Свет прорвавшийся

…Он упадал прорвавшимся лучом,

Он уводил в неведомые дали,

И я грустил, не ведая о чем,

И я любил влияние печали,

И плакали безгорестно глаза…

…Над скалистою страной,

Над пространством бледных вод,

Где с широкою волной

Мысль в созвучии живет,

Где химерная скала

Громоздится над скалой,

Словно знак былого зла,

Мертвый крик вражды былой…

…Хоть я любил тот край, там не было полян,

Знакомых с детства нам пленительных прогалин,

И потому, когда вечерний шел туман,

Я лунною мечтой был призрачно печален,

И уносился вдаль…

…Чей облик страшный надо мной?

Кто был убит здесь под Луной?

Кентавр? Поморский царь? Дракон?

Ты сон каких былых времен?

Чей меткий так был зол удар,

Что ты застыл в оковах чар?

Так в смертный миг ты жить хотел,

Что тело между мертвых тел,

Чрез сотни лет, свой лик былой

Хранит, взнесенный ввысь скалой…

…Упоительные тени,

С чем, о, с чем я вас сравню?

Звездоцветные сирени,

Вам ли сердцем изменю?

Где б я ни был, кто б я ни был,

Но во мне другой есть я.

Вал морской в безмерном прибыл,

Но не молкнет звон ручья…

… Он журчит, он журчит,

Ни на миг не замолчит,

Переменится, вздохнет,

Замутит хрустальный вид,

Но теченьем светлых вод

Снова быстро заблестит,

Водный стебель шелестит,

И опять мечта поет,

Камень встанет,– он пробит,

Миг и час уходят в год,

Где‑то глыбы пирамид,

Где‑то буря, гром гремит,

Кто‑то ранен и убит,

Смерть зовет.

И безмерна тишина,

Как безмерен был гот гул,

В рунном облаке Луна

Говорит, что мир уснул,

Сердце спит,

Но воздушная струна,

Но теченье тонких вод,

Неуклонное, звучит,

И по разному зовет,

И журчит,

И журчит…

…Непобедимое отчаянье покоя,

Неустранимое виденье мертвых скал,

Молчанье Зодчего, который, башню строя,

Вознес стремительность, но сам с высот упал.

Среди лазурности, которой нет предела,

Среди журчания тончайших голосов,

Узор разорванный, изломанное тело,

И нескончаемость безжалостных часов.

Среди Всемирности, собой же устрашенной,

Над телом близкий дух застыл в оковах сна,

И в беспредельности, в лазурности бездонной,

Неумолимая жестокая Луна…