Фарисейство

Синагоги, как после и христианские церкви, были местами, где, между прочим, собирали милостыню для бедных и где для этой цели находились кружки. Но нищие не могли просить милостыни в синагогах, чтобы не мешать богослужению; они обыкновенно собирались у дверей синагог (Деян. 3, 3). Впрочем, фарисеи и перед дверьми подавали так, что обращали на себя внимание всех, и в кружку клали на виду у всех. А иногда не стыдились привлекать нищих в самые синагоги и там давали милостыню. Они имели совершенно превратную цель при благотворении. Они искали собственной славы, вместо того чтобы творить добро для славы Божией. Поэтому от Бога они не должны были ожидать награды за свои дела, ибо получали ее здесь, на земле. Это - человеческая похвала, которой они искали. Ничтожная мзда! "Хорошо Господь назвал их лицемерами,- говорит святой Златоуст,- ибо милостыня их имела одну только личину милостыни, а сердце их было исполнено жестокости и бесчеловечия. Они творили милостыню не из милосердия к ближнему, но для получения славы". Епископ Агафангел и архимандрит Феодор (115, 596).

"Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру" (Мф. 23, 23). Лицемерный нрав людям досаден, Богу противен, христианству непристоен. Вы знаете, что Евангелие хочет, чтобы христиане были простосердечны, как голуби, и беззлобны, как младенцы; чтобы любили и ненавистников своих, добро творили и врагам своим; чтобы так чистосердечно прощали обиды, как желают себе прощения от Бога.
Напрасно льстит себе тот, что будет услышан Богом, кто думает обмануть Испытующего сердца и утробы. Хвалить Бога тем языком, которым смертоносно уязвляем своего ближнего,- значит бесстыдно поносить Бога. Языком, пишет святой Иаков, благословляем Бога и Отца и им же клянем людей, созданных по подобию Божию; из тех же уст исходит благословение и проклятие. Этого не должно быть. "Течет ли из одного отверстия источника сладкая и горькая вода?" (Иак. 3, 9-11). Но о время, в которое вера изнемогла, надежда увяла, любовь иссякла! О нравы, развращение которых небывалое, слабость крайняя, свобода беспредельная! Нет разумеющего, ищущего Бога: "все уклонились, сделались равно непотребными; нет делающего добро, нет ни одного",- с плачем говорит Давид (Пс. 13, 3), с жалобой повторяет Павел (Рим. 3, 12), а я с сожалением смотрю на мои времена. Когда в таком почтении были суеверия, как ныне? Когда так умножались расколы? Когда более служили сребролюбию? Когда более забывали Бога? Когда так служили своим похотям, как не в теперешнем веке? Боже мой! да не возглаголют уста мои дел человеческих! Кто ныне по гордости не фарисей? Кто по мытарству, а не по покаянию, не мытарь? Правда, все исповедают Бога, но устами, а не сердцем; языком, а не умом; речью, а не житием; наружностью, а внутри заняты другим. Их уста - уста Иуды, сердце - сердце вражеское. Не так-то Давид, который Бога называл Богом сердца своего (Пс. 72, 26). Боже сердца моего, то есть Боже, для которого сердце мое готово быть престолом и участь моя, Боже, вовек! Поклоняются, но как? Духом ли? Так, как Ирод хотел поклониться Христу: "пойдите, тщательно разведайте о Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться ему" (Мф. 2, 8). Это ли молитва? Это ли разговор с Богом, если я только многословлю устами, как бездушное тело и как на несколько часов заведенный язык? Когда мы молимся, сколько перед собой разложим книг, сколько наговорим речей, да еще так, что уши других оглушаем. Сколько пустых изгибов, сколько наружных всхлипов, сколько суеверных воздыханий, сколько проворных поклонов! А того не знаем, что если кто сердечно молится Богу, тому нельзя много говорить, потому что сердце его так прилепится к Богу, что он весь станет будто вне себя. Платон, митрополит Московский (106, 285-288).

Царь устраивает брачный пир для своего сына, посылает за зваными один раз, посылает дважды - не идут из-за житейских забот: тот занялся хозяйством, тот торговлей. Сделано новое приглашение в других сферах, и брачная палата наполнилась возлежащими. Между ними оказался один не одетый по-брачному, и потому он извержен (Мф. 22, 2-14). Смысл притчи ясен. Брачный пир - Царство Небесное; приглашение - проповедь Евангелия; отказавшиеся - совсем не уверовавшие; не одетый по-брачному - уверовавший, но не живший в вере. К какому разряду кто из нас относится, каждый разбери сам. Что мы званые - это ясно, но верующие ли? Ведь можно быть и среди верующих, под общим их именем, без веры. Иной совсем не думает о вере, словно нет ее; иной кое-что знает о ней и из нее и доволен, иной криво толкует веру; иной совсем враждебно относится к ней, а все числятся в кругу христиан, хоть у них ровно ничего христианского нет. Если ты веруешь, разбери, сообразны ли с верой твои чувства, твои дела - одеяние души, которые Бог видит как брачную или небрачную одежду. Можно хорошо знать веру и ревновать о ней, а в жизни служить страстям, то есть одеваться в срамную одежду грехолюбивой души. У таких на словах одно, а в сердце другое; на языке: "Господи, Господи!", а внутри: "Извини меня". Рассуждайте же о себе - если вы в вере, то в брачной ли вы одежде добродетелей или в срамных рубищах грехов и страстей (107, 276-277).

