В поисках союзников

Всеволод, ставший великим князем, на короткое время объединил под своей властью большую часть Руси, посадив сыновей в удельных городах. Византийские симпатии Всеволода угасали, и это неудивительно. Во второй половине XI в. Византия почти потеряла Малую Азию, хозяйство империи было разрушено бездарным правлением императрицы Зои и внутренней смутой, устроенной Романом Диогеном в 1068– 1071 гг. Относительный порядок в Византии начал устанавливаться лишь после 1081 г., когда василевсом стал Алексей Комнин; а до того киевский князь просто не мог рассчитывать на поддержку слабеющей византийской державы.

В поисках союзника Всеволод, как и его старший брат, начал обращать взоры на Запад, но Западная Европа тогда являла собой неутешительную картину. «Христианский мир» переживал пассионарную депрессию акматической фазы. Пассионарность западноевропейцев активно смещалась к границам суперэтнического ареала. Германские феодалы начали захватывать пограничные славянские земли и превращать славян в бесправных «сервов» – крепостных. Западные славяне, жившие по Эльбе, сопротивлялись немецкому давлению всеми силами, но силы были неравны.

Ужас положения славян состоял в том, что, не принадлежа к «Христианскому миру», они были для немцев не просто «чужими»: людей другого суперэтноса завоеватели рассматривали лишь как часть природы покоренной страны (со всеми вытекающими отсюда последствиями). Разумеется, и собственных крестьян немецкие бароны притесняли достаточно сильно. Но характер этого притеснения был иной. Когда, к примеру, саксонский герцог, став императором Священной Римской империи, наказывал «своих» саксов, то в них он видел людей, от которых просто требовал некоторой повинности. С бургундами, франконцами, баварцами герцог обходился уже гораздо более жестоко, а со славянами (или арабами, или венграми) поступал абсолютно бесчеловечно.

Кроме того, все феодалы средневековой Европы делились на две основные партии. Одну партию возглавляла церковь, сама претендовавшая на десятину и на верховный авторитет в делах управления. Сторонники этой партии в XII– XIII вв. получили итальянское название гвельфы, по имени Вельфов – герцогов Саксонии и Баварии, боровшихся против императорской династии Гогенштауфенов. Приверженцы же императоров звались гибеллинами.

Формально и те и другие считали себя католиками, а фактическое отношение к религии никого не волновало. Различие гвельфов и гибеллинов заключалось не в религиозных воззрениях – различались их программы устройства жизни. Гвельфы, естественно, опирались на авторитет римской курии и священников; гибеллины формировали свой «интеллектуальный фонд» из юристов (прежде всего Болонского университета), которые обосновывали тезис о превосходстве власти императора над властью Папы.

Разным было также мироощущение гвельфов и гибеллинов, выражавшееся в их отношении к природе. Дело в том, что ряды гвельфов пополнялись людьми, жившими на своих природных землях и приспособившимися к вмещающему ландшафту. Поэтому к родной природе они относились вполне благожелательно. Большинство же гибеллинов состояло из весьма пассионарных феодалов, искавших славы, побед, завоеваний в далеких землях, где они жили за счет покоренного населения. И люди и природа оставались для них «чужими», а «своим» становилось стремление получить возможно больший доход. И потому в восприятии гибеллинами окружающего преобладало мироотрицание. Негативное мироощущение гибеллинов не замедлило проявиться в экстремальной ситуации.

Борьба пап и императоров достигла своего апогея в конце 70-х годов XI в. при противостоянии Папы Григория VII и императора Генриха IV из Франконской династии. Поскольку Папа оставался главой церкви, среди феодалов начали широко распространяться антисистемные культы, противоположные церковному, например, поклонение Сатане. Не представлял исключения и сам император, состоявший в секте николаитов[6]. Хотя отправляемый культ считался тайным, о служении «черных месс» знали многие, причем шока это у западноевропейцев не вызывало. Именно с императором Генрихом IV заключил союз киевский князь Всеволод, примкнув таким образом к европейской партии гибеллинов. Союз был дополнен династическим браком императора с дочерью великого князя – Евпраксией Всеволодовной. Так русская княжна стала немецкой императрицей Адельгейдой.

Генрих был человеком без предрассудков и привлек к участию в «черных мессах» свою жену, дабы на ее голом теле служить кощунственные обедни. Однако то, что немкам, бургундкам или итальянкам казалось очень лестным, у русской женщины вызвало отвращение – жена бежала от мужа к его противнице, графине Матильде. Матильда переправила ее в Рим, Папа принял Евпраксию и, дав ей отпущение вынужденного греха, отправил несчастную обратно на Русь. Княжна, вернувшись в дом отца и имея все возможности устроить свою жизнь, пошла в монастырь около Чернигова, где и закончила свои дни. Вероятно, ее впечатления оказались настолько омерзительны, что жизнь потеряла смысл. Вот вам пример разницы между поведением западноевропейцев и русских.

Итак, попытка сближения с Западом оказалась для Всеволода неудачной.

Борьба прогреческих и прозападных настроений распространилась и на русскую церковь. К грекам, к Византии тяготели иерархи церкви, группировавшиеся вокруг митрополита, которым обычно был грек. Им противостояли русские клирики, опиравшиеся на монашество Киево-Печерской лавры.

Не было единства на Руси и в отношении к степным соседям. С Киевской державой граничили два кочевых народа: торки (гузы) и половцы, смертельно враждовавшие между собой. Избиравшие себе союзниками торков, как это делали в XII в. волынские и киевские князья, сразу становились противниками половцев. Соответственно те, кто опирался на половцев, как впоследствии черниговские Ольговичи, становились врагами торков.

Ситуация была сверхсложная. Всеволод, не видя возможности навести порядок в удельных землях, передал инициативу и фактическую власть своему сыну, княжившему в Чернигове, – Владимиру Мономаху. Сам же великий князь, испытав на склоне лет «печали большие», скончался в 1093 г.

Date: 2015-09-18; view: 326; Нарушение авторских прав