Все больше внимания документам, все меньше внимания детям

Сотни тысяч российских учителей летом 2013 года лишены отпуска. Нет, они не ходят в школу по звонку, но дома у них громадное задание: написание так называемых «рабочих программ». В среднем написание этих документов учителю, работающему на ставку, обойдется в срок от недели до десяти рабочих дней. Это если начинать в девять утра и вставать от компьютера в шесть вечера. Можно с уверенностью предположить, что лишь очень небольшое количество педагогов обладают такой организованностью и возможностями для работы дома, что справятся с заданием за десять дней, и дальше будут отдыхать. Для большинства, имеющих семьи, подработки и проблемы, это задание растянется на весь отпуск. Это задание, «висящее над душой», станет фактором, мешающим восстановлению здоровья. Достаточно бегло ознакомиться с современной теорией стресса и условий выхода из него, чтобы понять: учителям выход из стресса ныне заказан.
Кто считает без малого двухмесячный отпуск учителя чрезмерно большим, тот, по всей видимости, нуждается в пояснении, что - в силу невероятно высокой интеллектуальной, сенсорноной, эмоциональной нагрузок, а также высокой степени ответственности за других людей - профессия учителя считается одной из наиболее разрушительных для здоровья. Уж на что советская власть была щепетильна в своей борьбе с тунеядством и нетрудовыми доходами, но и она не отказывала учителям в большом оплачиваемом отпуске. Здоровье граждан у нас никогда приоритетом не было, но минимальные гарантии были. Теперь власть иная. Теперь гарантий нет никаких, ни в чем. И в охране здоровья тоже.
Кто-то спросит: что же это за «рабочие программы» такие, может, очень нужный документ, может, без него никак не наладить порядок в школе? Поясняю. Так называемая рабочая программа это план уроков на целый год в двух видах (то есть два плана по-разному написанных, разными словами и в разных табличках), включая домашние задания. То есть (барабанная дробь!..) учитель уже третьего, к примеру, сентября обязан совершенно твердо знать, какой урок у него будет, скажем, двадцать пятого мая и даже - что он или она после этого урока задаст на дом. От учителя требуется завидная прозорливость, но это еще не все. К программе требуется пространное объяснение того, что намеревается достичь учитель. И оформлено это объяснение должно быть в сентенциях, по глубине мысли соответствующих следующей «иностранный язык расширяет лингвистический кругозор обучающихся, способствует формированию культуры общения, содействует общему речевому развитию обучающихся» (взято наугад из примерного текста, произведенного методистами). И вот таких изумительно свежих слов должно быть начертано ни много ни мало около десяти страниц. Иначе Вам никто не поверит, что вы действительно понимаете, чем занимаетесь с детьми.
Стоит ли говорить, что это абсолютно бесполезные документы. Согласно школьной практике (не теории) приблизительно с третьего-четвертого урока вся запланированность летит в тартарары (отмены и замены уроков, школьные мероприятия, непредсказуемое поведение детей, магнитные бури и пр.).В реальности приблизительно с третьего-четвертого урока учитель уже вынужден импровизировать, подчиняясь требованию текущего момента и ориентируясь на диалог с учениками. В лучшем случае набрасывает план непосредственно перед уроком. Программа нужна только для того, чтобы изредка с ней сверяться и регулировать темп. Но на эту роль достаточно учебника или перечня тем. Однако, прошу еще раз обратить внимание: данное абсолютно бесполезное писание под названием «рабочая программа» добавлено в качестве обязанности и на него истрачивается до десяти дней отпуска или несколько месяцев работы по вечерам если исполнение данного документа происходит в течение учебного года.
Я взяла здесь для примера только один пункт обязанностей, относящихся к так называемой «ненормируемой части рабочего времени учителя». Есть еще множество других, не менее затратных по времени и силам и не менее далеких от непосредственных обязанностей учителя (это обучение и воспитание детей, если кто забыл). Таким образом, рабочий день среднестатистического учителя растягивается до 10-12 часов, но при этом времени, непосредственно на детей у него становится все меньше и меньше. Практически съедается время на текущую подготовку к урокам, съедается внимание ко всем нестандартным ситуациям, о чем еще будет более подробно рассказано.
В прошедшем учебном году я отправила письменные запросы в Комитет по образованию правительства Санкт-Петербурга, в территориальную организацию профсоюза работников образования. Меня интересовал один конкретный вопрос: проводился ли кем-нибудь когда-нибудь хронометраж времени, потребного стандартному среднестатистическому учителю на выполнение всех требований налагаемых «современными» должностными обязанностями и стандартами.
Из Комитета по образованию пришла невразумительная отписка. Из профсоюза пришел ответ, что проводятся некие исследования и анкетирования, по завершении которых «информация будет доведена». Ответ был в январе 2013 года, сейчас июль. Никакой информации нет, и судя по фактическому отсутствию ответа на мой простой вопрос, никакой хронометраж или учет времени не проводится, прежде чем придумать учителям очередную работу.
Все делается вполне спонтанно и волюнтаристски, если принять за волюнтаризм «стремление реализовать желанные цели без учёта объективных обстоятельств и возможных последствий», как учит нас словарь.
Тем более, что «ненормируемая часть рабочего времени учителя» является, по фантастически удобному для управленца стечению обстоятельств, еще и неоплачиваемой. Ненормируемая и неоплачиваемая. То есть, сочиняй заданий учителям сколько хочешь, ничего никому за это не будет, ибо тратить бюджет на оплату дополнительной работы учителей не надо.. Зато оправдаешь собственное место, значимость и свою собственную -достойную - зарплату.
Это всего лишь штришок к сложной картине «оптимизации», имеющей целью максимальную экономию средств на образование.

