леди Ильма, сестра Владетеля Оленьего Леса, – пустилась я в объяснения. – Она скучает, а я всегда так занята…

– Понимаю, – сказал Эрл. – Думаете, мое скромное общество может ее развлечь? Я польщен.

Не был он польщен. Он скорее казался раздраженным, хотя я так и не поняла – чем.

Мысль оказалась удачной – ужин прошел на удивление приятно. Внимание Ильмы переключилось на другое лицо, я же практически дремала, облокотившись о стол, за что в иное время заслужила бы негодующее замечание. За несколько месяцев, проведенных в моем замке, это был единственный случай, когда Ильма могла блеснуть. Она вела себя как радушная хозяйка – обаяние, улыбка, блеск глаз, мелодичный голос, занимательный разговор… Даже нелюбезный капитан изменился, стал живее, внимательней, веселее. Не совсем то, что нужно Ильме, но на безрыбье…

Я прикрыла глаза – блеск свечей пробивался и сквозь сомкнутые веки, расплывался туманным пятном. Голоса становились глуше и невнятней, я плыла в теплом тумане…

– Леди Янга!

Вздрогнув, я выпрямилась, опрокинув кубок. Ильма смотрела гневно, но голос был мягко подтрунивающим.

– Словно малый ребенок! Чуть стемнеет – и она готова уснуть прямо за столом!

– Странно, с чего бы это… – пробормотал капитан, рассматривая свою тарелку.

Я зевнула, не обращая внимания на недовольство Ильмы.

– Ты права. Мне пора спать. Благодарю за приятный вечер, леди, капитан…

Он слегка помедлил, прежде чем встать, как того требовали правила учтивости. Похоже, вежливость ему нелегко давалась. Во всяком случае, в отношении меня.

– Порджес!

Он нерешительно остановился на пороге, улыбаясь во весь рот и комкая в руках лохматую волчью шапку.

– Порджес! Как я рада тебя видеть!

Глаза его сияли на красном от мороза обветренном лице.

– Я тоже рад, моя леди!

– Все живы? Как вы успели пройти перевал? Что видели? Как груз?

Порджес глянул поверх моей головы. Улыбка его пропала, глаза стали настороженными. Я спохватилась – за нами наблюдал сидевший в кресле Эрл.

– Извините, капитан, дела…

– Вижу, – сухо откликнулся офицер. – Вы, вероятно, хотите переговорить со своим… слугой наедине?

Казалось, он намеренно поколебался, прежде чем назвать так Порджеса. Тот сжал крепкие челюсти, меряя невысокого Эрла ледяным взглядом. Похоже, знакомство одного из моих ближайших помощников и офицера, опыт которого я намеревалась использовать, складывалось не слишком удачно. Они невзлюбили друг друга с первого взгляда.

– Идем, Порджес, – сказала я. – Посмотрим, что вы привезли.

… Некоторое время я разглядывала драгоценный груз. Порджес молча стоял за моей спиной.

– Это то, что нужно, ты уверен?

– Я говорил с разными людьми. Это долматские клинки. Один стоит половины наших.

Я подняла меч – сталь блеснула в свете утра.

– Может, это последние, – негромко добавил Порджес. – Долматии больше нет, моя леди.

Не глядя на него, я осторожно положила меч.

– Это страшно, Порджес?

– Да хранит нас Дракон, леди! Всего страшней бессилие!

– Теперь мы не бессильны, – я вновь коснулась клинка. – И нам нужны воины. Нужен этот офицер. Поговори о нем с солдатами – с тобой они будут откровеннее. И о втором, лорде Дэйве. И… Порджес. Будь с капитаном повежливее. Он не слишком приятный человек, но он нам нужен.

Леди Ильма проявила неожиданное внимание к нуждам раненных, пропадая целыми днями в нижних башнях. Я втихомолку удивлялась – пока не застала ее у постели больного лорда. И с облегчением вздохнула: хоть одна забота с плеч… Эрл мне такой поблажки не давал. Он, похоже, вознамерился изучить всю Гавань вдоль и поперек, сопровождая меня во всех поездках – с моего приглашения или без. Я испытывала двойственное чувство: с одной стороны, мы получили несколько дельных советов по охране Гавани, с другой – он знает теперь все наши уязвимые места, и если опасения Порджеса верны…

Эрл ехал на коне, слегка склонившись влево. По словам лекаря, делавшего ему перевязки, рана заживала медленно, и я замечала, что он старается оберегать больной бок.

– Слышал, тебя называют Драконовой дочкой… Это прозвучало как вопрос. Я поморщилась.

– А видел, что старухи при встрече со мной плюют через плечо?

– И это тоже, – подтвердил он, глядя с ожиданием ко‑шачье‑желтыми глазами.

– Люди считают, мне покровительствует Дракон и его брат – Тот, что спит на берегу.

– Кто?

– Дракон, что спит на берегу, охраняет нашу Гавань. Видишь? Горы – его хребет. Замок стоит на его голове, как корона. А левая оконечность бухты – изогнутый хвост.

Эрл щурил круглые глаза, разглядывая Гавань.

– Действительно похоже. Ты до сих пор помнишь детские сказки… И как же Дракон тебя удочерил?

– Всякий, кто спасется от гнева Морского Хозяина, слывет его любимцем. Много лет назад меня выбросило на берег во время шторма – я осталась целой и невредимой, но потеряла память. Мне даже заново пришлось учиться говорить…

Эрл смотрел на меня.

– И ты не знаешь… до сих пор не знаешь – кто ты и откуда?

– Море сорвало с меня одежду и украшения – если они были. На берег не вынесло даже щепки от погибшего корабля. Никто никогда не искал меня… Нет, я не знаю. И сейчас это меня уже не печалит.

– А Морской народ? Я вздрогнула.

– Что – Морской народ?

– Они могли бы отыскать какие‑нибудь следы…

Давнее, полузабытое воспоминание, которое со временем я стала считать сном… Пляшущие по стенам тени; я, застывшая в страхе и смущении; вскинутые в жесте благоговения и мольбы перепончатые руки; и – застывшее, ставшее просто каменным лицо Агнора…

– Мне кажется, – сказала я с усилием, – нет, я помню, приводили кого‑то из Морского народа. Видимо, безрезультатно.

– И тогда лорд Агнор пожалел и удочерил тебя, – полувопросительно сказал Эрл.

