О причинах надлома и распада цивилизаций

Ключ к пониманию распада обнаруживается в расколе и разногласиях, исходящих из самых глубин социального организма, ибо, как мы уже видели, основной критерий и фундаментальная причи-

на надломов цивилизаций — рост внутренних разногласий, в результате чего общество утрачивает способность к самоопределению.

Социальные расколы, через которые эти разногласия прежде всего и проявляются, разрывают тело надломленного общества одновременно в двух различных измерениях. Существуют «вертикальные» расколы между географически разделенными частями общества и «горизонтальные» — внутри общностей, занимающих единое географическое пространство, но разделившихся на классы.

При «вертикальном» типе раскола общество распадается на ряд локальных государств, что порождает нарастающую серию войн между формальными членами одного и того же когда-то единого социального организма. Эти войны продолжают изматывать общество до тех пор, пока одной из противоборствующих сторон не удается нанести «сокрушительный удар», после чего единственное уцелевшее государство остается в своем полуживом состоянии среди мертвых противников. Мы уже видели, сколь большое место занимают эти пагубные «вертикальные» расколы в мировой истории и какое огромное количество разрушительных межгосударственных войн они порождают.

Однако эти «вертикальные» расколы, может быть, не самое характерное проявление разлада, ведущего к надлому цивилизаций, так как разделение общества на локальные ячейки — в конце концов явление, присущее всем цивилизациям. «Вертикальное» разделение — это часть того достояния, которое цивилизации унаследовали от более примитивных сообществ.

[В качестве примера отчуждения «по вертикали» приведены отношения между рыцарями и крестьянами в феодальный период Западной Европы, возрастные категории в разных обществах и кастовые системы Индии.]

Структурным продуктом «горизонтального» раскола становится выделение в гибнущем обществе трех групп: правящее меньшинство, внутренний пролетариат и внешний пролетариат. Каждая из этих социальных групп рождает свой социальный институт и создает соответствующий своему настрою духовный продукт. Характерным продуктом правящего меньшинства становятся школы философии и универсальные государства, внутренний пролетариат проявляет свою творческую силу в создании «высоких религий» и вселенских церквей, а внешний пролетариат выражает себя в языческих религиях и «героической» поэзии и отрядах вооруженных варваров.

[Как же складывается судьба властвующего меньшинства, которое отторгло от себя «внутренний пролетариат», и той интеллектуальной элиты, которая осуществляла волю правящего класса? Такой

вопрос не раз возникал в истории разных цивилизаций. Вот каков может быть общий ответ.]

Лишенное вдохновения меньшинство, в руки которого перешло управление унаследованным достоянием, не могло заставить себя отказаться от той власти и влияния, которые оно уже не заслуживало, и поэтому, вместо того, чтобы слезть с седла, решалось сохранить свое место силой. Эта политика прямого насилия со стороны господствующего меньшинства (необдуманная и безуспешная) становится тем источником недовольства, который и доводит отчуждение «пролетариата» до восстания.

[В этом восстании может соединяться внутренний протест со стороны населения, отчужденного от участия в управлении и ставшего жертвой эгоистических претензий верхов, и настроение внешнего пролетариата, т.е. населения сопредельных стран, ставшего жертвой того же корыстного режима. По мнению А. Тойнби, различают три типа той правящей элиты, которая стремится сохранить свою власть в расколотом обществе: расточитель, палач и завоеватель, которые могут совмещаться в одном правящем режиме. В конечном счете, исчерпав ресурсы собственного общества, правящее меньшинство прибегает к агрессивней внешней политике, что рано или поздно встречает отпор со стороны покоряемых народов. Однако этот процесс может принять и прямо противоположный характер: воинствующие племена, обитающие на окраинах надломленной цивилизации, нападают на нее, подвергают разорению, устанавливая затем свою власть над поверженным гегемоном.]