Психологическое состояние в связи с разрывом

у него уже не такое тяжелое. Хотя физиологическая стрессоустойчи-вость, конечно, не увеличилась с возрастом, а, может быть, даже и снизилась, у него появились навыки преодоления стрессовых ситуаций. Появился опыт. В том числе опыт разрывов. Он не переживает это так драматично, как в молодом возрасте.

И с друзьями он в лучшем деловом и аффилиативном контакте. Теперь он не только может выговориться в их компании, но в случае разрыва с женой друзья помогут ему и действенно (познакомят с кем-нибудь, дадут ключ от запасной квартиры, своеобразного охотничьего домика, где набит холодильник и все вычищено для очередного «охотника»). Возможность такой действенной поддержки понимается и греет.

И перспективы возможной замены, о которых мы говорили выше, тоже, разумеется, греют и снижают переживание разрыва.

И о сексуальном одиночестве уже и речи нет. По крайней мере, любовницу он найдет без труда. Покладистую — он ведь не муж, она только хочет, чтобы он стал мужем, а он может им и не стать.

Так что разрыв переживается только в связи с муками совести (а совесть легко уговорить) и в связи с некоторым сожалением, что вот биография не вполне удалась, что вот столько лет прожито вместе — а тут разрыв...

Повзрослевшие дети —

уже не объекты-игрушки, которых (которые — даже!) можно дать или не дать.

Они продолжают привязывать мужа-отца к семье, но не настолько, чтобы удержать его, если жена не будет теперь покорна его воле, и уж тем более, если она несправедлива. Он после развода сможет с ними наладить контакт.

Они становятся все более субъектами, творцами своей судьбы, имеют свои интересы, свое мнение и свои отношения с каждым из родителей.

В 15-летнем возрасте дети в состоянии нравственного поиска, и если мама несправедлива, они могут поддержать уже отца, а не беспринципно жаться к ней.

Но важнее, что в этом возрасте идет бурная борьба за независимость. Отец в этом вопросе обычно более демократичен с ними, дает больше степеней свободы, даже девочке и даже в сексе. И они объединяются с ним.

А тут еще одна психологическая закономерность. Количество власти, которую привыкла осуществлять жена-мать, по ее мнению, должно остаться таким же. Это проявляется в определенном числе приказаний: поди вынеси мусор, поди выбей ковер, поди подотри нос ребенку... Но папа выходит из-под власти. И тогда она всю ее сосредоточивает на детях. А они протестуют и еще больше стремятся объединиться с отцом. Мать может оказаться теперь в такой же изоляции, в которой в свое время оказывался отец, когда маленький ребенок объединялся с матерью.

Не сбросишь со счетов, что дети бывают и расчетливы. В воздухе уже витает слово «развод», но с папой, у которого доходы в 2—3 раза больше, лучше не ссориться.