Глава двенадцатая. Кики проснулась с мыслями о Дилане

Кики проснулась с мыслями о Дилане. Непрерывная внутренняя боль, напоминавшая, что ее человеческое тело – лишь позаимствованная на время оболочка, и желание снова увидеть Дилана перемешались настолько, что девушка уже и сама не могла понять, где начинается одно и: заканчивается другое. Выдержать сегодняшнюю ночь, потом еще завтрашнюю – и она сможет снова уплыть в море и увидеть тритона. Кики вздохнула и коснулась пальцем губ. Они стали такими чувствительными…

Он снился ей прежде. Каким‑то образом в другом мире, в другом времени, он позвал ее, и теперь она не хотела ничего, кроме как вернуться в океан и ответить на его зов.

Два удара в дверь заставили ее подпрыгнуть. Она откашлялась. – Да, я проснулась! Изабель, прихрамывая, быстро вошла в комнату. Кики уже начинала думать, что эта женщина вообще никогда не ходит медленно.

– С добрым утром, принцесса, – сказала Изабель хрипловатым голосом, заменяя кувшин с водой на новый, – Сэр Андрас просит тебя позавтракать с ним. Похоже, он задумал что‑то особенное.

– Что‑то особенное? – Кики села и отвела волосы за спину.

– Да, моя леди. А теперь позволь, я помогу тебе надеть платье, – Изабель покачала головой и издала кудахтающий звук, что, видимо, означало нечто вроде мягкого укора, потому что она заметила, что именно надето на Кики… точнее, чего на ней не надето. – Не подобает тебе спать в одной только легкой сорочке.

– Почему? – не удержалась от вопроса Кики, ступая в круг мягких шелковых юбок, составлявших ее наряд, – Та рубаха, что ты мне дала, очень жесткая, царапается, и в ней жарко. А увидеть меня может только один человек – это ты.

Изабель, разбираясь в шнуровках, заговорила тоном школьной учительницы:

– Это как раз и правильно, потому что грубая ткань напоминает нам о наших неизбывных грехах, так что мы всегда должны думать о том, что нуждаемся в отпущении этих Грехов. А если мы окружаем себя роскошью, это вводит нас в искушения, присущие телесному миру.

Девушке внезапно стало очень жаль старую служанку. Неужели эта женщина всю жизнь отвергала красоту из страха перед проклятием? Кики постаралась спросить как можно беспечнее:

– И кого же мы должны просить об отпущении?

– Нашего доброго настоятеля, конечно. – Изабель как будто даже удивилась, что кто‑то мог задать подобный вопрос.

– Изабель, а что, если красота, окружающая нас, есть напоминание о множестве даров, которые мы получили, и о том, что мы должны благодарить за них? – Кики говорила медленно, как будто сама сомневалась в собственных словах.

Изабель как‑то странно фыркнула, но когда Кики обернулась и посмотрела ей в глаза, то увидела, что старуха изучает ее с неприкрытым удивлением.

– Ну, я просто подумала так, – сказала Кики, пожимая плечами и одаряя Изабель ослепительной улыбкой, пока старая служанка надевала на нее украшения, подаренные богиней.

Изабель старательно отводила взгляд от их сияющей красоты. Кики могла лишь догадываться, что стало бы со старухой, узнай та о происхождении украшений.

– Сэр Андрас ждет тебя в обеденном зале. Я провожу тебя туда через минуту, – сказала Изабель, начиная застилать постель.

– Не стоит… я помню дорогу. А ты можешь заняться своими делами, Изабель. Наверняка их у тебя множество. Спасибо, что помогла одеться.

Не обратив внимания на сердитый взгляд старой женщины, Кики бодро улыбнулась и быстро вышла из комнаты. Находиться рядом с Изабель было все равно что оказаться под присмотром строгой и скучной классной дамы. Похоже, старухе не нравилось выпускать девушку из виду. Кики вздохнула. Чему тут удивляться? Она выглядела роскошно, а Изабель слишком сильно верила, что красота и роскошь опасны и греховны.

– Должно быть, в ее глазах я воплощаю все, что ее научили считать плохим, – пробормотала Кики себе под нос.

Она вдруг поняла, что ее всерьез беспокоит, как относится к ней Изабель. Обычно Кики нравилась людям… большинству людей. Конечно, у нее не было роскошного тела Ундины, вызывавшего страсть, но прежде Кики легко находила друзей. И она ведь осталась все тем же человеком; просто ее тело изменилось. Кики мысленно дала себе обещание на следующее утро встать пораньше и самой прибрать постель. Надо показать Изабель, что на самом деле она вовсе не избалованная и капризная принцесса. Каким бы невероятным и сексуальным ни было теперь ее тело, Кристина Канади завоюет дружбу старой служанки.

