Развитие общественного строя

Главное противоречие в развитии российского общества, родив­шееся еще в предыдущий век, вытекало из назревающих формационных изменений: на смену феодализму надвигался капитализм. Уже в предыдущий период обнаружился кризис крепостнической системы хозяйства. Теперь он идет с нарастающей силой. Феодализм все боль­ше показывает свою экономическую несостоятельность. При этом кризис феодально-крепостнической системы становится всеобъемлю­щим, охватывая все важнейшие сферы экономики.

В промышленности крепостная мануфактура не может выдержать конкуренции с капиталистической мануфактурой, с буржуазной ор­ганизацией производства. Капитализм обеспечивает неизмеримо большую производительность труда и работает с необычайной гиб­костью и изворотливостью в сложных условиях, когда ему препят­ствуют все устои феодализма, прежде всего крепостничество, меша­ющее привлекать в производство рабочую силу и сужающее внутрен­ний рынок. Победа буржуазного производства обеспечивается при­менением наемного труда и введением машин. Мануфактура сменя­ется фабрикой. В данный период начинается промышленный перево­рот. С 1825 по I860 г. число крупных предприятий обрабатывающей промышленности и занятых в ней рабочих возросло втрое. И не слу­чайно в этой промышленности к 1860 г. 4/5 рабочих были уже наем­ными. В то же время во всей промышленности доля крепостных ра­бочих составляла еще 44%.

Наемный труд создавал стимул для повышения производитель­ности заинтересованного в результатах производства работника, а применение машин экономило рабочую силу, столь дефицитную в условиях феодализма, крепостничества. Попытки применения машин в крепостной промышленности наталкиваются на низкий професси­ональный уровень крепостного рабочего, а главное, на его нежела­ние работать, поскольку он заинтересован не в повышении произво­дительности труда, а как раз наоборот — в экономии своего труда, попросту говоря, в том, чтобы работать как можно меньше.

Нарушение закона обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил видно и в сельском хо­зяйстве.

В XIX в. Западная Европа все более нуждается в русском хлебе. С 1831 по 1860 г. среднегодовой вывоз хлеба из России вырос с 18 млн. до 69 млн. пудов. При этом рос и внутренний рынок: сбыт хлеба на нем в 9 раз превышал экспорт. Между тем урожайность зерновых в начале века составляла в среднем сам — 2,5 (т.е. 1 мешок посевного материала приносил 2,5 мешка собранного зерна). Следовательно, урожайность существенно не отличалась от той, что была и века на­зад.*

* См.: Буганов В. И., Преображенский А. А., Тихо­нов Ю. А. Эволюции феодализма в России. М., 1980. С. 153.

Помещики разнообразными средствами пытаются увеличить то­варность своих имений. Одни это делают путем еще большего нажи­ма на крестьянина. В «образцовом» имении графа Орлова-Давыдова была строго регламентирована вся жизнь крепостного крестьяни­на, для чего было издано специальное Уложение. Этот вотчинный «закон» предусматривал сложную систему наказаний за нерадение крестьян к работе и даже за невступление в брак в положенные сро­ки: помещику нужно постоянное пополнение рабочей силы.

Другие помещики пытаются повысить доходность своих имений путем нововведений, но и это не дает им успеха. Нововведения тер­пят крах из-за той же незаинтересованности крестьянина в своем труде.

Всесторонний нажим на крестьянина порождает лишь рост клас­сового сопротивления. После некоторого затишья в самом начале века растут крестьянские волнения, особенно усиливающиеся в определен­ные моменты. Так, после Отечественной войны 1812 г., породившей некоторые иллюзии в крестьянстве, разлилось широкое возмущение крестьян, когда их надежды на облегчение жизни не оправдались. Новая волна крестьянских выступлений прокатилась в связи с вступ­лением Николая I на престол. Только в 1826 г. было зарегистрирова­но 178 крестьянских выступлений. В конце царствования Николая I количество крестьянских волнений выросло в 1,5 раза.

