Правда о ГУЛАГе против вымыслов

Историки Юрий и Михаил МОРУКОВЫ в беседе с политическим обозревателем «Правды» Виктором КОЖЕМЯКО Это сочетание пяти букв — ГУЛАГ — стало в своё время одним из главных таранов, направленных на разрушение Советской державы и в конце концов уничтоживших её. Но и сегодня, двадцать лет спустя после осуществления той роковой для нашей страны задачи, оправдавшее себя оружие продолжает использоваться вовсю. Кем? Назовём их обобщенно десталинизаторами, имея в виду известное направление властных усилий. Для чего? На первый взгляд, чтобы окончательно заклеймить и похоронить всё светлое в памяти о советской эпохе для недопущения возврата к социальной справедливости. Если же взглянуть глубже, целью видится уничтожение России. Да, как мы убедились, прошлое может быть очень ловко использовано для перекройки и даже ликвидации будущего. Целой страны! Внушение народу комплекса исторической неполноценности, ущербности, преступности сопровождается назойливой игрой по одним и тем же нотам: незаконный Октябрьский переворот и жестокость большевиков во время Гражданской войны, кровавый сталинский режим и 1937 год, репрессии и ГУЛАГ… Знаковым стало внедрение солженицынского сочинения «Архипелаг ГУЛАГ» в школьную программу для обязательного изучения. Но несёт ли истину о сложнейшем историческом периоде этот «роман»? Ту истину, которая — согласимся с В.И. Лениным — конкретна: всё зависит от условий, места и времени. Историки Юрий Николаевич Моруков и Михаил Юрьевич Моруков, отец и сын, много лет занимающиеся изучением не мистифицированного, а реального ГУЛАГа, готовы чуть ли не постранично опровергать Солженицына и всех других, кто спекулировал и продолжает спекулировать на этой острой теме, а им несть числа. Спекулировать легко, если люди плохо знают подлинную историю. И мой разговор со знающими, компетентными специалистами Юрием и Михаилом Моруковыми, который я начинаю сегодня, разговор с учёными, честно исследующими истинный ГУЛАГ, имеет важную цель — помочь всем читателям лучше понять, что это было, почему было и как. Если посмотреть в глубь истории Виктор КОЖЕМЯКО. Прежде всего, дорогие Юрий Николаевич и Михаил Юрьевич, скажу, как я вас разыскал. Сперва мне счастливо попалась интереснейшая книга Михаила Морукова «Правда ГУЛАГа из круга первого». Счастливо, потому что вышедшая в издательстве «Алгоритм» книга эта разлетелась почти мгновенно, так что мог бы я её и не увидеть. А потом, в конце прошлого года, когда смотрел на 5-м канале телевидения очередную передачу известного цикла «Суд времени», восхитило меня краткое, но весьма впечатляющее выступление одного из приглашённых историков. Речь шла о первой пятилетке, о её стройках, и Сванидзе, как обычно, бросил «фирменную» свою реплику: «Это всё построили лагерники!» (Ранее, в передаче о стахановском движении, в которой мне довелось участвовать, он то же самое повторил не раз). И вдруг поднявшийся с места историк, незнакомый мне, спокойно парировал: «Один процент». «Что один процент?» — переспросили его. «Лагерники построили от всего созданного за первую пятилетку». А далее очень убедительно, со знанием дела это раскрыл. Обратил я тогда внимание на фамилию — Моруков и сразу вспомнил, что у автора книги о ГУЛАГе, которая мне очень понравилась, такая же фамилия. Оказалось, там сын, а это — отец, и оба историки, оба разрабатывают одну тему, столь злободневную ныне, — ГУЛАГ. Вот и захотелось непременно свести вас с читателями «Правды». Чтобы узнали они то, чего не знают о ГУЛАГе. У меня самого, как и у наших читателей, много есть вопросов на эту тему. С чего начнём? Юрий МОРУКОВ. С исходного. Ведь ГУЛАГ трактуется, причём теперь уже традиционно, как некое бесчеловечное изобретение злодеев-большевиков. Но дело в том, что уголовно-исполнительная система, частью которой на определённом историческом этапе являлся ГУЛАГ, существовала, существует и, наверное, будет существовать всегда. Во всяком случае, в обозримом будущем. И везде. То есть везде осуждённые использовались в качестве рабочей силы. В России первое упоминание об использовании труда осуждённых относится к 1605 году. И затем это продолжалось на протяжении столетий — для ускорения экономического и военно-стратегического развития страны. Особенно усилилось во времена правления Петра I, который ввёл каторжные работы. Петербург, Азов, значительная часть других крепостей строились во многом трудом каторжников. Надо заметить, что в силу ряда исторических обстоятельств, начиная с татаро-монгольского нашествия, отбросившего нас на несколько веков назад, Россия не раз вынуждена была догонять окружающий мир. Действуя в чрезвычайных условиях, до предела напрягая все возможности и ресурсы. Такой, конечно, была и деятельность Петра. В.