ГЛАВА 3. Отец поехал в Гален с адвокатом, доктором и архитектором — лично наблюдал за перестройкой дома для нас с Элизой

Отец поехал в Гален с адвокатом, доктором и архитектором — лично наблюдал за перестройкой дома для нас с Элизой, нанимал слуг, договаривался с доктором Моттом. Мама оставалась здесь, в Манхэттене, в доме на Черепашьем Заливе.

К слову сказать, черепахи теперь вернулись в Черепаший Залив, их тут видимо-невидимо.

Рабы Веры Белка-5 Цаппы с удовольствием их ловят и варят из них суп.

Хэй-хо.

* * *

Это был один их тех редких случаев — не говоря о смерти отца, — когда мать и отец расставались больше чем на один-два дня. И отец написал маме из Вермонта нежное письмо — я его нашел в столике у ее кровати после ее смерти.

«Моя дражайшая Тиш, — писал он ей, — нашим детям будет здесь очень хорошо. Нам есть чем гордиться. Архитектору есть чем гордиться. Рабочим есть чем гордиться.

Как бы коротка ни оказалась жизнь наших детей, мы им подарим достойное и счастливое детство. Мы создали для них чудесный астероид, волшебный мирок, где стоит один-единственный дом, а все остальное — яблоневый сад».

* * *

Потом он возвратился на свой собственный астероид — в Черепаший Залив. По совету медиков, он и мама навещали нас отныне один раз в год, неукоснительно, в наш день рождения.

Их роскошный особняк стоит до сих пор, там тепло и крыша не протекает. Там наша ближайшая соседка, Вера Белка-5 Цаппа, поселила своих рабов.

* * *

«А когда Элиза и Уилбур умрут и наконец попадут на небо, — писал дальше отец, — мы можем упокоить их с миром среди наших родственников Свейнов, на нашем собственном кладбище под яблонями».

Хэй-хо.

* * *

Что же касается тех, кто уже упокоился с миром на этом кладбище, отделенном от дома забором, то это были по большей части хозяева здешних яблоневых садов, их супруги и потомство, люди ничем не примечательные. Нет сомненья, что многие из них были так же малограмотны и невежественны, как Мелоди и Исидор.

Вот что я хочу сказать: это были безобидные человекообразные обезьяны, с ограниченными возможностями творить злые дела — а это, поверьте на слово мне, старику, и есть единственное, для чего создан род человеческий.

* * *

Многие надгробия на кладбище ушли в землю или повалились. Непогода стерла надписи на тех, что еще стоят.

Но был там один колоссальный монумент, с толстыми гранитными стенами, черепичной крышей, широким порталом — он-то простоит до Судного дня, это точно. Это был мавзолей основателя богатств нашей семьи и строителя дворца, профессора Илайхью Рузвельта Свейна.

* * *

Профессор Свейн был, насколько мне известно, самым умным из всех наших предков: Рокфеллеров, Дюпонов, Меллонов, Вандербильтов, Доджей и прочих. В восемнадцать он закончил Мичиганский Технологический институт, а в двадцать два основал Департамент государственного строительства при Корнелльском университете. К тому времени он Уже получил несколько ценных патентов на железнодорожные мосты и устройства по технике безопасности — этих изобретений было бы вполне достаточно, чтобы сделать его миллионером.

Но ему этого было мало. Он взял да и основал компанию Свейна по строительству мостов. Они составляли проекты и наблюдали за строительством мостов на железных дорогах почти что на всей планете.

* * *

Он был гражданином мира. Говорил на многих языках, был личным другом многих глав государств. Но когда настало время возвести свой собственный дворец, он построил его в яблоневом саду своих предков, простых и необразованных.

И он был единственным, кто любил эту варварскую громадину, пока не привезли нас с Элизой. Мы были там очень, очень счастливы!

* * *

Только мы с Элизой знали тайну профессора Свейна, хотя его уже полвека как не было в живых. Слуги ни о чем не догадывались. Родители ничего не знали. Рабочие, которые перестраивали здание, судя по всему, тоже ничего не подозревали, хотя им приходилось проводить трубы, электропроводку и отопление в самых несусветных закоулках.

Вот эта тайна: там был дворец внутри дворца. В него можно было проникнуть через разные люки и фальшивые панели. Там были скрытые лестницы, и гнезда для подслушивания со смотровыми щелками, и потайные переходы. Там даже подземные ходы были.

Так что мы с Элизой могли запросто, скажем, нырнуть в громадные стоячие часы в зале на верхушке северной башни, а вылезти почти в километре оттуда — через люк в полу мавзолея профессора Илайхью Рузвельта Свейна.

* * *

Мы узнали и еще одну тайну профессора — раскопали, когда рылись в оставшихся от него бумагах. Его второе имя было вовсе не Рокфеллер. Это имя он сам себе придумал, чтобы выглядеть этаким аристократом — когда поступал в МТИ.

В его свидетельстве о крещении стояло другое имя: Илайхью Уизерспун Свейн.

Я думаю, что и мы с Элизой следом за профессором набрели на мысль придумать всем без исключения новые вторые имена.

Date: 2015-09-18; view: 235; Нарушение авторских прав