Неопозитивизм. А. Происхождение и главные представители

А. Происхождение и главные представители. Неопозитивистская школа, представляющая собой, по сути, единственное новое слово в эмпиристском течении современности, восходит к классическому позитивизму Конта и Милля и, более того, к английскому эмпиризму XVIII века. Непосредственно же она исходит из немецкого эмпириокритицизма. Благодаря ученику Авенариуса Иозефу Петцольду (1862-1929) она взяла в свои руки руководство журналом «Annalen der Philosophie», из которого позже вышел журнал «Erkenntnis» - главный орган неопозитивистской школы в период 1930-1938 гг. Наряду с эмпириокритицизмом на неопозитивистскую школу сильно повлияли французская критика науки, взгляды Рассела, а также развитие математической логики и новейшей физики (Эйнштейн).

Школа возникла из семинара Морица Шлика, выступив впервые под названием «Венский кружок» с программной брошюрой «Научное миропонимание - Венский кружок» (1929). В следующем, 1930 году начал выходить журнал «Erkenntnis», которого заменил в 1939 г. «Journal of Unified Science». Один за другим пошли специальные конгрессы: в 1929 г. в Праге, в 1930 г. в Кенигсберге, в 1934 г. снова в Праге, в 1935 г. в Париже, в 1936г. в Копенгагене, в 1937 г. опять в Париже, в 1938 г. в Кэмбридже (Англия), в 1939 г. в Кэмбридже (Массачусетс, США). Уже отсюда видна динамика новой школы и ее действительно международный характер. Из-за преследований со стороны национал-социализма крупнейшие неопозитивисты бежали в Англию и Америку. В Америке они основали «Энциклопедию унифицированной науки», и сегодня их влияние как в Америке, так и в Англии весьма значительно. С 1933 г. в Англии стал выходить под названием «Analysis» орган кружка, близкого к неопозитивистам. На Всемирном философском конгрессе 1934 г. в Праге неопозитивистская школа выступила как одна из самых мощных. С тех пор она на континенте несколько сникла, но все же осталась выдающейся школой, которая сегодня принадлежит к важнейшим течениям современной философии.

Ее главные представители почти сплошь немцы. На первое место среди них надо поставить Рудольфа Карнапа (1891-1970), который преподавал философию сначала в Вене, потом в Праге, а потом в Чикаго. Он выступает как логик и в определенном смысле как вождь школы. Рядом с ним идет Ганс Рейхенбах (1891-1953), бывший профессором в Берлине, Стамбуле и под конец в Лос-Анджелесе. Он участвовал в основании Венского кружка, сотрудничал в журнале «Erkenntnis», но затем отошел от ортодоксального неопозитивизма. Следующие представители Венского кружка - это известный своими работами о морали Мориц Шлик (1882-1936), злодейски убитый одним студентом, Отто Нейрат (1882-1945), разработавший идею единой науки, и Ганс Ган (1880-1931). К неопозитивистской школе близки многие представители математической логики, в частности Альфред Тарский и Карл Поппер.

Кроме Германии значительное влияние неопозитивизма сказывается лишь в Великобритании. Здесь он и сейчас образует ведущую философскую школу, к которой примкнули более или менее тесно ряд философов, в том числе кружок, связанный с журналом «Analysis» (основанным в 1933 г.), - Сьюзен Л. Стеббинг (умершая в 1943 г.), А.Э.Данкен Джоунс, К.А.Мейс и др., а также самый радикальный среди всех приверженец неопозитивизма Альфред Айер, Джон Уисдом и особенно Гилберт Райл, которого можно, пожалуй, считать самым влиятельным английским философом нашего времени. Во Франции вряд ли можно найти заметных представителей неопозитивизма, разве что если к ним причислить Луи Ружье и Вуйемена, который писал о Венском кружке. С неопозитивистской школой связаны также многие более или менее открытые позитивисты, например, Джон Уисдом в Англии.

