Жанна‑девственница

Историки справедливо отмечают: ни про кого из ее современников нам не известно так много, и в то же время ни про кого другого мы не знаем так мало. Кажется, ее жизнь подробно описана во множестве источников: изыскания Лионского собора, документы судебного процесса, многочисленные свидетельства, собранные оправдательным следствием и комиссией по бонификации. Но ни один из сохранившихся документов не дает ответа на вопрос – кем же была Жанна из Лотарингии, как ей удалось спасти Францию?

В настоящее время существует множество версий рождения, жизни и гибели прославленной Орлеанской девы. Традиционная версия гласит, что родилась она 6 января 1412 года (хотя в декрете о бонификации, подписанном папой Пием Х в 1904 году, значится 1409 год). Она появилась на свет в лотарингской деревне Домреми в семье зажиточных крестьян (по другой версии – обедневших дворян) Жака д’Арк и Изабеллы Роме.

В семье, кроме Жанны, были еще трое сыновей и дочь. Кстати, фамилия д’Арк вовсе не обязательно была дворянской: в те времена она чаще обозначала просто «выходцев из Арка», а местечек с таким названием во Франции было несколько. Сама Жанна никогда не называла себя по фамилии, подписываясь как Жанна или Жанна‑дева, да и написание фамилии было расплывчато: встречались варианты Дарк, Тарк, Дай и другие.

Ее детство пришлось на самый тяжелый период истории Франции. Уже сто лет бушевала Столетняя война, наконец вошедшая в свою, казалось, решающую стадию: после того, как английский король Генрих Пятый разгромил при Азенкуре французское войско, а королева Изабелла Баварская, правившая Францией вместо своего сумасшедшего супруга Карла Шестого, подписала в Труа договор, согласно которому французская корона переходит, минуя ее сына Карла, к Генриху Пятому и его наследникам. Происхождение Карла представлялось всем весьма сомнительным: ко времени его рождения король Карл Шестой уже давно не жил со своей супругой. После подписания договора Генрих женился на дочери Изабеллы Екатерине Валуа, и когда в 1422 году скоропостижно скончался сначала Генрих, а затем и Карл Шестой, Франция официально перестала существовать: страна перешла к новорожденному английскому королю Генриху Шестому.

Дофин Карл, отстраненный от власти родной матерью, объявил себя королем Карлом Седьмым и окопался в замке городка Бурж: хотя его признали несколько крупных провинций, никакой реальной власти у Карла Седьмого не было. Между тем английские войска продвигались на юг: они старались соединиться с давно принадлежавшими им Гиенью и Аквитанией, и на их пути стоял лишь Орлеан, никак не желавший сдаваться. Карлу было нечего противопоставить англичанам: у него не было ни войска, ни денег, ни власти. Он мог лишь ждать и уповать на милость Бога.

Между тем юная Жанна росла под крылом любящих родителей работящей, доброй, тонко чувствующей и очень набожной. По ее собственному признанию, с двенадцати лет она слышала голоса святых, которые разговаривали с нею, и даже лично видела архангела Михаила, святую Екатерину и святую Маргариту. Поначалу они просто наставляли ее в вере, а затем стали призывать на подвиг во имя спасения ее страны. Она должна была снять осаду с Орлеана, короновать дофина в соборе Реймса и изгнать англичан. Родители, которым девушка рассказывала о своих видениях, поначалу не знали, что и думать: отец считал, что его дочь блажит и что замужество излечит ее от видений, зато мать и братья поддерживали Жанну. В мае 1428 года она, в сопровождении дяди, отправилась в расположенный неподалеку город Вокулёр и обратилась к Роберу де Бодрикуру, капитану королевского отряда в Вокулёре, потребовав проводить ее к королю. Тот лишь рассмеялся: по одной из версий жития Жанны, он даже повелел отдать дерзкую девушку на поругание солдатам, но те, устыдившись ее чистоты и невинности, не тронули ее.

Разозленный отец Жанны попытался было отдать дочь замуж, но та с удивительной для того времени смелостью разорвала уже заключенную помолвку: оскорбленный жених даже вызвал ее в суд, но Жанна отстояла свою честь, доказав, что сама она никогда не желала вступать в брак.

