Сознание и символическая Вселенная

Хотя развитое эстетическое чувство и хорошие манипулятивные навыки необходимы для создания произведений искусства, одних их недостаточно. Отличие подлинной художественной экспрессии от поведения животного, такого как беседковая птица, которая украшает свое гнездо, чтобы привлечь брачного партнера, состоит в том, что экспрессия требует сознания высшего порядка. Сознание высшего порядка предполагает, что художники осознают не только эстетические различия, но также собственное осознание и, следовательно, возможность того, что другие разделяют это осознание или мироощущение. Один из способов понять эволюцию сознания высшего порядка — провести филогенетическое сравнение.

Немецкий ученый Якоб фон Эйкскулл (Von Uexkull, 1909) использовал термин Umwelt (окружающий мир) для описания перцептивного мира, который ощущается разными видами. К примеру, перцептивный мир гончей собаки будет в намного большей степени определяться информацией, связанной с обонянием, чем информацией, относящейся к другим сенсорным модальностям, включая зрение. Эйкскулл полагал, что по мере того как у организмов появляется больше органов чувств и они становятся все более сложными в неврологическом отношении, повышается их общее осознание. Тем самым Umwelt дождевого червя будет иметь очень рудиментарный характер, состоя из простой соматосенсорной информации. Увеличение количества органов чувств неизбежно вызывает определенное усложнение нервной системы. Однако когда у позвоночных развились известные нам чувства, впереди еще была длительная эволюция головного мозга. Решающим аспектом этой неврологической эволюции была система перекрестной связи между различными сенсорными модальностями. Например, звук ломающейся ветки мог быть локализован с целью визуального сканирования, а затем могли быть приведены в действие обонятельные органы, чтобы определить, действительно ли чужак находится поблизости. Имеются данные, что определенные кросс-модальные связи могли образоваться для того, чтобы повысилась перцептивная эффективность и уменьшилось время реакции. Английских детей сравнивали с детьми из Кении при выполнении задания, в котором они должны были соотнести какое-то бессмысленное слово с графическим образом (Davis, 1961). Дети из обеих групп соотнесли слово «малуме» с изогнутой формой, а «такете» — с остроконечной формой.

Как было указано в главах, посвященных развитию мозга и языку, трудности функционирования в социальной среде значительно ускорили эволюцию мозга и, соответственно, заметно повысили общий уровень сознания и понимания. Высказывалось предположение, что развитие теории разума (theory of mind) — т. е. усвоение идеи, что другие мыслят схожим образом, и использование этой идеи, с тем чтобы попытаться манипулировать поведением других, — явилось ключевым фактором в эволюции высших приматов. К сожалению, пока трудно продемонстрировать существование теории разума у высших приматов, не принадлежащих к человеческому роду. Если теория разума свойственна и другим видам приматов, она может находиться в зачаточной форме, т. е. быть совершенно неосознаваемым процессом. Поскольку в настоящее время теория разума считается полностью осознаваемым процессом, возможно, нам понадобится другой термин для описания того, что в действительности делают мартышки и человекообразные обезьяны, когда пытаются манипулировать поведением других.

Первым необходимым условием владения подлинной, т. е. сознательной, теорией разума является самосознание. Под самосознанием мы подразумеваем то, что индивидууму присущ ментальный конструкт самого себя как вполне определенной сущности, отличной от всех остальных и всего остального. В 1970 году Гордон Гэллап сообщил об эксперименте, который, по его утверждению, демонстрирует наличие зачатков самосознания у шимпанзе. Его эксперимент являлся вариантом теста с красным цветом, который в течение многих лет психологи развития использовали для демонстрации того момента в человеческом развитии, когда у очень маленьких детей впервые проявляется самосознание. В этом тесте развития на лбу у ребенка незаметно делают метку красного или какого-то другого яркого цвета. Затем ребенка ставят перед зеркалом. Очень маленькие дети, в возрасте около одного года, как правило, смотрят на образ в зеркале и реагируют на него так, как будто они видят другого ребенка. Они пытаются завязать игру с этим другим ребенком, которого видят в зеркале. Большинство детей в возрасте 18 месяцев демонстрируют иную реакцию. Они смотрят в зеркало, замечают у себя на лбу цветную метку и затем стараются ее стереть. Полагают, что эта реакция свидетельствует о понятии «я». Более консервативные критики говорят, что в действительности это демонстрирует не понятие «я», а только узнавание в зеркале, которое может иметь иное качество.

