ТРЕЗВЕНИЕ Трезвение - сокровенное познание Божественных Таин, исполнение всякой заповеди 3 page

* Севир (Север) Антиохийский, VI в.-монофизитский патриарх, один из иерархических родоначальников яковитской монофизитской церкви.
Евхаристия в апостольские времена
Субботу перед Воскресением Господа нашего Иисуса Христа после дователи Его соблюдали по-ветхозаветному-"в субботу остались в покое по заповеди" (Лк. 23, 56). Следующий же за этим первый день недели они считали будничным; только по прошествии субботы и по наступлении следующего дня жены-мироносицы сочли возможным идти ко гробу Иисуса. Но то, что они узнали здесь, сделало этот до тех пор будничный день бесконечно более светлым и радостным, более празднич ным, чем предыдущая суббота: им явился Воскресший из мертвых Иисус и сказал: "радуйтесь!" (Мф. 28, 9)... В этот же день мы видим двух учеников, идущих в Эммаус-селение, отстоящее от Иерусалима на 60 стадий, то есть на расстояние, много превышающее субботний путь (5 или 6 стадий), и лица их были печальны (Лк. 24, 13-17). Но явившийся им Иисус преложил и их печаль в радость; и для них первый день недели стал праздником, но не ветхозаветной субботой, состоящей в покое, ибо они тотчас же пошли назад в Иерусалим (Лк. 24, 33), а новозаветным воскресением, состоящим в священной радости о Боге. Еще одну замечательную черту празднования этого торжественного первого вос кресного дня можно усматривать в сказании евангелиста: когда Иисус возлежал с этими двумя учениками на вечери в Эммаусе, то "взяв хлеб, благословил, преломил и подал им" (Лк. 24, 30). Точно в таких же выражениях изображается первое совершение Евхаристии на Тайной вечери (Мф. 26, 26; Мк. 14, 22; подобно и у Лк. 22, 19 и 1 Кор. 11, 24).

Слово "преломление", употребленное в Деяниях (2, 42, 46 и других местах), считается всеми за свидетельство о совершении Таинства Евхаристии. Не имеем ли основания мы поэтому и в данном месте разуметь совершение Таинства Евхаристии? Если да, то в таком случае и самое первое празднование воскресного дня* имело уже ту существенную черту, которая и теперь считается необходимой принадлежностью всякого празднования,-совершение Таинства Евхаристии. Ученики Иисуса Христа жили пока вместе и собирались на общей вечери; для такой вечери собрались они и в этот день (Мк. 16, 14). В страхе перед иудеями и в смущении возлежали они на вечери, заперев все двери (Ин. 20, 19). Весть, принесенная женщинами, казалась им пустыми словами (Лк. 24, 11), и они не верили ей (Лк. 24, 24). Луч надежды и сомнение, вера и неверие боролись в их сердцах (Лк. 24, 11; Ин. 20, 8). Но вот является вдруг им Иисус и возвещает "мир" их встревоженной душе. "Ученики обрадовались, увидев Господа" (Ин. 20, 19-20). Тогда-то действительно этот первый день недели сделался истинным праздником для учеников Иисуса, тогда-то положено было начало празднованию воскресного дня, но празднованию не ветхозаветному, а новозаветному, состоящему в священной радости о Боге, а не в мертвом покое, в Жертве Евхаристической, а не в жертве двух овнов и двух десятых частей ефы муки. Это не было перенесением субботы на другой день; это новое празднование явилось пока не в замену субботы, но стало рядом с нею, хотя и гораздо выше ее. (Поэтому совершенно справедливо в Катихизисе на вопрос: "С какого времени празднуется день воскресный?" дается ответ: "С самого времени Воскресения Христова".)

* Из контекста источника выше: В век апостольский христиане из иудеев и христиане из язычников различались между собой тем, что первые строго соблюдали обрядовый закон Моисеев, и субботу в частности, тогда как для вторых этот закон и, следовательно, суббота на соборе апостольском были объявлены необязательными. Среди каких из этих христиан началось празднова ние воскресного дня?.. Ясных и вполне определенных данных о времени установления празднования воскресного дня нет, но все-таки есть данные, которые могут пролить свет на этот вопрос.-Примеч. ред.