В феврале Жанна снова приехала в Вокулёр: по легенде, она рассказала де Бодрикуру, что именно сейчас под стенами Орлеана идет сражение, которое закончится поражением французов, однако город не будет сдан. Через несколько дней прибыли гонцы: именно в тот день большой отряд французов напал на английский обоз, перевозивший осаждающим продовольствие, и потерпел крупное поражение: в битве погибли полтысячи французов и шотландских наемников. Эта битва, вошедшая в историю под названием Селедочной (в обозе везли преимущественно бочки с селедкой, которые англичане превратили в импровизированные бастионы), сильно подорвала боевой дух защитников Орлеана: поговаривали даже о сдаче города, уверовав, что Бог не на стороне Франции.

Явившуюся в это время с пророчествами Жанну восприняли как настоящую божью посланницу: только такая юная, чистая дева и могла, по мнению людей, спасти страну, погрязшую в разврате и кровопролитии. Горожане даже собрали деньги и купили Жанне одежду и коня, чтобы она могла в достойном виде предстать перед королем. Даже де Бодрикур сдался: он назначил Жанне сопровождающих, среди которых были ее братья и будущие верные соратники Жан де Мец и Бертран де Пуланжи, и велел сопроводить ее в Шинон, где тогда располагался двор Карла Седьмого. Жанна в мужской одежде, которую ей одолжил Жан де Мец, возглавила свой маленький отряд. С тех пор она почти все время носила мужскую одежду, объясняя это как удобством в военных походах, так и тем простым фактом, что она была единственной девушкой среди множества мужчин. Мужское же платье, с одной стороны, поможет ей скрыть свою женственность, а с другой – защитит от посягательств, если такие вдруг случатся: в отличие от легких платьев тогдашние штаны‑шоссы (больше напоминавшие чулки, крепившиеся к поясу с помощью множества крючков) было не так‑то просто снять.

Через несколько дней Жанна прибыла в Шинон, где ей, по легенде, устроили первое испытание: ее проводили в зал, где стояло около трех сотен придворных, однако она безошибочно направилась прямо к королю. Жанна преклонила перед ним колени и объявила: «Благородный дофин, меня зовут Девой Жанной. Я послана к вам Богом помочь вам и вашему королевству. И объявляет вам Царь Небесный через меня, что вы будете помазаны и венчаны в Реймсе и будете наместником Царя Небесного, Который есть Король Франции» – для этого ей нужно лишь благословение короля и войско. После личного разговора Жанне удалось убедить Карла в своей высокой миссии, однако тот не спешил сразу выполнить ее просьбу: то ли король по характеру был весьма нерешителен, то ли все еще колебался, сомневаясь, была ли ее помощь от Бога или совсем наоборот. Между тем Жанна, как вспоминают, поразила королевский двор своим искусством верховой езды и мастерством в некоторых играх, принятых лишь среди аристократии. Наконец Карл распорядился, чтобы Жанну испытали: сначала высокопоставленные дамы, среди которых были теща Карла Иоланда Арагонская, герцогиня Анжу, и его жена – Мария Анжуйская, засвидетельствовали ее девственность, а затем целый сонм богословов в Лионе испытывал Жанну в вере, в то же время собирая свидетельства о ее благонравии. Наконец они подтвердили: «принимая во внимание ее жизнь и поведение, в ней нет ничего дурного, ничего противного правой вере». Собор даже одобрил ношение ею мужской одежды, благо примеры такого поведения были нередки в житиях святых дев.

Наконец король вручил Жанне командование войсками: для нее были изготовлены белые доспехи, а из собора Сент‑Катрин‑де‑Фьербуа ей, согласно ее видению, доставили древний меч, принадлежавший будто бы самому Карлу Великому. Войска, обретшие в лице Жанны живой символ своей будущей победы, рвались в бой: наконец Бог явил живое подтверждение тому, что они правы!

