Глава 30. Марк‑Эдуард припарковался на углу

Марк‑Эдуард припарковался на углу. Вышел из «ягуара» и достал большую коробку, завернутую в обычную бумагу. Цветы Шанталь он уже послал раньше, да и идти с букетом по улице было бы неловко. Коробка была громоздкая, но зато не слишком бросалась в глаза. На Ноб‑Хилл Марк остановился у входа в узкий дом, зажатый между двумя соседними, и нажал одну из кнопок звонка – всего их было две. Шанталь жила в тихой квартирке на втором этаже. Дверные ручки в квартире были из полированной меди, полы – из черно‑белого мрамора, и Марку, ожидавшему внизу, было слышно, как Шанталь бежит к двери. Они сняли эту квартиру вместе с мебелью на несколько месяцев, с ноября по июнь, причем на поиски ушло не больше недели. Шанталь прожила на новом месте уже два дня, но только сегодня они впервые собирались пообедать «дома».

Слушая звук приближающихся шагов, Марк не мог не улыбнуться. Он снова подумал, что принял правильное решение, даже если Шанталь его к этому немного и подтолкнула. Будет замечательно иметь ее под боком всю зиму и весну. Динна больше не составляла Марку компанию, обычно она уходила в свою студию и подолгу сидела там, хотя не было похоже, чтобы она там работала, скорее, просто сидела.

Марк еще раз нажал кнопку звонка. Дверь резко распахнулась, и перед ним предстала сияющая Шанталь в ослепительно белом шелковом платье в восточном стиле и серебряных босоножках.

– Bonsoir, monsieur.

Она присела в низком реверансе и выпрямилась с озорной улыбкой. Свет в квартире был приглушен, Марк разглядел в комнате небольшой круглый столик, накрытый для обеда, с цветами и горящими свечами.

– Как тут все красиво!

Марк одной рукой обнял Шанталь и огляделся. Пламя свечей отражалось в начищенном до блеска серебре. Им очень повезло с этой небольшой, но такой милой квартиркой – декоратор, которому она принадлежала, на всю зиму уехал со своей любовницей во Францию. Марк привлек Шанталь ближе.

– Шанталь, ma cherie, ты прекрасна. И от тебя так восхитительно пахнет!

Шанталь звонко рассмеялась. За день до этого Марк прислал ей большой флакон духов «Джой». Было так чудесно иметь Шанталь поблизости. Марк мог вырваться из офиса в обеденный перерыв, мог встретиться с ней после работы по дороге домой, мог просто заскочить утром на чашечку кофе и поцелуй или днем – чтобы заняться любовью.

– Что это?

Шанталь с любопытством посмотрела на большую коробку. Марк медленно провел рукой по ноге Шанталь от колена до бедра.

– Прекрати! Что в коробке?

Шанталь засмеялась, и Марк продолжил гладить ее голые ноги.

– В какой коробке? Я не приносил с собой никакой коробки.

Он поцеловал ее ногу под коленом и стал медленно продвигаться выше по внутренней стороне бедра.

– По‑моему, любовь моя, ты гораздо интереснее какой‑то непонятной коробки.

Шанталь придерживалась того же мнения, и через минуту ее одежда уже валялась на полу.

– Merde!

Шанталь вырвалась из объятий Марка, в которых сонно пролежала почти полчаса. Марк‑Эдуард сел и посмотрел на нее с удивлением.

– Merde? Что ты хочешь этим сказать? Притворяясь оскорбленным, он снова лег и вытянулся на кровати. Обнаженный, он сейчас походил на большого светлого кота, очень довольного. Но Шанталь уже была на пути к двери.

– Я забыла про индейку!

Она побежала в кухню, а Марк остался лежать. Он лежал и усмехался. Шанталь вернулась уже через минуту, явно испытывая облегчение.

– Ну как?

– Ничего страшного. Она готовилась почти шесть часов, но выглядит вполне нормально.

– С индейкой всегда так. Вот только по вкусу она будет похожа на солому. Но позволь спросить: почему, проведя в Штатах всего три недели, ты уже начала готовить индейку?

Марк приподнялся на кровати и засмеялся. Шанталь села рядом с ним.