К. Принудительный труд правонарушителей государством как-то регламентировался? Михаил МОРУКОВ. Да. При Петре, когда в стране широко развёртывалось городское, крепостное и вообще военное строительство, происходит выделение каторжных работ как особой формы принудительного труда. На эти работы осуждаются люди за особо тяжкие преступления. Следует, однако, помнить, что основная масса населения дореформенной России также являлась объектом внеэкономического принуждения со стороны государства и его «доверенных агентов», то есть дворянства как господствующего класса. В этих условиях дворянство обладало широкими возможностями в использовании принудительного труда и как наказания. Тем не менее только за вторую половину XVIII века было издано около 100 законодательных актов, регламентировавших содержание и условия труда осуждённых, что свидетельствовало о важности для государства такого рода деятельности. Замечу, что специфической функцией каторжного труда, обусловленной исключительно государственным характером применявшегося принуждения, стала колонизация окраинных и слабозаселённых районов страны. В качестве примера можно сослаться на историю Нерчинской каторги, которая и появилась в 1760 году, в разгар разорительной Семилетней войны, чтобы усилить разработку тамошних серебряных рудников для восполнения военных расходов. Тогда было принято обстоятельно разработанное решение обеспечить заводы в Нерчинском уезде рабочими и «базой снабжения» именно за счёт каторжных и ссыльных, то есть за счёт принудительного труда. Ю.М. В XIX веке император Александр II по реформе 1879 года вводит обязательный труд не только для каторжников, а для всех заключённых. И вот, скажем, великая Транссибирская железнодорожная магистраль в значительной мере ведь руками заключённых была построена. А ещё раньше на юге Украины строились железные дороги так называемыми трудовыми ротами — из числа осуждённых военнослужащих. Примеры подобные можно продолжать… Не по злой воле, а по требованию жизни Виктор КОЖЕМЯКО. Мы углубились в далёкую историю, а хотелось бы подойти непосредственно к главному для нашего разговора — к ГУЛАГу. Когда появилось само это название? Михаил МОРУКОВ. В 1930 году. Сначала, 25 апреля, было создано Управление лагерями ОГПУ, а с 1 ноября того же года был введён новый штат, и теперь это стало уже Главное управление исправительно-трудовых лагерей — сокращённо ГУЛАГ. Если же говорить о сути, то это было одно из хозяйственных подразделений ОГПУ, а затем НКВД, основной функцией которых являлось ведение производственной деятельности в различных отраслях народного хозяйства. С привлечением как вольнонаёмной рабочей силы, так и труда заключённых. В.К. Но заключённых, конечно, в первую очередь? М.М. Разумеется. Обратите внимание при этом, что ГУЛАГ возник не по какому-то злому умыслу и вовсе не одновременно с Советской властью. После Октябрьской революции он имел свою предысторию, стал результатом определённых (и немалых!) организационных поисков. Юрий МОРУКОВ. В принципе, получив разрушенную страну, большевики просто обязаны были максимально использовать все ресурсы. Существовавшая, может быть, у кого-то надежда, что люди в изменившихся социальных условиях перестанут хулиганить и воровать, совершать другие преступления, не оправдалась. Заключённых много, и на них тратятся огромные средства. Представьте, в 1928—1929 годах затраты на содержание осуждённых оказались сопоставимыми с затратами на выполнение плана ГОЭЛРО! М.М. Да, 120 миллионов рублей в год тратилось на создание всех электростанций и 108 миллионов — на содержание заключённых… Ю.М. Могло ли государство и дальше позволять подобную роскошь? Естественной стала идея: организовать дело так, чтобы заключённые работали, обеспечивая себя. В.К. А что, до конца 20-х годов они не работали? Ю.М. До 1928 года практически нет. Были, конечно, какие-то кустарные мастерские, но они погоды не делали. Безработица существовала в стране, и в таких условиях труд заключённых негде было использовать. М.М. Нам придётся опять заглянуть в более дальнюю историю, чтобы всем стало ясно: проблема эта — использование труда заключённых — вовсе не была какой-то сугубо советской. Ещё при Александре II заключённые были разбиты на две категории: ссыльно-каторжные, которые работали в тех районах, куда их ссылали, и основная масса сидящих по тюрьмам. Но, в силу исторического развития, тюрьмы расположены, как правило, в центральных районах страны, хозяйство вокруг развито, безработица большая. В этих условиях любая попытка конкурировать заключённым со свободным трудом вызывала бы общественное недовольство. Поскольку это означает, что заключённые лишают хлеба тех, кто честно живёт и работает. Та же самая ситуация выявилась и в советское время. Тюрьмы и дома заключения никуда из центральных районов не делись. А в 20-е годы НЭП означал фактически узаконение безработицы в стране. Построить при этом полноценное производство на основе тюрем, домов заключения было просто невозможно. Да, как уже говорилось, там существовали мастерские, там стояли станки, была даже сделана попытка организовать образцовые хозяйства на базе разорённых помещичьих имений. Но, естественно, пока существовала большая безработица в центральных районах, труд заключённых здесь мог быть только кустарным. А раз кустарный, значит, не прибыльный, и основной задачи он не решал — не покрывал расходов на содержание осуждённых. Грубо говоря, вся страна чинит керосинки, и если то же самое будут делать заключённые, это лишь добавит конкуренции на рынке труда. Но тогда рабочие обратятся в профсоюзы, обратятся в Советское правительство, и тех же заключённых «урежут». Потому что, вполне понятно, интересы честных тружеников дороже. А вот то направление, которое в Российской империи представляли собой ссыльнокаторжные и ссыльнопоселенцы, естественно, в Гражданскую войну заглохло. Потому что на этих территориях перекатывались взад-вперёд армии противоборствующих сторон, и было здесь не до использования какого-либо труда вообще. В.