Мысли о бессмертии

Свт. Иннокентий Херсонский.

Оглавление

Мысли о бессмертии. 1

Заметки. 7

Мысли о бессмертии

1.

1. Если человек не бессмертен, то на театре мира нет постоянного зрите­ля. Кто же оценит достоинство того, что на нем происходит? Надобно кому-нибудь быть на земле бессмертным.

2. Истина бессмертия не противоречит ни одной истине: многие, напро­тив, связаны с нею неразрывно, стоят и падают вместе с нею. Весь порядок нравственный таков именно: нет бессмертия, нет и его.

3. Может ли быть человек честен и добр, без бессмертия?.. Может, по при­чине доброты природной, привычки, недостатков искушения сильного, и про­чего. Но обязан ли быть?.. Очевидно, нет. Ибо, чтобы быть добрым положи­тельно, в нашем мире надобно жертвовать многим, иногда - даже жизнью. Что же может наградить его за жизнь, если нет бессмертия?.. Тогда закон самосох­ранения есть высший из всех законов.

4. Коль скоро есть Бог, то трудно не быть бессмертию души. Посему-то отвергающие последнее отвергают и первое.

5. Главное дело в том, есть ли чему не разрушиться со смертью, и пере­жить разрушение тела? А это зависит от того, отлична ли душа от тела? Два ли в нас разных начала жизни, и так ли отличны, что одно, духовное, может быть без другого, телесного?

Есть. Доказательство - жизнь; тут начала эти доходят даже до борьбы, -одно может жертвовать другим, и осуждать его на смерть.

В смерти - физика уже разрушается, а душа цела. Не от разности ли это?

6. Мы не можем представить душу материальной, не можем представить, как она может разрушаться, тлеть. Мысль нетленна, а душа есть мысль; жела­ние нетленно, а душа есть желание; воля нетленна, а душа есть воля; вообще, сознание нетленно, а душа есть сознание. Все, что мы можем представить в сем отношении, состоит в том, что сознание может померкнуть, престать, как бывает во сне. Но самый же сон, показывая возможность прекратиться созна­нию, обнаруживает, что, прекращаясь, оно чрез то не теряется; пробуждаясь, мы всегда находим его опять нерушимым.

7. В теле ли условие сознания?.. Теперь - в известном состоянии тела; но всегда ли так? Не может ли быть сознания без тела? Что теперь не бывает, - не доказательство невозможности, ибо теперь душа в связи с телом. Но так ли без тела, по смерти?..

8. И если бы нужна была вообще телесность для сознания, то не остается ли его и в смерти, сколько нужно? Вся ли телесность исчезнет? Нет ли чего неразрушимого?.. Очень может быть. Что оно невидимо, - это не доказатель­ство, что его нет. Тонкое в вещественном невидимо. Мало ли чего в воздухе, что обыкновенно невидимо, а под стеклом увеличительным видимо.

2.

Истина бессмертия есть более предмет веры, нежели истина бытия Бо­жия. Последняя подлежит с некоторой стороны даже чувствам: «невидимая бо» Божия, - говорит апостол, - «твореньми помышляема видима суть» (Рим. 1; 20), а первая всецело превыше чувств. Отчего так?.. По естественному ли устрой­ству вещей, или вследствие какого-либо превращения их порядка?.. Слово Божие открывает нам, что истина бессмертия затемнилась случайно, по при­чине падения человеческого. До падения бессмертие было предметом не веры, а чувства; человек не чаял сего, как ныне, а обладал им - подобно тому, как будет обладать по воскресении; тогда смерти вовсе не было, не только в чело­веке, но, конечно, и во всем мире; тогда не было века настоящего и грядущего, в том смысле, как ныне, хотя за настоящим и следовало будущее; посему истина бессмертия тогда, если судить по-нынешнему, была яснее и ощутительнее са­мой истины бытия Божия, ибо Бога не всегда видел человек очами, а себя и в себе жизнь вечную всегда ощущал всеми своими чувствами.