Гэллап (Gallup, 1970) использовал ту же процедуру, когда шимпанзе подвергли анестезии во время периодического медицинского осмотра; на лоб обезьяны, пока она находилась без сознания, нанесли лишенную запаха красную краску. Когда животное пришло в сознание, рядом с его клеткой поставили зеркало и шимпанзе продемонстрировал весь набор действий, которые указывают на узнавание себя в зеркале. Животное попыталось стереть краску со лба, а также располагалось под различными углами перед зеркалом, с тем чтобы видеть те участки собственного тела, которые иначе нельзя было увидеть. После начального эксперимента Гэллапа тесту с зеркалом подвергали множество других шимпанзе, а также другие виды человекообразных обезьян, включая орангутана и некоторых горилл, которые были воспитаны людьми (Gallup & Suarez, 1986; Patterson & Cohn, 1994; Patterson, 1984; Povinelli, 1993). Ввиду наследуемых адаптивных различий у морских видов, обладающих развитым интеллектом, таких как бутылконосые дельфины, применение к китообразным процедур, используемых для демонстрации зачатков самосознания у приматов, очень проблематично (Marino, Reiss & Gallup, 1994). Тем не менее исследования, использующие зеркала и телевизионные мониторы в качестве зеркал, неопровержимо доказывают, что бутылконосы себя узнают (Marten & Psarakos, 1994). С зеркальным тестом быстро справляются не все человекообразные обезьяны; часто им требуется пробыть рядом с зеркалом длительное время, прежде чем они поймут, что разглядывают. Однако независимо от того, сколько времени индивидуумы находятся перед зеркалом, ни один из представителей любых других видов, кроме людей, человекообразных обезьян и, возможно, бутылконосов, не сумел пройти этот тест на узнавание в зеркале (Gallup, 1994). Мартышки могут находиться рядом с зеркалом тысячу часов, так и не достигнув этого уровня осознания (Gallup, 1977). Сначала они реагируют на зеркало как на представителя собственного вида, вторгнувшегося на их территорию, но в конце концов привыкают к нему и совершенно перестают его замечать. На основании этих результатов думается, что лучше всего проверить, не присуща ли теория разума другим видам, обратившись к нашим ближайшим родственникам — шимпанзе.

В 1978 году Дэвид Премак (Premack) и Гай Вудрафф (Woodruff) сообщили о результатах наблюдения за взрослой самкой шимпанзе по имени Сара. Исследователи показывали Саре ряд видеозаписей, в которых люди-актеры сталкивались с различными проблемами. Например, мог быть показан человек, совершающий подскоки в попытке достать гроздь бананов, которая свисала с потолка и находилась вне пределов досягаемости. После этой видеозаписи Саре давали несколько фотографий, на одной из которых было показано решение проблем; в данном случае прямо под гроздью бананов друг на друга ставили несколько коробок. Сара раз за разом выбирала фотографию, на которой было изображено практическое решение проблемы, показанной в видеозаписи. Любопытно, что Сара намного чаще выбирала «хороший», т. е. правильный, вариант, если актер в видеозаписи был дрессировщиком, которого она любила. Если в видеозаписи был заснят человек, который, предположительно, Саре не нравился, она обычно выбирала снимок, на котором актер был изображен в каком-то неприятном положении, например лежащим под цементными плитами. На основании этих результатов исследователи заключили, что Сара воспринимала видеозапись как изображающую какую-то проблему, понимала намерение актера и выбирала решения, совместимые с этим намерением, за исключением тех случаев, в которых участвовал конкретный индивидуум, который ей не нравился. Согласно утверждению Премака и Вудраффа, это демонстрирует, что шимпанзе присуща теория разума. К сожалению, дополнительные данные, которые подтвердили бы теорию разума у шимпанзе, пока не получены.

