Джеймс. Прагматизм // Уильям Джеймс. Воля к вере. М. 1997. С. 236 – 237

Отождествление критерия истины той или иной идеи с успехом действия на основе этой идеи соответствует представлениям Джемса о психологии личности. С точки зрения Джемса, самоуважение – чувство, без которого нет человека как личности, – может быть выражено формулой, числитель которой выражает наш действительный успех, а знаменатель – наши притязания. Наши притязания основываются на наших идеях о мире, о нашем месте в нем, о наших способностях. Чем истиннее в прагматическом смысле будут наши идеи, тем больший успех ожидает нас, тем более укрепляется личностное начало.

Таким образом, Джемс отошел от концепции Пирса, со гласно которой истина является общезначимым принудительным верованием, и стал на индивидуалистические и плюралистические позиции. Именно такая позиция и стала отождествляться с термином «прагматизм», что и заставило Пирса отказаться от него.

Принятие прагматического критерия истины позволяет, с точки зрения Джемса, согласовать верования здравого смысла, религиозные убеждения и положения науки. При этом оказывается, что они могут быть согласованы только в контексте определенного взгляда на Вселенную. Образ Вселенной, соответствующий плюралистической концепции истины, противостоит как материалистическому воззрению на нее, так и воззрениям абсолютного идеализма.

И материализм, и абсолютный идеализм рассматривают Вселенную как в принципе завершенную, ставшую. В такой Вселенной нет места для перерывов, для возникновения нового, для личной инициативы. При этом материализм, для которого дух является чем-то чуждым миру, неизбежно ведет к атеизму и служит основанием для мрачного и тяжелого мировоззрения, оставляющего конкретного человека без опоры в борьбе против тягот жизни, страданий и одиночества. Абсолютный же идеализм Гегеля и его последователей (Джемс имеет в виду англичанина Брэдли и американца Ройса) полагает в основу мира, хотя и духовное, но чуждое нам начало, бесстрастное и недоступное для нашего воздействия.

Джемс считает, что образом мира, наиболее соответствующим прагматическому принципу плюрализма истин, является тот, который оформляется в философии Бергсона, в его учении о «творческой эволюции». В таком мире может быть место для Бога – соратника, спутника, партнера человека, гаранта сохранения его неповторимой индивидуальности, т.е. для такого Бога, в которого верят простые люди, нуждающиеся в этой идее для успешной борьбы с хаосом и злом повседневного существования.

Идея Бога оправдана прагматически, т. к. она способствует жизненному успеху. Эта идея опирается на реальный опыт, на импульсы, идущие из сферы подсознательного. Какое истолкование дать этим импульсам, в конечном итоге личное дело. Сам Джемс считал, что они могут быть истолкованы как результат воздействия на нас высшего, всемогущего, но все же конечного, существа, которое не только действует на нас, но и доступно нашему воздействию. Принять эту или другую гипотезу – акт проявления свободы воли. Принять религиозную доктрину и действовать в соответствии с ней в повседневной жизни значит обрести шанс, если она верна, на загробное существование. Если, опасаясь возможности ошибиться, отказаться от религии, то этот шанс будет потерян. Выбор, с точки зрения прагматизма, самоочевиден. Прагматизм Джемса не первая и не последняя попытка найти компромисс науки и религии. Форма, в которой этот компромисс осуществлялся, определялась с одной стороны средой, в которой он творил (американизм Джемса), с другой – его личными качествами.

Джемс был человеком демократических убеждений, очень терпимым к взглядам других людей. Считая, что мир, в котором мы живем, плох, он не считал его безнадежно плохим. Он верил в возможность улучшения мира, как религиозный человек, занимая позицию «мелиоризма» – веры в то, что существуют высшие силы, занятые усовершенствованием мира в направлении наших собственных идеалов, как гражданин, выступая против господства монополий, говоря о более или менее социалистическом будущем, к которому мы должны двигаться. Его антимилитаризм проявился в очерке «Моральный эквивалент войны» (1904), в котором американский мыслитель, видящий истоки милитаризма в таких личностных качествах, как гордость, соперничество и т.п., ставит задачу поиска социально приемлемых форм их реализации.

