Не одинаковы гееннские муки

Не одинаковы роды гееннских мучений: одних ввергают в преисподнюю, других отводят во тьму. Иные остаются вне врат, другие осуждаются собственной совестью. Одни ввергаются в узы, другие горят в пламени. У одних связаны руки, у других скованы ноги, одних пожирает червь, другие гибнут в глубине бездны. Иных не приемлет Отец, других не исповедует Сын (28, 388).

Все ли пойдут в одну муку или мучения различны? Разные есть роды мучений, как слышали мы в Евангелии: есть тьма внешняя (Мф. 8, 12), геенна огенная (Мф. 5, 22) - иное место мучений, скрежет зубов (Мф. 13, 42) - также особое место; червь неумирающий (Мк. 9, 44) - в ином месте; озеро огненное (Апок. 19, 20); адский мрак (2 Пет. 2, 4); огонь вечный (Мф. 18, 8); преисподняя (Флп. 2, 10); пагуба (Мф. 7, 13); преисподние места земли (Еф. 4, 9); ад, где пребывают грешники, и дно адово - самое мучительное место. На эти-то мучения будут распределены несчастные, каждый по мере своих грехов - или более тяжких, или более терпимых (26, 333).

Кто на земле грешил и оскорблял Бога, и скрывал свои дела, тот будет ввержен во тьму кромешную, где нет ни луча света. Кто таил в сердце лукавство и в уме зависть, того скроет страшная глубина, полная огня и серы. Кто предавался гневу и не допускал в сердце свое любви, даже до ненависти к ближнему, тот предан будет на жестокое мучение ангелам. Преподобный Ефрем Сирин (113, 702).

Кто большее познал, тот должен вытерпеть большую казнь за преступление. Чем более мы сведущи и могущественны, тем тяжелее будем наказаны за грехи. Если ты богат, от тебя требуется больше пожертвований, нежели от бедного; если умен - больше послушания; если облечен властью, покажи более блистательные заслуги. Так и во всем прочем ты дашь отчет по мере сил своих... Отходящий туда со множеством и добрых, и злых дел получит некоторое облегчение и в наказании, и в муках * тамошних; напротив, кто, не имея добрых дел, принесет только злые, так пострадает, что и представить нельзя, будучи отослан в вечную муку. Святитель Иоанн Златоуст (113, 705).

Если один "бит будет много", а другой "меньше" (Лк. 12, 47-48), то почему некоторые говорят, что нет конца мучению?
Что в некоторых местах Богодухновенного Писания сказано по видимости двусмысленно и прикровенно, то выясняется сказанным открыто в других местах. И Господь то решительно говорит, что "и пойдут сии в муку вечную" (Мф. 25, 46), то отсылает иных "в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его" (Мф. 25, 41), а в другом месте называет "геенну огненную" и прибавляет: "где червь их не умирает и огонь не угасает" (Мк. 9, 46, 47), и еще в давние времена о некоторых предрек через пророка, что "червь их не умрет, и огонь их не угаснет" (Ис. 66, 24). Потому если при таком числе подобных свидетельств, находящихся во многих местах Богодухновенного Писания, многие еще, как бы забыв обо всех подобных изречениях и определениях Господних, обещают себе конец мучению, чтобы свободнее отважиться на грех, то это, конечно, есть одна из уловок диавольских. Ибо если будет когда-нибудь конец вечному мучению, то, без сомнения, и Вечная Жизнь должна иметь конец, а если не смеем думать этого о Жизни, то какое основание - полагать конец вечному мучению? И мучению, и Жизни равно придается одно слово "вечный". Сказано: "и пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную" (Мф. 25, 46). А согласившись в этом, надо знать, что выражения: "бит будет много" и "бит будет меньше" означают не конец, а различие мучений. Ибо если Бог есть праведный Судия не только добрых, но и порочных, раздающий каждому по делам его, то иной может быть достойным огня неугасимого, но или более слабого, или более сжигающего, другой - червя неумирающего, но опять или сноснее, или нестерпимее причиняющего боль, по достоинству каждого, и иной - геенны, в которой, без сомнения, есть разные роды мучений, и другой - тьмы кромешной, где один доведен только до плача, а другой от усиленных мучений и до скрежета зубов. Самая тьма кромешная, без сомнения, показывает, что в ней есть нечто и внутреннее; и сказанное в Притчах: "в глубине преисподней" (Притч. 9, 18) дает понять, что некоторые хотя в аду, но не "в глубине" его, то есть терпят более легкое мучение. Это можно и ныне отличать в телесных страданиях... Поэтому опять повторяю, что быть битым "много" и "меньше" означает не продолжение или окончание времени, но различие наказания. Святитель Василий Великий (116, 148).