Апостолы получили повеление от Иисуса идти в Галилею. Они могли сделать это тотчас же, ибо путешествие и вообще труд запрещались лишь в первый и седьмой день Пасхи. Но мы видим их остающимися в Иерусалиме. По-видимому, они хотели провести в светлой радости не только первый день недели, но и остальные пасхальные дни, единодушно пребывая вместе, как еще при жизни Спасителя, и сходясь для общей вечери (Мк. 16, 14; Ин. 20, 26). Пасха кончилась в пятницу. В субботу Закон требовал покоя, и ученики, очевидно, соблюдая это требование, не пошли в Галилею. Но что им мешало исполнить повеление Господа в следующий за субботой день? И однако мы видим, что они продолжают оставаться в Иерусалиме, и мы видим их в этот день опять собранных в одном доме и Фому с ними (Ин. 20, 26). Не показывает ли это, что уже тогда этот день недели имел для учеников Иисуса Христа особенное значение, и они хотели провести его вместе, в единодушной молитве, беседе и воспоминании о случившемся в этот день? Явление Иисуса Христа, вновь повторившееся и в этот день, конечно, еще более утвердило их в этом выделении первого дня недели из ряда прочих.

Мы не видим, чтобы Иисус Христос дал прямое наставление праздновать этот день, но Он учил их самими фактами. В этот день Он воскрес и явился ученикам, сделав первое воскресенье днем особенной священной радости общения и беседы с Собою, днем совершения Таинства Евхаристии. Через неделю новым Своим явлением Он опять делает этот день днем радости для всех учеников и днем особенно тесного общения с Собою, когда Фома вложил персты свои в ребра Его (Ин. 20, 27).

Мы не знаем, как проведены были третье и следующие воскресенья в обществе учеников Христовых, но, по аналогии с первыми двумя, мы, кажется, вправе заключить, что и они проводились в радостном воспоми нании о совершившемся в этот день событии. Следующий воскресный день, о проведении которого апостолами мы имеем сведения, был день сошествия Святого Духа и вместе с тем еврейский праздник Пятидесятни цы. В этот праздник закон запрещает работать, повелевает созывать народ на священное собрание (Лев. 23, 21; Чис. 28, 26) и приносить особенно многочисленные жертвы. Но апостолов в этот день мы видим собравшимися в своей Сионской горнице еще до третьего часа дня (по-нашему-девятого), когда именно и происходило священное собра ние. Они, конечно, не перестали исполнять Закон Моисеев, но, по-видимому, этот день решили посвятить своим собственным, новозавет ным, воспоминаниям о совершившемся в этот день Воскресении Иисуса Христа и размышлению о его последствиях (ср.: Деян. 2, 24-26). И Господь еще раз отличил этот день от прочих дней недели, ниспослав на апостолов и бывших с ними Святого Духа. И на этот раз день стал днем светлого торжества и блаженства, особенно тесного общения с Богом и священной радости, днем сошествия на них Духа Святого, днем пропове ди об Иисусе Христе, когда все заговорили на иных языках (Деян. 2, 4), когда Петр своей одухотворенной речью обратил около 3000 душ (Деян. 2, 14-41).

Свидетельства, относящиеся к 57 и 58 годам, говорят о праздновании воскресения как об утвердившемся обычае. Когда апостол Павел в 58 г. после третьего своего миссионерского путешествия ехал в Иерусалим, где ему предстояли узы, по пути он остановился на неделю в Троаде и здесь "в первый же день недели, когда ученики собрались для Преломления Хлеба, Павел... беседовал с ними и продолжил слово до полуночи" (Деян. 20, 7), и в горнице, где они собрались, было много светильников (Деян. 20, 8). Итак, торжественное и продолжительное общественное богослужение со множеством светильни ков, совершение Таинства Евхаристии (ибо в Священном Писании Нового Завета оно обычно подразумевается под термином "Преломление хлеба") и поучение слову Божию-вот способ празднования первенствующими христианами воскресного дня. Д. Смирнов. Труды Киевской Духовной Академии (114, 500-506).

"Каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога" (Деян. 2, 46-47).

... Для нас важно знать: в чем состояли эти христианские собрания ("по домам")? Несомненно, они имели богослужебный характер и соединяли в себе все составные части богослужения-поучение, обще ние, молитву и пение,-средоточием которого было Преломление Хлеба, или Евхаристия. Совершение Евхаристии по существу своему должно было составлять главный, средоточный акт собственно христианского богослужения-рассматривать ли Евхаристию со стороны ее Божествен ного установления и сакраментального достоинства или со стороны общественно-жизненного значения. В ней, как ни в чем другом, собствен-но христианский элемент находит непосредственное и совершенное выражение. Именно такое значение и придавали ей первые христиане, ибо не только все христианское общество участвовало в совершении Евхаристии, но частные ежедневные собрания специально и предназнача-лись для этой цели.

