Извини, милый, но тебе пока ничего не светит, - виновато сказал я собаке. - Скажи спасибо своему любимчику, сэру Джуффину: это он во всем виноват

Друппи разочарованно присел на задние лапы и озадаченно помотал головой.

Кажется, он просто не мог поверить, что человек, которому он после первого же знакомства отвел почетное место в своем любвеобильном сердце, мог сотворить такую вопиющую гадость: отвлечь меня от долгой прогулки с ним, любимым. Я ласково погладил большую умную голову собаки, подавил отчаянный зевок, поплотнее завернулся в Мантию Смерти и покинул свои апартаменты.

Нет ничего лучше, чем ясное, солнечное весеннее утро в старом центре Ехо... и нет ничего хуже, чем ясное, солнечное утро в любое время года и в любой точке вселенной - в том случае, если вам не дали выспаться. Поначалу мне приходилось подавлять настойчивое желание изловить всех солнечных зайчиков в округе и собственноручно набить морду каждому из них. У меня вообще весьма тяжелый нрав, а уж после принудительной побудки он обычно зашкаливает за отметку "отвратительный". Если бы сейчас выяснилось, что этому прекрасному Миру угрожает какой-нибудь очередной апокалипсис, я бы, скорее всего, вежливо осведомился, что я могу сделать, чтобы ускорить его наступление. Но когда я пересекал мост Гребень Ехо, мне на нос села маленькая пестрая бабочка. Через мгновение она убедилась, что сей замечательный предмет, увы, не является цветком, и поспешно улетела, но моя хмурая физиономия уже расплылась в умиленной улыбке, каковая безнадежно заблудилась в окрестностях лица и продолжала блуждать там, даже когда я переступил порог гостиной Джуффина. А ведь я собирался начать наше общение с длинного прочувствованного монолога на тему: "Сэр Макс тоже живой человек". Намечалось даже небольшое театрализованное представление - без продолжительных глубоких обмороков, но с непременным закатыванием воспаленных глаз, драматическим прикладыванием пальцев к вискам и богатырским зевом до хруста за ушами. Не могу сказать, будто я действительно надеялся, что мне удастся пронять этого злодея, но я был просто обязан предпринять еще одну попытку. Ничего не вышло: к началу нашей встречи я уже пребывал в совершенно лучезарном настроении. Зато сэр Джуффин был мрачен как отражение грозовой тучи в тусклом старинном зеркале. Он поднялся было мне навстречу, серебристое лоохи сверкнуло в лучах полуденного солнца, как крылья стремительной чайки, но на середине пути шеф вдруг передумал и тяжело рухнул обратно в кресло. Адресовал мне тяжелый испытующий взгляд исподлобья и отвернулся к окну.