Некая девица, преуспевшая в страхе Божием, рассказала о том, что привело ее к монашеству. "Мои родители скончались, когда я была еще в детском возрасте. Отец был скромный и тихого нрава, но слабого и болезненного телосложения; он жил, настолько погруженный в заботу о своем спасении, что редко кто видел его из жителей одного с ним селения. Если иногда он чувствовал себя получше, то приносил в дом плоды трудов своих; большую же часть времени проводил в посте и страданиях. Он был так молчалив, что не знавшие могли счесть его немым. Напротив, мать моя вела жизнь рассеянную в высшей степени и столь развратную, что подобной ей женщины не было во всей стране. Она была столь многословна, что казалось, все существо ее составлял один язык. Беспрестанно она затевала ссоры со всеми, проводила время в пьянстве и разгуле и расточила все весьма значительное имущество. При этом она никогда не болела со дня рождения и до старости. Отец мой, истомленный продолжительной болезнью, скончался. Едва он скончался, как стемнело, пошел дождь, засверкала молния, загремел гром, в течение трех дней и ночей непрерывно продолжался ливень. По причине такой непогоды замедлилось его погребение на три дня, так что жители села покачивали головой и, удивляясь, говорили: этот человек был настолько неприятен Богу, что даже земля не принимает его для погребения. Кое-как похоронили его, несмотря на то, что непогода и дождь не переставали. Мать же, получив еще большую свободу после смерти отца, с большим исступлением предалась разврату и увеселениям. Но умерла и она, сподобившись великолепного погребения; самый воздух, казалось, принял участие в проводах тела ее.
После ее кончины я осталась в отроческом возрасте, и уже телесные вожделения начали действовать во мне. Однажды вечером я начала размышлять, чью жизнь мне избрать в подражание. Можно ли жить, как отец, который жил скромно, тихо и воздержанно, но во всю свою жизнь не видел ничего доброго для себя, всю ее провел в болезни и печали, а когда скончался, то даже земля не принимала его тела? Если бы такая жизнь была угодна Богу, то почему отец подвергся стольким бедствиям? Лучше жить, как жила мать, сказало мне помышление: предаваясь вожделениям и роскоши. Лучше верить собственным глазам и тому, что очевидно, лучше наслаждаться всем, чем верить невидимому и отказываться от всего. Когда я согласилась в душе моей избрать жизнь, подобную жизни моей матери, настала ночь, и я уснула. Во сне предстал мне некто высокий ростом с гневным взором; грозно взглянул он на меня, гневно и строго сказал: "Исповедуй мне помышление сердца твоего. Какая жизнь тебе больше понравилась?" Растерявшись от страха и забыв все помышления мои, я сказала, что не имела никаких помышлений. Но он напомнил мне все, о чем я размышляла втайне души моей. Он.сказал мне: "Поди и повидай обоих, отца и мать, потом избери'жизнь по желанию". С этими словами он схватил меня за руку и повлек. В эту ночь я увидела отца своего в прекрасном райском саду. А мать - в гееннском огне, горевшую и не сгорающую, охраняемую бесами. Она со слезами кричала: "Дочь моя! помоги мне. Не презри плача твоей матери! Вспомни страдания мои в день твоего рождения!". Я тоже рыдала и кричала. Этот крик разбудил моих домашних. Я рассказала им видение свое. Тогда я решила последовать жизни отца моего, удостоверившись, по милосердию Божию, в тех муках, какие уготованы ведущим порочную жизнь". Отечник (82, 541-544).