Все другие действия-поучение, молитва, пение-лишь обставляли акт Преломления Хлеба, имели значение приготовительных, сопровожда ющих и заключительных действий. Это, между прочим, видно из Деяний (20,7),где говорится о собрании в первый день недели для Преломления Хлеба, хотя в то же время упоминается о продолжительной беседе апостола Павла накануне его разлуки с верующими. Если поучение в Этом случае заняло большую часть времени перед Преломлением и после Преломления Хлеба и продолжалось до полуночи, это объясняется особым обстоятельством (но поучение не может быть названо целью собрания, главным актом его), целью собрания было Преломление Хлеба.

Учение было связующим звеном (двух типов) собраний- общественного и частного; оно происходило как в храме, так и в домах верующих (Деян. 5, 42). Но в том и в другом случае учение имело различное значение, различную цель, а потому и различную форму. В то время как при храмовых собраниях оно составляло главный предмет-в собраниях частных оно было хотя существенным, но подчиненным по отношению к Преломлению Хлеба, так сказать, вспомогательным элемен том. (В Иерусалимском храме) оно является миссионерской проповедью для приготовления и обращения к Крещению (Деян. 5, 42; 4, 33; 2, 7-11). Для этой цели испрашивали себе у Бога смелость верующие (Деян. 4, 29); к этому побуждаемы были апостолы Ангелом Господним (Деян. 5, 19-20); к этому направлены и их речи (Деян. 2, 14; 5, 21). В домах назидались уже крещеные верующие, слушали предание очевидцев о речах и делах Господа, восходили от знания к знанию, утешались и вдохновлялись святейшими истинами и обетованиями их веры и таким образом, через свободный взаимный обмен мыслями, утверждались больше и прочнее в апостольском учении. Поэтому там апостольское слово имело вид священно-ораторской речи, а здесь оно является обыкновенной непринужденной домашней беседой; в одном случае проповедь составляла главную цель и средоточие собрания, в другом- сопровождала Преломление Хлеба (Деян. 5, 42; 4, 33; 2, 7, 11).

Таким образом, [именно] в частных собраниях мы должны видеть средоточие богослужебной жизни иерусалимского общества и историче ское начало христианского богослужения вообще. Евхаристия в первона чальном христианском обществе составляла высший акт общения, внут реннее ядро, цель и вершину общественного богослужения, средоточие всех других актов.

Христианское богослужение есть воплощение, выражение христиан ства, заключающее в себе глубинное соединение Божественного и человеческого. Поэтому Евхаристия, согласно ее Божественному уста новлению, есть высший, завершительный акт этого соединения, высшее выражение общения верующих с Господом и между собой. Поэтому Евхаристия не могла существовать изолированно, вне связи с остальными актами богослужения. Напротив, если установление Евхаристии составля ет заключительный акт новозаветных учреждений и предписаний, кото рый, как в фокусе, сосредоточивает все Домостроительство спасения, то совершение Евхаристии должно составлять и составляло с самого начала средоточие общественной жизни. Достойное совершение и принятие (Евхаристии) в качестве необходимого условия предполагало веру, выра женную в воспоминании и познании, просвещенную через учение и пламенную молитву. Потому-то первое общество Христово не могло собираться около Трапезы Господней, не назидаясь пророческим и апостольским словом, не испрашивая благодатного общения с Богом Спасителем и не изъявляя своей искренней благодарности за Его благодеяния. Равно как, с другой стороны, оно не могло совершать все это, не совершая в то же время Евхаристии как единственного средства личного усвоения спасительных заслуг Христовых, как Святейшей Жертвы, которая одна угодна Богу и которая должна быть венцом и украшением всего христианского богослужения. Епископ Христофор. Труды Киевской Духовной Академии (114, 150-152).

ПРИЧАЩЕНИЕ
"Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет Жизнь Вечную, и Я воскрешу его в последний день"
(Ин. 6, 54)

Это Таинство называется Причащением, потому что через него мы делаемся причастниками Божества Иисусова, через него соединяемся со Христом (113, 527).