2. «Россия недостаточно богата, чтобы позволить себе хорошую и широкодоступную систему образования»

Вот отрывок из интервью с Сергеем Евгеньевичем Рукшиным, датированного 23 ноября 2011 года и опубликованного на сайте сайте Санкт-Петербургских новостей http://www.spbvedomosti.ru/guest.htm?id=10293947%40SV_Guest
. Напомню, что С.Е. Рукшин – это учитель, который вырастил двух филдсовских лауреатов Григория Перельмана и Станислава Смирнова. А еще он доцент РГПУ имени Герцена, автор более ста научных трудов в различных областях знаний, и разумеется, заслуженный учитель России.
«Мы отметили десятилетие реформ в образовании. А сейчас входим в трагический виток, вот-вот минуем точку невозврата.
В 1983 году президент Рейган сказал в своем докладе о состоянии образования в США так: «Если бы хоть одно иностранное государство предприняло попытку навязать нам ту убогую систему образования, которая у нас предлагается, мы должны были бы расценить это как объявление войны».

Эти слова гораздо лучше подходят сейчас нам. Происходит это отчасти из-за того, что право определять направление реформ в образовании монополизировала каста «знающих, как надо»: большинство документов разрабатывают узкий круг людей, связанных с Высшей школой экономики, возглавляемой ректором Ярославом Кузьминовым. Я терпеть не могу конспирологические теории, но не могу не замечать, что один из основных разработчиков реформ, сотрудник ВШЭ, является представителем Всемирного банка по вопросам образования в РФ. А в 2005 году я был в США на международном семинаре и там встретился с Элен Вулфенсон, женой бывшего президента Всемирного банка. И она сказала: «По нашему мнению, Россия недостаточно богата, чтобы позволить себе хорошую и широкодоступную систему образования». Неужели мы должны руководствоваться мнением именно этих людей о том, какая система образования нужна нашей стране?

Когда люди, напрямую ассоциированные с Всемирным банком, разрабатывают и хвалят реформы, впору вспомнить Уинстона Черчилля: если ваши политические противники хвалят вас, задумайтесь, на правильном ли вы пути.