Все большее развитие буржуазных отношений в экономике, кри­зис крепостнического хозяйства не могут не найти отражения в социальной структуре общества, где в недрах феодализма вызревает ка­питализм.

Важнейшим моментом, определяющим изменения в обществен­ном устройстве в этот период, является то, что вместо прежних ос­новных классов постепенно складываются основные классы буржу­азного общества — капиталисты и наемные рабочие, буржуазия и пролетариат. Формирование новых классов, как и ранее, идет за счет разложения старых. Буржуазия складывалась главным образом из купечества и верхушки крестьянства, сумевшей тем или иным путем разбогатеть. Такие крестьяне, иногда даже помещичьи, отпускались своим господином на оброк, обогащались, принося барину значитель­но большую выгоду, чем если бы они работали на пашне. Значитель­ная часть ивановских фабрикантов вышла из среды разбогатевших крепостных, которые эксплуатировали десятки тысяч собственных односельчан. Российская буржуазия первой половины XIX в., расту­щая количественно и богатеющая, оставалась, однако, слабой поли­тической силой. Во всяком случае она, как и в предыдущие века, не помышляла еще о политической власти. Революционной силой рос­сийская буржуазия не была. Первыми возмутителями спокойствия России в XIX в. стали дворянские революционеры-декабристы и Гер­цен, а затем — революционные демократы-разночинцы.

За счет разложения старых классов складывался и пролетариат. Он образовался из ремесленников и городского низа, но главным ис­точником его формирования было опять же крестьянство. Помещи­ки преимущественно нечерноземных губерний, как уже отмечалось, часто отпускали своих крестьян на заработки под условием уплаты оброка. Эти крестьяне поступали на фабрики и заводы и эксплуати­ровались как наемные рабочие.

Широкое распространение имела и такая форма капиталистичес­кой организации производства, когда предприниматель раздавал ра­боту по крестьянским избам, не заботясь, таким образом, ни о поме­щении, ни об оборудовании. Крепостной крестьянин становился ра­бочим, даже сам не замечая этого.

Формирование новых общественных классов порождало и прин­ципиально новые классовые антагонизмы, борьбу труда с капиталом. Уже в 30—40-е годы возникает рабочее движение. Царизму прихо­дится учитывать этот новый фактор в своей политике: в 1835 и 1845 гг. издаются первые законы о труде, охраняющие элементарные права рабочих, хотя и в ничтожной степени.

Образование новых классов происходило в рамках прежней со­словной системы. Деление общества на сословия оставалось в прин­ципе незыблемым. Несмотря на все сдвиги в экономике, правовое положение отдельных групп населения было прежним. Однако при­шлось сделать маленькую уступку растущей буржуазии. В 1832 г. было введено новое состояние в составе сословия городских жителей — по­четное гражданство. Почетные граждане были неподатным сослови­ем, по своему статусу близким к дворянству. Эта уступка буржуазии имела и цель оградить дворянство от проникновения в него социаль­но чуждых элементов, поскольку замкнутость дворянского сословия усиливается. В 1810 г. Александр I разрешил верхушке купечества при­обретать у казны населенные земли, специально оговорив, что это не дает, однако, покупателю никаких дворянских прав. В то же время еще в 1801 г. была запрещена раздача дворянам новых имений. При Николае I принимаются меры к тому, чтобы затруднить приобре­тение дворянства по службе. В 1845 г. были резко повышены требо­вания к государственным служащим, претендующим на дворянст­во. Для приобретения потомственного дворянства теперь нужно было дослужиться до штаб-офицерского звания в армии и до 5-го класса по штатской службе. Среди самих дворян было установлено неравноправие в зависимости от имущественного положения в поль­зу, разумеется, наиболее крупных, богатых помещиков. В 1831 г. был введен порядок, по которому прямо участвовать в дворянских выборах могли лишь крупные землевладельцы и крестьяновладельцы, другие голосовали лишь косвенным путем. Надо сказать, что имущественное положение дворянства было весьма неоднородным. Во второй четверти XIX в. дворян было свыше 250 тыс., из них око­ло 150 тыс. не имели крестьян, свыше 100 тыс. сами занимались хле­бопашеством.

