Черные мифы о народах

Особая ипостась политических мифов – мифы о народах, которые стали конкурентами для других или начали вызывать страх. Тут особенно хорошо видно, как политические мифы опираются на народные бытовые стереотипы.

Исторические мифы живут в народе как часть его национального сознания. Но ведь у власти может возникать соблазн использовать какой-то миф для решения своих собственных задач. В таком случае могут родиться черные мифы о народах-смутьянах, нациях-агрессорах и провинциях «недочеловеков».

Еще в 1840–1850-е годы немец во Франции или в Англии воспринимался добродушным, туповатым и трудолюбивым. Немцев считали сентиментальными романтиками, которые умеют хорошо работать, но, не поверите, плохо умеют считать деньги, обожают семью с бесчисленными младенцами, «а-ля тирольские» песни и домашних животных.

В 1860-е годы «вдруг» выяснилось, что Германия производит товары лучшего качества, чем французские и английские. Появился конкурент, и это вызывало настороженность. Милейшие добряки с трубочками во рту и пивными брюшками стали казаться уже не такими безобидными и симпатичными. Во французских газетах немцев стали изображать жестокими и наглыми, пронырливыми и жадными.

У Жюль Верна такой персонаж – немецкий профессор – выведен очень комедийно и непривлекательно. Чавкая, он пожирает целые горы кислой капусты с сосисками, запивает озерами пива, после чего садится писать статью: «Почему современные французы проявляют признаки дегенерации».[32]

Пруссия стремилась объединить Германию, а Франция изо всех сил препятствовала этому: не хотела терять гегемонию в континентальной Европе, что, собственно, и вызвало Франко-прусскую войну 1870 года. Оказалось, что Пруссия может выставить вдвое больше хорошо обученных солдат, она отмобилизовала армию в два раза большую, чем французская, и сделала это вдвое быстрее.

Стальные нарезные орудия Пруссии вели огонь на расстояние до 3,5 км, а бронзовые французские – на расстояние 2,8 км, и точность стрельбы у них была намного ниже.

Прусская армия лучше управлялась, лучше снабжалась и несравненно лучше воевала.[33]

С августа 1870 по апрель 1871 года германская армия наголову разбила французскую, вошла во Францию и оккупировала Париж.

По Франкфуртскому договору Франция уступала Пруссии Эльзас и Лотарингию и выплачивала громадную контрибуцию в 5 миллиардов золотых франков.

После этих событий черный миф о Германии окончательно стал частью политики Великобритании и Франции. Задолго до Первой мировой войны со страниц газет этих стран не сходил образ немца – жадного, тупого, малообразованного, в общем, отвратительного во всех отношениях.

Что с того, что уровень образования и общей культуры в Германии был выше английского и французского? Что Германия была Страной Университетов? Что германская наука лидировала в мире? «Средний» француз и англичанин вполне могли не знать этого. А пропаганда целенаправленно делала свое дело: формировала образ глупого и невежественного врага.

Немцы представали милитаристами, жаждущими войны со всем миром, националистами и расистами. В статье «Мечта немцев» газета «Таймс» рисовала «извечную мечту» немцев о покорении всей Европы. Якобы немцы только и хотят завоевать Британию, покорить ее народ. Газета напоминала, что уже в раннее Средневековье германские племена завоевывали Британские острова. Вот и их потомки опять сюда лезут…

Тут далеко до исторической истины. И сами англичане – потомки вовсе не столько бриттов, сколько германских племен англов и саксов, которые даже дали название их стране и народу. Да и немцы вовсе не поголовно разделяли милитаристские стремления правительства Пруссии.

В дневниках В. И. Вернадского есть прелестное описание, как в Геттингене некий юноша из земли Пфальц выказывал ему, Вернадскому, всяческое презрение, вел себя задиристо и нагло. «Неужели это потому, что я русский?!» – не мог не подумать Владимир Иванович. Назавтра обидчик пришел извиняться и вел себя крайне смущенно. «Простите, ради Бога, – оправдывался юноша русскому коллеге. – Меня ввели в заблуждение… Мне сказали, что Вы из Пруссии…»

Быть пруссаком в Германии вовсе не было комплиментом.

Для многих немцев, объединенных с Пруссией «мечом и кровью», Пруссия стала символом примитивизма, готовности не договариваться, а орать. Решать проблемы кулаком, а не языком.

Но что пропаганде до этого? Вся Германия отождествлялась с Пруссией. Всем немцам приписывалась нежная любовь к казарме, муштре, сапогам, ругани, завоевательной политике. Всякий немец изображался злобным ограниченным садистом.

Кстати, о завоеваниях: именно во второй половине XIX века формировались колониальные империи Франции и Англии. Можно долго описывать, как бесчинствовали в них колонизаторы – вовсе не немцы. Но именно немцам приписывалась чудовищная жестокость.

Во время Первой мировой войны английская разведка сочинила миф о том, что немцы поедают бельгийских детей. Натурально поедают, ну нечего им есть в окопах, они и ловят детишек.

Еще британские журналисты писали, что у немцев есть специальный завод, на котором они перерабатывают на глицерин трупы вражеских солдат, французов и британцев. Находились даже свидетели!

Черные мифы о Германии ослабели только в 1960-е годы и по причине тоже политической: Германия перестала быть конкурентом и стала стратегическим партнером.

Date: 2015-09-18; view: 326; Нарушение авторских прав