К. После Гражданской войны мысль Советского руководства обратилась именно к этому направлению? М.М. Не сразу. Всё обусловливалось жизнью, её этапами, всё диктовали условия развития. А сначала надо было с помощью НЭПа элементарно восстановить подорванную экономику и социальную жизнь. Но вот когда встали задачи расширения топливно-сырьевой базы, валютной базы и, наконец, развития инфраструктуры, именно в этом направлении стала двигаться мысль руководства страны. Что такое расширение топливно-сырьевой базы? Это разведка, разработка и добыча новых полезных ископаемых. Что такое расширение валютной базы? Это опять-таки сырьё и лес, продаваемые за валюту, необходимую для закупки техники за рубежом. Представим, геологи где-то прошли и нашли перспективные месторождения, которые помогут поднять советскую промышленность. Но — эти месторождения за несколько тысяч километров тайги и горных хребтов, куда нет никаких дорог и где нет никакой другой инфраструктуры. Нет ничего! Вот и появилась идея сделать основой пенитенциарной, то есть исправительной, системы исправительно-трудовые лагеря, создавая их в необжитых районах страны для освоения и включения в общехозяйственную жизнь Советского Союза, или, как говорилось тогда, с целью пионерства. Процитирую высказывание наркома юстиции Янсона, относящееся к 1929 году: «Лагеря должны стать пионерами заселения новых районов…» В.К. А кто персонально был автором идеи? Кому первому она пришла в голову? Ю.М. Невозможно сказать. Необходимость массового использования труда осуждённых, прежде всего в окраинных, необжитых, труднодоступных районах, назрела и настойчиво диктовалась самой жизнью. Об этом шла речь и на Первом всесоюзном совещании пенитенциарных деятелей, состоявшемся в Москве в конце 1928 года. Это же выдвигалось на первый план и в совместной докладной записке наркоматов юстиции, внутренних дел и ОГПУ, направленной в Совнарком РСФСР 13 апреля 1929 года. Здесь уже доказывалась необходимость создания системы трудовых лагерей и, в частности, выдвигались предложения по организации в районе Олонца—Ухты лагерей общей емкостью 30 тысяч человек. Предлагалось также впредь всех лиц, осуждённых на срок от трех лет и выше, использовать для колонизации северных окраин страны, для разработки их природных богатств. Предложения трех наркоматов рассматривались месяц, и 13 мая 1929 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление, официально дававшее старт коренному преобразованию пенитенциарной системы. Документ требовал «перейти на систему массового использования за плату труда уголовных арестантов, имеющих приговор не менее трех лет, в районе Ухты, Индиго и т.д.» Для выработки решений по конкретным областям использования труда заключённых была образована специальная комиссия. На основе ее предложений 11 июля 1929 года Совнарком СССР принимает постановление об использовании труда уголовно-заключённых. Этим правительственным документом ОГПУ и другие ведомства обязывались срочно разработать комплекс мер по колонизации осваиваемых районов. М.М. Вот так рождалась организация, названная ГУЛАГом. Не по неразумной или злой воле Сталина, а как результат целого комплекса экономических и социальных факторов. Основной задачей экономической деятельности этой организации в соответствии с Положением об исправительно-трудовых лагерях, принятым СНК СССР 7 апреля 1930 года, стало освоение окраинных районов страны. Лагеря концентрационные или трудовые? Виктор КОЖЕМЯКО. В антисоветской пропаганде, особенно когда появился солженицынский «Архипелаг ГУЛАГ», очень действенно стало использоваться само это слово — лагеря. И понятно почему: упор на ассоциацию с немецко-фашистскими концлагерями. Дескать, вот у фашистов были лагеря, гитлеровские, и в Советском Союзе — тоже, сталинские. На этом, кстати, построена вся концепция знакового, невероятно превознесенного романа Василия Гроссмана «Жизнь и судьба», по которому сейчас режиссером Урсуляком, постановщиком знаменитой «Ликвидации», снимается «многообещающий» телесериал. Уравнивание фашистской Германии и «тоталитарного» Советского Союза, который против нее воевал, уравнивание Гитлера и Сталина, пожалуй, в массовом сознании имело началом именно уравнивание лагерей. Их ведь теперь и называют не иначе как сталинские. Дальше пошло! Объявили, что Ленин придумал концлагеря. Откуда это? При чём здесь Ленин? Михаил МОРУКОВ. Если уж речь об этом зашла, то придумал концлагеря один испанский генерал, которого звали Валериано Вейлер. Он был наместником Испании на Кубе и подавлял в конце ХIХ века национально-освободительную борьбу кубинского народа. Потом англичане переняли этот опыт в Южной Африке в 1899—1902 годах, во время Англо-бурской войны. В.