Экономическое развитие страны, крестьянское движение заста­вили сделать некоторые шаги к ослаблению крепостного права. Даже шеф жандармов Бенкендорф писал царю о необходимости постепен­ного освобождения крестьян. В 1803 г. был принят известный Указ о вольных хлебопашцах, в 1842 г. было разрешено помещикам переда­вать земли крестьянам за определенные повинности, в 1848 г. кресть­янам разрешили покупать недвижимое имущество. Очевидно, что эти шаги к раскрепощению крестьян существенных изменений в их пра­вовое положение не внесли. Важно лишь отметить, что в законода­тельстве о крестьянстве опробовались институты, которые потом бу­дут использованы в крестьянской реформе 1861 г. (выкуп земель, «обя­занное состояние» и пр.).

Классовое и сословное деление российского общества дополня­лось делением этническим. Россия, с незапамятных времен бывшая полиэтническим государством, в данный период стала еще более мно­гонациональной. В нее входили районы, стоявшие на разных уров­нях экономического развития, и это не могло не отразиться на соци­альной структуре империи. Вместе с тем все вновь вступавшие в Российскую империю территории типологически относились к феодаль­ной формации, хотя и на разных ступенях развития. Следовательно, классовая и сословная структура их была в принципе однотипной.

Присоединение новых территорий к России означало включение инонациональных феодалов в общую структуру российских феода­лов, а феодально зависимого населения — в состав эксплуатируемых. Однако такое включение проходило не механически, а имело опреде­ленные особенности. Еще в XVIII в. царское правительство предос­тавило все права российского дворянства прибалтийским баронам. Больше того, они получили привилегии даже в сравнении с русскими дворянами.* Права русских первоначально получили и польские фео­далы. Молдавские бояре в Бессарабии также приобрели права рос­сийских дворян. В 1827 г. такие права получили и грузинские дворя­не. В XIX в., как и раньше, на государственную службу принимались лица вне зависимости от их национальной принадлежности. В фор­мулярных списках чиновников даже не было графы о националь­ности.**

* См: К а л н ы н ь В. Е. Очерки истории государства и права Латвии в XI — XIX веках. Рига, 1980. С. 114.

** См.: Зайончковский П. А. Правительственный аппарат само­державной России в XIX веке. М., 1978. С. 9.

Что касается трудящихся, то инонациональные крестьяне имели определенные преимущества перед великорусскими. В Прибалтике раскрепощение крестьян было проведено раньше, чем в Централь­ной России. Личная свобода сохранилась за крестьянами Царства Польского и Финляндии. Молдавским крестьянам было предостав­лено право перехода. В Северном Азербайджане царское правитель­ство конфисковало земли непокорных феодалов, составлявшие 3/4 всех земельных владений края. При этом крестьяне, жившие на таких зем­лях, освобождались от повинностей своим прежним феодалам и пе­решли на положение казенных крестьян. Права казенных крестьян получили и казахи. Больше того, им было разрешено переходить в другие сословия. Было запрещено рабство, все еще имевшее место в Казахстане. Казахское население было освобождено от рекрутчины,* тяжким гнетом давившей русских крестьян.

* История государства и права Казахской ССР. Ч. 1. Алма-Ата, 1982. С. 106—107.

Таким образом, инонациональные крестьяне от присоединения к России или выиграли, или по крайней мере ничего не проиграли.

Что касается господ, то их интересы чем дальше, тем больше на­чинают сталкиваться с интересами русских феодалов, а это порожда­ет определенную волну местного национализма. Правда, царизм вел довольно гибкую политику по отношению к инонациональным фео­далам, стараясь привлечь их на свою сторону, и это в большинстве случаев ему удавалось.

Date: 2015-09-18; view: 368; Нарушение авторских прав