Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Воскресенье, 8 мая 1988 г., г. Ленинград, ул. Вавиловых, 12. Родильный дом № 15
– Услышьте меня, милая, – этот страж правопорядка явно издевался. Судя по веселым искоркам в глазах, не очень‑то он и страдал. – В ваших нежных ручках моя жизнь и моя смерть. Но все равно – чертовски приятно. Медсестра была не настолько молода и красива, чтобы быть избалованной вниманием мужчин, и не настолько стара, чтобы такое внимание полностью игнорировать. – Но ведь она лежит в дородовом, а я работаю в родильном. Отнесите в справочную, там передадут. Милицейский старшина легко завладел рукой работницы родильного отделения и нежно приложился губами к ладошке. Она еще, глядя сверху, успела заметить, какая у него импозантная лысина. Ему идет. – Солнце мое, ну вы подумайте, передавать цветок, как пакет с мандаринами. – Он скроил кислую мину. – Все равно что душу по почте отправлять. Улыбается. И, кажется, опять издевательски. Но как это ему идет… – Да и поймите, сладкая вы моя, я же ведь к упомянутой Ирине Владимировне, собственно, и отношения никакого не имею. Меня только передать попросили. Но я, как человек ответственный, вовсе не хочу пускать это дело на самотек. Вы же понимаете. Я посмотрел на все эти лица вокруг и понял, что доверить такую миссию могу только вам. – Он открыто улыбнулся и закончил уже с напускной строгостью: – И вообще, долг каждого советского гражданина – оказывать посильную помощь органам правопорядка. А долг органов – быть ближе к народу. Общаться, так сказать, и защищать. А он и в самом деле уже близко. Собственно, ближе и некуда. Когда это он успел так прочно захватить руку? Ой, а халатик‑то тесноват… Сдалась сестричка. Правда, случилась маленькая неприятность. Очень шипы у розы острые оказались. Аж в двух местах укололась. Старшина очень расстроился. И похоже, на этот раз – совершенно искренне. Он приложил обе руки к своему сердцу: – Простите меня, Танечка, будьте великодушны. Вот так же и шипы вашей красоты пронзили мое сердце… – И вновь, уже на прощанье, поцеловал ее ладонь. – Надо бы продезинфицировать… Страж порядка еще какое‑то время задумчиво смотрел в закрывшуюся дверь приемного покоя. Впрочем, может, оно и к лучшему. Работает девица в родильном, общается напрямую с детьми. Дополнительный шанс. Старшина щелкнул пальцами, что‑то прошептал и, взяв со стула фуражку, вышел прочь.
10.15. Воскресенье, 8 мая 1988 г. Киевское высшее военное авиационное инженерное училище (КВВАИУ). Курсантское общежитие, 4‑й этаж
Базов злился на весь белый свет. Мало того, что завтрашний день пропал напрочь, так и сегодня Дуб в город не пустил. Как пацана из строя вывел, к ПХД, мол, готовься. Славка умней оказался, даже форму надевать не стал и на построение не пошел вообще. Лежит себе спокойненько на койке и в телик пялится. Обидно. Димон закинул фуражку в шкаф и тяжело проковылял до тумбочки с чайником. – Чай будешь? – Буду. И голос‑то у него спокойный, будто и не наказывали его сегодня. Флегма. Замо́к включил чайник в розетку и молча переоделся. Захотелось пива, но бросаться на поиски оного в воскресенье по окрестным магазинам – дохлый номер. Вчера надо было озаботиться, да кто ж знал?.. – А Биль на сутки ушел? – Слава оторвал взгляд от телевизора и посмотрел на командира. – Когда вернется? – На сутки. Завтра. К вечеру. Димон вполне имел право добавить: и я бы мог. В увольнение‑то, в суточное. Сегодня ушел, завтра вечером вернулся. Не стал добавлять. Собственно, сам виноват, не Славка. – Зачем он тебе сдался? – Плохо дело. Комод вроде и не расслышал вопроса, и только тут Димка заметил, что происходящее на экране вовсе не интересует однополчанина. – Славка, ты чего? Что‑то случилось? Да брось, подумаешь – увалом больше, увалом меньше. Сейчас чайку попьем да махнем на стадион, мячик погоняем, а? Вот ведь как бывает – нашлось, кого успокаивать, так и сам успокоился. Славик сел на кровати и задумался. Потом на что‑то решился, посмотрел Димону в глаза и заговорил вовсе не о мячике: – Димка, мне нужна твоя помощь. Сейчас и быстро. Времени очень мало. Не могу тебе пока ничего объяснить, не поверишь просто. Но действовать надо немедленно, иначе… – Он провел себе ребром ладони по шее. Чуть подумал и повторил жест. – Да, вот именно так. Димон смотрел непонимающе: – Да чего случилось‑то? – Потом объясню. Сначала кое‑что сделать нужно. – Славка выглядел донельзя сосредоточенным. – Нам надо попасть в Вэ‑Цэ. Лехин телефон знаешь? Кто сегодня дежурит по факу? Старлей Леха Калюжный заведовал вычислительным центром третьего факультета, ввиду неженатости обитал в офицерском общежитии внутри городка, а по молодости лет отношения с курсачами поддерживал чуть ли не запанибратские. – Звони. Скажи – курсовик надо делать, пусть попросит дежурного нам ключ выдать. От семнадцатой аудитории, нужна эс‑эм‑четырнадцать‑двадцать. А я пока – к старшине, попрошу прикрыть, ежели к поверке не вернемся. – Ладно… – Димон пожал плечами и пошел до дневального, звонить.
|