Хлеб и вино не есть образ Тела и Крови Христа (да не будет!), но самое Тело Господа обожествленное, так как Сам Господь сказал: "сие есть Тело Мое", не образ Тела, но "Тело"; и не образ Крови, но "Кровь". И прежде этого-иудеям, что "если не будете есть Плоти Сына Человеческого, и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни... Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие". И опять: "ядущий Меня жить будет Мною" (Ин. 6, 53, 55, 57).

Поэтому да приступим со всяким страхом и чистой совестью, и не подлежащей сомнению верой, и это для нас будет настолько полезно, насколько мы веруем не сомневаясь. Почтим же это Таинство всякой чистотой, как душевной, так и телесной, ибо оно-двояко. Да приступим к нему со жгучей любовью, и, сложив руки крестом, примем в себя Тело Распятого! И, устремив глаза, и уста, и чело, причастимся Божественного угля, чтобы жар нашей любви, воспламенившись от угля, сжег наши грехи и осветил наши сердца и чтобы, вследствие общения с божественным огнем, мы воспламенились и были обожествлены. Исаия увидел уголь; но уголь-не простое дерево, а соединенное с огнем; так и Хлеб Общения-не простой хлеб, но соединенный с Божеством, не одно естество, но одно, конечно, принадлежит Телу, другое же-соединенному с ним Божеству. Поэтому то и другое вместе-не одно естество, но два.

Мелхиседек, "священник Бога Всевышнего", хлебом и вином приветствовал Авраама, возвращавшегося после поражения иноплеменников (Быт. 14, 18). Та трапеза прообразовала эту таинственную Трапезу, как и тот священник был образом и подобием истинного Первосвященника- Христа. Ибо "Ты, говорит Писание, священник вовек по чину Мелхиседе-ка" (Пс. 109, 4). Хлебы предложения изображали этот Хлеб. Это- "чистая жертва", без сомнения, и бескровная, которая, как сказал Господь через пророка, приносится Ему "от востока солнца до запада" (Мал. 1, 11).

Тело и Кровь Христа переходят в состав как нашей души, так и нашего тела, не истощаясь, ни уничтожаясь, они не выводятся из тела вместе с остатками неусвоенной пищи (да не будет!), но проникают в нашу сущность и становятся охраной, защитой от всякого вреда, очищением от всякой нечистоты; если они заметят неочищенное золото, то очищают через испытание огнем, чтобы в будущем веке мы не были осуждены вместе с миром. Ибо они очищают посредством болезней и всякого рода угрожающих происшествий, подобно тому, как говорит божественный апостол: "если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы. Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром" (1 Кор. 11, 31-32). И это означает, что он говорит: поэтому тот, кто причащается Тела и Крови Господа "недостойно, тот ест и пьет осуждение себе" (1 Кор. 11, 29). Очищаясь через это, мы соединяемся с Телом Господа и Духом Его и делаемся Телом Христовым.

Этот Хлеб-начаток будущего Хлеба, который есть насущный. Ибо слово "насущный" обозначает или будущий, то есть Хлеб будущего века, или Хлеб, принимаемый для сохранения нашего существа. Следовательно, так или иначе. Им надлежащим образом будет названо Тело Господне. Ибо Плоть Господня есть животворящий дух, потому что она зачата от животворящего Духа и "рожденное от Духа есть дух" (Ин. 3, 6). Говорю же это, не уничтожая естества Тела, но желая показать животворность и божественность его.

Если же некоторые и назвали хлеб и вино образами Тела и Крови Господа, как богоносный Василий, то сказали (о хлебе и вине) не после их освящения, но прежде освящения, назвав так самое приношение.

Причащением же называется (Таинство) потому, что через него мы причащаемся Божества Иисуса. А общением и называется, и поистине является вследствие того, что через него мы вступаем в общение со Христом и принимаем участие как в Его Плоти, так и в Его Божестве, и в то же время через него вступаем в общение и соединяемся друг с другом. Ибо так как мы причащаемся от единого Хлеба, то все делаемся единым Телом Христовым и единой Кровию, и членами друг друга, составляя одно Тело со Христом.

Поэтому да станем всей силой остерегаться, чтобы не принимать Причащения от еретиков, ни давать им. Ибо "не давайте святыни псам,-говорит Господь,-и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями" (Мф. 7, 6), чтобы нам не сделаться участниками их искаженного учения и осуждения их. Ибо если несомненно бывает соединение со Христом и друг с другом, то несомненно произволением соединяемся и со всеми теми, которые вместе с нами причащаются. Ибо соединение это происходит добровольно, не без нашего согласия. И все мы есть "одно тело", потому что "причащаемся от одного хлеба" (1 Кор. 10, 17), как говорит божественный апостол.

