Глава 6. Га-нор сидел в беседке, скрытой в тени высоких кустов гириска

Га-нор сидел в беседке, скрытой в тени высоких кустов гириска. Это растение считалось у жителей Сина священным. Запах больших алых цветов прекрасно отпугивал говов и прочие демонические сущности. Неудивительно, что в доме заклинателя гириска так много.

Ловко орудуя большой иглой, северянин наносил ровные стежки на порвавшейся рубахе, насвистывая услышанный от Лука приставучий мотивчик фривольной песенки. Мысленно поминая шляющегося по портовым кабакам товарища крепким словцом, рыжеволосый воин отложил иголку в сторону. Вновь от нечего делать стал насвистывать. Сам себя одернул, досадуя, заворчал и вышел из беседки.

По выложенной пористым ракушечником дорожке Га-нор направился в самое сердце небольшого, но уютного сада. Здесь, среди все тех же цветов гириска, построили небольшой фонтан. Журчание воды сливалось с умиротворенным гулом пчел, прилетевших полакомиться цветочным нектаром.

Следопыт умылся. Поднял голову, отфыркиваясь, и увидел Лука, неспешно идущего к нему.

— Где тебя Уг носит?

— Лопни твоя жаба! — возмутился солдат. — Ты что, моя мамочка, чтобы я перед тобой отчитывался? Думаешь, у меня не может быть дел?

— Судя по твоей кислой физиономии, ты потерял кучу денег. Опять играл?

— Ошибаешься. Я тут пошнырял кое-где. Поболтал со стражниками.

— То есть решил испытать удачу и надуть их в кости?

— Не без этого, — не стал отрицать Лук. — Ну, поговорили о том о сем. В общем, вояки знают куда больше, чем болтают сейчас на площадях. Конечно, к завтрашнему дню эти новости станут доступны даже самым захудалым собакам… После того, как нас предали йе-арре и Выскородные, на фронтах творится такое, что я бы там не хотел оказаться за все сорены Империи. Набаторцы прошли Перешейки Лины, обложили Окни.

— Это было известно и две недели назад, — произнес северянин.

— Лопни твоя жаба, если бы так! Высокородные ударили из Сандона и Улорона. Кабан стерт с лица земли.

Га-нор пробормотал проклятие. Одна из отстроенных Скульптором великих крепостей прошлого уничтожена? Не пала, как Врата Шести Башен, а разнесена по кирпичику. Такое могли сотворить лишь Высокородные, многие столетия ненавидящие все, что принадлежит Империи.

— Окни сдался. Их Наместник принес ключи мира и дал присягу набаторскому королю. Жителей, говорят, пощадили. Но всему гарнизону пришлось расстаться с оружием. Несколько сотен отказались. Часть смогла прорваться через кольцо на север. К отступающей армии.

— Пусть Уг заморозит кости того предателя, что открыл ворота! — выругался северянин. — Останься Окни цел, и наши успели бы укрепиться у Орлиного Гнезда и Лестницы Висельника.

— До Лестницы врагу чуть меньше двух недель, лопни твоя жаба. Правда, у Гнезда они могут застрять надолго, но прошел слушок, что кто-то из набаторских военачальников снял половину армии с осады Гаш-шаку и отправил на восток, чтобы ударить по крепости с запада. Если она падет, то откроется прямой путь на перевал через Катугские горы.

— Лестницу можно взять только большой кровью.

— Какая разница? — пожал плечами Лук. — На стороне Набатора и Сдиса Проклятые и некроманты. Ты же видишь, что Ходящих они делают под орех.

— Ты совсем недавно трепетал от величия Башни.

— При чем тут величие? — раздраженно спросил солдат. — Будь наши маги посильнее, мы бы не потеряли юг. Гаш-шаку еще держится. Этот город, как и Альсгару, взять сложно. Но Альс пал. Предан огню и мечу за неповиновение. Всех жителей перебили, лопни твоя жаба. Говорят, от города осталось только пепелище. Пока свободен лишь запад, что у Катугских гор, да земли вдоль побережья и равнины Руде. Ну, и весь север. Надеюсь, что там этих выродков ждет теплый прием.