Вчера учило нас Евангелие неотступности в молитве, а ныне учит смирению или чувству бесправности на услышание. Не присваивай себе права на услышание, но приступай к молитве, как никакого внимания не достойный и дающий себе дерзновение раскрыть уста и вознести молитву к Богу по одному беспредельному к нам, бедным, снисхождению Господа. И на мысль да не приходит тебе: я то и то сделал - подай же мне то-то. Все, что бы ты ни делал, считай долгом; ты должен был все это сделать. Если бы не сделал, подвергся бы наказанию, а что сделал, тут не за что награждать, ничего особенного ты не явил. Вон фарисей перечислил свои права на услышание и вышел из церкви ни с чем. Плохо не то, что он так делал, как говорил,- так и следовало ему поступать, а плохо то, что он выставил это, как нечто особенное, тогда как, сделав это, и думать о том не следовало. Избави нас. Господи, от этого фарисейского греха!
Словами редко кто так говорит, но в чувстве сердца редко кто не бывает таким. Ибо отчего плохо молятся? Оттого, что чувствуют себя и без того находящимися в порядке перед Богом (107, 27-28).

Господь укоряет фарисеев не за внешние порядки и правила поведения, а за пристрастие к ним, за то, что они остановились на одном внешнем почитании Бога, не заботясь о том, что есть на сердце (Мф. 7, 1-8). Без внешнего нельзя. Самое высокое внутреннее требует внешнего, как выражения и как облачения своего. На деле оно и не бывает никогда одно, а всегда в союзе с внешним; только в ложных теориях отделяют их. Но опять же очевидно, что одно внешнее - ничто, цена его от присутствия в нем внутреннего, так что коль скоро этого нет, то того хоть и не будь. Между тем мы падки на внешность и видимость, в которых выражается внутреннее и в которых оно принимает определенную форму, до того, что, исполнив внешнее, мы остаемся покойны, не думая о том, есть ли тут внутреннее или нет. А так как внутреннее труднее, чем внешнее, то очень просто застрять на последнем, не простираясь к первому. Как же быть? Надо править собой и иметь в виду внутреннее, всегда к нему напрягаться сквозь внешнее и, при внешнем, считать дело - делом только тогда, когда в нем внутреннее сочетается с внешним. Другого способа нет. Внимание к себе, трезвение и бодрствование - это единственные рычаги для поднятия дебелого и падкого на земное нашего естества. Замечательно: у кого есть внутреннее, тот никогда не оставляет внешнего, хотя цены особенной ему не придает (107, 287-289).

"Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное" (Мф. 5, 20). Черта книжников: знание Закона - без заботы о жизни по Закону. Черта фарисеев: исправность внешнего поведения - без особенной заботы об исправности сердечных чувств и помышлений. Тот и другой нравственный строй осуждены быть вне Царства Небесного. Возьми же отсюда нужный себе урок. Узнавать закон евангельский - узнавай, но с тем, чтобы и жить по знанию. В поведении старайся быть исправным, но тут же исправными держи и внутренние чувства и расположения. Узнал что - не останавливайся на этом знании, а иди дальше и сделай вывод, к чему в каком случае обязывает тебя такое знание, да и положи по этому знанию неотложно действовать. В поведении же так поступай, чтобы не чувства и расположения шли за внешними делами, а внешние дела были вызываемы чувствами и расположениями и служили их точным выражением. Устроясь таким образом, будешь выше книжников и фарисеев, и дверь Царства не будет затворена перед тобою (107, 159-160).

Отчего так случилось, что Симон-фарисей чтит Господа и приглашает Его к себе, но тут же, увидев, что Он благосклонно допускает к Себе и грешницу, соблазняется и начинает думать: "Если бы Он был пророк..." (Лк. 7, 39)? Оттого, что захлопотал об угощении и за хлопотами оставил здравое рассуждение о порядках Божиих. Эти две области, житейская и духовная, совсем не сходны по своим свойствам и законам. Между тем ум наш чем очень займется, по законам того и начинает судить. По житейским порядкам, с явной грешницей нельзя иметь общение; Симон так и судит, забыв, что покаяние всех делает чистыми и грешников равняет с праведниками. Он думает, что грешнице не следует тут быть и что Спаситель если не отгоняет ее, то потому, верно, что не знает, кто она; от этой мысли тотчас родилась и другая: если не знает, то какой же Он пророк? Словами-то он не сказал этого, а только подумал, и внешне ни в нем, ни в его хлопотах, как доброго хозяина, не произошло никакой перемены, но Господь видел его сердце и по сердцу его сделал ему вразумление. Он внушил ему, что грешникам-то и место около Него и что грешница, припавшая к Нему сердцем, больше почтила Его, чем Симон, почтивший Его только угощением. Внешнее вводит человека в неприятное Господу чувство праведности, а внутреннее всегда держит его в чувствах своего непотребства перед лицом Всеведущего Господа. Епископ Феофан Затворник (107, 336-338).