Виднейшим и наиболее влиятельным представителем прагматизма в первой половине XX века был американский мыслитель и общественный деятель Джон Дьюи. Дьюи родился в 1859 году – в год выхода в свет книги Дарвина «Происхождение видов». Эволюционные идеи дарвинизма легли в основу его миросозерцания. В годы становления на него оказали влияние также Гегель и Конт. Определяющим же стало воздействие идей Джемса, его «Принципов психологии». Дьюи, которого иногда называли логиком прагматизма, защищал инструментализм – учение о том, что понятия не слепки реальности, а инструменты для ориентации в мире опыта. Он выступал против абсолютизации ценностей, подчеркивая их жизненно-ситуативный характер. Исходя из идей прагматизма, он предпринял попытки реформировать систему образования, пересмотреть его цели.

Джон Дьюи был профессором ряда университетов США. Два года провел в Пекине в качестве преподавателя и советника по строительству системы образования. Был в научных командировках в Турции, Мексике и СССР. Одно время он был председателем лиги «Свободного политического действия», объединявшей все партии и группы левого направления, действовавшие в США. Во второй половине 30-х годов он согласился возглавить международную комиссию по расследованию «антисоветской деятельности» Троцкого. Комиссия, изучив обширную документацию, признала, что сталинские обвинения Троцкого – клевета. Известны выступления Дьюи за политическое равноправие женщин.

Джон Дьюи внес вклад почти во все области американской культуры. В Америке он до сих пор считается самым влиятельным философом, воплощением идеи философии. Дьюи оставил большое литературное наследство, насчитывающее примерно 30 книг и 900 статей. Его работы охватьшают почти все сферы философского и социального знания. Умер он в Нью-Йорке в 1952 году.

К важнейшим работам Дьюи можно отнести следующие: «Школа и общество» (1899), «Исследования по логической теории» (1903), «Как мы мыслим» (1910), «Дарвинизм и философия» (1910), «Демократия и образование» (1916), «Очерки по экспериментальной логике» (1916), «Реконструкция в философии» (1920), «Человеческая природа и поведение» (1922), «Опыт и природа» (1925), «Логика: теория исследования» (1938), «Единство науки как социальная проблема» (1938), «Теория оценки» (1938). На русском языке творчество Дьюи почти не представлено. В конце 20-х – начале 30-х годов была переведена работа «Как мы мыслим», получившая название «Психология и педагогика мышления» (М. Без года.), в последнее время были опубликованы статьи: «Цели и средства» (в кн. Этическая мысль, 1991. М. 1992) и «Философия и культура» (в альманахе «Метафизические исследования». Выпуск 5. Культура. Санкт-Петербург, 1988).

Давая очень высокую оценку построениям Джемса, особенно его «Принципам психологии», Дьюи уже в начале своей деятельности расходится с ним в вопросе о личности Джемс рассматривал личностное начало как нечто самобытное, неразложимое на элементы, как метафизическую действительность – персоналистски. Дьюи сводит личность к биологическим и социальным компонентам. На этом основании сам Дьюи определял свою позицию как натуралистическую и даже материалистическую.

Дьюи продолжает начатое Гегелем и Джемсом расширение содержания понятия опыт. Для него опыт не сознание, а история, обращенная в будущее. В опыт входят сны, безумие, болезнь, смерть, войны, поражение, неясность, ложь и ужас, он включает трансцендентальные системы, эмпирические науки и магию. Опыт включает склонности, мешающие усвоению опыта. Эквивалентами понятия «опыт» являются понятия «жизнь», «культура». Опыт это то, чем обладают, и то, что исследуют – познают для более уверенного обладания им. Задача исследования-познания в том, чтобы найти в опыте, в той ситуации, в которой мы пребываем, в которую мы погружены, которая обладает нами и которой мы обладаем, нечто надежно гарантированное, достойное удержания. Можно сомневаться в наших суждениях относительно содержания опыта, принимаем ли мы эти суждения на веру, или обосновываем их интеллектуально, но не в отношении того, что мы есть сами или чем обладаем. Вопросы об «иметь» и о «быть» являются вопросами экзистен – циональными, ответы на которые нельзя квалифицировать с точки зрения истинности и ложности.