К. А Ленина-то с какой стати сюда приплели? Юрий МОРУКОВ. Ленин не имел абсолютно никакого отношения к концлагерям! Если говорить о России, то они уже существовали здесь с 1914 года как лагеря военнопленных. И не только. Ещё собирали в лагеря с начала Первой мировой войны интернированных, ненадежных по условиям военного времени — например, подозреваемых в возможном шпионаже. Позднее, в начале Второй мировой войны, американцы так поступят с жителями США японского происхождения. А в Москве один из первых таких лагерей был создан в августе 1914 года, в Кожухово — Кожуховский концентрационный лагерь. Как видите, создан не Лениным, а Николаем II… В.К. И каких лиц там собрали? Ю.М. Прежде всего немцев по национальности, граждан Германии, Австро-Венгрии, Османской империи… Если коротко, всех подозрительных. Заключили их здесь до конца войны, которая шла. В.К. А что было, когда началась Гражданская война? М.М. Такие же лагеря стали создаваться после постановления Совнаркома РСФСР «О красном терроре» от 5 сентября 1918 года. Было решено людей враждебных классов, которые принимают участие в контрреволюционной деятельности, изолировать в лагерях. Но Ленин ничего об этом не знал и никак в этом не участвовал: он раненый тогда лежал после выстрелов Фанни Каплан, и решения принимались без него. Это первое, что надо отметить. А во-вторых, лагеря-то уже были. Тот же Кожуховский лагерь ведь никто не закрывал, он так и существовал с 1914 года. Там бараки находились, их вполне можно было использовать. Когда возникла необходимость в такой мере, как заключение в лагерь до конца войны, она была официально оформлена законодательством Советской Республики в отношении ряда классовых врагов. Соответственно под неё и стали создаваться новые лагеря, в основном уже с середины 1919 года — в соответствии с постановлением ВЦИК РСФСР «О лагерях принудительных работ» от 11 апреля. Честно говоря, не успели их создать и развернуть, как уже стали закрывать. Ю.М. Хочу добавить, что концентрационными они не назывались. В.К. А как? Ю.М. Трудовыми, чтобы можно было использовать для труда людей. В.К. А в 1914 году? Ю.М. Тогда назывались концентрационными. В.К. Вот это интересно. Ю.М. Создавались они в 1919 и 1920 годах, причем там, где в этом была необходимость. В основном — в Москве и Петрограде. А в Вологде, скажем, был один лагерь, но в нем числилось всего около 30 человек. Общее руководство возлагалось на Центральный отдел принудительных работ, находившийся в составе НКВД. Во исполнение Декрета СНК от 5 февраля 1920 года уже Главное управление принудительных работ обязывалось организовать привлечение к разным работам лиц, «ранее не занятых общественно-полезным трудом». И эту задачу оно выполняло до весны 1921 года. В.К. Что ж, выполнялось положение Конституции РСФСР 1918 года — первой Советской Конституции: «Не трудящийся, да не ест!» Положение, дословно повторившее христианскую апостольскую заповедь… М.М. Именно так. Вдобавок к этому следует отметить вот что: бытующее в нынешней историографии представление о лагерях принудительных работ как о концентрационных не совсем верно. Обычно контингент лагеря размещался на любой подходящей для этого территории, где имелись жилые помещения и была возможность изоляции. На Руси в первую очередь это монастыри, которые всегда использовались как тюрьмы. Например, монастырь в Суздале вплоть до революции был церковной тюрьмой — для лиц, совершивших преступления против веры. Или, скажем, знаменитый Соловецкий монастырь, о котором нам потом стоит поговорить особо. В.К. Значит, лагеря принудительных работ в 1919 году стали размещаться в монастырях? Где же конкретно? Ю.М. В Москве это Андрониковский строительно-трудовой лагерь в известном Андрониковом монастыре, а также лагеря в монастырях Ивановском, Покровском и т.д. Там же, где монастырских стен поблизости не находилось, лагерное место в лучшем случае обносилось обычным деревянным забором, а иногда обходились и без этого. М.М. Постоянно заключённые жили на данной территории только в первое время по прибытии. Как правило, за примерное поведение потом многим предоставлялось право проживания на частных квартирах в городе — с обязанностью каждый день являться и регистрироваться. Дескать, я ещё не убежал. Ю.М. Естественно, часто и бежали. Ведь охрана там порой была очень слабая. В.К. Наверное, нелегко было её наладить, когда кругом шла война? Ю.М. Конечно, людей не хватало. И вот, к примеру, у меня есть данные по Покровскому лагерю (это Покровский монастырь). Поступило 3-го числа 372 человека, а 4-го убежало из них 311. То есть они пошли на работу и больше не вернулись. М.М. Интересна и такая сторона темы: где работали заключённые. В основном это были «внешние работы», под которыми понималась посылка людей партиями для обслуживания насущных нужд советских организаций и предприятий. Ну, к примеру, ремонт мостовых, расчистка улиц, рубка и погрузка дров и т.п. В этом случае, когда выходили многочисленными группами, ещё выделялся какой-то конвой. Если же рабочие руки требовались где-то в незначительном числе, люди следовали туда самостоятельно. Даже в командировки иногда направлялись — тоже без конвоя. Ю.М. Любопытная подробность: заключённые московских лагерей очень любили работать в театрах. Скажем, в Большой театр неоднократно набирали рабочих сцены из Ивановского монастыря. Представьте себе: во время спектакля в зале сидят высокопоставленные советские работники, а осветителями и на занавесе работают участники антисоветских заговоров. Даже иностранцы были там — англичане, французы… В.