Недостаток смирения, от которого недуг фарисейства, крайне препятствует духовному преуспеянию (108, 414).

Фарисейство не только делает бесплодными для человека добрые дела его, но направляет их во зло души его, к его осуждению перед Богом (108, 414).

Фарисей, в самообольщении своем, приносит за свое душевное состояние хвалу Богу. Он скрывает свое превозношение, и оно скрывается от него под личиной благодарения Бога. При поверхностном взгляде на Закон ему казалось, что он - исполнитель Закона, благоугодный Богу (108, 415).

Фарисей, довольствуясь исполнением наружных обрядов религии и совершением некоторых видимых добрых дел... раболепно служит страстям... которых в значительной степени не видит в себе и не понимает... Познание, а потому и зрение в себе действия душевных страстей, доставляется покаянием, но фарисей для чувства покаяния недоступен (108, 416).

Фарисей, оставляя исполнение заповедей Божиих, составляющих сущность Закона, стремится к утонченному исполнению наружных мелочей, хотя бы это было с очевидным нарушением заповедей (108, 416-417).

Остающиеся при этом изучении Закона Божия по букве впадают - по причине такого поверхностного знания - в гордость и самомнение... как случилось с книжниками и фарисеями (108, 509-510).

Яд, всецело отравляющий деятельность фарисеев, заключается в том, что они все дела свои творят, чтобы их видели люди. Основание их деятельности есть искание славы человеческой, средство к достижению цели - лицемерие (111, 27).

Явный грешник, впавший в смертные грехи... способнее к покаянию, чем тот мнимый праведник, который по наружному поведению безукоризнен, но втайне души своей удовлетворен собою. Епископ Игнатий (Брянчанинов) (111, 278).

ХРАМ

"Дом Мой есть дом молитвы" (Лк. 19, 46)

Всякая тварь - и безмолвная, и вещающая, и надмирная, и земная - славит Создавшего. А жалкие люди, оставив дома и стекшись в храмы, чтобы получить там некоторую пользу, не преклоняют слуха к словам Божиим, не приходят в сознание своей природы. Не скорбят о том, что ими обладает грех, не скорбят, приводя на память себе свои грехи, не трепещут суда, но с улыбкой простирая друг к другу руки, дом молитвы делают местом длинных бесед, не внимая псалму, который свидетельствует, что в храме Божием всякий возносит славу (Пс. 28, 9). Святитель Василий Великий (4, 212).

Старайся не о том только, чтобы приходить в церковь, но чтобы уходить домой, получив какое-нибудь врачевство против своих страстей, чтобы если не от нас, то от Писания заимствовать нужные врачевства (43, 269).

Размысли, сколь великое дело - выйти из церкви, научившись пренебрегать всем человеческим, попирать скорби и становиться выше удовольствий, не превозноситься последними и не изнуряться первыми. Святитель Иоанн Златоуст (39, 562).

Храм является образом Гроба Господня... и более чем образом... ибо и он имеет место, где лежит Тело Владыки во внутреннем помещении за завесой, где находится священная Трапеза. Так что тот, кто внутренне прибегает к этому воистину Божественному и вмещающему Бога гробу и пребывает до конца, сосредоточивая и простирая к Богу мысли, не только познает здесь, богодухновенные слова Писания... возвещающие о Божестве и человечестве воплотившегося ради нас Бога Слова, но и ясно зрит мысленными очами Самого Господа. Скажу даже - и телесными очами, ибо с верой взирающий на таинственную Трапезу,и на почивающий на ней Хлеб Жизни видит Самое... Слово Божие, Которое стало Плотию и обитало среди нас. И если сделает себя достойным, чтобы Оно обитало в нем, то не только увидит, но и сделается причастником Его и будет иметь Его обитающим в себе... удостаиваясь видеть и насладиться тем, во что, по выражению апостола, желают проникнуть Ангелы. Через созерцание его и причастие весь (человек) становится благовидным. Святитель Григорий Палама (65, 212).

По выходе из церкви не рассеивайтесь умом по суетным и бесполезным вещам, чтобы диавол, придя и найдя вас занятыми такой суетой, не похитил тотчас из сердец ваших память о слышанных вами в церкви полезных для души словах... и вы опять не остались пустыми от спасительного учения. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 192).