Рефлексивное мышление – специфический для человека вид исследовательской деятельности – стремится внести ясность, устойчивость, гармонию в опыт, где царят тревоги и конфликты. Здравый смысл, религии и науки, философские системы – являются устойчивыми социальными формами, предназначенными для выполнения этой функции. Во всех этих формах мышление действует однотипно. Если попытки справиться с жизненным затруднением, действуя привычными методами, не приводят к результату, то формулируют проблему, подлежащую разрешению, и идею способа ее преодоления. Выдвинутая идея развивается и проясняется системой других идей в разных аспектах, лишь затем она становится основой действий. Только результат действия показывает, следует принять такое решение проблемы или отвергнуть, чтобы откорректировать ее постановку.

Чтобы приспособить мир к себе, человечеству понадобились сначала магия и мифы, затем идеи неизменности бытия и возможности прогресса, вселенной, управляемой всеобщими необходимыми законами. Благодаря науке, опирающейся на эти идеи и на операции контроля полученных результатов путем их верификации, мы приспособили мир к своим потребностям.

Реальные практические успехи научного подхода к миру привели к тому, что образ мира, создаваемый наукой, стал выдаваться в классических философских школах за сам мир. То, что не отвечает критериям необходимости, устойчивости, повторяемости, объявлялось эпифеноменальным, видимостью, а не действительностью.

Однако если не закрывать глаза на опыт, которым мы обладаем, на историю, которую мы переживаем, становится ясным, что научный образ мира – это не сам мир. Та действительность, в которую мы погружены, хаотична и ненадежна, а наше существование, прогресс условий и форм индивидуальной и социальной жизни не гарантирован какими-либо инстанциями. Мы сами несем ответственность за то, кто мы есть, и за то, куда мы идем. Мы сами выбираем себя и свой путь. Философия должна помочь сделать этот выбор осознанным.

Как и все другие формы рефлексивного мышления, философия имеет дело с опытом, понимаемым как жизнь, как история, как культура. У философии прошлого и настоящего одна задача – согласовать конгломерат традиций, являющийся опорой для деятельности, с новыми тенденциями и чаяниями, несовместимыми с прежними авторитетами. Формируя схемы, которые в будущем должны утвердиться в мыслях и поступках, философия реагирует на изменения в культуре, утверждая себя как явление культуры.

Явления культуры, представляемые антропологом, образуют материал и для работы философов. Культурная антропология – наука, и она, как всякая наука, занята поисками истин. Научный фактор безусловно играл значение при определении той роли, которую играла философия в истории, однако, он имел скорее отрицательное значение. Понятия, возникшие в результате подтвержденных наблюдений, эксперимента и вычислений, то есть, другими словами, понятия, сформулированные как научные факты и принципы, использовались в качестве критериев при оценке как ценностей, переходящих по традиции от поколения к поколению, так и тех, которые предлагал чувственный опыт. Все же, что не совпадало с подобными критериями, не учитывалось в любом непредвзятом философствовании. При таком подходе научному знанию придавалось неимоверно большое значение в философии. Тем не менее, критерий этот негативен: исключение непоследовательности и требование включать в содержание философии только те факты, которые подтверждены наукой, совсем не идентичны выработке положительного принципа. Существует большая разница между воображением, признающим необходимость логического согласования претензий уже имеющихся фактов, и полным отречением от воображения в пользу скучной буквалистики.

Философия, в отличие от культурной антропологии, аналитически расчленяет и синтетически реконструирует опыт, истолковывая выражающие его понятия. Философия в большей степени занята определением понятий, нежели поисками истин. Отдавая должное истинам, мы все же вынуждены признать, что понятие является более широкой категорией: истины составляют всего лишь один из классов понятий, причем для входящих в данную группу элементов необходимость верификации собственной значимости является неотъемлемой частью их значения. За этим же островком истинных или ложных по своей природе понятий лежит целый океан понятий, для которых обозначение «истинный» или «ложный» неприменимы.