Первым делом она написала письмо английскому королю и его соратникам: «Король Англии и вы, герцог Бедфордский,… покоритесь Царю Небесному, верните Деве, посланной сюда Богом, Царем Небесным, ключи всех славных городов, которые вы взяли и разграбили во Франции. Она здесь и пришла от Бога, чтобы вступиться за королевскую кровь. Она готова немедленно заключить мир, если вы хотите признать ее правоту, уйдя из Франции и заплатив за то, что ее захватили. Если вы так не сделаете, то я – военачальник и в любом месте буду нападать на ваших людей и заставлю их убраться вон, хотят они этого или не хотят. А если они не захотят слушаться, я прикажу всех убить; я здесь послана от Бога, Царя Небесного, душой и телом, чтобы изгнать вас изо всей Франции. А если они захотят послушаться, я пощажу их. И не думайте, что выйдет как‑нибудь иначе, потому что вам никак не удержать владычества над французским королевством – королевством Бога, Царя Небесного, но владеть им будет король Карл, истинный наследник; потому что такова воля Бога, Царя Небесного». И подписалась: Иисус, Мария и Жанна‑Девственница.

Всего за неделю Жанна сделала то, чего королевским войскам не удавалось несколько месяцев: она освободила Орлеан с минимальными потерями, проявив при этом, по словам интересовавшегося ее жизнью Наполеона, «гений в военном деле». Даже ее опытные в военном деле соратники отмечали, что Жанна вела себя «как если бы она была капитаном, проведшим на войне двадцать или тридцать лет». Магистрат Орлеана вписал в городскую летопись, что освобождение города является величайшим чудом христианской эпохи, и с тех пор день снятия осады – 8 мая, праздник явления архангела Михаила – посвящал памяти Девы.

С тех пор ее прозвание – Орлеанская девственница – победным кличем пронеслось по стране, воодушевляя французов на подвиги во имя независимости отечества. Историки отмечают, что в войске Жанны воскресли позабытые законы рыцарской войны: ее солдаты постоянно молились, не воевали в церковные праздники, не грабили, не насиловали и даже – единственный случай – не возили с собой проституток. По многочисленным свидетельствам, сама Жанна не пролила ничьей крови и после битвы оплакивала всех павших, не разбирая национальности. Все это превращало ее в живую святыню: воевавшие с нею отмечали, что, хотя она была весьма привлекательна – миловидное лицо, стройная фигура, густые черные волосы, прекрасный голос – ни у одного из мужчин не возникло по отношению к ней греховных мыслей. Многие отмечали, что она постоянно общалась со своими святыми покровителями (иногда даже во время битвы или беседы), при этом ее лицо озарял необыкновенный свет. Среди ее пророчеств часто повторялось одно: Дева утверждала, что она проживет не больше года. Но это было единственным ее пророчеством, в которое никто не хотел верить.

Через месяц Жанна выступила в новый поход: за девять дней ее армия победоносным шествием прошла вдоль Луары, освобождая занятые англичанами замки, в итоге разгромив англичан в битве при Пате. А через десять дней отправилась в поход в Реймс, где должен был короноваться Карл: город за городом открывал ворота перед армией Девы, и наконец 17 июля 1429 года Карл Седьмой короновался в Реймсском соборе, традиционном месте миропомазания французских королей со времен Карла Великого. Рядом с Карлом стояла Жанна с собственной хоругвью в руках. Эту хоругвь – белое поле, усыпанное золотыми лилиями, – она заказала еще в Вокулёре и пронесла через все битвы.

Король был счастлив: наконец его права на престол были подтверждены святым обрядом. И от радости широкой рукой раздавал милости направо и налево. Двор ликовал, а вот Жанна рвалась продолжать борьбу – но ни королю, ни придворным уже не было дела до битв. И все же ей удалось снова убедить короля в своей правоте. После долгих споров она повела войска на Париж, но атака была отбита, а сама Жанна ранена. Энтузиазм войск начал падать: любой экстаз трудно поддерживать долго, а Жанна будто предчувствовала скорый конец. Наконец в мае 1430 года – всего через год после Орлеанской победы – Жанна, пришедшая на помощь осажденному бургундцами Компьеню, попала в плен: предатели подняли мост и отрезали ей путь к отступлению.

Король ничего не сделал, чтобы вызволить из плена спасительницу своего трона. Через несколько месяцев Жанну за 10 тысяч золотых ливров продали англичанам: в конце 1430 года ее перевезли в Руан, где предали церковному суду.