Коридор как‑то внезапно закончился, Кики очутилась во дворе. Солнечный свет показался таким ярким после полутьмы внутренних помещений, что Кики пришлось прикрыть глаза ладонью от этого сияния. Прищурившись, она пошла через ухоженную лужайку к двери обеденного зала. Какое‑то движение возле колодца привлекло ее внимание, и Кики пронзил страх. Над колодцем маячила тень, хорошо заметная на фоне залитого солнцем двора. Тень имела очертания мужского торса, хотя и бесплотного. Кики отчетливо видела сквозь него дальний конец двора. Тень стояла спиной к Кики, но в массивных плечах и волне призрачных густых волос было нечто ужасающе знакомое… волосы плавали в воздухе, как под водой…

Пока девушка рассматривала тень, та медленно повернулась – и Кики встретила пылающий взгляд Сарпедона. Морской житель увидел девушку, и на его лице появилась торжествующая улыбка. Кики не смогла удержать крик.

Из столовой во двор выбежал Андрас, а следом – аббат Уильям. Когда мужчины выскочили из арочного дверного проема, призрак Сарпедона заколебался и исчез в глубине колодца.

Сэр Андрас поспешил к Кики.

– Ундина! Что случилось? Ты заболела?

– Я… я что‑то видела… – Она показала на колодец, – Там, над колодцем.

Мужчины разом повернулись и всмотрелись в напугавшее девушку сооружение. Аббат Уильям даже подошел к нему. Кики съежилась, когда настоятель наклонился над колодцем и заглянул в него.

. – Тут ничего нет, – сообщил он через плечо.

– Идем – Сильной рукой сэр Андрас обхватил девушку за талию – Позволь мне помочь тебе дойти до столовой, скрыться от солнцепека.

Аббат Уильям еще раз заглянул в колодеци последовал за ними.

– Принесите принцессе вина, – приказал сэр Андрас одному из слуг, помогая Кики сесть на скамью.

Слуга быстро вернулся с кубком. Руки у Кики так сильно дрожали, что она даже немного расплескала вино. Сделав большой глоток, она постаралась успокоиться, гадая, что можно рассказать этим двум мужчинам… и можно ли им рассказывать что‑то вообще?

– Что именно ты видела? – спросил настоятель. Он рассматривал девушку со странным выражением, как будто его что‑то развеселило.

Кики почуяла неладное. Настоятеля, похоже, обрадовал ее испуг?…

– Я не уверена, – медленно выговорила она – Я только что вышла во двор и посмотрела на колодец… И там что‑то было, плавало прямо над ним. Какая‑то темная фигура вроде тени, но похоже было, что это тень мужчины.

– А не могло это быть просто тенью причудливого облака? – предположил сэр Андрас – День ясный» ты только что вышла на солнце… Твои глаза могли ошибиться.

Кики даже рассмеялась от облегчения, обрадовавшись тому, что рыцарь подсказал ей вполне приемлемый ответ.

– Похоже, ты прав, Андрас. Я просто по‑глупому испугалась. Наверное, от страха и излишка воображения мне показалось, что я действительно что‑то там вижу.

– Разумеется, – кивнул сэр Андрас и неловко погладил ее по плечу.

Кики чувствовала пристальный взгляд священника; однако настоятель хранил молчание.

– А я задумал удивить тебя, принцесса, – сказал сэр Андрас, – Ты так наслаждалась пейзажем прошлым вечером, что я велел уложить для нас завтрак в корзину. Я подумал, мы могли бы поесть где‑нибудь на берегу, у океана, который так тебе нравится. Но возможно, сейчас для этого не самое подходящее время?

– Нет! – поспешно заверила его Кики – Я уже чувствую себя гораздо лучше. Очень глупо было испугаться какой‑то маленькой тени. Свежий воздух И красивый вид – это звучит прекрасно! – Одна только мысль о том, что она снова очутится поблизости от воды, заставило сердце Кики биться быстрее… и если Сарпедон сейчас где‑то рядом, она наверняка будет в большей безопасности вне замкнутых монастырских стен, рядом с зелеными владениями великой богини.

– Ну, если ты уверена… – Лицо Андраса посветлело при мысли о предстоящей прогулке, – Я постараюсь, чтобы ты не слишком устала.