Образами же будущих (хлеб и вино) называются не потому, что они не суть поистине Тело и Кровь Христа, но потому, что теперь, конечно, через них мы делаемся участниками Божества Христова, а тогда духовным образом-через одно только лицезрение. Преподобный Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. СПб. 1894. Кн. 4, гл. 13, с. 223-226.

Как обыкновенный хлеб, который ежедневно едим, есть жизнь тела, так этот, сверхъестественный, есть жизнь души. Святитель Киприан Карфагенский (113, 527).

Возлюбивший прекрасное сам будет прекрасен, потому что благодать Пребывающего в нем претворяет в Себя принявшего ее. Потому-то всегда Сущий предлагает нам Себя в снедь, чтобы мы, приняв Его в себя, сделались тем же, что Он. Ибо говорит:

"Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие" (Ин. 6, 55). Потому кто любит эту Плоть, не бывает другом своей собственной плоти, и кто с любовью расположен к этой Крови, тот сделается чистым по крови чувственной. Ибо Плоть Слова и Кровь, какая в этой Плоти, имеют в себе не один какой-либо благодатный дар-они сладостны для вкушающих, они утоляют жаждущих и любовь любящих. Святитель Григорий Нисский (18, 341).

Причащение-это такой дар, который соединяет нас с Богом, Преподобный авва Исаия (34, 58).

Ты беседуешь в молитве с Богом, вкушая Тело Единородного Сына Его и пия Кровь Его,-веселись же в радовании, что удостоился стать храмом Его (25, 501).

Будь простодушно верным, со всею верой причащайся Пречистого Тела Владыки в полном убеждении, что истинно вкушаешь Самого Агнца. Тайны Христовы-бессмертный огонь. Потому не будь пытливым, чтобы не опалиться тебе в Причащении Таин (27, 384).

Не знаю, что мне делать с моими грехами, не видит мой ум, чем мне омыть и очистить себя. Если бы я вздумал омыться водами, то малы для меня моря и реки, недостаточны, чтобы очистить меня. Но если омою себя Кровию и водою из ребр Сына Божия, то очищусь, и изольются на меня щедроты Его (28, 305).

Кто вкушает Хлеба Небесного, тот, без сомнения, делается небесным (29, 166).

Духовен Хлеб сей, как и Даятель его; духовных оживотворяет он духовно. Преподобный Ефрем Сирин (29, 166).

Плоть - достославная, достопоклоняемая - оживотворяет людей, омертвевших в грехопадениях. Преподобный Нил Синайский (49, 229).

Приобщением называется Причастие Божественных Таин потому, что оно дарует нам единение со Христом и делает нас соучастниками Царства Его. Преподобный Исидор Пелусиот (50, 142).

Христиане приемлют как пищу для себя небесный огонь; он для них упокоение, он очищает и омывает, и освящает сердце их, он содействует их возрастанию, он для них воздух и жизнь. Преподобный Макарий Египетский (33, 107).

Готовящихся отойти отсюда, если они причастятся Таин с чистой совестью, при последнем дыхании окружают Ангелы и препровождают их ради принятых ими Таин (35, 471).

Когда видишь, что священник преподает тебе Дары, знай, что... это Христос простирает к тебе руку (41, 521).

Если прикасающиеся к краю одежды Христа привлекали на себя чудодейственную силу, то не гораздо ли в большей мере привлекут ее приемлющие в себя всего Христа? Приступить же с верою-значит не только принять предложенное, но прикоснуть ся к нему с чистым сердцем, с таким расположением, как бы приступали к Самому Христу (41, 520).

Предлагаемое здесь-это спасительное исцеление наших ран, богатство неоскудевающее и доставляющее нам Царство Небес ное (36, 403).

Причащаясь, мы не только делаемся участниками и сообщниками жизни во Христе, но соединяемся со Христом. Как Тело соединено со Христом, так и мы через этот Хлеб соединяемся с Ним (44, 236).

Чем делаются приобщающиеся? Телом Христовым-не многими телами, а одним Телом. Как хлеб, составляясь из многих зерен, делается единым, так что хотя в нем есть зерна, но их не видно и различие их незаметно по причине их соединения, так и мы соединяемся друг с другом и со Христом (44, 237).