Жил в Карфагене некий Таксиот, проводивший греховную жизнь. Однажды Карфаген постигла заразная болезнь, от которой умирало много людей. Таксиот обратился к Богу и покаялся в своих грехах. Оставив город, он с женой удалился в одно селение, где и пребывал, проводя время в богомыслии. Спустя некоторое время он впал в грех с женой крестьянина и через несколько дней был ужален змеей и умер. Неподалеку от того места стоял монастырь. Жена Таксиота отправилась туда и упросила монахов похоронить тело мужа в церкви. Его похоронили в третьем часу дня. А в девятом из могилы послышался громкий крик: "Помилуйте, помилуйте меня!" Монахи тотчас разрыли могилу и нашли Таксиота живым; в ужасе они спрашивали его, что с ним случилось? Но Таксиот от сильного плача не мог ничего сказать и только просил отвести его к епископу Тарасию. Епископ три дня упрашивал его рассказать, что он видел, но только на четвертый день Таксиот стал разговаривать и рассказал следующее: "Когда я умирал, я увидел бесов, стоящих передо мною; вид их был страшен, и душа моя смутилась. Потом увидел я двух юношей, очень красивых; душа моя устремилась к ним и тотчас мы как бы взлетели от земли. Мы стали подниматься к Небу, встречая на пути мытарства, удерживавшие душу всякого человека и истязующие каждое об особом грехе; одно о лжи, другое о зависти, третье о гордости, ибо каждый грех в воздухе имеет своих испытателей. И вот я увидел в ковчеге, держимом Ангелами, все мои добрые дела, которые Ангелы сравнили с моими злыми делами. Так мы миновали мытарства. Когда же, приближаясь к вратам небесным, пришли на мытарство блуда, стражи задержали меня там. Но Ангелы сказали: "Все телесные грехи, которые ты сделал. Бог простил тебе, ибо ты покаялся в них". Но противные духи сказали мне: "Но когда ты ушел из города, ты согрешил с женой крестьянина". Тогда злые духи начали бить меня и повели вниз... и я по узким темным и смрадным скважинам сошел до самой глубины темниц адовых, где во тьме вечной заключены души грешников, где нет жизни людям, а одна вечная мука, неутешный плач и несказанный скрежет зубов. Невозможно передать всех страданий, нельзя пересказать всех мук и болезней, которые я видел. Стонут из глубины души - и никто о них не милосердствует; плачут - и нет утешающего; молят - и нет внимающего им и избавляющего их. И я был заключен в этих мрачных, полных ужасной скорби местах, и плакал я горько и рыдал от третьего часа до девятого. Потом увидел я малый свет и пришедших туда двух Ангелов. Я прилежно стал умолять их о том, чтобы они извели меня из того бедственного места для раскаяния перед Богом. Ангелы сказали мне: "Напрасно ты молишься, никто не исходит отсюда, пока не настанет время Всеобщего Воскресения". Но так как я продолжал усиленно просить и умолять их и обещал раскаяться в грехах, то один Ангел сказал другому: "Поручаешься ли за него в том, что он покается от всего сердца, как обещает?". Другой сказал: "Поручаюсь!" Потом он подал мне руку. Тогда вывели меня оттуда на землю и привели к гробу, где лежало мое тело, и сказали мне: "Войди в то, с чем ты разлучился". И я увидел, что душа моя светится, как жемчуг, а мертвое тело было грязно и зловонно, и я не хотел войти в него. Ангелы сказали мне: "Невозможно покаяться без тела, которым ты совершил грехи". Тогда я вошел, ожил и начал кричать: "Помилуйте меня!" Святитель Тарасий сказал ему: "Вкуси пищи". Он же не хотел ничего есть, но ходил от церкви к церкви, падал ниц и со слезами и глубоким воздыханием исповедовал грехи свои и говорил всем: "Горе грешникам: их ожидает вечная мука; горе не приносящим покаяние, пока имеют время; горе осквернителям тела своего!" По воскрешении своем Таксиот прожил сорок дней и очистил себя покаянием. За три дня он провидел свою кончину и отошел к милостивому и человеколюбивому Богу. Пролог в поучениях (81, 572-574).

Date: 2015-09-19; view: 348; Нарушение авторских прав