— Что с того? Если окружающие Императора военачальники умны — они сдадут оставшуюся часть юга без боя и встретят врага на Лестнице. Альсгару, в любом случае, оставили на съедение воронам.

— Ну, не скажи. Вороны ею подавятся.

— Ты забываешь о Проклятых. Магия расколет любую стену. Даже самую крепкую.

— Если только эту стену не построил другой маг. Но ты прав. Рано или поздно до нас докатится. К тому же, еще один слух состоит в том, что, якобы, Золотая Марка открыла Горло для набаторского флота. Если еще и с моря обложат…

— То будет совсем худо, — сказал подошедший Гис.

— Ну что?! Ты был там?! Видел их?! — Лук разом забыл о войне и набросился на заклинателя с расспросами. Друзья решили остаться в городе только ради того, чтобы попытаться вытащить Серого и Лаэн.

— Да. Мать согласилась поговорить со мной.

— Ну не тяни, лопни твоя жаба! Что она сказала?

— Говорил в основном я, — невесело усмехнулся в усы заклинатель. — Она обещала, что рубить с плеча Ходящие не будут. Что до Нэсса и Лаэн, то они живы и здоровы.

— А что было потом?

— Меня и Шена вежливо выставили за дверь. Что дальше — не знаю. Единственное, что пообещала мне Мать — когда Совет примет решение, она сообщит нам его волю. Это все, что я смог сделать, друзья. Не думаю, что у них есть шанс.

После этих слов повисло тяжелое молчание.

Цейра Асани не любила комнату Раздумий и уже давно там не была. Она слишком сильно напоминала ей подвешенную в воздухе клетку для крикливых южных птиц. Но еще больше Мать не любила Ирлу, торчавшую там изо дня в день. С ней они не ладили еще со времен Радужной долины, а уж после того, как Цейра начала бороться за Синее пламя, недоброжелательница открыто поддержала Салию. Ту самую, что так удачно подвернулась под стрелу гийянов.

Конечно, можно было никуда не ходить. Потешить свое самолюбие и приказать Ирле подняться в зал Совета. Но тогда о встрече узнает вся Башня. И соответствующие выводы будут сделаны. А это совершенно ни к чему. С секретарем Совета следовало поговорить без свидетелей и сохранить разговор в тайне.

Григо уже ждал у дверей.

Неизвестно как, но Огонек прознал о приходе Матери, хотя та ни с кем об этом не говорила. Особенность мерзавца вечно путаться под ногами порядком раздражала Ходящую. Она не жаловала его точно так же, как и Ирлу, которой помощник служил верой и правдой уже больше пятнадцати лет.

— Благословите, Мать, — сказал маг, и волшебница протянула для поцелуя правую руку.

Поджав губы, она смотрела, как Огонек исполняет ритуал. По очередной глупой легенде считалось, что тот, кто задумал зло, прикоснувшись губами к перчатке хозяйки Башни, умрет. Возможно, раньше так и было, но не сейчас. Этот секрет, как и многие другие, утерян во мгле веков. Иногда Цейра Асани начинала думать, сколько знаний ушло от них за время Великого упадка и войны Некромантов. Хотелось выть от отчаяния и желания убить тех, кто не удосужился сохранить то, что должен был сберечь для потомков. За тысячу лет Ходящие из могучей силы превратились в сборище слепых мышей, бережно хранящих два десятка испорченных зерен и считающих, что амбары ломятся от отборного ячменя. Но никто отчего-то не понимал, что зернохранилища давным-давно развалились.