Но пришел грех, и все превратил (разрушил)!.. Он ввел смерть в творе­ние, он лишил человека бессмертия. Как лишил? Совершенно ли? Слово Бо­жие сего не определяет. Но поелику оно будущую жизнь и воскресение припи­сывает действию заслуг Христовых, - значит, без них всего этого не было бы; значит, что же? Что человек оставался бы в узах смерти - по телу ли одному, или по душе? То есть, уничтожился бы совершенно? Кажется, последнее. Но можно утвердить и первое. Последнее привыкли утверждать более по школь­ному понятию о духовности и, следовательно, неразрушимости души челове­ческой, вследствие коей она якобы не могла умереть, то есть уничтожиться, независимо от влияния на сие заслуг Христовых. В самом деле, если душа по натуре бессмертна, то грех не мог убить ее или, говоря точнее, уничтожить; он мог только отнять у нее тело и блаженство.

Чем же, в таком случае, полезны заслуги Христовы?.. Очевидно, не тем уже, чтобы спасти душу человеческую от уничтожения, а тем, что они паки возвращают ей тело, теряемое через смерть, и блаженство. Без Христа чело­век, нисходя во гроб, уже никогда не вышел бы из него. Где же бы был, и что бы с ним было?.. Был бы, очевидно, в мире не нашем, а другом; терпел бы от неполноты своего бытия и греховности, - и, может быть, чем далее, тем с ним было бы хуже.

Теперь другое: смерть тела остается, но уже как временное, преходящее бедствие, притом такое, которое, вследствие особенного распоряжения, обра­щается во благо человеку, служа к очищению его существа от всего, что про­изошло в нем зловредного от греха.

Но, вследствие сего нового беспорядка и вместе порядка вещей, - беспорядка, поколику он произошел от нас, порядка, поелику выправлен и благо­устроен свыше, - бытие человека распалось, пошло по эпохам, - потому сде­лалось непохоже само на себя: вместо одного человека явилось три - человек живущий, человек умерший, человек воскресший. Каждое из этих отдельных бытии отгорожено одно от другого перегородкой темной, непроницаемой. Че­ловек живущий не видит человека умершего, человек умерший - живущего и воскресшего. Вот основание и неизбежность веры; вот как истина бессмертия одевалась облаком; вот как составилось: чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века.

Отсюда ясно, что не природное устройство вещей и, следовательно, не Бог виною того, что мы теперь не видим жизни вечной и должны веровать в бессмертие. Бог в начале не только не сокрыл его, а даровал на самом деле.

Но человек, потеряв его, необходимо перестал видеть потерянное, и дол­жен искать.

Но всемогущество Божие, может быть, могло бы помочь нам и прибли­зить к нашему разумению. Почему оно не делает сего?

3. Вера в бессмертие в роде человеческом

Вера в бессмертие и жизнь души за гробом была у людей всегда и везде. Не было и нет народа, который бы верил в уничтожение по смерти; то, что ныне приводит в неверие, всегда было перед глазами людей и, однако же, не помешало им верить в бессмертие. Это тем удивительнее, что простой чело­век, каковыми были люди в глубокой древности, водится (более) чувствами, нежели соображением. Возражения против бессмертия все, так сказать, чув­ственны, являются на поле опыта; подпоры бессмертия сверхчувственны: и, однако ж, в сем отношении, чувственный человек, движимый чем-то особен­но, умел в сем случае вознестись над чувствами, и вопреки тому, что видел, твердо и постоянно верил в то, что невидимо, что выше чувств. Как это могло быть?.. Или в природе человеческой есть побуждения верить в другую жизнь, или эта вера получена свыше. Без сомнения, она шла по преданию. А предание как началось?.. Или с опыта - явлений мертвого, или с откровения свыше. Как именно?.. Из древних сказаний видно, что вера в бессмертие соединялась по­стоянно с верою в явления умерших, - их душ или теней. Сказания о сем бесчисленны. Откуда они? Не было ли тогда действительно больше явлений из другого мира?.. Есть причины думать, что два мира, ныне так друг от друга разлученные, прежде были ближе один к другому, - посему и явления умер­ших чаще...