Я помедлила. Каким‑каким, а жалостливым Агнора бы никто не смог назвать…

– Думаю, вначале он обратил на меня внимание из‑за имени…

Так как офицер смотрел непонимающе, я пояснила:

– Его сына зовут Янгмаар. Звучит похоже. А потом… не знаю, почему он удочерил меня. Может, считал, Драконова дочка принесет семье удачу…

Мы не зависим от моря полностью, как Морские народы. У нас есть земля, скот, охота. Но и мы платим ему свою дань – страхами, сказками, обычаями… В древности в жертву Дракону приносили девушек из рода Владетелей, да и сейчас семья пропавшего рыбака бросает в волны черного петуха, чтобы умилостивить Морского Хозяина…

Эрл удивил меня. Он сказал:

– Помнится, первую леди Драконьей Гавани тоже подарило море…

Я засмеялась.

– Так кто из нас любит детские сказки?

Эрл отчего‑то смутился. Он похлопал коня по шее и сменил разговор:

– Неплохие лошади. Выторговали у горцев?

– Да. Неказисты, зато выносливы. Если лорд Брайн не заберет свой скот, будет хороший приплод – плата за то, что мы их держим и кормим. В иные времена пришлось бы покупать задорого.

Капитан смотрел с прищуром. Каждый раз под этим взглядом я ощущала, что меня изучают так же тщательно, как мою Гавань.

– Леди Ильма говорит, было бы неплохо объединить ваши владения.

Я раздраженно откинула капюшон. Старая песня!

– Ильме было бы неплохо не совать нос в чужие дела!

– Но все же, – настаивал Эрл, – тебе не помешает мужская опека, а лорд Брайн еще не стар и холост…

– И ты в сваты подался?

– Не за себя же, леди! Конечно, негоже мне давать советы, но… Или он тебе не люб?

Я промолчала. Брайн был гораздо старше меня, вечно озабочен и неприветлив, но слова плохого ни от него, ни о нем я не слыхала. Вряд ли вообще стоит размышлять, как я поступлю, если он ко мне посватается – эти планы существуют лишь в голове Ильмы…

Не дождавшись ответа, Эрл продолжал с раздражающей настойчивостью:

– Или все уже обговорено и слажено, и хлопоты леди Ильмы запоздали?

Я взглянула непонимающе, и он кивком указал на мою

руку:

– Кольцо‑то обручальное, я сразу заметил!

Я уставилась на кольцо, словно видела его впервые. Конечно, оно было обручальным, ведь Агнор подарил его своей невесте в день свадьбы. Опять понадобился один‑единственный взгляд чужака, чтобы заметить то, что не замечали ни Рогнар, ни Ильма, ни даже я сама.

– Где же твой нареченный? – не отставал Эрл. – Почему не с тобой, почему не защищает тебя и Гавань?

Я смерила его раздраженным взглядом. Объяснять этому тощему бродячему псу, которому в иное время не доверили охранять бы и пустой сарай!

– Не твоя забота, с кем и как я обручена!

– Как же, не моя! – буркнул он. – Есть разница, кому подчиняться: мужчине или…

Я резко натянула поводья. Лохмач осел назад, недовольно заплясал. Уперлась рукой в бедро.

– Давай‑ка договоримся, капитан! Пока ты здесь, ты будешь подчиняться мне – или вон тебе горы и море!

– Я подчиняюсь лишь лорду, которому присягал! Тебе я клятвы не давал!

– Я и не требую от тебя никакой присяги – ты солдат и рано или поздно уйдешь отсюда! Будь я побогаче, я бы наняла вас. Но денег у меня нет, и потому я напоминаю – у вас долг передо мной. Ваши жизни, наш приют. Верни его – и ты свободен.

Он слушал меня, сцепив челюсти. Напомнив о долге, я, похоже, оскорбила его, но он не оставил мне другого выхода. Я была готова к вспышке гнева, но Эрл сказал только:

– Ты не представляешь, насколько хорошо я это помню. Иначе бы…

И, не договорив, тронул коня. Я смотрела ему вслед, хмурясь: что это было? Угроза? Предупреждение?

– Да не так же! – Я с досадой вырвала из рук юного Кея меч, встала в привычную стойку. – Когда ты наносишь удар, открываешь плечо. Видишь? Если тебе не дорога рука, пожалей свою мать. Смотри, вот так. Теперь ты. Нет. Еще сильней. Неплохо. Почти так. Порджес, погоняй его как следует!

Повернулась – и едва не столкнулась с наблюдавшим за нами Эрлом.

– Эко диво! – сказал он с насмешливым удивлением. – Ты еще и воинов обучаешь, леди?

– Почему бы и нет?

Он перевел взгляд на утоптанную площадку.

– Деревянные мечи… И давно ты готовишь эту армию, леди? Крестьяне лучше орудуют вилами.

– От стрейкеров одними вилами не отмашешься. Конечно, учитель из меня никудышный, но у нас есть опытные воины…

– Немногому же они их научили, – проворчал Эрл. Повысил голос. – Рэнд, Фокс, покажите‑ка ребяткам, что такое настоящий мечник!

Я отступила, наблюдая за вышедшими в круг солдатами. Что ж, теперь дело за Эрлом… Словно услышав мои мысли, капитан обернулся. Нашел меня взглядом.

– Ты неплохо владеешь мечом. Для женщины, конечно. Кто учил?

– Отец.

– Агнор? Зачем ему это было надо?

… Он приходил за мной, отрывая от тканья холстов, от вышивания, от очага, от всего того, что должна знать и уметь хозяйка дома, уводил, давал в руки меч и ставил против себя. Это было тяжело, и больно, и страшно, и синяки и ссадины не заживали месяцами, и он никогда не ругал и не хвалил меня, но раз за разом я поднимала меч немеющими руками и кивала ему: «Начнем»…

– Может, ему просто больше некого было учить.

Эрл смотрел на сгрудившихся вокруг площадки мужчин.

– В любом случае, – сказал он наконец, но как‑то издалека, словно думал о своем, – у вас нет настоящего оружия. Луки хороши, но не в ближнем бою.

– Идем со мной.

Оружейная была пуста уже многие десятки лет: столько, сколько Гавань не воевала. Но теперь…

Я откинула мешковину. Эрл быстро наклонился и присвистнул:

– Боги! Что это?