Эта Трапеза есть сила для души нашей, крепость для сердца, основание упования, надежда, спасение, свет, жизнь. Отойдя туда с этой Жертвой, мы с великим дерзновением вступим в священные обители, как бы огражденные со всех сторон золотым оружием. Но что я говорю о будущем? Это Таинство и здесь делает для тебя землю Небом (44, 242).

Через него (Таинство Причащения) мы становимся одним Телом со Христом; соединяемся с Ним, как тело с головою;

Кровь же Его-избавление наших душ: ею омывается душа, ею украшается, ею возжигается (113, 527).

И ныне присутствует Христос, украшая эту Трапезу. Украсивший ее на вечери. Тот и теперь украшает ее. Ибо не человек прелагает хлеб и вино в Тело и Кровь Христа, но Сам распятый за нас Христос. Во образе Христа стоит священник и приносит молитву, возвещая: "сие есть Тело Мое" (Мф. 26, 26). Совершает же все благодать и сила Божия (113, 524).

Приношение это, какой бы священник ни совершал его- Павел или Петр, есть то же самое, которое Христос преподал ученикам и которое ныне священники совершают; и это ничем не меньше, чем прежнее. Ибо и это освящают не люди, но Сам Тот, Кто освятил прежнее. Как слова, которые Христос провозгласил, есть те же самые, которые и ныне священник произносит, так и приношение то же. Святитель Иоанн Златоуст (113, 524).

Бог Слово, священно совершив в Самом Себе наше восстановление, Сам Себя потом принес за нас в Жертву через Крест и смерть. Он и всегда приносит в Жертву Пречистое Тело Свое и ежедневно предлагает его нам в питающую душу обильную Трапезу, чтобы, вкушая Тело Его и пия Пречистую Кровь Его, мы становились через Причастие лучше, чем были, соединяясь с ними, претворяясь из худшего в лучшее и соединяясь с сугубым Словом сугубо и телом и разумной душой, как с Воплощенным Богом и нам единосущным по плоти. Так что мы не свои, но соединены с Тем, Кто сделал нас причастными Себе через бессмертную Трапезу-сделал нас по Домостроительству тем, что есть Сам по естеству. Если, будучи испытаны в трудах добродетелей и пред очищены слезами, приступая, вкушаем от этого Хлеба и пием из этой Чаши, то сугубое Слово, соединяясь с двумя естествами нашими, в кротости нашей срастворяясь, всецело претворяет нас в Себя Самого, как Воплощенное и нам по человечеству единосущное. И всех боготворит и, как сообразных с Ним, Себе усвояет как Бог и единосущный Отцу. Если же приступаем, будучи срастворены с веществом страстей и осквернены скверной греховной, то Он, приближаясь к нам, естественным Ему сжигающим грехи огнем попаляет нас и жизненность нашу, вынуждаемый к этому не благоволением Благости Своей, а отвращением к нашему нечувствию. Преподобный Никита Стифат (70, 151).

Господь называет Себя Хлебом-по смыслу, открывающемуся сразу,-как сделавшийся для всех спасительной пищей. А в смысле таинственном-как вложивший закваску в человеческое естество, очистивший и как бы испекший его на огне Божества Своего и сделавшийся единым Лицом с Ним и единой достопоклоняемой Ипостасью. Преподобный Исидор Пелусиот (115, 794).

Ту самую Пренепорочную Плоть, которую принял Господь от Пречистой Богородицы Марии и в которой от Нее родился, Он преподает нам в Таинстве (Причащения). И вкушая ее, мы имеем внутри себя-разумеется, только достойно причащающиеся- всего Воплощенного Бога и Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия и Сына Пренепорочной Девы Марии, сидящего одесную Бога и Отца, по слову Его же Самого: "Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем" (Ин. 6, 56). Вселяясь же в нас. Он не познается сущим в нас телесно... но бестелесно присутствует в нас и соединяется с существом и естеством нашим неизреченно и нас обоготворяет, так как мы становимся соестественными Ему, плотью от плоти Его и от костей Его. Преподобный Симеон Новый Богослов (60, 396).