Фактически никто из профессионалов в области образования не имеет права голоса не только при написании судьбоносных для страны документов, но даже при их обсуждении».
Время идет, и все предсказанное сбывается.
Итак, стратегия руководства современной российской школой плодится в недрах учреждения, именуемого Высшая Школа Экономики. Именно там, судя по всему, созрел идейно этот замечательный документ «Закон об образовании», по которому начинает жить школьная система России. Закон, в котором почти ничего не сказано конкретно и потому может быть истолковано как угодно. Например, я очень долго пытала консультанта на педагогическом сайте по поводу эталона рабочей программы. Откуда он берется, кто его проверяет. Оказалось, новый закон возлагает на учителя обязанность данного сочинительства, почти цинично называя ее правом (хорошо, что не льготой). И почему-то (несмотря на продекларированную свободу) имеются некие требования к этим опусам, к их форме и содержанию, и эти требования гуляют по инстанциям, доводятся до учителей. В этих требованиях прописаны даже размеры полей и кегль шрифта. Попробуй учитель возьми не тот кегль, и сомнения в его или ее профессионализме будут тут же посеяны в головы неких проверяющих, желающих пока оставаться неизвестными. И все это передается буквально «из уст в уста». Ни одной бумаги, ни одного официального образца, подписанного официальным лицом, несущим за это ответственность, нет. То есть требования к учителям будут, а ответственности руководства не будет. Ответственность на учителей переложена, а свободы не дано. Вот такой закон, применимый в одностороннем порядке. Если это вообще можно назвать законом.
Аналогично происходит с такой нормой как рабочее время учителя. В старом законе была определена 36-часовая рабочая неделя учителя как максимально допустимая. Немного сокращенная по сравнению c общегражданской 40-часовой. По понятным причинам сокращенная, по тем же, по которым удлинен отпуск. Так же было и при советской власти. Норма эта не соблюдалась, ибо никаких механизмов, гарантирующих ее соблюдение, не было. Но все же можно было на нее хотя бы сослаться в некоторых случаях.
В новом законе исчезла цифра, определяющая допустимый максимум рабочего времени. Оставлена странная формулировка «Педагогические работники имеют следующие трудовые права и социальные гарантии:1) право на сокращенную продолжительность рабочего времени;». И все, никаких цифр. Что такое в данном контексте сокращенная продолжительность? Насколько сокращенная, по сравнению с чем?
Можно с уверенностью предположить, что право на сокращенную рабочую неделю педагоги уже потеряли. Где был профсоюз работников образования в то время, когда отбиралась у учителей эта норма, пусть слабо, но хоть как-то их защищавшая, это вопрос риторический. Но не все еще потеряно: остается общегражданская норма: не более 40 часов в неделю, представленная в Трудовом кодексе.
Так вот, реальная продолжительность рабочей недели учителя сегодня как уже говорилось, перекрывает общегражданские 40 часов и подходит 50, а то и к 60 часам.
Нам дан неприменяемый закон, вертикаль власти, заточенная на дешевизну и тотальный контроль, ответственность за все провалы управления, без свободы что-либо изменить.
Холодок по спине и ассоциации со всеми известными антиутопиями.
Может показаться (и такая мысль усиленно проталкивается) что бумагооборот рождает такую блестящую «технологичность» учебного процесса, что уже и не нужно никакой учительской личности и никакого учительского внимания к детям, что все буже двигаться отлаженно как часы(или если хотите компьютер) само собой. Главное, все «прописать». Концепт, рассчитанный то ли на наивность, то ли на отключенное критическое сознание. Выдрессированный бумагопроизводитель – заменяемая шестеренка в процессе, значит, более сговорчив и менее привередлив, нежели личность, обладающая настоящим профессионализмом и к тому же собственными ноу-хау. Написал не в той клеточке не то слово, и где же твой профессионализм? Поди вон. Дегуманизация образования (а это именно она) представляется кому-то источником экономии средств, оправдывающим все минусы.. Хоть на деле и экономии средств нет, так как именно дегуманизация порождает все разбухающий аппарат контроля. Но кто это считает?
Но вернемся к нашим детям и их месту в этой «современной» школе.

Date: 2015-09-05; view: 249; Нарушение авторских прав