Меч стал продолжением его руки – смертоносным и прекрасным продолжением. Эрл коснулся его с нежностью, словно ласкал кожу любимой женщины. Отступил, рассекая затхлый воздух быстрыми взмахами, – меч взлетел и опустился в его руку, как охотничий сокол…

Когда капитан обернулся, худое его лицо сияло.

– Откуда такое богатство, леди? Это же долматцы… Откуда эти мечи?

– Последнее золото Гавани и несколько месяцев опасного пути. Это получше деревянных мечей, капитан? Ты будешь учить моих людей?

Он тряхнул головой, откидывая назад длинные прямые пряди волос.

– Да я и не отказывался… Идем к Дэйву.

Увидев меня, лорд сделал попытку приподняться на постели и растерянно улыбнулся:

– Прошу прощения, леди…

У него было очень приятное лицо и красивая улыбка. Я слегка смутилась под его заинтересованным взглядом.

– Как вы себя чувствуете?

– Совсем неплохо… благодаря вашей заботе и хлопотам леди Ильмы.

Он оглянулся. Ильма была тут как тут – сидела, слегка зарумянившись и не сводя с него сияющих глаз.

– Что вы, лорд, какие хлопоты…

– Я пока не могу отблагодарить вас за все, что вы сделали для нас, но вы можете полностью положиться на моего капитана. Он опытный воин и отличный офицер. Я без колебаний бы доверил ему свою жизнь и жизнь своих людей.

Чувствуя, как у меня запылали щеки, я посмотрела на Эрла. Он сидел в углу и переводил внимательные глаза с меня на Дэйва. Наверняка давно разгадал наши опасения и рассказал о них своему другу…

– Мы недолго будем злоупотреблять вашим гостеприимством. Дайте время поджить ранам, утихнуть бурям – и мы вас оставим. Но до того никто не будет даром есть ваш хлеб…

Даже этот недолгий разговор утомил его. Я встала.

– Никто не гонит вас отсюда. Гавань готова принять любого, кто не таит зла. Выздоравливайте, лорд!

Дэйв, слабо улыбаясь, опустил голову на подушки.

– Учтивая речь… Благородная дочь благородного отца…

Я невольно взглянула на Эрла, ожидая увидеть знакомую усмешку. Тот глядел на лорда серьезно, будто пытаясь что‑то понять.

Капитан взялся за нас всерьез, обучая наравне со своими бойцами. На тренировки лучников сходились и женщины – многие владели этим искусством с детства, удивляя даже опытных воинов Эрла. Но восхищение вызывало не только это…

Через несколько дней я отозвала офицера в сторону.

– Проследи за своими людьми, капитан. Я не хочу, чтобы они вели себя как стадо жеребцов!

Он скривил губы:

– Сама блюдешь верность неизвестно кому и отказываешь в радостях другим?

– Если женщина пойдет с солдатом по своей воле – это одно. Но если кто‑то посмеет взять ее силой, пусть побережет свое мужество!

Эрл усмехнулся:

– Надеюсь, это буду не я.

– Я не шучу!

– Я тоже. Похоже, твой Порджес готов это сделать прямо сейчас.

Я невольно оглянулась – на другой стороне площадки высился Порджес, неотрывно наблюдавший за нами.

– Ревнует, – сказал Эрл, кивнув на него острым подбородком.

Я поморщилась.

– Не мели чепухи! Меня – к тебе?

– Ну не наоборот же… И он прав! Сейчас, когда многие владения стерты с лица земли, найдется немало лордов, охотно бы на тебе женившихся. Взять хотя бы Дэйва…

Я с изумлением взглянула на него:

– Дэйв смотрит совсем в другую сторону!

– А ты хотела бы, чтоб в твою? – тут же прицепился Эрл. Я промолчала. В присутствии Дэйва я чувствовала себя неуклюжей деревяшкой – именно потому, что он был мне приятен.

– А ты ему понравилась…

Удивление, прозвучавшее в его голосе, неожиданно больно меня задело.

– Вот странно‑то, да? – бросила я, уходя с площадки.

Я стояла на самом краю головы Дракона – в сезон бурь ее захлестывало волнами, но сейчас морозное море спало, и лишь колючий ветер трепал мои волосы.

Я сразу перепрыгнула из детства, где меня звали Драконовой дочкой, в юность, где моими спутниками были лишь пожилой Рогнар да мрачный Агнор. Я просто не заметила поры, когда девочка превращается в девушку, с первыми ее влюбленностями, улыбками, кокетством… Я и сейчас не ощущала себя женщиной: Владетельница, воин, проводник – не меньше, но и не больше. Иногда казалось, что я превращусь в старуху, так и не узнав, что была женщиной…

Услышав, как кто‑то спускается по крутой тропке, я вздохнула. От этого человека нигде мне не было спасения.

– Я не хотел тебя обидеть, – сказал Эрл мне в спину.

– Ты этого и не сделал, – отозвалась я, не оборачиваясь. Скрипнул снег – Эрл усаживался на камни.

– Можешь быть спокойна – парни хоть и изголодались по женской ласке, порядок знают.

– На самом деле я была бы рада, если б твои люди создали здесь семьи. У нас мало молодых мужчин, да и я бы смогла больше доверять вам.

– А сейчас – не доверяешь?

Я оглянулась. Глаза его светились, отражая стылый закат.

– А ты – мне?

Он промолчал. Я пожала плечами.

– Вот видишь…

Эрл обвел взглядом заснеженный склон, еле заметную тропинку, поднимавшуюся к замку по скалистым уступам.

– Любишь бывать здесь? Тихо, спокойно, не видно со стороны замка…

Встретил мой взгляд и криво усмехнулся.

– Много спрашиваю, да? Это только любопытство, леди, и оно не несет ничего плохого ни тебе, ни твоим людям. Любопытство всегда звало меня в дорогу. А ты? Ты бывала где‑нибудь, кроме Гавани?

– Мы живем обособленно. Пару раз была в Оленьем Лесу, еще в одном владении. На ярмарках в Хейме. Агнор хотел свозить меня в столицу, но…

– И тебе никогда не хотелось узнать, что там, за горами?

– Я люблю слушать моряков и купцов, когда они до нас доходят. Но уехать…

Я вздохнула, оглядываясь.

– Нет. Это – моя жизнь. Это моя Гавань. Я не представляю, как можно уйти за горы и перестать видеть море. Нет. Нет, Эрл, я бы не смогла уйти отсюда. Никогда.