Об изгнании из храма торгующих говорит и Иоанн, только говорит в начале Евангелия, а Матфей в конце. Поэтому вероятно, что это случилось два раза, и притом в разное время, как видно и из обстоятельств времени, и из ответа иудеев Иисусу. У Иоанна говорится, что это случилось в самый праздник Пасхи, а у Матфея - задолго до Пасхи. Там говорят иудеи: "Каким знамением докажешь ты нам..?" (Ин. 2, 18), а здесь молчат, хотя Христос и укорил их, молчат потому, что все уже дивились Ему. Тем большего обвинения достойны иудеи, что Христос не один раз делал это, а они все еще не переставали торговать в храме и назвали Христа противником Божиим, тогда как и отсюда должны были видеть честь, воздаваемую Им Отцу, и собственное Его могущество. Святитель Иоанн Златоуст (116, 358).

Божий храм есть место благодатного Божия присутствия, спокойствие и радость совести, тихое пристанище волнующихся в океане мира сего. Сюда прибегает обиженный и жалобу свою возносит к Господу. На этом месте является обремененный грехами и получает скорое облегчение. К этой Священной Трапезе прибегает тот, кто восходит к Будущей Жизни и желает насыщаться бессмертной Трапезой на Небе. "Один день во дворах Твоих лучше тысячи" (Пс. 83, 11).
В этих священных храмах Бог уготовал нам различные отрады к совершению духовных дел. В них мы приносим Вышнему свои молитвы и возвращаем Ему свои сердца такими, как они Им созданы. И потому дом этот называется "домом молитвы" (Мф. 21, 13). В них открываем душевные раны свои Врачу душ и телес и исцеляемся Его благодатью; и потому храм называется духовной врачебницей. В них совершаем духовный пир таинственного Причащения и утоляем тот голод души, который несравненно опаснее телесного; и потому жертвенник нашего приношения называется трапезой Господней. В них успокаиваем дух, утомленный суетой мира сего, когда, войдя, слышим утешительное приветствие Отца Небесного: "Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас" (Мф. 11, 28).
...Но кому приходить в такое место и с какими мыслями, о том спросим блаженного Давида или самого Бога: "Господи! кто может пребывать в жилище Твоем?" Он отвечает нам через своего пророка: "Тот, кто ходит непорочно и делает правду" (Пс. 14, 1-2). То есть который Чистейшему Богу служит чистотой духа и нарушить правду, даже в чем-нибудь малейшем, считает за великое преступление и отягощение своей совести. Такой достойно входит в дом Господень; и в то самое время, когда ему отворяются церковные двери на земле, ему открываются райские врата на Небе. Ибо он, входя телом в вещественный Храм, мыслью проходит Небеса и дерзновенно приступает к престолу Благодати. Дерзновенно, говорю, ибо нет препятствия для его соединения с Богом. Бог - Пресвятой, а он живет непорочно. Бог - сама правда, а он делает правду. Но когда совесть наша укоряет нас, когда обиженные нами проливают перед Богом целые источники слез, когда за большее почитаем прибыль и угождение людям, чем хранение правды, то как дерзнем войти в это священное место и приступить к трапезе, на которой совершается мирная жертва и при которой молимся о мире всего мира? Какими очами воззрим на общего Владыку, Который освятил нас Кровию Своею, чтобы, освободившись от грехов, мы жили правдою?
...Кто прибегает во храм, тот, хотя бы и был порочен, имеет благую надежду со временем прийти к исправлению. Но удаляющийся усиливает свою болезнь, и наконец приходит во глубину зол, и не заботится об этом. Но что прямо препятствует этому? Суетное мудрование и пристрастие к мирским радостям или успехам. Суетное рассуждение, что и без церкви можно молиться. Человек! если в пристани волнение, тем более в море. Если и здесь развлечение мыслей и разные предметы смущают богомыслие, тем более там, где ты предоставлен себе самому. Подлинно, ты можешь везде молиться, но почему удаляешься от того общества, которого имеешь честь быть членом? Докажи, что ты не отторгаешь себя от этого священного Тела, доставь себе утешение и удовольствие собратьям твоим. Таковые извинения - одни отговорки, а прямая причина есть пристрастие к забавам и успехам. Есть ли время идти в церковь, когда гремят зрелища? Есть ли время идти в церковь, когда они развлекают чувства? Есть ли время идти в церковь, когда теряется время для прибылей? О суетные человеческие надежды и лживые предприятия! Созидая дом, помышляй прежде об основании. Все увеселения - вредны, все прибыли - ненадежны, когда они не основаны на добродетели. Стяжи оную прежде, стяжи страх Божий, а потому и увеселения твои будут безгрешны и прибыли благословенны. А без того увеселения затмят разум, отвлекут от долга, истощат имение, введут в мотовство и расстройство, а жажда прибыли поведет путем неправды, вооружит ненавистников, которые незаметно подкопают храм твоего счастья.
...Священные храмы, эти дома молитвы, считайте вашим духовным училищем и школой Иисуса Христа. Ибо как ленивый ученик, избегающий своего учителя, остается в невежестве и заблуждении, так и не имеющий охоты приходить в это духовное училище, пребудет, конечно, в неведении Бога, Его закона и своего спасения. Платон, митрополит Московский (105, 93-98).