Каждое следующее поколение по магическому потенциалу получалось слабее предыдущего. То, что раньше считали едва тлеющей «искрой», теперь называют чуть ли не пожаром. Она жалела, что не родилась шесть-восемь веков назад, когда миром и людьми правила настоящая магия.

— Я пришла повидаться с Ирлой.

— Понимаю, — мужчина наклонил косматую голову. — Но она не ждала вас и не готова к визиту. Встретить Мать в неподобающем виде, значит нанести оскорбление и…

— Я не из обидчивых, — сохраняя любезную улыбку, прервала красноречие Григо Цейра. — Дело срочное и не терпит отлагательства. Веди.

Огонек не смел противиться прямому приказу. Стараясь скрыть недовольство, поклонился и подчеркнуто вежливо распахнул перед ней дверь.

Солнечные зайчики играли в догонялки по стенам, многочисленным стеклам и тонкому золотистому каркасу, что удерживал сложную конструкцию в воздухе. Ничего не изменилось с тех пор, как она приходила сюда в последний раз. Разве что стопка книг на полу выросла вчетверо.

Ирла делала вид, будто пишет что-то, но, как только Цейра вошла, начала подниматься:

— Благословите, Мать.

— Сиди, сестра. Сиди. Я слышала, в последнее время у тебя болит спина, — госпожа Асани не поленилась подойти и протянуть руку для поцелуя.

Как и ожидалось, Синее пламя проигнорировало интриганку. А жаль. Вот бы кого давно надо было отправить в Бездну.

— Годы берут свое. Я уже не та девочка, что раньше.

— Сквозняки есть даже в Башне. Хочешь, я пришлю к тебе Шена?

— Благодарю, но не стоит ему себя утруждать. Мне уже значительно лучше.

Ирла не доверяла Целителю, опасаясь, что тот, по указке Матери, может подправить ее здоровье не так хорошо, как обещает.

Дура!

Она даже не подозревает, что мальчишка просто не умеет проворачивать столь полезные дела. При бешеном потенциале своей «искры» он никак не может подобрать к ней ключ и редкие всплески его Дара — скорее случайность, чем закономерность.

Звезда Хары! Ну почему никто из тупоумных предков не соизволил оставить книг по обучению Целителя? Насколько бы это упростило дело! Она не может научить ученика тому, чего не знает сама!

— Оставь нас, — приказала Цейра Григо.

Наглец на этот раз и не подумал послушаться и вопросительно посмотрел на покровительницу. Та едва заметно кивнула.

— Конечно. Если что — я буду за дверью, — тут же отозвался Огонек.

— Разговор настолько важный, чтобы отсылать моего помощника? — Ирла недовольно пошевелилась, но ее зеленые глаза остались бесстрастны.

Вместо ответа Мать создала плетение, защищающее комнату от чужих ушей:

— Даже важнее, чем ты думаешь, сестра.

— Я вся — внимание.

— Мне нужна твоя помощь и поддержка.

Вот теперь она, действительно, смогла огорошить Ходящую. Такого Ирла не ожидала.

— В каком вопросе? — осторожно поинтересовалась она.

— Речь идет об убийце Салии.

— А-а. В этом ты можешь полностью на меня рассчитывать. Совет вынесет обвинительный приговор.

— Именно об этом я и пришла поговорить. Этим людям сохранят жизнь.

— Кто это решил?

— Я.

Брови секретаря удивленно поползли вверх, она развела руками:

— Мать — глава Башни. Она хранит нас и ведет. Но решения по таким вопросам принимает Совет. Я не думаю, что убийц Салии пощадят.

Именно на что-то вроде такого ответа Цейра и рассчитывала. И поэтому после невыносимо долгой паузы, сказала:

— Ни для кого не секрет, что половина Совета заглядывает тебе в рот и делает то, что ты им… посоветуешь. А оставшаяся половина половины, та самая, что не со мной, а где-то посередке, приглядывается к тем, кто прислушивается к тому, что ты скажешь. Давай оставим лицемерие на другой раз. Дело слишком серьезное.