– Я готовлю индейку, потому что завтра День благодарения. А я очень благодарна.

– Правда? За что? – Марк снова лег и стал играть ее золотисто‑каштановыми локонами. Густые волосы Шанталь обрамляли ее лицо и касались плеч. – Так за что же ты благодарна, моя прелесть?

– За тебя. За то, что живу здесь. За то, что приехала в Штаты. La vie est belle, mon amour[16].

– Вот как? Тогда пойди и открой коробку. – Марк попытался спрятать улыбку.

– Открой ее сам.

Шанталь убежала в другую комнату и вскоре вернулась с коробкой, завернутой в коричневую бумагу. В этот момент она была похожа на маленькую девочку с подарком, полученным на Рождество.

– Что это?

– А ты открой и посмотри.

Марк наслаждался моментом почти также, как Шанталь. Она разорвала бумагу, под ней открылась простая картонная коробка. Марк был очень доволен собой. Некоторое время Шанталь смотрела на коробку с опаской, как будто боялась ее открыть, но Марк видел, что она в восторге от неведомого сюрприза.

– Это что‑нибудь для дома?

Она посмотрела в глаза Марку своими огромными синими глазами, однако его взгляд сразу же скользнул ниже, к ее безупречной обнаженной груди. Держа в руках большую коробку, Шанталь взобралась на кровать и встала на колени.

– Ну же, глупышка...

Шанталь открыла крышку, под ней оказалась тонкая оберточная бумага. Она стала ее разворачивать и вдруг отдернула руки, словно коснулась пламени, и поднесла ладони к губам.

– О нет, Марк‑Эдуард!

– Что, мадемуазель?

– Ох...

Шанталь снова запустила руки в коробку и с величайшей осторожностью достала то, что там лежало. Ее большие глаза стали просто огромными. Она восторженно ахнула и подняла над собой прекрасную шубу цвета горького шоколада. Это был русский соболь.

– О Боже...

– Примерь.

Марк взял у нее из рук шубу и набросил ей на плечи. Шанталь просунула руки в рукава и застегнула пуговицы до самого подбородка. Шуба была отлично скроена, Шанталь выглядела в ней потрясающе. Мягкий мех плавно обрисовывал ее фигуру, подчеркивая тонкую талию и высокую грудь.

– Бог мой, Шанталь, ты просто невероятно прекрасна! О, дорогая...

Марк смотрел на нее со смешанным выражением благоговения и восторга. Она повертелась на одной ноге, от этого движения полы шубы немного раздвинулись, открывая обнаженную ногу.

– У меня никогда ничего подобного не было! – Шанталь ошеломленно посмотрела на себя в зеркало и повернулась к Марку. – О, Марк‑Эдуард... это такой... это просто невероятный подарок.

– Ты тоже невероятная.

С этими словами Марк вышел из комнаты. Вернулся он с бутылкой шампанского и двумя бокалами. Поставив бокалы, он обнял Шанталь.

– Ну что, дорогая, отпразднуем?

Она улыбнулась и снова растаяла в его объятиях.

– А чем занят сегодняшний вечер у Марка? – спросила Ким.

– Он, как обычно, на деловой встрече. – Динна улыбнулась подруге. – В последнее время он работает с клиентами из Европы, и я его почти не вижу.

В этот день Динна наконец поддалась на уговоры Ким пойти куда‑нибудь пообедать. Сначала из‑за смерти Пилар, а потом из‑за беременности Динна очень давно нигде не была. Как обычно, они договорились пойти в «Трейдер Вике».

– Господи, – вздохнула Динна, – мне не хочется в этом сознаваться, но как же хорошо выйти в свет!

Динна могла не волноваться, что случайно столкнется с Беном – она знала, что он такие места не любит.

– Как ты себя чувствуешь?

– Неплохо. Просто не верится, что у меня срок уже почти пять месяцев.

Ее живот наконец‑то стал немного заметен, но в черном платье А‑образного силуэта из тонкого шерстяного крепа он едва просматривался.

Ким взглянула на подругу и улыбнулась:

– Ты будешь устраивать вечеринку по случаю рождения ребенка?

– Вечеринку?

Ким кивнула. Динна удивленно расширила глаза:

– Конечно, нет! Я для этого уже стара. Кимберли, как тебе только такое в голову пришло!