Капитан слушал меня, глядя в землю. Я помедлила, прежде чем спросить:

– А ты? Тебе никогда не хотелось вернуться домой? Ты так и останешься вечным бродягой?

Эрл наклонился, зачерпнул пригоршню снега.

– Мне просто не к кому и некуда возвращаться. Идем, тебя заждались к ужину.

Я прикусила губу, глядя в его спину. Никогда не расспрашивала его ни о чем, а тут… Движимая чувством вины, я сказала необдуманно:

– Ты можешь остаться в Гавани, если захочешь… Офицер резко развернулся – я увидела его изумленные глаза, кривую усмешку на бледных обветренных губах.

– Благодарю за доброту, леди!

Не было в его голосе никакой благодарности. Похоже, что бы я ни сказала и ни сделала в отношении Эрла – все будет невпопад. Не стоит и пытаться.

… Я была рыбой, я была птицей, парящей в синем океане, прозрачном от неба до самого дна. Солнце таяло, плавилось в толще воды, словно старая золотая монета; рыбы вспыхивали мгновенными праздничными фейерверками, а рядом плыл кто‑то сильный и стремительный – я не видела его, лишь различала туманную тень, лишь чувствовала успокоительное присутствие…

«Я жду тебя, – сказал он, – я жду…»

Я сидела в кровати, обняв колени, и улыбалась. В моих покоях было холодно, не спасал горевший всю ночь камин и теплые одеяла. Но все это неважно, потому что скоро придет весна.

И сны станут явью.

Я спускалась по лестнице, скользя ладонью по гладким от старости деревянным перилам. Зима уходила из души, из тела, из памяти. Возвращалось давно и крепко подзабытое. Другая жизнь, другая радость…

– Нет, ничего об этом не знаю, – упрямо твердил старческий голос. – Не слышал, не знаю…

И другой – раздраженный, молодой:

– Ну что ты заладил – «не знаю, не знаю!» Так узнай и скажи мне!

Из‑за угла вышли Рогнар и капитан Эрл. При виде меня на лице управляющего появилось виноватое выражение: похоже, речь шла обо мне.

– Доброго утра, леди Янга, – Рогнар склонил седую голову и поспешил прочь. Я мимолетно подумала, что в последнее время Рогнар сам не свой – заболел или чем‑то встревожен. Не забыть переговорить с ним… Забота прошла и канула, и я с задумчивой улыбкой взглянула на Эрла. Сегодня утром даже он мне казался мил.

– Славное утро, капитан, – сказала я, проходя мимо. Он сказал что‑то, и я мельком оглянулась. Эрл стоял и

смотрел мне вслед. Я открыто улыбнулась ему – и он мне в ответ, неуверенно и немного растерянно, именно улыбнулся, а не усмехнулся, как обычно, и оттого лицо его помолодело и стало симпатичным, и даже как будто напомнило кого‑то…

Это все сон, подумала я, все сегодня выглядит как сквозь волшебную призму…

Едва миновал месяц бурь, офицеры решили послать разведчиков за пределы Гавани. Никто лучше наших не знает здешние места, но они настаивали, чтобы пошел кто‑нибудь сведущий в воинском деле.

– Вы слишком слабы! – заявила я Дэйву и повернулась к Эрлу, – а вы…

– …хромой, – закончил он. – Рад, что вы так печетесь о нашем здоровье, но мы собирались послать Хагена и Джейка.

– И еще, – решительно сказала я. – Что бы ни случилось. Никто из ваших людей не должен указать стрейкерам дорогу в Гавань.

Дэйв внимательно смотрел на меня.

– Другими словами, если им придется спасаться бегством…

– Пусть ищут спасения в другом месте.

Дэйв отвел взгляд: хотя он сознавал мою правоту, ему было неприятно, что это сказала именно я – женщина. Я сжала зубы. Что ж, тем лучше. Легче будет не думать о том, какая у него приятная улыбка, и как мягко светятся его глаза, когда он на меня смотрит…

Поддержка пришла с неожиданной стороны. Эрл лениво поднялся, засунув пальцы под широкий ремень.

– Леди права. На ее месте я поступил бы так же.

Дэйв окинул нас взглядом – в усталых серых глазах мелькнула усмешка.

– Не сомневаюсь…

Порджес просто засиял, когда узнал, что отправляется вместе с разведчиками. Как я и опасалась, молодые мужчины, овладев кое‑какими воинскими навыками, просто рвались опробовать их в деле – даже самый благоразумный из них.

Порджес вдруг помрачнел.

– А этот… капитан здесь остается?

– Конечно, он еще плохой ходок, – ответила я, не понимая причины его озабоченности.

– Этот малый пройдоха еще тот! – недовольно сообщил Порджес. – Всюду свой нос сует, словно он здесь хозяин! Не знаю, как вы тут с ним справитесь без меня.

Я сумела спрятать улыбку.

– Уж как‑нибудь, Порджес. Я же остаюсь не одна. Да и отсутствовать ты будешь недолго.

Он неспокойно качнул головой.

– Говорил вам, доверяете какому‑то бродяге, кто знает, что у него на уме! Мнится, решил он прибрать к рукам Гавань… И вас.

– Меня?

– Вы же не замечаете, как он на вас смотрит. Прямо как кот мышку стережет!

Сравнение с мышью меня развеселило.

– Надеюсь, до твоего возвращения меня не съедят!

– Экая вы недогадливая, леди Янга! – выдохнул Порджес. Щеки его раскраснелись. – Да ведь он вас как женщину хочет!

Я потеряла дар речи. Этакая чушь… Я знаю, как смотрят на женщину, которую желают. Так никто никогда на меня не смотрел.

– Порджес! Да он меня терпеть не может!

– Может, для вас оно и так. Да только со стороны‑то виднее, леди. А вы такая молоденькая, неопытная… Что вам стоит голову задурить речами ласковыми…

Я засмеялась. Ласковое слово – от Эрла! Скорее Дракон его обронит!

– Я буду очень осмотрительна, Порджес. А теперь иди, офицеры ждут.

Порджес посмотрел на меня печальными глазами, качнул головой и пошел прочь.

Нам не впервой было снаряжать охотников – но не на такую дичь… Провожая взглядом четыре фигуры, медленно двигавшиеся по белому склону, я подумала вслух:

– Лучше бы я пошла сама.

