Человек получил дар слова вместе с бытием

Первоначальный язык существовал прежде сотворения жены, не требуя много времени и труда для своего составления и образования, как дарование языков апостолам. Человек получил его вместе с бытием; может быть, усовершенствовал его знание в общении с Творцом, излил в звуки и дополнил от себя, тоже по внушению Бога, предопределившего человека для общежития (113, 167).

Слово поставило человека на лестнице творений выше всего земного и выше луны и солнца. Слово соединило людей в общества, создало города и царства. В слове живет и движется знание, мудрость, закон.
Словом образуется, поощряется и распространяется добродетель. Слово в молитве восходит к Богу, беседует с Ним и приемлет от Него просимое. Филарет, митрополит Московский (113, 167).

"Положи, Господи, хранение устом моим"
(Пс. 140, 3)

Хранение уст в разуме возбуждает мысль к Богу; многословие бывает причиной уныния и раздражительности (82, 202).

Храни слух - и не согрешишь языком (82, 164).

Не передавай неразумным таинственного знания, которое тебе открылось, и безумным - стремление твоего благого произволения. Познай самого себя и изучи, что приносит вред твоей душе (82, 137).

Воздержание языка показывает истинного подвижника. Необузданный язык служит признаком отсутствия добродетели. Преподобный авва Исаия (82, 201).

О добром деле, которое желаешь сделать, не говори совсем - исполни его, не разгласив о нем заранее. Преподобный Антоний Великий (82, 27).

Спросили некоторые из отцов авву Пимена: "Если мы увидим согрешающего брата, должны ли сказать ему об этом?" Старец отвечал: "Что касается меня, то если мне нужно будет идти мимо совершающего грех - пройду, ничего не сказав". Преподобный Пимен Великий (82, 333).

Если хочешь спастись, то к кому бы ты ни пришел, не говори прежде чем он спросит тебя. Авва Евагрий (82, 113).

Если наш внутренний человек трезвится, это трезвение хранит и внешнего человека. Если же мы не имеем внутреннего трезвения (умной молитвы), то постараемся хотя бы наблюдать за языком нашим. Изречения безымянных старцев (82, 392).

Монах, не удерживающий языка, никогда не сможет обуздать сладострастия (82, 282).

Не удерживающий языка в гневе не сможет удержать и страсти. Авва Иперхий (82, 282).

Христиане должны помнить, что они призывают, поют и восхваляют святое и страшное имя Божие. Как же это великое и святое имя призовут тем языком, который оскверняют срамословием, сквернословием, пустословием, кощунством, проклятиями, хулением, злословием и прочим смрадом? И то им нужно помнить, что причащаются Пречистого Тела и Крови Христовых: как же примут в уста эту святыню - в уста, которые оскверняют гнилыми и смрадными словами? Внимай этому, необузданный язык, чтобы неосужденно призвать имя Божие и причаститься Святых Таин (104, 2368).

Как много зол от необузданного языка! Потому христиане должны заботиться о том, чтобы его хранить в ограде своей и не допускать ему свободно исходить, как говорит апостол: "Если кто из вас думает, что он благочестив, и не обуздывает своего языка, но обольщает свое сердце, у того пустое благочестие" (Иак. 1, 26). И Христос грозит судом необузданному языку: "За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда" (Мф. 12, 36). Если за слово праздное - тем более за слово скверное, срамное, хульное, укорительное, оскорбительное дадут ответ. Поэтому так сильно слово Божие увещевает нас к хранению языка: "Всякий человек да будет скор на слышание, медлен на слова, медлен на гнев" (Иак. 1, 19) "Хочет ли человек жить и любит ли долгоденствие, чтобы видеть благо? Удерживай язык свой от зла... и делай добро" (Пс. 33, 13-15) (104, 2368-2369).

"Положи, Господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих" (Пс. 140, 3). Никакими членами телесными не согрешает так человек, как языком, а особенно трудно его удержать во время скорби и напасти. Потому должно просить помощи у Бога, чтобы помог нам справиться с ним, и говорить только то, что полезно, и молчать о том, что вредно (104, 2370).

Ничем так не грешит человек, как языком, когда не управляет им как должно. Язык проклинает людей, созданных по подобию Божию. Язык злословит отца и мать. Язык учит убийству, советует и сговаривается о прелюбодеянии, нечистоте, воровстве, хищении, всякой неправде. Язык лжет, льстит, обманывает, празднословит, пустословит, кощунствует, сквернословит; язык оправдает виноватых в суде и обвинит правых... Язык терзает и святых мужей, которые незлобием своим никому не вредят; язык оскорблял и Самого Господа нашего, Спасителя мира, Который "не сделал греха, и не было лжи в устах Его" (Ис. 53, 9), язык изрыгает хулу на великое, святое и страшное имя Божие. Словом, ничего язык не оставляет, но на все изрыгает яд, который кроется в сердце человеческом (104, 2370-2371).

Если язык, не управляемый разумом, бывает виновен во стольких грехах и бедах, мы должны стараться его обуздывать. Но усилие без помощи Божией мало что может, "язык...- неудержимое зло" (Иак. 3, 8),- говорит апостол. И хотя имеет две ограды - зубы и губы, однако прорывается. Ибо сердце человеческое как переполненный сосуд, изливает все, что не вмещается, и "от избытка сердца говорят уста", по слову Господню (Лк. б, 45). Потому нужно смиренно молиться всемогущему Богу вместе с Псалмопевцем: "Положи, Господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих" (Пс. 140, 3), чтобы исправил как сердце, так и язык - орудие сердца, и научил благовременно и как должно говорить, а чего не должно говорить, о том бы и в сердце не помышлять. Святитель Тихон Задонский (104, 2372).