– Чепуха! Если ты не стара, чтобы иметь ребенка, значит, тем более не стара, чтобы устроить по этому поводу вечеринку.

– Только не надо начинать все сначала!

Несмотря на свои возражения, Динна улыбнулась подруге: сегодня в ее взгляде не было ни горечи, ни гнева. Ким давно – пожалуй, уже несколько недель – не видела ее такой умиротворенной, к тому же к ней, похоже, вернулось чувство юмора.

– Да, между прочим, а что ты делаешь в День благодарения? У тебя есть какие‑нибудь планы?

– Да ничего особенного, просто пообедаю с несколькими друзьями. А ты?

– Как обычно, ничего. – Динна пожала плечами. – Марк будет работать.

– Не хочешь пойти со мной?

– Нет. Может быть, мне удастся вытащить его куда‑нибудь на обед. Когда была Пилар, мы всегда так делали. Конечно, обед в ресторане или в отеле – это не совсем настоящий День благодарения, но лучше, чем ничего. К тому же нам потом не придется две недели есть бутерброды с мясом индейки.

Динна вдруг задумалась, что делает сейчас Бен. Возможно, он поехал в Кармел, а может, все еще не вернулся с Востока. Спрашивать о нем Ким ей не хотелось.

Разговор перешел на другие темы. В половине одиннадцатого женщины встали – сытые, даже слишком, и немного уставшие, обе провели прекрасный вечер в непринужденной обстановке.

– Может, мне удастся уговорить тебя пойти куда‑нибудь выпить? – спросила Ким.

Однако сказано это было без особого энтузиазма, да и Динна уже устала.

– В другой раз. Неприятно в этом признаваться, но я совсем без сил. У меня еще не кончился тот период, когда постоянно чувствуешь усталость.

– И когда он кончится, если кончится вообще?

– Обычно это бывает ровно в четыре месяца, но на этот раз что‑то затянулось. У меня уже срок четыре с половиной месяца, а я постоянно хочу спать.

– Так пользуйся тем, что тебе не надо ходить на работу, и спи в свое удовольствие.

Но Динну не радовало то, что она не работает, она даже жалела об этом. Будь у нее работа, ей было бы чем занять мысли, пока она не рисует. А начать рисовать она все никак не могла себя заставить. Всякий раз, когда она приходила в студию и садилась, в ней словно что‑то выключалось. Ее мысли либо уносились к Пилар, к Бену, либо она вдруг впадала в панику из‑за будущего ребенка. Она просто сидела, невидяще глядя в пространство, и так могли пройти целые часы.

Ким попросила подогнать ее маленький красный автомобиль к самому входу. Дав чаевые шоферу, Ким села за руль. Динна со вздохом забралась на переднее сиденье. При этом ее колени чуть ли не уперлись в подбородок.

– Боюсь, через пару месяцев я уже не смогу ездить с тобой, – сказала она со смехом.

Ким тоже засмеялась.

– Да, с животом тебе будет трудно влезть в мою тачку. Подруги снова рассмеялись. Ким завела машину и свернула налево от Космо‑Плейс, потом еще раз налево, потом ей пришлось резко взять вправо, чтобы объехать какую‑то строительную конструкцию, перегородившую дорогу.

– Наверное, нам лучше проехать через Ноб‑Хилл. Она с улыбкой посмотрела на Динну. Та молчала, мечтая только о том, чтобы поскорее добраться до кровати.

Ким затормозила перед светофором. И тут Динна увидела пару. В первое мгновение она поразилась сходству мужчины с Марком, но затем вдруг поняла, что мужчина не просто похож на Марка, что это и есть Марк. Она невольно ахнула. Ким взглянула на подругу и, проследив за направлением ее взгляда, посмотрела в ту же сторону. Марк шел по улице с элегантной дамой в великолепной шубе из темного соболя. Они обнимались. Марку сейчас нельзя было бы дать его возраста, а женщина с роскошной гривой распущенных волос была просто ослепительна. При ходьбе из‑под ее шубы выглядывало ярко‑красное платье. Женщина над чем‑то рассмеялась, запрокидывая голову. Марк поцеловал ее в губы. Динна смотрела на них словно завороженная.