– Боишься за Порджеса?

– А ты – разве нет?

– Я привык. Но если он тебе так дорог, могла бы послать кого другого…

– Порджес – один из лучших. Другой может погибнуть из‑за своей неопытности.

– Но тот, другой, будет все же не Порджес!

Я качнула головой, не сумев скрыть усмешки. Сговорились они сегодня, что ли?

– Ты о чем? – подозрительно спросил офицер.

– Недавно Порджес сказал мне, – легкомысленно сообщила я, – что твои намерения в отношении меня не совсем честны…

Казалось, Эрл опешил. Во всяком случае, привычная усмешка вернулась на его худое лицо не сразу.

– Не совсем честны… – повторил он медленно, словно пробуя слова на вкус. – И как же это понимать?

Я закрыла рот. Зачем мне понадобилось его поддразнивать?

– Спроси у него, когда он вернется, – пробормотала я, пытаясь его обойти. Эрл и не подумал посторониться.

– А как его поняла ты? – спросил он с обманчивой мягкостью. Я сдержала вздох – поди попробуй повтори…

– Я думаю, он ошибается.

– Ошибается в чем? – спросил Эрл, вновь заступая мне дорогу. Теперь у меня за спиной был обрыв, и, глядя в его светящиеся желтые глаза, я подумала, что ошибался Порд‑жес не во всем. Я совсем не знаю этого злого, сильного, несмотря на худобу и хромоту, мужчину. Что, если он сейчас протянет руку и столкнет меня вниз?

Эрл протянул руку и крепко взял меня за рукав.

– Отойди, упадешь. Или ты так не хочешь отвечать мне, что готова скорее прыгнуть в пропасть? Порджес всегда так беспокоится о тебе? Похоже, он и не подозревает, что у тебя есть законный защитник – твой нареченный. Похоже, никто об этом не подозревает. Что это за жених такой, которого ты так успешно скрываешь?

«Так узнай и скажи мне»… Вот о чем спрашивал Эрл управляющего – о моем выдуманном нареченном! Зачем ему это нужно? Или он из тех людей, которые не успокоятся, пока хотя бы один секрет не останется нераскрытым?

– Я… мы… – я облизнула обветренные губы, лихорадочно соображая. Призрачный жених давал хоть какую‑нибудь, хоть эфемерную защиту… если не от выдуманных Порджесом притязаний Эрла, то от тех, кто действительно мог появиться в будущем, – охотников до сохраненной нами земли.

– Тебе, кажется, нечего сказать, леди Янга? – спросил Эрл.

Я вздохнула.

– Я… лорд Агнор хотел сохранить наше обручение втайне… до поры до времени. А потом он… он умер и…

Что я такого сказала? Почему он так смотрит?

– Ты хочешь сказать…

Я глядела на него во все глаза. Я и сама не знала, что хочу сказать. Он выдавливал слова, словно язык у него еле ворочался.

– Что Агнор… что это кольцо… ты…

Похоже, и он не знал, что хочет сказать. У меня не хватило духа выслушать его до конца – и отрицать или соглашаться.

– Ах, да понимай, как хочешь! – я вырвала руку и бросилась вниз, словно за мной гнался сам демон гор.

Разведчиков не было несколько недель. Я старалась не волноваться, зная, как трудны сейчас переходы и с какими предосторожностями им придется передвигаться. Но все же целая вечность прошла, прежде чем дозорные доложили об их возвращении.

На многие мили вокруг была пустота – ни человеческого следа, ни даже дымка над заснеженными пожарищами. Пустота, дикость, заброшенность… Все живое или было уничтожено в той страшной битве, или покинуло край, спасаясь от врага и голода.

Я покусывала губы. Может, позже послать отряд побольше – узнать, что там с владением лорда Брайна… а заодно присмотреть, где обитает дичающий скот. И неплохо бы самой возглавить этот отряд. Некоторое время Гавань обойдется без меня, а свой глаз всегда надежней…

И я встретилась взглядом с наблюдавшим за мной капитаном. Похоже, он читал мои мысли. Эрл неспешно вытянул ноги и сказал лениво:

– Может, пошлем отряд побольше – и подальше, как думаешь, Дэйв? Я мог бы пойти вместе с ними…

Едва стаял снег, в Гавани появились дельфины. Приплыли за своими друзьями – Морским народом, зимовавшим в этот год на нашем берегу. Я вышла попрощаться с вожаком Морского народа. Мы не виделись несколько зимних месяцев: время от времени я посылала в поселок гонца с вопросом, не нуждаются ли они в чем‑нибудь – и этим исчерпывалось наше общение. Морской народ любит уединение.

Вождь едва склонил непокрытую голову. Бледная кожа, серые волосы, серая меховая одежда, облегающая тело, как вторая кожа…

– Морской народ готов плыть – друзья ждут его.

– Мы рады, что Морской народ отдохнул на нашем берегу. Пусть с вами будет теплое море и милость Дракона.

Он смотрел на меня серыми прозрачными глазами.

– Милость Дракона скоро понадобится тебе, Хозяйка Берега. Не бойся своих гор – бойся моря.

Я не поняла, но знала, что переспрашивать бесполезно – Морской народ говорит только то, что хочет, а свое слово вождь уже сказал.

Но, как оказалось, не все…

– Морской народ благодарит тебя, Хозяйка Берега.

Я взглянула на протянутую руку, и сердце мое замерло. Слеза Дракона! Лишь раз в жизни я видела этот камень, но сразу узнала его призрачное сияние, которое не угасает и ночью. Он таял в сером бархате перепончатой ладони, словно осколок летнего моря.

– Пусть он поможет тебе, когда будешь говорить с Отцом Драконом…

Едва слыша его, как во сне, я приняла камень. Я не ожидала такого подарка – видно, Морской народ оказался доволен предоставленным ему укромным уголком бухты, куда строго‑настрого было запрещено являться любопытным. Когда, наконец, смысл сказанного дошел до меня, я вскинула глаза, но вождь уже уходил, и я не решилась его окликнуть.

Люди высыпали на берег и замковые стены – посмотреть на покидавший нас Морской народ. Рядом с матерями в ледяной воде плыли родившиеся в эту зиму младенцы… Я зябко передернула плечами.

Многие приметили сиявший на моей груди камень. Подталкивая друг друга локтями, переговаривались – будет богатый улов, Морской народ об этом позаботится.

