Первые близнечные пары и грехопадение Йимы

...

Мифы индоариев, сохраненные древнеиндийским сборником религиозных гимнов «Ригведой», очень близки мифам соседних и родственных иранских народов: у них первой человеческой парой считались близнецы Йима и Йимак, а это практически те же имена, что и индийские Яма и Ями, и означают они «близнец». А отца их звали Вивахвант, так же как отца Ямы. Первая человеческая пара в мифах с неизбежностью должна была вступить в брачные отношения – иначе неоткуда было бы взяться людям. В «Ригведе» содержится гимн‑диалог Ямы и Ями, в котором сестра предлагает Яме вступить в брак, чтобы иметь потомство, но тот отвергает предложение. Брак с сестрой считался в большинстве традиций инцестом, кровосмешением, самым страшным преступлением в родоплеменном (первобытном) обществе. Впрочем, как раз в иранской традиции, равно как и в древнеегипетской (см. ниже об Осирисе и Исиде), брак между братом и сестрой в первом поколении людей или богов считался священным. Индийский Яма, однако, согрешил, покусившись на мачеху, и заслужил проклятие, а с ним – и смерть. Грех совершил и иранский Йима – иначе люди были бы бессмертными.

В иранской мифологии с Йимой связан другой сюжет: он сын праведника Вивахванта, и сам творец Ахурамазда предлагает ему распространить в сотворенном мире истинную веру. Но Йима не чувствует в себе способностей пророка – он может лишь заботиться о благополучии тварей, и Ахурамазда благословляет его на этот подвиг. Божественное сияние нисходит на Йиму, люди и скот живут в золотом веке, не знающем болезней и смерти. Но земля переполняется размножившимися тварями. Тогда Ахурамазда велит Йиме расширить землю. Трижды герой расширяет земное пространство в три раза, но это не решает проблемы: напротив, благословенная земля соприкасается с миром хаоса и зла. Страшная зима и снегопады угрожают с севера полям, на которых пасутся стада Йимы. Ахурамазда велит герою строить убежище – глинобитную ограду Вару, за которой он мог бы спасти всех тварей, у которых нет внешних и внутренних изъянов, которые не затронуты силами зла и хаоса. Йима создает убежище, подобное Ноеву ковчегу в библейской традиции. Но и здесь привязанность Йимы к материальному миру ввергает его в грех: он научил людей убивать скот и поедать его мясо, не жалея жизней божьих одушевленных тварей. Это был страшный грех с точки зрения древней иранской религии.

...

В более поздних вариантах мифа, связанных с учением пророка Заратуштры, Йима возгордился, посчитав себя творцом материального мира: божественное сияние, а вместе с ним и бессмертие покинули его. Он был низвергнут в преисподнюю, но потом испросил прощения у Ахурамазды. При грехопадении Йимы не обошлось и без мифологического мотива греховного брака: обезумев от страха перед злыми духами – дэвами, он взял в жены демоницу, а сестру Йимак выдал за дэва. От них пошли хвостатые люди: обезьяны, медведь, задирающий скот, разные уродливые создания – народы‑монстры, к которым относили негров, чудовища с глазами на груди и т. п.

Ниже будет приведено африканское предание о происхождении обезьян от нарушившей запрет женщины: мифологические конструкции очень близки у разных народов.

Йимак не следовала примеру своего индийского двойника Ями, тем более что у иранцев не принято было оплакивать мертвых: мертвая плоть не принадлежала миру благой материи. Мертвеца не погребали в земле и не предавали огню – эти священные стихии космоса нельзя было осквернить соприкосновением с трупом. Совершающий похоронный обряд, прикасающийся к трупу, должен был очистить себя священной коровьей мочой (или мочой супружеской пары, состоящей в священном кровосмесительном браке) и водой.

Иранская традиция, во многом противопоставлявшая себя индийской (индийские боги дева считались демонами, дэвами – у иранцев), считала, что кремацию («варение трупов» для демонов) изобрел сам глава сил зла Ангро‑Майнью: истинный последователь Заратуштры должен убить всякого «варящего труп» – совершающего святотатственную кремацию. Древние иранцы оставляли труп на съедение зверям и птицам, а позднее стали оставлять в специальной «башне молчания» – дахме, при которой иногда содержали собак (проводников на тот свет, питающихся трупами). Чтобы животные не растащили кости, которые могли соприкоснуться со священными стихиями, труп привязывали в дахме. Очищенные от тлена кости собирали и хоронили в глиняных оссуариях, иногда имевших антропоморфный вид, то есть представлявших новое и нетленное тело.