Примирение обеих сторон истории

Вот обе теории, сопоставленные рядом. В одной — война есть проявление божества, а мир — опасная утопия. В другой — она есть бич Божий, а мир один заслуживает симпатий. Где же истина? Вопрос весьма щекотливый.

Никак не скрывая нашего собственного предпочтения сторонникам мира, мы не можем не сознаться, что их учение грешит отсутствием полноты. Они, как люди сердца, впадают в заблуждение именно благодаря этой сердечности. Их увлечение мешает им подчас спокойно обсудить и беспристрастно взвесить все «pro et contra», выделить каждому явлению его историческое место, справедливо отнестись к тому, что, впрочем, с полным основанием они считают высшей несправедливостью. В своей благой любви к миру они слишком охотно наговаривали на войну, видя лишь одну сторону вопроса, правда самую важную. Но им не следовало бы забывать, что противоположная теория поддерживается самыми мощными мыслителями. Ни Гераклит, ни Гегель не были посредственностями. Имея против себя такие умы, приходится опасаться оплошности и ничего не утверждать наобум.

В этом случае самое лучшее не выбирать бесповоротно одно из двух учений, но постараться их соединить, как советовал Платон: «Когда мне предлагают выбрать из двух, я делаюсь как малое дитя, которое сразу хватается за то и другое». Это превосходный пример широты и в то же время осторожности, потому и мы старались отыскать по отношению к войне что-то примиряющее обе стороны и пришли, наконец, к убеждению, что слить их воедино не только представляется возможным, но даже весьма легким. Каким путем? Путем истории.

Сделайте ясный свод доводов обеих сторон и сопоставьте их затем без предубеждения, и вы естественно придете к заключению весьма простому, а именно: что сторонники войны смотрят главным образом на прошедшее, а сторонники мира — на будущее. Отсюда ясно, что, смотря по тому, в какую сторону кто обращает взоры, он видит зрелища совсем различные и они производят впечатления совершенно противоположные.

В сущности сторонники войны закрывают глаза на будущее, и в этом причина их ослепления... их презрения к мечтам о мире. Наоборот, поклонники мира отказываются бросать беспристрастный взгляд на прошлое, и в этом причина их несправедливого презрения к нему, невзирая на его несомненную славу, их торопливые и необдуманные восторги перед прогрессом, который требует медленной подготовки и дозревания. Одни видят только начала вещей, другие — только конец. Одни — действительность прошлого и настоящего, другие — идеальность будущего. Воинственные живут воспоминаниями, миротворцы — надеждою. Одни боготворят то, что было и есть, другие — то, что будет. Обе стороны правы и обе неправы.

Чтобы их рассудить и примирить, нужно поставить вещи на их надлежащее место посредством истории. Тогда философия уразу-

меет прошлое, отдав дань тем войнам, которые были, действительно, великими, и преклоняясь перед тем. что сделалось непоправимого, потрудится уже более уверенно и более достойно над просвещением и искуплением содеянного.

Для известной эпохи война была сравнительно благотворна, потому что водворила порядок на место первобытного хаоса, авторитетность власти взамен анархии, дисциплину взамен вечных столкновений... Нужно знать и верно оценивать, почему война так долго пользовалась несомненным уважением народов, как могла она стать предметом поклонения и пособницей первых шагов цивилизации. То, что так долго делало ее могущественной — это то, что к силе, мужеству и героизму она присоединила разум, стала искусством, наукою, притом такою, которая обнимает собою все другие, особенно с тех пор, как война ведется так называемым ученым оружием.