– Неплохо, совсем неплохо, – сказал подошедший Эрл. Осторожно поднял длинными пальцами висевший на серебряной цепочке камень. Повернул, любуясь его сиянием. Похоже, и он слышал о Слезе Дракона. Я смотрела на его руку, потому что смотреть в близкое лицо офицера было как‑то неловко. После того нелепого разговора Эрл держался со мной вежливо и отчужденно. Мы негласно поделили обязанности: я занималась Гаванью, он – ее охраной, и общались лишь по мере необходимости. Как ни странно, меня это задевало…

– Знаете, сколько стоит этот камень, леди? – спросил офицер. – Столько, сколько вся Гавань Дракона целиком!

Я накрыла камень ладонью.

– Не собираюсь продавать ни его, ни Гавань!

– Ну да, как же, как можно продать свою удачу! А ты знаешь, что в древности его носили Говорящие с Драконами?

– Леди Янга, – сказал подошедший Рогнар, – рыбаки спрашивают, не пора ли и нам в море? У них все готово.

– Не сейчас, – рассеянно отозвалась я, – дня через три пройдет шторм, а там…

И перехватила удивленный взгляд капитана.

– Шторм? Откуда ты знаешь? Я вырос у моря, но не вижу никаких примет…

Рогнар пыжился от гордости.

– Леди всегда это умела! – похвастался он. – С самого детства! И всегда ее слова сбывались!

– Да? – спросил Эрл. Я пожала плечами.

– Я просто чувствую море – мне не надо никаких примет. Что ты говорил о Драконах?

– Я говорил, что тебе очень везет, леди Янга.

– И это, похоже, тебя совсем не радует? Эрл посмотрел на спокойное море.

– Было бы гораздо легче, если бы ты не так ловко со всем управлялась!

– Легче… кому?

– Мне! – буркнул он, отходя. Я озадаченно смотрела в его ссутуленную спину. Сегодня все со мной говорили загадками…

Владение лорда Брайна тоже осталось невредимым – чуть стаял снег, в Гавань пробрался отряд, присланный за его сестрой. Неудивительно, что Дэйв вызвался проводить леди Ильму, взяв половину своих людей. Удивительно, что здесь оставался капитан Эрл – по соглашению между офицерами или по своему собственному желанию…

– Увидимся ли мы снова? – спросила я при прощании. Дэйв смотрел задумчиво.

– Не знаю. У солдат изменчивые судьбы – ими правит война. И она же делает им неожиданные подарки.

Я посмотрела на Ильму. Подарок? С ней, во всяком случае, мы простились безо всякого сожаления.

Эрл послал с отрядом несколько человек – разведать территорию подальше. Я не пошла с ними, потому что сны становились все ярче…

А за снами пришли ночи.

Я стряхнула капли, стекавшие с мокрых волос; тихо смеясь, на цыпочках пробежала по темному коридору. Все спали и…

– Добрая ночь, не так ли, леди?

Вздрогнув, я всем телом повернулась в сторону этого язвительно‑вежливого голоса. В нише окна сидел Эрл и, скрестив руки, смотрел на меня светящимися, как у кошки, глазами.

– Как ты меня напугал! – выдохнула я. – Что ты здесь делаешь?

– Жду тебя.

– Сейчас? В три часа ночи?

– Странно, что ты это заметила! – он встал и толкнул мою дверь. Я растерянно шагнула через порог, Эрл вошел следом; сразу, словно знал мою комнату наизусть, нашел и зажег свечи. Приподняв подсвечник, окинул меня тяжелым взглядом.

– Что случилось? – спросила я.

– Мне надо с тобой поговорить. Для начала переоденься.

В другое время я бы возмутилась повелительностью его тона, но спорить не приходилось, у меня действительно зуб на зуб не попадал. Зайдя за полог кровати, я быстро переоделась и, заколов влажные волосы, вновь явилась под хмурые очи офицера.

– Так что случилось?

Он стоял у камина, ожесточенно обкусывая ногти. Сверкнул на меня злобным взглядом.

– Сядь!

Я села, скорее заинтригованная, чем задетая.

– Я пришел, чтобы переговорить с тобой… предупредить… О дьявол! – Эрл метнулся от стены к стене. Несмотря на хромоту, быстроты и ловкости ему было не занимать. Обернулся, уставился злобными янтарными глазами.

– Я слышал о твоих ночных странствиях… Я насторожилась.

– Вот как? – сказала холодно. – Уж не следишь ли ты за мной, капитан?

– Не следил! – прошипел он. – До сегодняшнего дня… ночи. Я всегда считал тебя достаточно разумной, но сегодня…

Я похолодела. Он следил за мной и видел…

– Что – сегодня?

– Я видел, как ты вернулась. Я видел твое лицо… ты кралась в свою комнату, как кошка после любовных утех…

Мне словно дали оплеуху – он думал… Облегчение и удивление вылились в нервном смешке, и Эрл дернулся, как от удара.

– И ты еще смеешься?

– А ты хочешь увидеть мои слезы?

– Не мешало бы! – рявкнул Эрл. – Ты понимаешь, что ты делаешь? Владетельница должна быть чиста, иначе твои люди не пойдут за тобой! А ведь ты, вдобавок, еще и обручена!

Я смотрела на него в насмешливом удивлении. Самого главного он так и не узнал… Но почему он так взъярился – не родственник и не друг? Или для него оскорбление служить обесчестившей себя леди?

Эрл смолк. Сказал через паузу – почти спокойно:

– Я должен был догадаться сразу. В последнее время ты вся словно светишься. Могу понять твоего парня – сейчас весна, а ты очень желанна. Но подумай и прими мой совет – совет мужчины. Покончи с этим.

Я подняла брови в притворном удивлении.

– Значит, Владетельница не может иметь возлюбленного?

Эрл пробормотал что‑то. Кажется, выругался.

– Пришел бы ты, будь я мужчиной? – продолжала наступать я. – Потребовал бы расстаться с подругой? Нет? Так какое же ты имеешь право указывать, где мне быть и что мне делать?

Я действительно разозлилась, точно он задел меня за живое. С первого дня пребывания Эрла в Гавани я чувствовала его недоверие. Сначала он сомневался в моем умении управлять владением. Потом – в существовании моего жениха, которого сам же мне и приписал… А теперь еще и это!