4. Происхождение человека

Происхождение человека некоторым представляется действием матери­альным, как будто весь человек происходит от тела отца и матери... Нет! Отец и мать здесь в отношении к человеку то же, что сеятель и земля в отношении к семени, которое повергается осенью в землю, а весною выходит из земли и является колосом или деревом. В чреслах отца семя человека готово: кто уго­товил его?.. Очевидно, не сам человек, ибо, хотя бы он хотел, не может сделать сего; мать, подобно земле, только приемлет семя, но не дает ему бытия, а толь­ко развивает его, - не по воле своей, когда хочет или не хочет, а когда так угодно Богу. Таким образом, отец и мать служат оба только поводом к происхожде­нию человека, а отнюдь не производят его. Это два снаряда, кои обрабатывают третье, - данное, приуготовленное. Тут действует сила Божия, непостижимая, как и в других подобных случаях. Происхождение человека - тайна, подобная происхождению всего мира. Из нее ничего нельзя извлечь ни pro, ни contra духовности и бессмертия души. Ибо не можем сказать строго, как образуется и тело; удивительно ли, что не можем объяснить, как происходит душа? Очевид­но только, что душа является в теле, когда оно уже получило полноту своего состава, и является как бы в сонном состоянии, и потом пробуждается посте­пенно к сознанию и действию; ясно только, что эта душа прибывает не по частям, прикладываясь одно к другому, а развивается из какого-то целого цент­ра, в коем вся была завита.

5. Откуда сомнение в бессмертии

У каждого сомневающегося оно рождается особенным, ему свойствен­ным образом, в коем он часто не может дать отчета. Большей частью бывает так, что он не верит, так что когда он начинает размышлять, то уже придумы­вает только причины на продолжение неверия. Следовательно, неверие за­рождается без сознания человека. Как?.. Из разных источников: из чувствен­ности, из худой жизни, из чтения или обращения с людьми неверующими, и прочее, и прочее.

Между тем, нельзя отрицать, что неверие может указать, в опору себе и в извинение, на некоторые явления в жизни человеческой, и преимущественно на смерть.

В смерти человек весь исчезает для нас: тело еще-таки остается на неко­торое время, а души нет тотчас в теле; иначе мы и не хоронили бы тело в землю. Душа по смерти невидима, не дает знать о своем существовании ни­чем; следовательно, ее нет.

Аргумент - весьма сильный, по-видимому; и однако же, в устах, отрица­ющих бессмертие, он фальшив.

Душа невидима; она не дает знать о своем бытии; следовательно, ее нет. Не следует: в заключении больше, нежели в посылке. Чтобы увериться в сем, стоит только вникнуть - на чем основано это заключение. На том предположе­нии, что то, чего не видно, и что не дает о себе знать, того нет, то не существу­ет! Можете ли вы принять это положение?.. Очевидно, не можете. Ибо есть вещи, кои невидимы, не дают о себе знать, и, однако же, существуют; иначе существовало бы только то, что видимо и дает знать о себе: нелепость! Душа может быть невидима, может не давать о себе знать, и, однако же, может суще­ствовать, как уехавший на корабле куда-либо, когда он к вам не пишет. Доколе вы не получили известия, что он умер, вы, и не видя его и не получая от него никакого известия, думаете, что он жив и что ему мешает что-либо дать вам знать о себе. Так, по крайней мере, думаете и об умерших, коих уехало много, и ни один не пишет - не дает о себе знать. Да этого, во-первых, нельзя сказать: есть явления умерших, или их действия, кои не подлежат сомнению, хотя они редки. Во-вторых, очевидна причина, по коей они не дают о себе знать; у них нет органа телесного, через который могли бы сообщаться с нами; и эта при­чина действует у всех них равно. Разбейте инструмент у самого лучшего арти­ста, и не дайте ему другого; он не заиграет перед вами, хотя он жив и цел, со всей способностью к игре. В сонном (человеке) душа жива и цела; он лежит перед вами; вы кладете на него руку; однако же он не дает вам знать о себе, хотя, может быть, в эту самую минуту видит вас во сне и беседует с вами.