К. Вы такое рассказываете, что многие читатели могут вам и не поверить. Ю.М. Это не мы говорим, а документы. В.К. Людям о том времени внушили одни ужасы, и подобный либерализм не очень укладывается в голове. М.М. Что было, то было. Надо по возможности картину восстанавливать всестороннюю. И на Соловках бывало по-разному Виктор КОЖЕМЯКО. Из лагерей 20-х годов — так сказать, предшественников ГУЛАГа — более всего известен Соловецкий. Юрий МОРУКОВ. А он, созданный в конце 1923 года, был тогда единственным, где находились политические заключённые — члены всех антисоветских партий, контрреволюционные белогвардейские офицеры и т.п. Сокращенно назывался СЛОН — Соловецкий лагерь особого назначения. В.К. И неужели единственный? Ю.М. Да, на весь Советский Союз. Был ещё пересыльный пункт, откуда перевозили осуждённых — с материка на остров. Можно сказать, очень удобно: через Белое море обратно не переплывёшь. И стен строить там не надо, уже есть. В.К. Соловецкий монастырь до революции тоже ведь был тюрьмой? Михаил МОРУКОВ. Конечно, причём очень жёсткой тюрьмой. В ХVII, ХVIII, ХIХ веках. До 1903 года. В.К. То есть там были и монахи, и вместе с тем тюрьма? М.М. Монастырь этот официально был в основном тюремным, и главной задачей монахов было стеречь узников. Так и говорилось: «соловецкие тюремные монахи». Ю.М. В помощь им придавалась ещё инвалидная команда, то есть солдаты, которые уже непригодны к войне, но в охране могли служить. М.М. И во время Крымской войны 1853—1856 годов инвалидная команда, тюремные монахи и заключённые вместе отбивали атаки английских кораблей. Это заключённые разыскали пушки, из которых потом отстреливались. В.К. Помещались в монастырскую тюрьму за антицерковные преступления? Ю.М. Да, в основном. Но с ХVII и до середины ХIХ века были здесь также узники по гражданским делам. Например, Пётр Андреевич Толстой, известный деятель Петровской эпохи, и его сын. Они попали сюда после смерти Петра, там и умерли. Сюда сослали последнего гетмана Запорожской Сечи после того, как она была ликвидирована. Никакого преступления против церкви, против веры он не совершил. Просто надо было изолировать подальше и понадёжнее, вот на Соловки и отправили… В.К. А сколько заключённых было в Соловецком лагере, когда он появился в 1923 году? Ю.М. Около трёх с половиной тысяч. К 1927 году уже 12 тысяч, и потом начинается быстрый рост. Это связано было с тем, что нашли возможность использовать заключённых на «внешних работах», то есть за пределами лагеря. М.М. Действовал в этом поиске экономический фактор, о чём мы уже говорили. Именно он вёл к образованию системы ГУЛАГа, и опыт именно Соловецкого лагеря стал здесь своего рода опорой. Первоначально никакого хозяйственного использования заключённых в лагере не предусматривалось. Но правительство вынуждено было подпитывать его внушительными внебюджетными субсидиями, иначе ОГПУ не бралось обеспечить надлежащий режим содержания заключённых. В общей сложности на это выделялось от двух с половиной до пяти миллионов рублей в год. Огромная по тому времени сумма! Правда о ГУЛАГе против вымыслов (продолжение) http://gazeta-pravda.ru/content/view/9094/34/

Публикация этого материала, уже вызвавшего много читательских откликов, начата в номере «Правды» от 30 сентября — 3 октября. Читайте продолжение Начало материала ЗДЕСЬ Виктор КОЖЕМЯКО. Мы говорили о Соловецком лагере. О том, что первоначально, с 1923 года, никакого хозяйственного использования заключённых здесь не было, поэтому на их содержание выделялись значительные средства. А как сложилось потом? Михаил МОРУКОВ. Изменения начались после выхода в свет Обращения ЦК ВКП(б) от 26 апреля 1926 года с призывом ко всем трудящимся вести борьбу за экономию государственных средств. Как ни удивительно может это показаться, но оно дошло и до Соловецкого лагеря. Тогда-то сами заключённые стали вносить свои предложения. И вот один из них, Нафталий Аронович Френкель, ставший в будущем видным гулаговским руководителем, предложил использовать труд осуждённых на таких работах, прибыль от которых превышала бы расходы на содержание лагерников: валка леса, строительство дорог, рыболовство, производство мебели и т.д. Управление лагеря в 1926—1927 годах проводит экономический эксперимент, который выявил возможность существовать на основе самоокупаемости при самых широких перспективах развития внешних работ. В.К. Но для этого надо было выходить за пределы острова? Юрий МОРУКОВ. Разумеется. В том-то и была суть! Рядом Карелия, и там по переписи 1926 года всего около 50 тысяч трудоспособных жителей, причём все они задействованы. Ни лес пилить некому, ни строить дороги. А системы организованного набора рабочей силы до конца второй пятилетки не существовало. Так соловецкие заключённые начинают работать под Мурманском, где появляется отделение лагеря, и в Карелии, где второе отделение: они строят дорогу Кемь — Ухта плюс лесоповал. Создаются рыболовецкие артели из заключённых… М.