Б. Основные черты и развитие. Неопозитивисты образуют настоящую школу: у них одинаковые основные позиции и они одинаковыми методами исследуют одни и те же проблемы. С самого начала они отличались исключительным рвением и глубокой убежденностью в безусловной правильности своих взглядов. Один из их бывших вождей, Рейхенбах, справедливо замечает, что поведение членов школы типично религиозное и даже сектантское. С другой стороны, надо признать, что лишь немногие другие философы смогли судить о неопозитивистских идеях с непредвзятой объективностью. Эти идеи столь революционны, что они буквально требуют или безусловного согласия, или открытой вражды. В Венском кружке, особенно вначале, царил дух творческого горения, принимавший подчас агрессивные, задиристые, прозелитские формы.

С этим сектантским поведением сочетается, однако, строго рационалистическая, аналитическая и логическая установка, так что с формальной точки зрения писания неопозитивистов выглядят наподобие некой новой схоластики; во всяком случае со времен Средних веков более никогда не проявлялась такая вера и такое уважение к логике. Неопозитивистская школа отличается также крайним сциентизмом, в гораздо большей мере, чем неореализм и диалектический материализм; для нее философия есть не что иное, как анализ естественнонаучного языка, а ее метод - строго «естественнонаучный».

В то же время неопозитивизм определенным образом эволюционировал. Вначале его представители полагали, что логика дает им решающее оружие против всех других философий. Позже им пришлось заняться традиционными теоретико-познавательными вопросами, при этом уже не опираясь исключительно на новую логику, которую, впрочем, стали использовать и другие школы. Наконец, в учении Рейхенбаха наметилось начало третьей стадии, отличающейся от начального периода деятельности Венского кружка гораздо большей терпимостью и гораздо меньшей догматичностью.

В. Людвиг Витгенштейн. Основные положения неопозитивизма были намечены уже в «Логико-философском трактате» (1921) Людвига Витгенштейна - преподававшего в Кэмбридже ученика и друга Рассела. В этом весьма трудном, написанном в виде пронумерованных афоризмов произведении Витгенштейн исходит из логического атомизма Рассела, согласно которому мир состоит из абсолютно независимых друг от друга фактов. Наше познание есть отражение этих конкретных фактов, а общие предложения являются без исключения «функциями истинности» отдельных высказываний, то есть они образованы с помощью логических связей из этих последних. Например, предложение «Всякий человек смертен» тождественно по смыслу высказыванию «Петр смертен и Ганс смертен и т.д.». Логика носит чисто тавтологический характер, она ни о чем не говорит, логические высказывания пусты и не способны нам ничего открыть в действительности. Действительность исследуется естественными науками. Философия не может быть учением, она есть лишь деятельность.

Витгенштейн особенно разработал теорию языка. По этой теории о самом языке нельзя говорить осмысленно, а потому логико-грамматический анализ невозможен. Но поскольку все философские вопросы сводятся в конечном счете к этому анализу, все они представляют собой неразрешимые псевдопроблемы. Свое загадочное произведение Витгенштейн завершает заявлением о том, что его собственные рассуждения не имеют никакого смысла и «о чем невозможно говорить, о том следует молчать».

Г. Логика и опыт. Исходя из идей Витгенштейна, неопозитивисты разработали очень техничную теорию, основные положения которой можно резюмировать следующим образом. Есть только один источник познания, а именно - ощущение, и оно схватывает лишь отдельные материальные события. Это, очевидно, классический эмпиристский тезис. Но в его дальнейшем развитии неопозитивисты отходят от классического позитивизма. Как известно, позитивисты утверждали, что сама логика апостериорна, то есть она заключается в обобщении отдельных наблюдаемых фактов. По Канту же, напротив, существуют законы, являющиеся априорными (независимыми от опыта) и в то же время синтетическими (не; тавтологическими). Неопозитивисты занимают промежуточную позицию. С их точки зрения, законы логики априорны, независимы от опыта, но одновременно и чисто тавтологичны, они ни о чем не говорят. Они представляют собой всего лишь грамматические правила, приспособленные к тому; чтобы легче обрабатывать данные чувственного опыта. Таким образом, логика состоид из синтаксических правил, соответствующих произвольно установленным принципам. Раз установлены принципы и правила выведения, должны быть признаны и следствия, однако основа всякой логики есть чистое полагание.