Страстной Четверг. Приступили к Чаше Господней, были на вечери у Господа: слава Тебе, Боже! слава Тебе, Боже! слава Тебе, Боже! Великий ныне день у Господа! Преславное торжество на Небе!... Сколько лиц, облеченных в белую одежду оправдания, вкусили жизни Божественной и преискренне соединились с Господом! Обновилось Тело Господне-Тело Церкви-и облеклось в свойственную ей славу, скрытую от очей человеческих, но видную для очей ангельских. Поклонились Ангелы Первородному, когда Он введен был во вселенную в Силе Своей, а ныне поклонились Ему потому, что вселенная возводится снова к Нему Самому. Поклонились и воспели: "Престол Твой, Боже, вовек;

жезл правоты-жезл царства Твоего. Ты возлюбил правду и возненавидел беззаконие" (Пс. 44, 7-8). Епископ Феофан Затворник (107, 57-58).

Итак, достойно причащайся, держа в уме такое обращение к Богу: Недостоин я. Господи, не только причаститься Святых Твоих Таин, но даже взглянуть на предивную и преестественную Твою Трапезу. Однако я приступаю не с тем, чтобы прогневать Тебя, но дерзаю, уповая на неизреченную милость Твою, ибо я знаю, что Ты пришел не ради праведных, но ради грешников. Дерзаю причаститься, чтобы не лишиться Причастия Твоего и не быть съеденным мысленным волком. Дерзаю приступить к Причащению потому еще, что надеюсь на премилостивые слова Твои, Господи, которые Ты изрек Пречистыми Твоими устами: "хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек" (Ин. 6, 50-51). И еще: "Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день" (Ин. 6, 53-54).

Надеясь и твердо уповая на эти слова Твои, Господи, я причащаюсь, будучи убежденным, что их изрек Ты не для святых и праведных, но для грешников. В главе из Евангелия, где говорится о Причащении, не сказано, что Господь говорил о нем ученикам Своим, которые были святыми и праведными. Он говорил с пришедшими к Нему иудеями, которые были грешниками" подобно мне. А поскольку для грешников Ты произнес эти слова, то и я, грешный, усердно внимаю им и, положившись на Твое превеликое милосердие, ем Тело Твое и пью Кровь Твою (103, 170).

Чаша Господня есть Царство Небесное, согласно слову Господа: "Я завещаваю вам, как завещал Мне Отец Мой, Царство, да ядите и пиете за трапезою Моею" (Лк. 22, 29-30), а того, кто не имеет Чаши Господней, постигнет геенна, поглощающая изгнанных из Царства.

Чаша Господня-это сообщество с Ангелами. Древняя манна была названа ангельским хлебом: "Хлеб ангельский ел человек" (Пс. 77, 25) не потому, конечно, что ее вкушали Ангелы, ибо они, как бесплотные, не нуждаются в пище, но потому, что была приготовлена и свыше ниспослана по повелению Божию служением Ангелов. Тем более тот Хлеб, о котором Господь говорит: "Я есмь хлеб, сшедший с небес" (Ин. 6, 41), эту манну, растворенную в Чаше Господней, подобает назвать ангельской пищей не потому, что Ангелы ее вкушают и пьют, но потому, что всегда они благоговейно ее окружают, достойно почитают и поклоняются ей. Потому и причащающийся ее общается со святыми Ангелами и делается для них милым и любезным. Итак, Чаша Господня- сообщество с Ангелами, а без Чаши Господней с кем будет сообщество, кроме бесов? Кого чуждаются Ангелы, того похищают бесы. Что, если бы спросить кого-либо так: чего ты больше хочешь-иметь ли Жизнь Вечную или смерть вечную? Получить Царство Небесное или геенну? Быть в обществе Ангелов или бесов? Не знаю, найдется ли такой, который сказал бы: "Мне лучше смерть, чем жизнь; лучше геенна, чем Царство; лучше бесы, чем Ангелы". Не всякий ли скажет так: "Лучше жизнь, чем смерть; лучше Царство, чем геенна; лучше Ангелы, чем бесы", ибо всякий человек естественно и разумно больше желает лучшего, а не худшего. Если же, о человек, ты желаешь лучшего, то почему пренебрегаешь Чашей Господней? Если ты боишься вечной смерти, то почему отвращаешься от Вечной Жизни, находящейся в Чаше Господней? Если геенны трепещешь, то почему не ухватишься за Царство, находящееся в Чаше Господ-ней? Если избегаешь бесов, почему не приближаешься к Ангелам, благоговейно окружающим Чашу Господню?

Date: 2015-09-19; view: 280; Нарушение авторских прав