– У меня есть на это право, – тихо сказал Эрл. – Ты молода и неопытна, а я много старше, и знаю, как хрупка женская честь и слава… Прости, если обидел тебя, но я не желал плохого.

Я словно впервые разглядела темные круги вокруг светло‑карих глаз, глубокие морщины между бровей и у рта – и вдруг представила, как он ждет меня в темном холодном коридоре – несколько долгих ночных часов.

– Что дурного в том, что я просто плаваю в море? Пауза.

– Ты плаваешь в море? – повторил он.

– Да. И люблю делать это ночью. Пауза.

– Одна?

– Что?

– Ты несколько часов проводишь в море – одна?

– Эрл, ты переходишь все границы! Он мотнул головой.

– Согласись, последнее, о чем я мог подумать, – что ты ночью уходишь на берег и купаешься в бухте… Почему я тебе всегда верю? Наверное, скажи ты, что бегаешь на свидание к Морскому Дракону, я бы и этому поверил… Значит, вся эта проповедь была ни к чему?

– Совершенно.

Эрл подошел к столу, налил вина и выпил его, как пьют горячий глинтвейн – мелкими неспешными глотками. Спросил, не глядя на меня:

– Я был очень смешон?

– Немного. Но я тронута, что ты так печешься о моей чести – чести Владетельницы. А сейчас, раз ты выяснил все, что хотел…

– Не пойти ли тебе вон?

– Скажем, не пора ли вам спать?

– Хорошо, – он шагнул к дверям, я – следом – и вдруг очутилась с ним лицом к лицу.

– Рискую разгневать леди, – сказал Эрл со слабой усмешкой, но напряженное лицо его нисколько не смягчилось, – и все же повторю свой глупый вопрос. Ты плаваешь в море одна?

Я закрыла глаза, чтобы показать, как я от него устала, а на самом деле – чтобы скрыться от этого испытующего взгляда. Огромное стремительное тело рядом со мной, высверк серебристого изгиба, повторяющего каждое мое движение; танец в прозрачном мерцающем море, где нет дна и нет глубины, одно огромное, неподвластное бессильному взгляду пространство; полет двух снящихся друг другу теней… – Совершенно одна, – сказала я.

Разведчики вернулись с тревожным известием: на пути в Олений Лес солдаты встретились с небольшим отрядом стрейкеров. Он был уничтожен, но я не разделяла их радости. Похоже, Хейм исчерпал себя, и стрейкеры искали новую добычу. Эрл думал так же – он усилил охрану перевала и разослал дозорных на границы Гавани. Не следовало забрасывать и поля – война войной, а земля требовала рабочих рук. Мы спали вполглаза, держа наготове оружие и дорожные мешки…

И все же они пришли неожиданно.

Хватило одного взгляда на ворвавшегося в кабинет Эрла.

– Сигналят с Маяковой горы – идут корабли.

– Они?… – я застегивала плащ, и все никак не могла справиться с застежкой. У меня дрожали руки.

– Не думаю, что они идут торговать…

Я крепко зажмурилась, вздохнула – и, наконец, застегнула плащ. Эрл наблюдал за мной.

– Может, тебе тоже уйти с женщинами?

– Что?

– Ладно, я сказал глупость. Забудь. Но постарайся, по крайней мере, держаться ко мне поближе.

Я с трудом улыбнулась.

– Не волнуйся – клещами вцеплюсь!

Три корабля стояли на рейде, не пытаясь войти в Гавань, – вероятно, были наслышаны о наших скалах. Что они предпримут дальше? Торговцы всегда пользовались указаниями наших лоцманов, ревностно хранивших свои секреты.

Стрейкеры рискнули. От одного из кораблей отделилась лодка. Мы напряженно следили за ней с замковых стен: стрейкеры двигались осторожно, медленно, словно вынюхивая дорогу.

– Пусть лучники будут наготове, – сказала я Эрлу, – если они пройдут…

– Ни к чему тратить стрелы! – воскликнул кто‑то. – Море за нас – смотрите!

Неожиданный водоворот закружил шлюпку, подбросил вверх – и ударил о скалу, как будто прихлопнул надоевшего комара. Волна схлынула – ни людей, ни даже щепки…

На замковых стенах раздался восторженный вопль, эхом подхваченный лучниками, засевшими в укрытии береговых скал. Я взглянула на Эрла – он, не отрываясь, смотрел на корабли. Ничего еще не кончилось.

– Пошли еще людей к Порджесу на перевал. Может, здесь нас только отвлекают…

… Я чуть не ослепла от яркой вспышки. Что‑то с ревом пронеслось над морем – и рыбачьи лодки на берегу запылали, словно в них ударило молнией.

– Колдовство, – сказали рядом, – это колдовство! Слишком ошеломленная, чтобы спрашивать, я взглянула

на Эрла. Он, ощерясь, смотрел на пылающие лодки. Офицер не казался испуганным, хотя лицо его еще больше помрачнело.

– Это не колдовство! – громко сказал он. Люди оглянулись, стали подходить ближе. – Я слышал о таком, хотя видеть не приходилось…

– Колдовство или нет, так они могут сжечь всю Гавань!

– Для этого их корабли слишком далеко. Просто они хотели показать свою силу, запугать нас…

– И это им удалось, – негромко сказала я. Рука Эрла стиснула мои пальцы. Он повысил голос:

– Помните – они не колдуны! Они такие же люди, как мы с вами – из плоти и крови. Их можно убивать!

Долговязый Хэнк, стоявший рядом с непривычно молчаливым Рогнаром, криво усмехнулся:

– Скоро мы это проверим, ведь так?

Мы заворожено следили за новой шлюпкой, уверенные, что теперь‑то, после демонстрации мощи стрейкеров, она непременно доберется до берега. Но затонула и эта.

До наступления темноты стрейкеры предприняли новую попытку – и снова она закончилась неудачей…

– Тебе надо отдохнуть.

Вздрогнув, я оторвала взгляд от неподвижных огней в море.

– Иди, приляг, – продолжил Эрл. – Я разбужу, если…

– Сколько их там, на кораблях?

– Много.

– А лодок? Он хмыкнул.

– Судя по легкости, с какой с ними расстаются, тоже немало!

– Ты заметил? С каждой новой попыткой они продвигаются, хоть на дюйм, но дальше! Знаешь, что я думаю? Они будут посылать лодки – снова и снова – пока не нащупают фарватер. Они войдут в Гавань, Эрл. Они войдут в Гавань. В МОЮ Гавань.

В его пристальных глазах что‑то мелькнуло. Он подумал, что я испугалась, хотя только сейчас я справилась со своим страхом. Страхом решения.

– Леди, ты должна быть со своими людьми. Увести их отсюда, позаботиться о новом, безопасном месте…

Я нетерпеливо отмахнулась:

– Перестань! Они взрослые, разумные люди! Они сумеют прожить без меня. Я говорю о Гавани, Эрл. Я могу помочь ей. Сама.

Рогнар понял первым.

– Нет, леди, пожалуйста, нет!

Рогнар больше не упрашивал меня, но словно как‑то постарел и усох на глазах – и я впервые подумала, как много ему лет, и что я буду без него делать. Эрл наблюдал за нами с раздражением взрослого, вынужденного тратить драгоценное время на детские глупости.

– Ты же сама говорила, что этот обычай давно забыт!

– Когда Гавани угрожала смертельная опасность, всегда приносили жертву…

– Даже если у тебя есть Слеза Дракона, это не значит, что Хозяин тебе ответит!

– Может, и так. Рогнар, ты будешь сопровождать меня. Тот сокрушенно кивнул.

– Эй, послушай‑ка! – Эрл преградил мне дорогу. Он казался встревоженным. – Насколько я помню, это должна быть женщина из рода Владетелей. Но ты‑то ведь чужая по крови!

Я перехватила удивленно‑благодарный взгляд управляющего. Сказала резко, заглушая собственные сомнения:

– В крайнем случае ответа мы не получим! Пропусти, у нас мало времени!

Эрл помедлил – я готова была его ударить – и нехотя отступил в сторону.

Я стояла посреди Жертвенного грота, сцепив на животе ледяные пальцы. Несколько факелов, вставленных в проржавевшие кольца, слабо освещали сырые стены, низкий свод, неровный пол; отражались в зеркале неподвижного водоема. У воды был цвет и глубина обсидиана.

Мне было страшно. Гораздо страшнее, чем когда Агнор привел меня сюда в первый раз.

… Свет одинокого факела отразился в его глубоких темных глазах.

– Раз ты моя дочь, дочь Владетеля Гавани Дракона, – сказал он, и звук его обычно глуховатого голоса был чистым и звонким, словно отразился от близких каменных стен, – ты должна знать все о Жертвенном гроте…

Хмурясь, Агнор смотрел в зеркало водоема, будто вспоминая.

Каждая жертва приносилась Дракону в годы великих бедствий. Я до сих пор помню имена, перечисленные монотонным речитативом Агнора. Девушек оставляли на ночь в Жертвенном гроте, опоив особым напитком – с тем, чтобы они могли послать зов Морскому Хозяину и говорить с ним, если на то будет его воля. Редко кто переживал эту ночь – Дракон благосклонно принимал жертвы.

Уходила в прошлое пора великих бедствий, и жертвоприношение постепенно превращалось в обряд, через который должна пройти дочь Владетеля, чтобы стать по‑настоящему взрослой. Теперь с девушкой оставляли на ночь преданного слугу, а Морской Дракон все реже отзывался на зов, а может, зов становился все менее искренним, все менее необходимым. Был бы жив Агнор, я бы давно уже прошла через грот и знала бы, что меня ожидает…

Шаги Рогнара отозвались болью в пылающей голове. Глубоко вздохнув, я поднесла к губам ритуальную чашу и выпила напиток жертвы. Горьковатый, с легким привкусом освежающей мяты…

– Что так долго? – сказала я. – Возьми масло и натри мне спину.

Сбросив теплый плащ, морщась, я окунула в чашу руки – запах был отвратительный, но следовало соблюдать все указания Агнора. Начала втирать масло в кожу шеи, груди, живота. Рогнар – да что он возится? – наконец коснулся моей спины; масло и руки были холодными, ладони – шершавыми, сильными, металл браслета царапнул мне кожу и…

– Ох!

Обернувшись, я толкнула его в грудь – Эрл попятился, чтобы не упасть, вскинул жирно отсвечивающие руки.

– Что ты здесь делаешь? Он пожал плечами.

– Натираю тебя, ты сама велела…

– Я думала… где Рогнар?

– Я пришел вместо него. Я не верила своим ушам.

– Не слишком ли много ты берешь на себя, солдат?

– Не больше, чем смогу унести, леди, – он посмотрел на свои ладони и локтем откинул назад волосы. – Может, продолжим?

Его взгляд привел меня в чувство. Я схватила плащ, накидывая на себя.

– Жаль, – огорченно сказал Эрл, – осталось самое интересное. Уверена, что справишься сама?

Я закрыла глаза, сказала устало:

– Эрл. Мне сейчас не до препирательств. Иди и пришли сюда Рогнара.

– Он не придет.

– Почему? – спросила я на пределе спокойствия.

– Потому что пришел я. Потому что дверь в Жертвенный грот откроют только на рассвете.

Поморщившись, он вытер руки о штаны.

– Послушай, я не могу заставить тебя не делать этого. Но я могу проследить, чтобы с тобой ничего не случилось. Я буду ждать.

– Нет.

– Да. Ты не сможешь вернуться, если тебе никто не поможет. Если тебя не будет ждать человек, готовый пойти за тобой куда угодно. Видишь, я тоже знаю обычай.

– Но ты же не…

Лицо Эрла расплылось в усмешке.

– Ты не знаешь границ моей преданности, леди!

Я поднесла руку ко лбу – в голове была звонкая пустота. Нахмурилась, вспоминая.

– Там, наверху… Дэйв уехал, и нет тебя… и меня… что, если…

Меня качнуло или он шагнул ко мне? Напиток начал одурманивать мой разум – иначе откуда на этом недобром лице нежность?

– Успокойся… не думай ни о чем.

Голос его стихал, как гасли факелы по стенам грота, как нарастало ледяное свечение воды, как тихое эхо моих снов вновь окликало меня…

Я успела почувствовать, как меня подхватывают и бережно опускают в поддающуюся ткань водоема. Холода воды я уже не ощутила.

Меня несло вперед: я не могла управлять этим движением – стремительным, неумолимым. Волна, течение, вихрь… Я была песчинкой в его ладонях.

А потом все оборвалось, и я повисла в мглистой пустоте, где не было начала и конца, где н