М. Кстати, можете опять-таки оценить «прелести режима». Рыболовецкая артель, включавшая заключённых, имела в своём распоряжении моторные суда. И никто их не охранял, поскольку на каждый сейнер, грубо говоря, пулемёт не поставишь. Между прочим, это сохранилось и потом: очень многие вполне мореходные суда из рыболовецких подразделений гулаговских лагерей спокойно выходили в открытое море, даже за пределы территориальных вод Советского Союза, в нейтральную зону. Вот вам ещё один штрих из того, что люди совершенно не знают о ГУЛАГе. В.К. Однако в целом, наверное, лагерный режим в Соловках был сверхжёстким? Как-никак — лагерь «особого назначения»… Ю.М. В разные годы было по-разному. В начале своего существования СЛОН носил такое название исключительно по внешним признакам. Особым был состав контингента, а не какие-то особо жёсткие условия содержания. Заключённые размещались, в отличие от тюрьмы, рассредоточенно и без усиленной охраны. Во всём остальном режим содержания тоже не отличался в сторону большей строгости от режима обычных мест заключения. Даже наоборот, я бы сказал. В.К. Что значит — наоборот? Ю.М. Ну вот говорилось о больших деньгах, выделявшихся на содержание лагеря. Полагаю, они не разворовывались по пути, как это бывает в нынешнее время. И отсюда в воспоминаниях бывших узников, оказавшихся потом за границей, мы читаем, казалось бы, абсолютно невероятное. Например, на Новый год не всем хватило… шампанского. А вот антрекоты всем были (хотя, замечу, на материке в это время многие не очень-то ели антрекоты). Посылки обитатели лагеря получали из-за границы в неограниченном количестве. Разрешалось. Более того, с посылок даже таможенная пошлина не бралась. М.М. Сами заключённые просили сразу не выдавать им полученную валюту — фунты стерлингов, доллары и т.д., а придерживать в лагерной администрации, чтобы получить потом, при освобождении. В лагере можно было фотографировать, и заключённые имели свои фотоаппараты. Вы представляете себе узника, который ходит по лагерной территории и занимается фотосессией? Но это было! На церковные праздники в монастыре организовывались полноценные службы. Духовенства там хватало, и было соответствующее облачение. Читаем в воспоминаниях, что на Рождество всё выглядело чуть ли не более пышно, чем в Успенском соборе Кремля. Не говоря уж о том, кто стоял в ряд на службе: генералы, епископы, крупные богачи-капиталисты… Этот лагерь середины 20-х годов вообще можно считать уникальным, аналогов не имеющим не только в российской, но, пожалуй, и в мировой истории. В.К. По уровню контингента? М.М. И по мягкости содержания! В.К. Таким заявлением вы поразите, я думаю, не одного меня. Соловки сделали своего рода символом жестокости советского режима — и вдруг… А как же страдания будущего академика Лихачёва, который был здесь заключённым? М.М. Что ж, если сказать словами нынешнего президента страны, конечно, свобода лучше, чем несвобода. Всё, что мы говорим, не отменяет страданий, ибо заключение — тюремное ли, лагерное — есть заключение. А на Соловках в разные годы, как уже сказано, было по-разному. Даже очень по-разному. В 30-е годы, когда сюда свезли «уголовно-бандитствующий элемент», отказывавшийся работать, режим был несравнимо строже. Мы говорим о фактах конкретного времени, а факты, что называется, упрямая вещь. И, наверное, упрямо закрывать на них глаза нельзя — ради постижения истины во всей её полноте. Зачем и как строился Беломорканал Виктор КОЖЕМЯКО. Итак, ГУЛАГ под этим названием и с его системой начинался в 1929—1930 годах. С чего конкретно начинался? Михаил МОРУКОВ. Одной из важнейших отраслей народного хозяйства, где особенно активно стали использоваться силы осуждённых, было строительство путей сообщения. На этом направлении хозяйственной деятельности в 20-е годы образовался целый ряд проблем. Транспорт не справлялся с возрастающим объёмом перевозок, что ставило под сомнение реализацию экономических программ. И это остро, с большой тревогой отмечалось руководителями партии и правительства. Для органов ОГПУ первой крупномасштабной задачей в решении транспортных проблем становится строительство Беломорско-Балтийского канала. В.К. Почему именно этот канал? Чем была вызвана необходимость срочного его сооружения? М.М. Вообще-то никакой неожиданности тут не было. Вопрос об этом канале, обсуждавшийся еще в дореволюционное время, практически встал на повестку дня уже вскоре после Октябрьской революции. Весной 1918 года Советом народного хозяйства Северного района был разработан план развития транспортной системы, включавший постройку Беломорско-Обской железной дороги и Онежско-Беломорского канала. По имевшемуся замыслу канал и железная дорога должны были стать осями транспортной системы, позволявшей установить бесперебойные хозяйственные связи между Северо-Западным промышленным районом и Сибирью, послужить базой для освоения Ухто-Печорского нефтеносного и Кольского горнорудного районов. В.К. Ничего не скажешь, перспективно мыслила молодая Советская власть, далеко вперёд смотрела! М.