Дэниел Повинелли активно работает над проблемой демонстрации теории разума у шимпанзе, но в целом его результаты пока нулевые (Povinelli & Preuss, 1995). Хотя он раз за разом подтверждает оригинальные открытия Гэллапа, свидетельствующие о зачатках самосознания у шимпанзе или, по крайней мере, о том, что они узнают себя в зеркале (Povinelli, Gallup, Eddy & Bierschwale, 1997), результаты исследований теории разума у шимпанзе не подтверждают предшествующие открытия Премака (Premack, 1978). Повинелли и Эдди (Povinelli & Eddy, 1996) исследовали теорию разума у шимпанзе, заставив своих подопытных обезьян наблюдать за двумя людьми-дрессировщиками, которые находились рядом, когда пищу прятали в какое-то укромное место. Шимпанзе могли видеть дрессировщиков, но не местонахождение пищи. У одного дрессировщика на глазах была повязка, а у второго материя прикрывала нижнюю часть лица, наподобие кляпа. Все проверенные шимпанзе не делали никаких различий между двумя дрессировщиками и просили пищу у индивидуума с повязкой на глазах, который не знал, где находится пища, столь же часто, как и у «зрячего» индивидуума. С другой стороны, дети уже в двухлетнем возрасте легко различали двух экспериментаторов и предпочитали выбирать того, кто мог беспрепятственно видеть подкрепители (вознаграждения), в данном случае этикетки.

К четырем годам понятие теории разума у детей уже хорошо развито. Например, ребенку дают коробку с цветными мелками, в которой он обнаруживает вместо мелков свечки. Когда экспериментатор спрашивает ребенка, что в той же коробке рассчитывает найти другой ребенок, ребенок старше четырех лет ответит «мелки», а более маленький ребенок — «свечки». На основании этих результатов предполагают, что у детей в возрасте до четырех лет понятие теории разума еще не полностью развито. Индивидуумы, страдающие аутизмом, как правило, не справляются с этим тестом на ошибочное представление, и, как предполагается, отсутствие теории разума объясняет многие симптомы аутизма.

Аутизм характеризуется сильными изъянами в социальном поведении и понимании. Дети с аутизмом демонстрируют эмоциональное равнодушие к окружающим и относятся к близким членам семьи в точности так же, как к совершенно незнакомым людям. Отмечаются тяжелые нарушения в вербальной и невербальной коммуникации. Эти индивидуумы также не проявляют воображения или творческих способностей. Они предпочитают однообразие рутины и испытывают сильное беспокойство при малейших изменениях. Индивидуумы-аутисты интерпретируют речь буквальным образом; например, если ребенка с аутизмом спрашивают: «Ты не можешь передать соль?», он может ответить: «Могу», как будто другой человек интересуется его способностью выполнить эту операцию, а не просит фактически передать ему соль (Mitchell, 1997). Некоторые индивидуумы с аутизмом, отличающиеся высокой функциональностью, проявляют большие способности в математических вычислениях или в запоминании огромного объема, казалось бы, бесполезной информации, например содержания телефонных справочников. Эти способности характеризуются очень механическим, машиноподобным качеством. К примеру, два юных художника-аутиста, Стивен Уилтшайр и Надиа, создают очень реалистичные и детализированные карандашные рисунки. Эти рисунки отличаются крайне фотографическим качеством, как будто они получены с помощью фотокамеры, а не созданы мыслящим, чувствующим существом. Многие из подобных недостатков, по-видимому, напрямую связаны с отсутствием у аутистов теории разума. Неспособность понять представления других людей вынуждает ребенка интерпретировать речь окружающих избыточным, буквальным образом. Проблемы аутистов в установлении отношений с другими людьми и понимании их эмоций могут также быть прямо связаны с их неспособностью понять теорию разума.

Хотя некоторые из симптомов аутизма могут иметь прямую причинную связь со слабо развитой теорией разума, вероятно, будет правильнее рассматривать дефицит этой теории и другие недостатки как часть одного глобального нарушения. Этот глобальный дефицит обусловлен неврологическими аномалиями, в частности в отделе мозга, известном как мозжечок. Как указывалось в главе 2, мозжечок участвует в точном упорядочении моторики, в частности баллистических движений. На этом была построена так называемая баллистическая гипотеза Калвина, а именно: что развитие мозжечка, обусловленное выбором более правильных движений при бросании, обеспечивает необходимый неврологический субстрат для эволюции языка. Мозжечковые аномалии, которые приводят к аутизму, показывают, что мозжечок играет важнейшую роль не только в баллистической моторной организации, но также в организации языка, социального интеллекта, воображения и творчества, теории разума и намеренности. По-видимому, все эти черты прошли длительную историю совместного эволюционного развития.