Святой евангелист Лука, излагая обстоятельства, предшествовавшие сошествию Святого Духа на апостолов, говорит, что, по Вознесении Господнем на Небо, возвратились они от горы Елеонской в Иерусалим и, "придя, взошли в горницу, где и пребывали... все они единодушно... в молитве и молении, с некоторыми женами и Мариею, Материю Иисуса, и с братьями Его" (Деян. 1, 13-14); что, наконец, и "при наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе" (Деян. 2, 1).
Что это за горница, в которой пребывала первоначальная Церковь Христова? И что значит пребывание апостолов и прочих в этой горнице? Был ли это простой дом, в котором живут днем и ночуют? Так думать не позволяет само многолюдие пребывающих в горнице. Двенадцати апостолам. Пресвятой Матери Господней, мироносицам и другим благочестивым женам, прочим ученикам Господним, которых евангелист исчисляет: "человек около ста двадцати" (Деян. 1, 16),- было ли прилично и удобно, было ли возможно поместиться на жительство в одной горнице? Что ж это была за горница? Напоминает мне она упомянутую тем же евангелистом "горницу большую устланную" (Лк. 22, 12), о которой Господь сказал Петру и Иоанну: "Пойдите, приготовьте нам есть пасху" (Лк. 22, 8) и в которой Он установил и в первый раз совершил Таинство Тела и Крови Своей.
Или это одна и та же горница, или, по крайней мере, та и другая одинаковы по назначению и достоинству. Ее назначение было не в том, чтобы в ней дневать и ночевать, обедать и ужинать, сидеть и отдыхать, но в том, что пребывающие в ней "единодушно пребывали в молитве и молении", в ней совершалась Тайная Вечеря Господня; в ней произошло избрание Матфея на священное служение, в ней его причислили к лику апостольскому. Это была горница, которая возвышалась над всем земным и житейским, и благочестивым духом пребывающих в ней касалась небесного и божественного, почему и получила в конце концов то высочайшее преимущество, что в ней торжественно и чудесно явилось Небо и Божество. Дух Святой не только Своим всемогущим дыханием одушевил апостолов и огненными языками просветил их умы, воспламенил их сердца, создал языки для всемирной проповеди спасения, но и само место их пребывания исполнил Своей святыни и благодати: "наполнил весь дом, где они находились" (Деян. 2, 2).
Еще раз спрашиваю: что это за горница? И сказанного мною до сих пор, надеюсь, достаточно, чтобы оправдать окончательный ответ: горница Сионская, апостольская, горница сошествия Святого Духа есть не что иное, как первоначальный образ святого христианского храма; и, наоборот, святой христианский храм есть повторенная, возобновленная, умноженная апостольская горница сошествия Святого Духа.
Правда, мы не слышали здесь "шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра" (Деян. 2, 2), не видели огненных языков, никто не говорит здесь разными языками многоплеменных народов. Но примите в рассуждение, что и в апостольской горнице, или иначе сказать, в апостольском святом храме, не каждый день слышалось потрясающее дыхание сильного ветра, только однажды явились огненные языки, однако и в другие времена храм этот не был лишен благодати, которой исполнил его Святой Дух. Без первоначального чудесного движения и огненного блистания святые апостолы продолжали преподавать тот дар Святого Духа в тихом возложении рук, которое простирается и до нынешних священноначальственных тайнодействий в наших святилищах. Филарет, митрополит Московский (114, 59-60).

"Дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников" (Мф. 21, 13). Всем известно, что храм требует благоговения, собранности мыслей, углубленного богомыслия и стояния в присутствии Божием, и, однако же, кто исполняет это? В храм идут с желанием помолиться, постоять в нем немного с теплым усердием, а потом мысли начинают бродить, и в голове происходит торг, еще шумнее того, какой встретил Господь в иерусалимском храме. Отчего так? Оттого, что пребывание в храме есть отражение всей жизни. Как живут, так и несколько поддерживают духовные движения, но потом обычное течение духовного строя берет свое. Потому, если хочешь, чтобы твое пребывание в храме было достойным стоянием перед лицом Господа, подготовляйся к этому обычной жизнью: ходи, насколько можешь, в молитвенном настроении. Этот труд доведет тебя до того, что и в храме все время простоишь благоговейно. Это же благоговение воодушевит тебя на благоговение и в обычной жизни. Так пойдешь все выше и выше. Помоги же Господи, начинай! (107, 228-229).