Обвинение возглавлял епископ Бове Пьер Кошон, давно ненавидевший Жанну. Ее обвиняли, среди прочего, в колдовстве, ложных пророчествах, ереси, пособничестве дьяволу, кощунстве, обольщении короля, ношении мужского платья, самовольном сношении с духами и неподчинении Церкви. Во время процесса Жанна сохраняла удивительную твердость духа, поразительную в столь юной девушке перед лицом столь суровых обвинителей: ее ответы были столь прямы, остроумны и глубоки, что могли бы посрамить любого ученого богослова. Однако суд был заведомо уверен в ее виновности и даже пошел на прямой подлог, чтобы получить признательные показания. Однажды Жанну привели на место казни и дали подписать документ, согласно которому она принимает власть Церкви – в таком случае ее должны были перевести из военной тюрьмы, где девушку содержали под постоянным надзором солдат, в церковную темницу, где за ней присматривали бы женщины.

Однако неграмотной Жанне подсунули на подпись полное признание своей вины, и к тому же оставили в прежнем узилище, лишь выдав женское платье вместо мужского, что было на ней. Однако Жанна либо отказалась переодеться на глазах у стражи, либо предпочла отказаться от женского наряда, дабы не провоцировать их похоть – и через несколько дней судьи зафиксировали, что Жанна упорствует в своей ереси. Согласно тогдашнему праву, в этом случае еретик не мог рассчитывать на прощение Церкви: 30 мая – ровно через год после пленения – на площади Старого рынка в Руане был оглашен окончательный приговор Жанне: она объявлялась вероотступницей и еретичкой, отлучалась от Церкви и предавалась светскому суду. В тот же день ее сожгли на костре. По преданию, вечером того же дня палач, проводивший казнь, на исповеди поведал священнику, что сердце Девы не сгорело: это было явным признаком ее святости. Останки Жанны были выброшены в реку – чтобы ничьи руки больше не осквернили ее.

Уже через четыре года Франция возобновила войну, и к 1453 году англичане были изгнаны с французской земли. Карл наконец вспомнил о Жанне: был проведен еще один судебный процесс, полностью очистивший ее имя от всех обвинений, а ее саму признавший «возлюбленнейшей дочерью Церкви и Франции». Семья Жанны получила дворянство, герб – на синем поле лук и три стрелы – и фамилию де Лис, а также щедрые подарки и должности. Уже в XX веке Жанна д’Арк была канонизирована: указ об этом огласил 9 мая 1920 года папа Бенедикт XV.

Пепел Жанны еще не успел остыть, как ее образ начал обрастать немыслимыми легендами. Утверждали, что она не погибла на костре: вместо нее сожгли похожую на нее преступницу, а сама Жанна спаслась. Появилось несколько лже‑Жанн, самой известной была Жанна дез Армуаз, которую признали даже братья Девы. Появились многочисленные легенды и о ее происхождении – многие до сих пор имеют своих сторонников. Согласно одной из версий, Жанна на самом деле была дочерью Изабеллы Баварской и брата ее мужа, герцога Людовика Орлеанского: в пользу этой теории говорит и необъяснимая легкость, с которой Жанне удалось пробиться к королю, и те познания в благородных науках, которые она показывала, и почет, который оказывали ей особы королевской крови, – вполне понятный, будь Жана и правда дочерью королевы, хоть и незаконнорожденной, но совершенно невозможный, если она была лишь дочерью крестьянина. Исследователи отмечают, что Жанну назвали Орлеанской девой еще до того, как она взяла Орлеан (в таком случае это не почетное прозвище, а отсылка к титулу ее отца), и что простая девушка вряд ли бы удостоилась чести пройти проверку на девственность у двух королев. Противники этой версии отмечают лишь то, что она предполагает тотальное лжесвидетельство всех выступавших на трех процессах, включая саму Жанну, – во что никто не желает верить.

От нее не осталось ни прижизненных изображений, ни мощей, ни документов. Но кем бы ни была на самом деле Орлеанская дева, ее подвиг и ее имя останутся в веках.