К таким понятиям относятся понятия, выражающие оценки, цели, верования. Они могут быть интерпретированы на основе «принципа Пирса» по их реальной функции в жизненном процессе – Они оказываются инструментами ориентации в жизненных ситуациях. При более углубленном анализе обнаруживается инструментальный характер и научных идей, которые в прежней философии рассматривались только с точки зрения истинности или ложности, что вполне допустимо, но недостаточно. Инструментальны в конечном итоге даже и факты, так как они являются следствием нашего выбора, нашей организации опыта. Фактов как чего-то независимого от нас для Дьюи не существует.

Таким образом, для Дьюи наше мышление – средство приспособления к среде, возникшее в ходе биологической эволюции. Идеи функции реальных проблем. По содержанию – они проекты действия, направленного на приспособление мира к нашим целям. Они – инструменты, обеспечивающие наше существование в мире, полном опасностей. Религия и метафизика являются продуктами фантазии, возникающими в неблагоприятных для жизни условиях.

Дьюи отвергает определение истины как адекватности мышления бытию. Истинность какой-либо идеи – в ее надежности как инструмента овладения оптом. Приращение истины – это приращение числа идей, гарантирующих достижение наших целей. Но эти гарантии не имеют абсолютного характера. Все идеи подлежат усовершенствованиям по мере возникновения новых ситуаций.

Для инструментализма Дьюи не существует абсолютных ценностей. Все они носят жизненный и ситуативный характер. После выяснения практических последствий человеческое сообщество или принимает, или отвергает их. Одна из особых задач философии состоит в непрерывном критическом анализе наличных ценностей, подготавливая возможность их радикального обновления в связи с изменениями жизненных условий.

Особое внимание уделил Дьюи вопросу о соотношении целей и средств человеческих действий. Так как достигнутая цель становится средством для других целей, то цели и средства в конечном итоге неотличимы. Цель не оправдывает средства, а является основанием для анализа применяемых средств, для поиска средств, соизмеримых с поставленной целью.

Дьюи считает, что не существует рациональных методов определения конечных целей. Нужно терпеливо искать ценности, разделяемые всеми и каждым, связанные с основами существования общества. Соглашаясь с марксистами в том, что возрастание власти над природой и уничтожение власти человека над человеком можно рассматривать как цель, не требующую обоснования и служащую для обоснования всех других целей, Дьюи считает, что тезис о классовой борьбе как средстве достижения этой цели не был подтвержден анализом реальных последствий этой борьбы, их адекватности ей. По Дьюи, проблемы оценки нет вне анализу связи целей и средств. Утописты же не считают достойной работу по тщательному анализу соотношения целей и средств.

Тоталитарные режимы, по Дьюи, навязывают всему сообществу абсолютную цель, препятствуют свободному обсуждению используемых для ее достижения средства. В условиях демократии все люди могут принимать участие в обсуждении и формировании ценностей. Демократическое устройство общества требует, чтобы люди умели рефлектировать по поводу соотношения целей и средств, по поводу человеческих ценностей. Учить этому не менее важно, чем учить ориентироваться в мире современной науки и техники.

Проблемами школьного образования Дьюи занимался всю свою творческую жизнь. Его основная мысль состоит в том, что школа не готовит к жизни, а уже есть жизнь, что учеба есть очень серьезный труд. (В США начало учебного года отмечается как общенациональный праздник – День труда). Благодаря Дьюи в педагогике получил права гражданства экспериментальный метод.

Идеи Дьюи, его личность, занимаемая им последовательно демократическая позиция, оказывали влияние на несколько поколений интеллектуалов Америки. Его инструментализм послужил основой для разработки методологии операционализ-ма физиками П. У. Бриджменом и А. С. Эддингтоном. Его педагогические идеи инициировали обсуждение проблем реформы школьного образования в США и Европе.

Date: 2015-09-18; view: 1023; Нарушение авторских прав