Он велел слуге принести заранее приготовленную корзину, но, прежде чем они покинули обеденную комнату, аббат Уильям заговорил со сдержанной резкостью:

– Принцесса Ундина, пока ты не ушла, я должен задать тебе вопрос об интересных орнаментах, украшающих твой наряд. Знаешь ли ты, каков смысл всех этих символов?

Кики посмотрела на свое сказочно прекрасное платье. Оно было сшито из нескольких слоев ткани, спадавших таинственными волнами шелка и кисеи. Кики улыбнулась при виде знакомых оттенков, повторявших цвета ее русалочьего хвоста. Верхняя юбка была покрыта серебряной вышивкой. Кики до сих пор не обращала на нее внимания. Это был повторяющийся рисунок из птиц и цветов. Но теперь, присмотревшись, Кики заметила среди изображений земных существ и символов Геи еще и маленьких дельфинов и морских звезд. Она осторожно провела пальцами по длинному серебристому рукаву.

– Нет, я не знаю, что они означают. Мне кажется, они просто прекрасны.

– Не будем забывать, что за красотой может скрываться многое, – с намеком произнес священник.

Кики одарила его сияющей улыбкой.

– Ну, не хочешь ли ты сказать, что под моим платьем можно спрятать больше, чем под твоей рясой? – Кики рассмеялась и показала на просторную юбку настоятеля. – Думаю, под ней может и небольшой человек укрыться!

– Ундина! – Голос сэра Андраса прозвучал чрезвычайно резко, такою Ундина еще не слышала. – Не подобает говорить такое настоятелю Уильяму!

Кики удержала на лице улыбку, но, взглянув на сэра Андраса, слегка растерялась. Она просто на мгновение забыла, где именно находится, а ведь это уж точно была не Америка двадцать первого века. В средневековой Европе женщинам не позволялось шутить с надутыми от важности аббатами, за это их вполне могли сжечь, или сунуть в кипяток, или… Кики прикусила губу.

– Ох, Андрас, ты прав. Полагаю, я просто слегка переволновалась из‑за того, что мне почудилось во дворе, – Она повернулась и вежливо улыбнулась настоятелю. – Прости меня, аббат Уильям. Я совсем не хотела нанести тебе оскорбление.

Аббат Уильям небрежно взмахнул рукой.

– Незачем извиняться, принцесса. Я понимаю, что молодые женщины иной раз говорят нечто двусмысленное, хотя сами этого не осознают.

Глаза Кики расширились от откровенной грубости настоятеля, но девушка продолжала улыбаться.

– Это очень интересное наблюдение, тем более что я замечала: мужчины иногда видят скрытый смысл в таких словах женщин, за которыми совершенно ничего не кроется. Думаю, именно поэтому и возникают недоразумения между мужчинами и женщинами. Обещаю быть осторожной, чтобы между нами не возникло непонимания, – Она снова повернулась к сэру Андрасу и взяла его под руку – Ты готов? Из‑за всех этих переживаний я ужасно проголодалась.

Сэр Андрас улыбнулся и похлопал ее по руке. Он уже снова выглядел как хороший парень и верный друг.

– Конечно, Ундина, – Он почтительно наклонил голову, обращаясь к аббату Уильяму: – Буду с нетерпением ждать нашей вечерней партии в шахматы, отец.

– Я тоже, сын мой, – кивнул священник. И добавил, как будто только что вспомнив: – Кстати, о символах на твоем платье, принцесса Ундина. Они мне напомнили о рунах, которые я видел в капищах язычников, – Он сухо кашлянул, и Кики предположила, что это, видимо, заменяло ему смех, – Но, как ты и сказала, ты вряд ли можешь что‑то об этом знать.

– Это верно, – абсолютно честно ответила Кики, – Я ничего не знаю о рунах в языческих капищах.

– Тогда ты, конечно, будешь не против присутствовать вместе с нами на вечерней службе в церкви? – Глаза настоятеля пылали, он пристально следил за реакцией девушки.

– Я уверен, принцесса будет счастлива посетить вечернюю мессу, – быстро сказал сэр Андрас.

Кики пришлось крепко стиснуть зубы, чтобы не сообщить рыцарю: она вполне способна отвечать самостоятельно. Она спокойно посмотрела в глаза священника.

– Это было бы просто чудесно. Спасибо, что пригласили меня.

– Буду рад увидеть тебя там, – сказал аббат Уильям.