В отличие от Витгенштейна Карнап выдвигает положение о том, что о языке можно говорить но при этом надо иметь другой язык - метаязык. Философия и есть металогический анализ. Она строит систему знаков, которые со своей стороны обозначают слова-научного языка и таким образом она становится способной анализировать высказывания естественных наук. Философия есть изучение логического синтаксиса научных предложений.

Д. Смысл предложения. К этому учению примыкает еще одно, которым данная школа и прославилась, - учение о верифицируемости. Согласно неопозитивистам, смысл предложения состоит в методе его верификации, или в более слабой формулировке: «Предложение имеет смысл тогда и только тогда, когда оно верифицируемо». В самом деле, говорят неопозитивисты, смысл предложения известен лишь в том случае, если мы знаем, когда оно истинно или ложно; Но эта означает, что метод верификации должен всегда быть дан вместе со смыслом и наоборот, откуда следует, согласно лейбницеву принципу неразличимости, что то и другое положение сводятся к одному.

Эти сами по себе уже достаточно революционные положения становятся еще парадоксальнее благодаря еще одному, существенному для неопозитивистов утверждению: верификация всегда должна быть интерсубъективной, то есть должна существовать принципиальная возможность того, чтобы ее осуществили, по меньшей мере, два наблюдателя. Если это не так, истинность предложения не может быть проверена и само предложение не может считаться научным. Поскольку, однако, интерсубъективная верификация есть чувственная верификация, то не могут верифицироваться никакие другие предложения, кроме тех, которые относятся к телам и их движениям. Все предложения интроспективной психологии и классической философии неверифицируемы, то есть бессмысленны. Соответственно, единственным осмысленным языком является язык физики (физикализм), и все науки должны быть объединены на этой основе (единый язык и единая наука).

Чтобы предложение имело смысл, должно быть выполнено еще одно условие: оно должно быть построено по синтаксическим правилам языка. Можно осмысленно сказать: «лошадь жует», но «жует жует» не имеет смысла. Классическая философия не только нарушает принцип интерсубъективности, но часто грешит и против синтаксиса. Так, например, бессмысленны некоторые словесные построения экзистенциалистов. Классический образец - хайдеггеровское выражение «Ничто ничтожествует» («Das Nichts nichtet»). Хотя «ничто» имеет здесь форму существительного, оно не является существительным в логическом смысле. Это знак отрицания, который не может брать на себя функцию подлежащего.

Исходя из этих принципов, неопозитивисты усиленно занялись псевдопроблемами философии. Карнап различает несколько функций языка: он может о чем-то говорить или же всего лишь выражать желания и чувства. Классическая философия спутала эти два смысла выражений; предложения философов, по-видимому, выражают чувства, но они ни о чем не говорят. Их проблемы, такие, как реализм, бытие Бога и т.д., это псевдопроблемы, а попытки их решить - всего лишь потеря времени. Философия должна ограничиться анализом научного языка с помощью логических методов.

Е. Протокольные предложения. Неопозитивисты постарались обнаружить чисто эмпирическую, свободную от всякой логической конструкции основу науки. Они считают науку совокупностью логически упорядоченных предложений. Следовательно, нужно исходить из некоторых фундаментальных предложений, каковые Карнап называет «протокольными предложениями», поскольку они фигурируют в протоколах лабораторий или обсерваторий. В их чистой форме они звучат так: «X наблюдал в момент времени Т явление Р в месте L».