"Дом Мой есть дом молитвы" (Лк. 19, 46). И точно, только войди в храм, и уж влечет тебя к молитве. Все тут так расположено и так делается, чтобы располагать и содействовать молитве. Поэтому, если хочешь возгреть молитву в своем сердце, чаще ходи в храм Божий. Дома так не помолишься, как в храме. Есть такие, которые и дома тепло молятся, но если дома так, то насколько выше того в храме! Но, бывая в храме, не телом только бывай в нем, а более духом. Встань, где потише, и, видя умом Господа перед собою, изливай перед Ним свою душу. Мечтания разгоняй, забот не допускай и одному делу внимай - делу молитвы. Поднимай тяжелую душу ввысь, и тяжесть ее разбивай созерцанием божественного. Если есть что за тобой, сними с себя покаянием и обетом исправления. Если совесть не сыта, подбавь дел самоотвержения и любви. Стоя в храме, подготавливай себя и на все время, когда будешь вне храма, не отступать от Господа мыслию, а всегда видеть Его пред собою, чтобы не подвиглись стопы твои с правого пути на неправый. От этого, когда придешь в храм, тебе легче будет держать себя в нем, как должно. А от достодолжного пребывания в храме опять легче будет тебе удержать внимание перед Господом, когда будешь вне храма... И так пойдет все выше и выше расти твое пребывание в Господе; а больше этого чего еще желать? Епископ Феофан Затворник (107, 410-411).

Вспомним историю из Божественного Писания о святом ветхозаконном Иакове. Идя от клятвенного колодца в Харран, Иаков нашел место и лег на нем, положив камень под голову. И увидел он во сне Бога и Ангелов, восходящих по лестнице, как повествуется об этом в книге Бытия (22). Восстав от сна, Иаков взял камень, который служил ему возглавием, поставил его столпом, возлил на него елей и дал имя месту тому: "дом Божий" (Быт. 28, 10-22).
Заметим: он не создал храма, дома Божия, он только поставил лежавший камень столпом; и столп этот не был Домом Божиим, Иаков только дал ему такое название, прозвал его домом Божиим. Может быть, кто-либо подумает: не велико это дело, не большая радость для Бога, не великое приношение Богу поставить один камень. А иной, может быть, и посмеется, смотря на то, что делает Иаков: называет один камень домом Божиим; входа в него нет, дверей и окон нет, а он зовет его домом Божиим. Может быть, кто-либо по человеческому рассуждению вменил бы ни во что это дело Иакова, а для Господа Бога это малое (по нашему мнению) дело было столь великим, столь приятным, что не было забыто и после.
Посмотрим. Работает Иаков в междуречии у Лавана двадцать лет: семь лет за Лию, семь лет за Рахиль и шесть лет за овец. Уже надоела эта работа, желает он возвратиться в отечество свое, к отцу и матери. И явился ему во сне Бог и сказал: "Я Бог, явившийся тебе в Вефиле, где ты возлил елей на памятник... теперь встань... и возвратись в землю родины твоей и Я буду с тобою" (Быт. 31, 13). Обратим внимание: столь малый дар, один камень, поставленный столпом и названный домом Божиим, Бог не только не забыл, но через столько лет вспоминает о нем, как о чем-то великом, принесенном Ему в дар, и обещает за него в воздаяние Самого Себя: "И Я,- говорит Он,- буду с тобою". То есть как бы говорит: ты, Иаков, принес Мне в дар простой камень, я же возложу на голову твою "венец из чистого золота" (Пс. 20, 4); цари, архиереи и князи произойдут от тебя по Моему повелению. Ты поставил Мне столп малый, Я же Сам буду для тебя крепкой защитой от врага (Пс. 60, 4); ты возлил на столпе немного елея, Я же умащу елеем благословения голову твою - исполню тебя всякими благами; ты назвал малое место Моим домом, Я же умножу дом твой, как звезды небесные и как песок морской. А сверх этого сотворю то, что от твоего племени приму плоть от Пречистой Девы, чтобы спасти мир. Итак, Я буду с тобою.
О неизреченная благость и человеколюбие Божие! О богатство щедрот Его! За столь малый дар от Иакова - за один небольшой и простой камень, названный домом Божиим, сколь великое ему воздаяние, сколь великие дары! Мы же усмотрим отсюда, как приятно Богу созидание святых храмов. Ибо если один камень, поставленный в честь Его Иаковом, был для Него столь приятен, то сколь же приятнее Ему и незабвеннее созидание целого храма, сооруженного из многих камней! Святитель Димитрий Ростовский (103, 940-941).