Не принимая во внимание усилия немногих художников-аутистов, ключевыми особенностями творческой деятельности, которые характеризовали наш вид начиная с позднего плейстоцена, были сознание высшего порядка, теория разума и намеренность. Развитое эстетическое чувство и символическое рассуждение, конечно же, также являются необходимыми элементами в продуцировании искусства, но сами по себе они не достаточны. Как мы видели, эстетическое чувство развивается непосредственно из адаптивных предпочтений, которые присущи и другим видам животных. Наши филогенетические кузены, человекообразные обезьяны, очень умело манипулируют символами и понимают их, но хотя имеются примеры картин, нарисованных шимпанзе, подобные попытки не являются частью нормального репертуара этого вида. Только нашему виду свойственны усилия, состоящие в творческой манипуляции элементами внешнего мира, с тем чтобы они могли выразить нечто из нашего внутреннего субъективного состояния как индивидуумов, или коллективно, как группы индивидуумов.

Как мы отметили ранее, имеется тесная связь между искусством, игрой и ритуалом. Эти элементы — искусство, игра и ритуал — описывают полный круг, когда мы превращаем игру в ритуал атлетических соревнований, а эти соревнования оцениваем как выражение искусства в самом реальном смысле. Когда поклонник американского футбола получает наслаждение, наблюдая, как принимающий игрок вытягивается в струнку, чтобы поймать мяч, посланный через середину поля, перед тем как на этого игрока набросится пара полузащитников, это такая же форма эстетической оценки, как и та, которую выражают тысячи любителей живописи, ежедневно посещающие парижский Лувр. Сущность искусства в его способности очаровывать. Современный спорт делает именно это, демонстрируя грацию и изящество, часто сочетающиеся с насилием. Врожденные предпочтения, которые поддерживают сложные культурные традиции, обнаруживающие себя в виде спортивных состязаний, вероятно, сформировались благодаря адаптивному преимуществу, полученному за счет проявления активного интереса к межплеменным столкновениям. Центральная функция спортивных соревнований, с точки зрения развития адаптационных способностей, — не пробуждение эстетических реакций, но эти реакции, определенно, являются общим феноменом.

То же самое можно сказать о развлечениях. Несмотря на ярлык «развлекательные виды искусства», первичная функция развлечений состоит не в продуцировании искусства, хотя последнее часто является побочным результатом продуцирования развлечений, а иногда и неотъемлемо от них. Развлечения используют наш врожденный интерес к социальному поведению наших собратьев. В особенности нас интересуют секс, ухаживания, состязания и опасности. Повествование, или рассказывание историй, вероятно, столь же древнее явление, как и сам язык. Проявление живого интереса при слушании историй было необходимо для ассимиляции культурной информации. Большое адаптивное преимущество получали те индивидуумы, которых отличал подобный интерес к рассказам, тогда как индивидуумы, у которых такой интерес отсутствовал, напротив, оказывались в очень невыгодном положении. Существование тысяч мифов, легенд, народных сказок, повестей, пьес и кинофильмов является следствием нашего происхождения от предков, которые отдавали явное предпочтение слушанию рассказов. Вопрос, какой процент «развлечений» относится к искусству, остается открытым. Если мы воспользуемся определением искусства, предложенным Диссаниейк — «нечто сделанное особенным», — тогда явная банальность большинства развлечений исключает их из категории искусства.

Искусство обогащает буквально каждый аспект человеческого существования. Оно может существовать как нечто самодостаточное. Но чаще оно включено в другие особенности человеческой жизни. Развлечения, религия, украшение тела, архитектура, средства сообщения, игра — все это усиливается искусством. Даже наука обогащается за счет содержательной творческой деятельности. Искусство становится возможным благодаря комбинации внутренних эстетических ценностей (особенность, которую мы разделяем с другими видами) и сознания высшего порядка (особенность, существующая, насколько известно, только у людей), которая наделяет нас способностью намеренного действия. Высоко развитый человеческий мозг способен генерировать комплексные ментальные представления, включая сложные визуальные образы. Сознание высшего порядка наделяет нас способностью осознавать наши собственные ментальные представления, а также то, что сознание и ментальные атрибуты могут быть присущи и другим. Это дает толчок к тому, чтобы придать материи такую форму, которая позволит передать другим нечто из нашего внутреннего опыта. Способов, какими можно придать материи форму, необходимую для этой цели, — несметное множество. Живопись, скульптура, музыка и повествование — все это категории художественной экспрессии, имеющие очень древнюю историю. По мере усложнения наших технологий добавляются все новые и новые категории художественной экспрессии. Независимо от того, является ли материалом-посредником краска, фотопленка или электронно-цифровая информация, базовая мотивация к творческой экспрессии заключена в нашей эволюционирующей психологии.

Date: 2015-09-19; view: 265; Нарушение авторских прав