Однако это учение натолкнулось на серьезные трудности различного рода. С одной стороны, можно было указать на тот факт, что одно протокольное предложение может быть поставлено под сомнение и проверено другим протокольным предложением. Так, например, душевное здоровье физика может быть поставлено под вопрос и проверено психиатром и так далее без конца. В связи с этими трудностями внутри школы развернулись горячие споры, оставшиеся без ощутимых результатов, что и понятно, ведь единственным логичным результатом был бы радикальный скептицизм.

С другой стороны, не без основания был поставлен вопрос, к чему, собственно, относятся протокольные предложения. Неопозитивисты, в соответствии с их эмпириокритическим происхождением, отвечали, что объект опыта - это только ощущения: мы не можем вылезти из своей кожи и схватить саму действительность. Вопрос о действительности есть псевдопроблема, ибо мы имеем дело только с ощущениями, а существование вещей, отличных от ощущений, никогда не может быть верифицировано.

Ж. Рейхенбах. С этими выводами не согласен Ганс Рейхенбах. По его мнению, Карнап и другие неопозитивисты заблуждаются, ища безусловную достоверность - ведь есть только вероятность; а если взять за основу вероятность, то принцип верификации должен быть изменен. Прежде всего Рейхенбах различает техническую верифицируемость (возможную при нынешнем состоянии техники), физическую (которая не противоречит законам природы), логическую (непротиворечивую) и наконец, сверхэмпирическую. И это всего лишь дело соглашения, какая из них выбирается для определения осмысленности. Самому Рейхенбаху наиболее полезным для науки кажется средний путь между физической и логической верифицируемостью. Отсюда Рейхенбах определяет осмысленность следующим образом: предложение имеет смысл, если может быть определена степень его вероятности (верифицирована его вероятность). Далее он показывает, что при таком условии реалистская гипотеза (о том, что существуют вещи, а не только ощущения) не только осмысленна, но к тому же гораздо вероятнее и полезнее, чем гипотеза классических неопозитивистов.

Теория Рейхенбаха, в которой неопозитивистское направление получило наиболее примечательное завершение, не была признана большинством неопозитивистов, а сам Рейхенбах в свою очередь их резко критиковал. Рейхенбах очень интересно применил свое учение в различных областях философии, но мы не можем здесь этим заниматься.

З. Аналитическая философия. В послевоенное время идеи этой группы философов были развиты в направлении, намеченном Рейхенбахом. Сегодня говорят об «аналитической философии», развившейся, с одной стороны, из учения Мура, а с другой - из взглядов неопозитивистов. Внутри этой «аналитической философии» выделяются различные течения. 1) Последователи Карнапа, следуя его взглядам последнего периода, стремятся дать точное определение основополагающих понятий науки в рамках идеально формализованного языка. 2) Школа Дж.Э.Мура, напротив, берет за основу повседневный язык и вместе со своим основателем утверждает, что согласие с обыденным сознанием есть первое условие научно корректного анализа. 3) «Терапевтические витгенштейнианцы» рассматривают философию как некий логический способ исцеления от псевдопроблем, осуществляемый в строго неопозитивистском смысле. 4) Диалектики (см. ниже, стр. 108 о Башляре и Гонсете). 5) Иногда в качестве представителей «аналитической философии» рассматривают независимых философов или же принадлежащих не к позитивистскому, а к совсем другим направлениям, поскольку они занимаются точным детальным анализом понятий и методов науки и философии, в частности с помощью математической логики. Но все эти мыслители, как и «диалектики», во всяком случае уже не относятся к представителям философии материи; с представителями «аналитической философии» их сближает лишь сходство методов.

Дальнейший ход событий, - развивавшихся почти исключительно в Соединенных Штатах Америки, - привел к отказу от принципа верификации, от феноменализма, а также от номинализма и физикализма. Все это движение явно сблизилось с прагматизмом.

Date: 2015-09-19; view: 373; Нарушение авторских прав