М. В марте 1918 года Пермским университетом при помощи ВСНХ уже велась подготовка к отправке в изучаемые районы изыскательских партий, но начало интервенции на Севере сорвало осуществление этих планов. Юрий МОРУКОВ. Точнее, прервало. До весны 1930 года, когда в Совете Труда и Обороны была разработана докладная записка «О сооружении Беломорско-Балтийского водного пути». Она стала объектом рассмотрения на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 5 мая того же года и, надо сказать, вызвала столкновение разных мнений. Это можно понять, поскольку экономическая часть записки была недостаточно проработана, а общий уровень хозяйственного освоения Севера оставался к концу 20-х годов столь низким, что приходилось сомневаться в наличии веских потребностей, которые должен удовлетворять новый водный путь. Геологические изыскания на Кольском полуострове, в районе Ухты и Воркуты начались только в 1925 году, и лишь в 1930-м начинает строиться Хибинский апатито-нефелиновый горнохимический комбинат. К этому времени совсем недавно, по результатам долголетних испытаний, было окончательно признано народнохозяйственное значение рудных месторождений Норильского района. Не существовало ещё и Северного морского пути. В.К. Что ж, значит, авторы предложенного проекта опять-таки глядели вперёд? Ю.М. Да, считали, что прокладка канала должна стать катализатором ускоренного хозяйственного освоения Севера. Плюс к этому, кроме экономической стороны дела, была ещё одна — военно-стратегическая. Чрезвычайно важная и неотложная. Она сыграла, может быть, главную роль в том, что Политбюро приняло решение: канал строить. Официально старт работам был дан постановлением Совета Труда и Обороны от 3 июня 1930 года. И обратите внимание на темпы! С 3 по 15 июня специалистами строительства был изучен весь имевшийся материал и сформированы технические задания по основным сооружениям, а 14 июня на месте будущей северной части канала уже высадились первые изыскательские партии. На этих работах было занято около 300 человек инженерно-технического персонала и свыше 600 рабочих из числа заключённых — с задачей «осветить местность, лишённую правдоподобных карт, в плановом и высотном отношениях и дать общее геологическое исследование возможных направлений». Первые итоги изыскательских работ были подведены уже к концу августа. В.К. Да, темпы впечатляют… М.М. Однако серьезнейшей заботой оставалась стоимость предстоящего строительства, вылившаяся при проведённых обстоятельных подсчётах в колоссальную сумму — 535 миллионов рублей! Стремительный взлёт затрат вновь пробудил скепсис в среде Советского руководства. Реакцией на этот скепсис стало негодующее письмо И.В. Сталина В.М. Молотову, датированное 7 сентября 1930 года: «Говорят, что Рыков и Квиринг хотят потушить дело Северного канала вопреки решениям ПБ. Нужно их осадить и дать по рукам. Сократить максимально финплан — следует, но тушить дело преступно». В.К. Как вы объясняете такой жёсткий и решительный настрой Сталина? Ю.М. Пониманием исключительной важности военно-стратегического значения канала. Вот продолжают повторять, будто Сталин не готовился или плохо готовился к будущей войне. А ведь строительство Беломорканала, можно сказать, было частью уже начавшейся подготовки к тому, что нашу страну ожидало в июне 1941 года. И надо говорить о редкостной прозорливости, предусмотрительности Сталина! В самом деле, необходимо было срочно создавать Северный флот, которому, как известно, будет принадлежать громадная роль в Великой Отечественной войне. А для этого предстояло перебросить с Балтики в Белое море часть кораблей малого и среднего водоизмещения, для которых семнадцатидневный переход вокруг Скандинавии при полном отсутствии промежуточных баз был невозможен. Значит, только каналом. Забегая вперёд, скажу, что в период с 1933 по 1941 год по Беломорканалу было переведено на Север 10 эсминцев, 3 сторожевых корабля и 26 подводных лодок. А 3 корабля — эсминцы «Сталин» и «Войков», подводная лодка Щ-404 по Северному морскому пути перешли на Дальний Восток и вошли в состав Тихоокеанского флота: переброска кораблей этого класса другим путём для СССР в 30-е годы была невозможна. Значение Беломорканала для обороны Советского Союза сразу же было понятно и с заметной тревогой воспринято агрессивными военными деятелями на Западе. М.М. Нужно отметить следующее. До Великой Отечественной войны тогда было еще далеко, но открытие навигации по Беломорско-Балтийскому каналу дало нашей стране большой стратегический выигрыш почти немедленно. Ведь все 20-е годы в Белом море продолжалась «тюленья война» — конфликт между СССР и Норвегией из-за биологических ресурсов. Каждую весну многие сотни (до двух тысяч!) норвежских, а также английских траулеров входили в горло Белого моря и методично выбивали беломорского тюленя, беспрепятственно ловили рыбу. Попытки слабых судов нашей морской пограничной охраны вмешаться в ситуацию радикально пресекались норвежскими и британскими военными кораблями. Насколько мощно была поставлена «силовая поддержка», видно из того, что на границе территориальных вод СССР во время путины постоянно находилась целая эскадра Британского флота с крейсером в качестве флагмана. Дважды норвежские боевые корабли обстреливали советскую территорию. Доходило до того, что самые крупные корабли норвежского флота — броненосцы береговой охраны — сопровождали промысловиков-хищников. Урегулировать этот затянувшийся и весьма убыточный для нас конфликт политическим путём было невозможно, поскольку Королевство Норвегия не признавало Советский Союз. Всё переменилось летом 1933 года — с переброской по каналу советских подводных лодок. Норвежская сторона тут же настолько отступила от своей прежней позиции, что стало возможным восстановление между странами дипломатических отношений. В.