Как люди делятся по отношению к догмату о бессмертии

Жизнь по смерти для некоторых есть предмет неверия, для некоторых -сомнения, для некоторых - разумного убеждения, для некоторых - чувства, для некоторых - веры, для некоторых - опыта.

С неверием в бессмертие совместна ли вера в Бога?

В понятии можно отделять эти две вещи и, уничтожая первую, выхитрить существование для последней, хотя оно, по необходимости, будет гораздо бед­нее, нежели в содружестве с первой. Но на деле и опыте трудно найти челове­ка, который бы твердо и с сознанием верил в Бога, не веруя в бессмертие. Сколь­ко знаем, все, верившие в Бога, верили и в бессмертие; а не верившие в бессмертие не верили и в Бога, или имели о Нем понятие самое темное и бедное.

При неверии в бессмертие может ли стоять добродетель?

Честность гражданская до известной степени может, потому что ей в опо­ру остается страх наказания и удовольствие естественное от добра. Но по­следнее слабо, первое не обнимает все случаи.

Бывают случаи, что надобно избирать одно из двух - сохранить правду, или жизнь. Что заставит человека предпочесть правду жизни, если нет бессмертия?.. Любовь к правде?.. Нелюбовь к жизни?.. Откуда возьмется пер­вая? Из сильного развития чувства правды, вообще развития души?.. Но как она разовьется, не вспомоществуемая надеждою жизни вечной?.. В таком разе на человеке будет даже обязанность предпочесть жизнь правде, даже по любви к правде; ибо, сохранив жизнь изменою правде, он еще много раз будет иметь случаи делать правду и помогать другим делать ее, или препят­ствовать нарушать ее; а пожертвовав правде жизнью, он лишится навсегда и жизни, и правды.

* * *

Если нет бессмертия, то смерть наша есть вещь естественная. Почему же мы от нее так отвращаемся? От вещей естественных мы не отвращаемся: от пищи, от сна, от дыхания, от различных видов деятельности. Отвращаемся только от неестественного: от голода, от болезней, от жестокости, пьянства, и прочего. Значит, и смерть принадлежит, поелику мы отвращаемся от нее, к вещам неестественным. Природе нашей следовало быть без нее.

* * *

Бог бессмертен. Один ли?.. Не может быть, чтобы в мире не было существ бессмертных.

Бог праведен, - и дал нам стремление к праведности. Но праведность в этом мире требует иногда в жертву себе жизни. Где же, в таком случае, опора для нее, если нет бессмертия? В таком случае человек, умирающий за правду, был бы - дерзнем сказать - праведнее Самого Бога.

Бог истинен; Он не вложил бы в нашу душу жажду жизни вечной, если бы последней не было, и смертью все оканчивалось.

* * *

Из образованных людей не многие уверены в бессмертии; большая часть в сомнении о том; иные вовсе не верят, даже явно показывают свое неверие.

Как бы образованным людям, подумает кто-либо, не быть уверенным в бессмертии, если бы можно было увериться?

Увы, не хотелось бы нам говорить против людей образованных и винить их в чем-либо, тем паче в настоящем случае. Но мы уверены, что многим из них самим приятно будет узнать и признать свою вину.

1) Не должны ли осознать образованные, что в них менее действует чис­тая природа человеческая, что голос ее не так слышен, что как их жизнь, так и чувства и мысли заключают в себе много искусственного, не чисто человечес­кого; что они, в сем отношении, уступают людям необразованным, но сохра­нившим свою природу? Но уверенность в бессмертии выходит из природы, из внутреннего чувства, из совести. Удивительно ли после сего, что голос бессмертия менее слышен людям образованным?