Ирла потерла подбородок и внимательно посмотрела на Мать. Понимающе улыбнулась:

— У тебя на них свои планы.

— Да.

Пауза. Еще один внимательный взгляд. Затем осторожное:

— Девочка с «искрой» столь ценна?

— Нет, — не моргнув глазом, солгала Цейра Асани.

Вновь удивленное движение бровями. Ирла попробовала зайти с другой стороны:

— Ты узнала, кто ее обучал?

— Да. Один из сдисских колдунов. Прошелся по верхушкам. Ничего важного и сложного. Можешь в любой момент убедиться сама.

— Хм. Тогда я тебя не понимаю. Мужчина ценен?

— Нет. Он всего лишь ее довесок. Обычный душегуб.

Ирла сокрушенно покачала головой и произнесла, как будто для себя:

— Девчонка не представляет ценности. Парень — вообще пустое место. Не понимаю. Зачем они тебе? Какой с них толк? Ты забыла, что эти люди убили Салию? Башня должна прилюдно наказать убийц, чтобы подобных случаев больше никогда не повторялось.

«Ну отчего же не повторялось? — с досадой подумала Мать. — Я была бы не против, чтобы кто-нибудь прикончил такую, как ты».

— Со смерти всеми нами обожаемой Салии прошло больше семи лет. Прости за откровенность, но от нее давно остались одни кости. Если мы сейчас начнем защищать мертвых, то потеряем живых гораздо больше, чем от всех убийц Империи. Совету следует заняться войной и готовиться к отбытию в Корунн, а не разбираться с этими гийянами. Во всяком случае, теперь. Юг проигран. Сейчас наша помощь нужна на севере. А эти люди могут оказаться полезны Башне.

— Зачем они нам?

— Девчонка умеет читать старые тексты. Очень старые. Еще эпохи Раскола.[7]Если ты помнишь — таких бумаг полно в Радужной долине. И никто из нас не может их нормально перевести. Девочка займется этим, и поможет нам.

— Странно слышать от тебя подобную откровенность. Буду честна с тобой. Я не понимаю твоих мотивов, но ты не делаешь ничего для того, чтобы внести ясность. Мне не по душе такая сделка. Но… допустим… Повторяю — допустим, Совет решит данный вопрос положительно и…

Ирла, как умный человек, предоставила возможность Цейре Асани сделать свое предложение. Если цена окажется соответствующей, то…

Мать знала, что следует предложить:

— Несколько дней назад мне пришло письмо из Радужной долины. От Галир. Она жалуется на здоровье и говорит о том, что больше не может исполнять свои обязанности так, как прежде. Просит найти себе замену. Я сразу же подумала, что на посту главы школы Ходящих ты бы могла быть полезна Башне.

Она прекрасно помнила, как Ирла дважды пыталась получить эту должность, и дважды прошлая Мать выбирала другие кандидатуры. В последний раз на это место назначили Цейру. А когда та пришла к власти, то посадила на трон Радужной долины Галир, оставив Ирлу с носом. Но теперь все изменилось. Придется идти на уступки. Просто удача, что здоровье Старшей наставницы подкосилось именно сейчас. Есть чем заткнуть рот секретарю Совета. Уж от такого куска пирога она точно не откажется. Слишком долго стремилась его сожрать.

— Я польщена, что Мать оценила меня столь высоко, — стараясь скрыть изумление, чинно произнесла Ирла. Она и не надеялась, что ей предложат такое. — Но твое… видение возникшей ситуации столь… неожиданно. Я должна подумать, пойдет ли это на пользу Башне.

— Конечно, — Цейру лицемерие собеседницы забавляло. — Только не слишком долго. Совет собирается вечером. Дай мне знать о своем решении, как только… надумаешь.

— Я не буду тянуть с ответом.

По голосу Ирлы Мать поняла, что та у нее в кармане.