"Сними обувь твою с ног твоих" (Исх. 3, 5),- как пишут учители,- это значит отложить земные попечения. Сними и ты, христианин, обувь с ног твоих, то есть отбрось печаль житейскую, суетные помыслы, когда ты пришел в дом Божий, "ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая" (Исх. 3, 5). Пахарь, перестань думать о земледелии, выброси из головы твоей сенокос, не броди мыслями по полям, по степям, по лесам, по хуторам, не на то место ты пришел: "место, на котором ты стоишь, есть земля святая". Купец, не торгуйся здесь, не уговаривайся о цене, не пекись о продаже, выброси из головы твоей лавки, торг, товар; не место купли здесь, здесь ни покупают, ни продают: "место, на котором ты стоишь, есть земля святая". Воин, не помышляй об оружии, о войне, о победе здесь, не приготовляй к сражению себя, не готовься на корабль; не место брани здесь: "место, на котором ты стоишь, есть земля святая" (104, 2131-2132).

Войдя в храм Господень, осмотрись, кто ты такой и к Кому пришел? Пришел раб к Господу, творение к Творцу и грешник к Праведному Судии. И о том рассуди, зачем ты пришел в храм Божий? Входим в храм Божий или славословить Бога, или благодарить Бога, или просить чего у Бога, или умилостивить Бога за грехи наши. Итак, если ты за тем пришел в дом Божий, чтобы просить прощение за грехи твои, то вспомни все грехи твои, которыми ты от самого малого возраста прогневал Творца своего; посмотри в книгу своей совести, посмотри и рассуди, сколько ты своего Господа огорчил. А так в себе размышляя, умились сердцем, вознесись умом на Небо, со смиренномудрием повергни себя перед престолом славы, припади к ногам Спасителя твоего, сидящего одесную Отца, лобызай ноги Его, обливай слезами, по подобию евангельской блудницы, отирай омоченные ноги Его своими волосами, воззови к Нему, как мытарь: "Боже! будь милостив ко мне грешнику!" (Лк. 18, 13) (104, 2132-2133).

А если входить в дом Божий и, войдя, думать о том, что и на другом месте запрещается, рассуждать о вещах суетных, разговаривать о земном, стоя перед Царем Небесным, оглядывать входящих и выходящих, смотреть только на одну церемонию, замечать, как кто стоит, во что одет, то лучше и не входить с таким намерением в святое место. Ибо это неполезно, даже и вредно. "Дом Мой,- говорит Господь,- домом молитвы наречется" (Мк. 11, 17; Лк. 19, 46)... Что бы сделал Христос Господь, если бы застал такое бесчинство в храме новой благодати, где совершаются Его страшные Таинства, если бы увидел смеющихся, и глумящихся, и дом молитвы превращающих в дом торговли? Но видит Он, видит это и ныне. И хотя ныне не изгоняет бичом из Своего храма, но изгонит из Храма вечной Славы и участь их с неверными положит, если не перестанут так делать и не умилостивят Его покаянием. Святитель Тихон Задонский (104, 2133-2134).

Кто во время земной жизни будет по возможности часто посещать храм Божий, как бы жить в нем, тот, разлучившись с телом, весьма удобно перейдет для вечного празднования в Небесный Нерукотворный Храм (109, 178).

...Придя в Церковь... встань сзади, в скромном углу или за столпом... устреми око ума к сердцу, а телесное око к земле и помолись Богу в сокрушении духа (109, 180).

Церковные молитвословия содержат в себе пространное христианское догматическое и нравственное богословие; всегда посещающий церковь и тщательно внимающий ее чтению и песнопению может отчетливо изучить все нужное для православного христианина на поприще веры. Епископ Игнатий (Брянчанинов) (109, 181-182).

Отцы рассказывали об авве Маркелле Фиваидском, со слов ученика его, что, намереваясь идти в воскресенье к службе, он приуготовлял себя и часть Писания выучивал наизусть. А всю службу стоял со слезами. Он говорил, что, когда совершается служба, он видит всю церковь как бы огненной, а когда служба кончается, угасает и огонь. Древний Патерик (72, 404-405).

"Всевышний не в рукотворенных храмах живет"
(Деян. 7, 48)

