Волшебница Гроа

Тор тщетно пытался вытащить обломок точила, торчавший в его голове. Так и пришлось ему вернуться в Труд – вангар, и даже любящая Сив не смогла помочь ему. Поэтому она решила вызвать вёльву (провидицу) Гроа (производительницу растительности), волшебницу, известную своим искусством врачевания, а также силой своего колдовства и заговоров. Так как Тор часто благоволил ей, Гроа тот же час согласилась помочь богу, если это будет в ее силах. Торжественно начала она читать руны, под действием которых Тор почувствовал, что точило уже начало качаться. В предчувствии быстрого исцеления Тор решил вознаградить волшебницу, сообщив ей хорошую новость. Зная, что ничего не может доставить матери большего удовольствия, чем перспектива увидеться с давно потерянным ребенком, он рассказал ей, что недавно, переправляясь через Эливагар, ледяные подземные врды, он спас ее маленького сына Аурвандиля, перенеся его через поток в корзине. Но так как маленький озорник все время высовывал палец ноги сквозь прутья корзины, то отморозил его. Тор случайно оторвал палец и забросил его на небо, где тот превратился в звезду, известную в Северной Европе как «палец Аурвандиля».

Обрадовавшись таким новостям, прорицательница перестала читать заклинания и потом, позабыв, где она остановилась, не смогла продолжить дальше. Так и осталось точило торчать в голове Тора, и его нельзя достать оттуда.

Так как молот был для Тора большим подспорьем, он ценил его более всего из всего, что имел. Представьте, в каком он оказался смятении, когда, проснувшись однажды утром, обнаружил, что молот исчез. Тор закричал от гнева и отчаяния, на его крик явился Локи. Ему единственному рассказал громовник свою тайну, заявив, что, если великаны узнают о потере, они попытаются взять Асгард штурмом и уничтожат богов.

Винг‑Тор от сна

разъяренный встал;

увидел, что Мьёлльнир

молот пропал,

бородою взмахнул,

волосами затряс,

сын Ёрд повсюду

искать стал и шарить.

И речь он такую

повел сначала:

«Слушай‑ка,Локи,

тебе я скажу

то, что не знают

ни на земле,

ни в поднебесье:

похищен мой молот!»

Старшая Эдда. Песнь о Трюме.

Перевод Л. Корсуна