Февраль 1956‑XX съезд КПСС

В середине 1950‑х гг. общество бурлило. Тысячи жалоб и прошений об освобождении и реабилитации невинных, ставших жертвой «врага народа» Берии, переполняли почту высших инстанций государства и партии. В лагерях начались забастовки и восстания. Так, в 1954 г. почти полтора месяца держали оборону восставшие заключенные лагеря особого режима в Кенгире. Восстание было подавлено танками, участников мятежа судили и отправили на Колыму.

Хрущев первым из партийного руководства решился покуситься на святая святых – культ Сталина. В этом смысле он, как лидер и государственный деятель, верно улавливал настроения общества, остро жаждавшего перемен, и понимал, что без низвержения полубожественного культа Сталина эти перемены невозможны. Несомненно, в его действиях был и расчет карьериста, который спекулировал на народном несчастье и стремился умножить за счет разоблачения Сталина свой политический капитал. При этом Хрущев действовал довольно смело и с расчетом. Ведь он лично меньше других своих влиятельных коллег был запятнан кровью жертв сталинизма, хотя и его руки тоже были в невинной крови.

Этапным в карьере Хрущева и истории страны стал его доклад о преступлениях Сталина на XX съезде в феврале 1956 г. Несомненно, что Хрущев преодолел сопротивление соратников Сталина и добился права выступить с этим докладом, составленным по материалам работы комиссии П. Н. Поспелова, собиравшей материал о репрессиях. Сообщенные в докладе Хрущева факты ошеломили людей своей, как тогда казалось, откровенностью и смелостью. Доклад касался только беззаконий и репрессий, совершенных Сталиным в отношении членов партии, и умалчивал о страданиях народа, но и по тому, что сказал Хрущев в докладе, людям стало ясно – прошлое было преступно.

Знаменитый доклад стал этапным событием не только для Хрущева, получившего благодаря ему огромную поддержку общества, но и для страны, целого поколения людей, названных позже «шестидесятниками», «детьми XX съезда». Тысячи людей, как из небытия, выходили из концлагерей и возвращались к своим близким. Начались реабилитации погибших в лагерях и тюрьмах. Клеймо предательства сняли и с целых народов. Сосланные в годы войны чеченцы, ингуши, калмыки в 1957 г. вернули себе государственность. Только крымским татарам и немцам Поволжья не удалось добиться реабилитации.

Борьба Хрущева с «культом личности Сталина» оказалась в его руках мощной дубиной против его противников – сподвижников Сталина. После свержения Берии Хрущев не сразу взял всю власть в свои руки. Ему приходилось делиться ею с другими. Наибольшую опасность представлял для Хрущева Маленков, которого он и стремился устранить в первую очередь. С помощью интриг и угроз втянуть Маленкова в расследование обстоятельств кровавого «Ленинградского дела» (а Маленков, наряду со Ждановым, был организатором репрессий ленинградцев) Хрущев добился, что в 1955 г. Маленков подал в отставку с поста председателя Совета министров. На его месте оказался Н. А. Булганин, которому Хрущев также не доверял. Но перед тем, как сместить Булганина и занять его место, Хрущев стал притеснять одного из ближайших сподвижников Сталина, В. М. Молотова, пользовавшегося особым авторитетом у сталинистов. Критический момент в этой борьбе за власть наступил в 1957 г., после XX съезда. Против Хрущева сплотились все главные сподвижники Сталина: Молотов, Маленков, Каганович, Ворошилов и, как тогда писали, «примкнувший к ним Шипилов». Одно время казалось, что Хрущев уже почти политический труп. Против него выступили почти все члены Президиум ЦК. Они даже приняли решение о смещении Хрущева с его постов. Но благодаря поддержке маршала Жукова, предоставившего самолеты, в Москву были за один день доставлены члены ЦК – лояльные Хрущеву местные «бароны», которые на заседании ЦК и провалили начинание Молотова и др. Заклейменных как «антипартийная группа», их лишили высших постов, отправили на работу в дальние области, а некоторых даже изгнали из московских квартир. Но все‑таки времена изменились. Никого из провинившихся перед Хрущевым не посадили и не расстреляли.