Возвратимся к словам святого Стефана. "Соломон же построил Ему дом", - сказал он и тотчас добавил: "Но Всевышний не в рукотворенных храмах живет" (Деян. 7, 47-48). Какой внезапный оборот мыслей! Что говоришь, проповедник Божий? Как мы можем понять тебя или как согласовать тебя с самим тобою? Если Всевышний не живет в рукотворенных храмах, зачем же созидал Ему рукотворенный храм Соломон, зачем желал этого Давид, зачем благодать вдохнула Давиду это желание, зачем Сам Вышний назначил Соломона для исполнения его? Правда, и Соломон - создатель храма с неким недоумением говорит к Богу: "Поистине, Богу ли жить на земле? Небо и небо небес не вмещают Тебя, тем менее сей храм, который я построил" (3 Цар. 8, 27). Почему просил он не обитания Божия во храме, но благодатного призрения на храм: "Да будут очи Твои отверсты на храм сей день и ночь" (3 Цар. 8, 29). Но не больше ли того, на что дерзала смиренная молитва, даровал Бог, когда "слава Господня наполнила храм" (3 Цар. 8, 11) и когда Бог изрек о нем это обетование: "...будут очи Мои и сердце Мое там во все дни" (3 Цар. 9, З)? Там ли не живет Бог, где сердце Его во все дни?
Для разрешения этих недоумении и для правильного уразумения слов святого Стефана вспомним, что речь его, как выше сказано, клонилась к обличению иудеев. Они, увидев чудесное облако, которое осенило храм во время освящения его, услышав обетование, по которому Бог сердце Свое положил во храме, подумали, что Иерусалимский храм сделался не только твердым и постоянным на предопределенное время, но и непременным навеки селением Божиим. Что и город Иерусалим, и народ иудейский, имея у себя святой храм, по этому самому также святы, неприкосновенны, не подвержены оставлению Богом. Эти неосновательные и грубые, но прикрытые набожностью мысли сделались у иудеев пищей нечестия и беззакония. Бог живет у нас в храме,- говорили они,- и не заботились о том, что нет Бога пред очами их. Надеясь на святое место, "народ грешный", по выражению пророка Исаии, "народ обремененный беззакониями" (Ис. 1, 4), бесстрашно прилагал грехи ко грехам. Когда им угрожали, что умножившиеся грехи погубят их, они либо не внимали этому, либо гневались на это, прельщая себя надеждой, что святое место спасет их. Святые мужи иудейской церкви давно усмотрели это заблуждение своего народа и неоднократно с ревностью обличали его. Тот Исаия, которого и приводил во свидетельство святой Стефан, опровергая дерзкую надежду беззаконников на святой храм, говорит от лица Самого Бога: "Небо - престол Мой, а земля - подножие ног Моих; где же построите вы дом для Меня, и где место покоя Моего?" (Ис. 66, 1). И вместо ложной надежды на одну видимую и чуждую святыню, внушая истинное упование на благодать Божию, в послушании приемлемую человеком и делающую его самого храмом Божиим, пророк присоединяет также от лица Божия: "На кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим" (66, 2). Так и через Иеремию говорит Бог: "Не надейтесь на обманчивые слова: "здесь храм Господень, храм Господень, храм Господень" (Иер. 7, 4) - они не помогут вам.
В таком духе обличения сказал и святой Стефан, что "Всевышний не в рукотворенных храмах живет" (Деян. 7, 48), то есть не заключается вездесущее Божие существо в храмах, хотя в них присутствует благодать. Не привязано благодатное присутствие Божие к храмам, хотя им даровано; не в том, собственно, живет благодать, что есть рукотворенное во храмах, но, будучи сама духовна, проходит она сквозь рукотворенное и сокровенно ищет оживить собою также духовное, то есть внутреннего человека. Если человек жесток, невнимателен, нечувствителен, упорен против Святого Духа, то и в открытом рукотворенном храме для него заперто благодатное жилище Божие; рукотворенная церковь не освящает и не спасает того, кто, со своей стороны, не подвизается, чтобы сделать себя живой церковью Живого Бога.
Но перестанем объяснять слова Стефана. Довольно сказать: чему он учил, тому же его и наш божественный и единственный Наставник учит в следующих словах: "Настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе" (Ин. 4, 23).
Что же скажем на это? Скажем ли с некоторыми: зачем же нам рукотворная церковь? Не довольно ли знать одну нерукотворную церковь в сердце? Остережемся. Это значило бы метаться из одной крайности в другую; это значило бы на место грубой плотской жестокости поставить гордое духовное упорство. Сам Основатель духовной Церкви - Христос и Его апостолы не посещали ли рукотворного храма?
Не рукотворные ли виды хлеба и вина дал Он для совершения божественного и боготворного Таинства Тела и Крови Его? Не будьте так грубы, чтобы останавливаться на одном рукотворном, но и не будьте так горды, чтобы пренебрегать рукотворным, через которое Бог творит чудеса благодати. Филарет, митрополит Московский (114, 234-235).

Святой Стефан говорит: "Всевышний не в рукотворенных храмах живет" (Деян. 7, 48). "Где же построите вы дом для Меня,- говорит Господь,- и где место покоя Моего?" (Ис. 56, 1). Только нерукотворный храм сердца вмещает Бога, как сказал Господь: "Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим" (Ин. 14, 23). Как это совершается - непостижимо для вас; но оно так есть, ибо очевидно бывает, что тогда Бог "производит в вас и хотение и действие" (Флп. 2, 13). Не рассуждай, а только отдай Господу свое сердце, и Он Сам устроит из него Себе храм, но отдай безраздельно. Если будут части не отданные, то из него нельзя будет устроить цельного храма, ибо одно будет гнило, другое разбито,- и выйдет, если только выйдет, храм с дырами, или без крыши, или без дверей. А в таком жить нельзя - Господа в нем и не будет. Только будет казаться, что это храм, а на самом деле какое-то нагромождение. Епископ Феофан Затворник (114, 236).