К. Однако ведь до сих пор, по-моему, нашим соотечественникам продолжают внушать: постройка Беломорканала была совершенно ненужным делом! Вот такой, мол, наглядный пример бесполезного, бессмысленного рабского труда заключённых в Советском Союзе… Ю.М. Действительно, об этом писана-переписана уйма всякого вздора, в том числе Сол-женицыным. Договорился Александр Исаевич до вопиющей дури: дескать, по каналу совсем ничего нельзя было перевезти, и даже военные корабли надо было грузить на баржи и только потом кое-как перемещать. Глупость! Какого же размера должна быть эта баржа, чтобы поместить на ней эсминец длиной 100 метров? И каким должен быть шлюз, чтобы эта громоздкая конструкция в него влезла? И как эту махину потом, по пришествии на Север, снять с баржи, если там нет не только завода, но даже и плавучего крана? Нет, всё было гораздо проще, и вот недавно стали публиковаться фотодокументы, которые воочию это подтверждают. Ведь невозможность провести военные корабли по каналу своим ходом обосновывали их большой осадкой, для которой, дескать, глубины канала недостаточно. Однако это так лишь в том случае, если корабли «под завязку» загружены. Но зачем идти по каналу, по своей территории, погрузив на корабль 12 торпед и несколько сотен снарядов? Зачем нужны на борту полная команда и полная загрузка топливом, если достаточно половины? Вот вам и решение! М.М. Вообще, в связи с Беломорканалом надо говорить не о рабском труде, а о творческом. В полном смысле! Снова и снова приходится отмечать кажущуюся, на первый взгляд, невозможной парадоксальность ситуации: как это — творческий труд… заключённых?! Однако было именно так. Ведь почти с самого начала (вспомните записку Сталина Молотову: «Сократить максимально финплан — следует…») была поставлена задача уйти от недопустимо громадной суммы на строительство, составившей аж 535 миллионов рублей. И вот новое постановление, принятое Советом Труда и Обороны 18 февраля 1931 года, предусматривает строить канал по изменённому, удешевлённому варианту, определяя затраты уже в несколько раз меньше: 60—70 миллионов. Оцените разницу! Было записано: «Валютных ассигнований не производить». А для этого, само собой разумеется, требовалось максимально широкое использование на стройке местных и бездефицитных материалов, что в свою очередь обязывало проектировщиков решать множество сложных задач, изыскивать совершенно неординарные технические и инженерные решения. Ну а кто были эти люди, разрабатывавшие эскизный проект сооружений канала? Заключённые. Согласитесь, необычное и достаточно смелое решение. В.К. До тех пор не было ничего подобного? М.М. Было. Мало кто знает, но первое в новейшей истории конструкторское бюро, где использовался принудительный труд, возникло в 1917 году в США. Силами содержавшихся под арестом инженеров в течение месяца был спроектирован и испытан авиационный двигатель «Liberty» — основной двигатель американской авиации в начале 20-х годов… В целом о наших особых технических бюро, которые просторечно известны как «шарашки», мы далее можем ещё поговорить, а сейчас вернёмся к проектированию Беломорканала. Особый комитет Беломорстроя 1 апреля 1931 года принял решение разработать технический проект водного пути до 1 сентября, то есть менее чем за пять месяцев. Большая группа инженеров, обвинённых во вредительстве на водном транспорте и в водном хозяйстве, была доставлена в проектный отдел Беломорстроя, располагавшийся тогда в Москве по адресу: Фуркасовский переулок, 12, и под техническим руководством вольнонаёмного инженера С.Я. Жука приступила к разработке проектов шлюзов и плотин. В.К. И как пошло дело в столь необычно рождённом коллективе? Ю.М. Замечательно пошло. Очень плодотворно. Один за другим создавались проекты действительно уникальных гидротехнических сооружений. Можно назвать для примера, скажем, деревянные ворота шлюзов конструкции профессора В.Н. Маслова, способные выдерживать трёхкратное давление воды, или ряжевые и земляные плотины конструкции К.Н. Зубрика и О.В. Вяземского… В.К. Имена авторов, значит, сохранились? Ю.М. А как же! Но самое главное — до сего времени сохранились и прекрасно действуют результаты их творческого поиска. Там в основном всё из дерева делалось, металл почти нигде не применялся. И вот уже 80 лет прошло, а все эти деревянные плотины стоят и работают лучше железобетонных, которые трескаются. Самая высокая в мире цельнодеревянная плотина — Шаваньская, 45 метров!.. В.К. Это в Карелии? Ю.М. Да. И она до сих пор стоит. В.К. Словом, проектный отдел из заключённых со своими задачами справился? Ю.М. Вполне. Причём с двухмесячным опережением графика — не к 1 сентября, а к 1 июля 1931 года. Строительство Беломорканала началось. http://gazeta-pravda.ru/content/view/9163/34/

<== предыдущая	\|	следующая ==>
	\|

Date: 2015-09-05; view: 281; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...

mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию