Глава 62. – Нет! – закричал Бонд. Его первой мыслью было броситься на помощь, но он мгновенно понял: кровь, обрывки мышц

– Нет! – закричал Бонд. Его первой мыслью было броситься на помощь, но он мгновенно понял: кровь, обрывки мышц, размозженные кости – никаких шансов выжить.

Вспомнились оранжевые огоньки в глазах Йордан перед схваткой с охранниками в Эдемском саду, вспомнилась ее едва заметная улыбка…

«У них оружия много, а у нас один револьвер. Так нечестно. Нужно отобрать еще один».

– Капитан! – прокричал Нкоси, укрывшийся за вагонеткой. Остальные полицейские хаотично палили во все стороны.

– Не стрелять! – скомандовал Бонд. – Не видите цели – не стреляйте. Следите за периметром, ориентируйтесь по вспышкам.

Дисциплинированные спецназовцы, заняв позиции, искали цель.

Выходит, инженер все‑таки разработал план отхода своему шефу. Вот что так напряженно высматривал Хайдт. Данн прицельным огнем не даст полицейским поднять головы, а Хайдт тем временем сбежит. Наверняка уцелевшие охранники дожидаются где‑то на территории, возле припрятанной машины или даже у вертолета. Впрочем, он медлил с броском и не высовывался из‑за поддонов, где Йордан вела допрос, – дожидался, пока его прикроют.

Бонд потихоньку пополз в ту же сторону. Хайдт в любой момент может юркнуть в кусты, под защиту Данна и, возможно, других преданных сторонников.

Джеймс Бонд этого не допустит.

Откуда‑то донесся шепот Лэмба:

– Можно вылезать?

Бонд не сразу понял, что тот нырнул прямо в набитую мусором вагонетку.

Надо пошевеливаться. Нельзя позволить Хайдту сбежать, даже если придется подставиться под снайперский огонь Данна. Смерть Бхеки Йордан не будет напрасной.

Держа «вальтер» наготове, Бонд бросился в темный проход между поддонами с пустыми бочками. Бросился – и замер. Хайдт не убежит. Мусорщик, грезивший смертью и разрушением, лежал на спине. Две пули пробили ему грудь, третья угодила в лоб и снесла большую часть черепа.

Бонд опустил пистолет. Бойцы стали потихоньку выбираться из укрытий. Кто‑то крикнул, что снайпер оставил боевую позицию и скрылся в буше.

Вдруг у него за спиной женский голос прошипел:

– Sihlama!

Он обернулся. Из канавы, вытирая лицо и сплевывая кровь, вылезла Бхека Йордан – целая и невредимая.

Данн либо промахнулся, либо целился как раз в своего шефа. Кровь попала на лицо Йордан, когда убили Хайдта, капитан стояла рядом.

Бонд оттащил ее за пустые бочки, и в нос ударил тошнотворный запах свежей крови.

– Данн все еще где‑то рядом.

– Как вы, капитан? – прокричал Нкоси.

– Да нормально, нормально, – отмахнулась Йордан. – Что с Хайдтом?

– Мертв, – отозвался Бонд.

– Masende! – прорычала она.

Нкоси ухмыльнулся.

Йордан сорвала с себя рубаху, под которой оказался надетый поверх черной майки бронежилет, вытерла ею лицо, шею и волосы.

С гребня холма крикнули, что периметр чист. Естественно, Данну здесь делать больше нечего – он уже выполнил задуманное.

Бонд еще раз осмотрел тело. Судя по кучности попаданий, стреляли именно в Хайдта. Ничего удивительного: Данн прикончил шефа, чтобы тот ничего не рассказал полиции. Бонд вспомнил, что за последние дни Ирландец пару раз окидывал Хайдта каким‑то нехорошим взглядом. Было в этом взгляде что‑то такое… Раздражение? Возмущение? Пожалуй, чуть ли не зависть. Возможно, за убийством стоит нечто большее.

Так или иначе, Ирландец выполнил работу с присущим ему профессионализмом.

Йордан бросилась в здание и вернулась минут через десять. Она нашла где‑то кран или душ – крови на мокром лице и в волосах почти не осталось.

– Моего арестанта убили. Нужно было лучше его охранять. Я и подумать не могла…

Речь капитана прервал пронзительный вопль. Кто‑то несся к ним, крича на ходу:

– Нет, нет, нет…

Джессика Барнс бросилась на землю и, не обращая внимания на жуткие раны и кровь, обняла мертвое тело Хайдта.

Бонд шагнул вперед, приобнял ее за узкие дрожащие плечи и помог подняться:

– Пойдемте со мной, Джессика.

Он отвел ее за бульдозер. Туда же подошла Йордан.

– Он мертв, мертв. – Джессика уронила голову ему на плечо.

Бхека Йордан сняла с пояса наручники.

– Она пыталась мне помочь, – остановил ее Бонд, – и не знала о планах Хайдта. Я ручаюсь.

Йордан убрала наручники.

– Мы отвезем ее в участок и снимем показания. Думаю, обвинений не последует.

Бонд взял Джессику за плечи и чуть отстранился.

– Спасибо за помощь. Вам пришлось не просто.

Она глубоко вдохнула и спросила уже куда спокойнее:

– Кто? Кто его убил?

– Данн.

Джессика не особенно удивилась.

– Он мне никогда не нравился. Северан был горячий, импульсивный, никогда ничего тщательно не продумывал. Найл увлек его своими хитрыми, изощренными планами. Не надо было ему доверять. Правда, мне так и не хватило смелости сказать об этом.

Женщина на мгновение прикрыла глаза.

– Вы хорошо молились.

– Даже слишком хорошо, – мрачно прошептала она.

По шее и щекам Джессики растеклись яркие пятна крови Хайдта. Бонд вдруг понял, что впервые видит на ее лице хоть какие‑то краски. Пристально глядя ей в глаза, он сказал:

– У меня есть знакомые – они помогут, когда вы вернетесь в Лондон. Я прослежу.

– Спасибо, – пробормотала Джессика и ушла с женщиной‑полицейским.

Вдруг откуда‑то из пустоты донесся мужской голос:

– Можно вылезать?

Бонд озадаченно нахмурился и только потом сообразил: Лэмб все еще в вагонетке!

– Да, можно.

Агент МИ‑6 выкарабкался из своего убежища.

– Осторожно, здесь кровь, – предостерег Бонд Лэмба, который чуть было не наступил в лужу.

– О Боже! – пробормотал тот с таким видом, словно сейчас грохнется в обморок.

Бонд обратился к Йордан:

– Необходимо понять, что им стало известно в ходе осуществления проекта «Геенна». Вы можете распорядиться, чтобы конфисковали все компьютеры и документацию из отдела разработки? И еще мне понадобятся специалисты‑компьютерщики: нужно взломать пароли.

– Да, конечно. Перевезем все в Главное управление полиции – там можно будет посмотреть.

– Я сам займусь этим, коммандер, – сказал Нкоси.

Похоже, это была его первая перестрелка. Он никогда уже не будет прежним, но перемена пойдет молодому полицейскому только во благо.

Нкоси махнул группке экспертов и повел их в здание.

Бонд посмотрел на Йордан:

– Можно вопрос? Что ты сказала, когда выбралась из канавы?

При таком цвете лица ни за что не поймешь, краснеет она или нет.

– Только не говори угого…

– Ни за что.

– Первое – это на зулусском. Что‑то вроде вашего «вот дерьмо».

– Да, у меня тоже иногда вырывается. А второе слово что значит?

Она прищурилась.

– А вот этого, Джеймс, я не скажу.

– Почему?

– Там упоминается одна деталь мужской анатомии. А тебе только повод дай…

Date: 2015-09-05; view: 315; Нарушение авторских прав