Женщина отстранилась от Марка, и Динна смогла ее разглядеть. Это была та самая девушка из аэропорта, с которой она видела Марка в ночь, когда умерла Пилар. Динне вдруг показалось, что из нее выпустили весь воздух, внезапно ей стало трудно дышать. Марк и та женщина сели в машину. Динна схватила Ким за руку.

– Пожалуйста, поезжай скорее, я не хочу, чтобы он нас увидел, он подумает...

Динна отвернулась от окна, чтобы не видеть продолжения. Ким нажала педаль газа, и автомобиль рванулся вперед. Динна пыталась привести в порядок спутанные мысли. «Что это значит? Почему эта девушка здесь? Было ли это... значит ли это... что Марк?..» Впрочем, все ответы были уже известны не только Динне, но и Ким. Проехав еще немного, Ким затормозила. Несколько минут женщины сидели в машине молча, первой заговорила Ким:

– Динна, мне очень жаль, это... Черт, я не знаю, что сказать.

Она посмотрела на Динну. Даже в темноте было видно, что та ужасно бледна.

– Может, пойдем ко мне, посидишь у меня, Пока не успокоишься?

Динна повернулась к подруге и посмотрела на нее большими зелеными глазами.

– Знаешь, что самое странное? Я совершенно спокойна. У меня такое чувство, что время остановилось, вся суета, растерянность, все страхи – все внезапно ушло, закончилось. – Динна отвернулась к окну и продолжала, не глядя на Ким: – Кажется, теперь я знаю, что мне делать дальше.

– Что?

Ким встревожилась. Сцена, которую они увидели, стала для обеих настоящим шоком, Ким и сама до сих пор дрожала.

– Я от него уйду.

Ким молчала. Она смотрела на точеный профиль Динны, четко вырисовывающийся на фоне темного окна.

– Я не могу жить так всю оставшуюся жизнь. Думаю, эта история продолжается уже годы. В ночь, когда умерла Пилар, я видела Марка с этой девушкой в аэропорту, она прилетела вместе с ним из Афин. Самое смешное, что, когда в сентябре Марк вернулся домой, он поклялся, что между ними все кончено.

– Думаешь, у них это серьезно?

– Не знаю. Я даже не уверена, что это вообще имеет какое‑то значение. Беда в том... – Динна наконец повернулась к подруге. – В этом браке я все равно не получаю того, что мне нужно. Независимо ни от чего. Я все время одна. У нас с Марком больше нет ничего общего, нас не объединяет даже этот ребенок. Как только малыш родится, Марк отберет его у меня точно так же, как отобрал Пилар. Так с какой стати мне с ним оставаться? Из чувства долга? Из трусости? Из‑за какого‑то безумного представления о верности, которое я волочила за собой все эти годы? Ради чего? Ты видела, как он сегодня выглядел? Ким, он выглядел счастливым. Он казался помолодевшим. Знаешь, со мной он не выглядел так, наверное, лет восемнадцать. Сейчас я даже не уверена, что он вообще когда‑нибудь казался таким счастливым рядом со мной. Может быть, она ему больше подходит. Может быть, она способна дать ему то, чего у меня нет и никогда не было. В любом случае это его забота, я выхожу из игры.

– Может, ты должна все обдумать? – тихо предположила Ким. – Возможно, сейчас не самое подходящее время принимать решения, а лучше подождать до рождения ребенка. Разве ты хочешь остаться одна сейчас, когда ты беременна?

– А ты не заметила, что я и так уже одна?

С этим Ким была согласна, но ей не нравилось выражение глаз Динны. Никогда еще она не видела подругу настроенной столь решительно, и это ее пугало. Наконец они остановились перед домом Динны.

– Хочешь, я войду вместе с тобой?

По крайней мере они точно знали, что Марка нет дома. Динна покачала головой:

– Нет, я хочу побыть одна. Мне нужно подумать.

– Ты собираешься поговорить с ним уже сегодня? Динна ответила не сразу, она долго смотрела на Ким, и в глазах ее была боль. Ей все‑таки трудно было смириться с происходящим.

– Не знаю, может быть, и нет. Возможно, он не придет домой ночевать.