2) Многие ли из людей образованных серьезно размышляли об истине бессмертия?.. Редкие. А истина бессмертия, коль скоро приводится к допро­су ума, требует в жизни многих справок, исследований, соображений. После сего нечего дивиться, что люди образованные страдают неверием в жизнь будущую.

3) Спросите у сомневающихся: убеждены ли они в неверии своем? По справке окажется, что убеждения нет, потому что и исследования не было, и что неверие есть следствие лености умственной, подражания, худой совести, нечистой жизни.

4) Большей части людей образованных выгоднее не верить, нежели ве­рить в бессмертие.

6.

Есть ли в человеке чувство своего бессмертия?.. Должно быть. Как су­щество, предназначенное к бессмертию, человек по этому самому не может не иметь предчувствия об этом; и действительно, нет человека, который в известные минуты жизни не ощущал в себе того, что превыше смерти. Во всех ли равно это чувство?.. Нет; в иных оно очень сильно, в иных так слабо, что почти его нет. От чего зависит эта разность? От природы, или воли само­го человека?.. Чувство бессмертия, как и все прочие чувства в нашей душе, может усиливаться и ослабевать. Когда прилагают старание, то оно усилива­ется; когда небрегут о том, тем паче когда действуют противным образом, то оно ослабевает.

От чего же именно усиливается это драгоценное чувство и от чего осла­бевает?.. Ответ, хотя краткий, на сей важный вопрос не будет чужд ни насто­ящих светлых дней, ни, может быть, душевного состояния некоторых из слу­шателей.

В настоящем состоянии человека, в составе его, очевидны два начала: одно - бессмертное, которое не исчезает в смерти; другое - смертное, которое продолжается только до гроба, и там разлагается и исчезает. Каждое из сих начал производит в человеке сродное себе чувство: начало бессмертное произ­водит чувство бессмертия, начало смертное производит чувство смертности. Оба начала эти, бессмертное и смертное, так тесно сочетаны, что составляют теперь одно целое; -посему-то и чувство бессмертия с чувством смертности сливается в одно неопределенное чувство. Такая неопределенность чувств не­долго может продолжаться: с продолжением времени, когда человек начинает действовать самостоятельно, одно какое-либо чувство берет верх, вместе с тем другое слабеет и умаляется. Если берет верх чувство бессмертия, то чувство смертности слабеет; если, например, усиливается чувство смертности, то чув­ство бессмертия делается слабее. Зависит же это от того, чем наиболее человек начинает жить и действовать. Если он живет более тем, что есть в нем истинно бессмертного - духом, совестью, законом, то усиливается чувство бессмертия. А если предается сильно тому, что в нем есть смертного - плоти и крови, то усиливается чувство смертности. И с чем наиболее он живет, то наиболее и чувствует, тем наиболее и проницается, от того заимствует силу и чувство.

И вот причина, почему в миролюбцах сильно чувство смертности, и они боятся смерти, а в людях добродетельных сильно чувство бессмертия, и они смотрят на гроб, как другие смотрят на свое ночное ложе.

7-10. Возражения и решение возражений

1) Человека не видно до рождения, и мы говорим, что он не существовал. Его не видно по смерти; зачем же мы будем говорить, что он существует? Слу­чаи равны, равное должно быть и заключение.

2) В смерти условия существования, нам известные, прекращаются: сле­довательно, прекращается и бытие, cessante causa, cessat effectus.

3) Если бы человек существовал по смерти, то он дал бы знать как-либо о своем существовании; но этого нет, следовательно...

4) Если бы была жизнь за гробом, то отчего бы так прятать и скрывать ее? Не видно цели в скрытности.

5) Животные явно суть подобие человека, и некоторые очень близки к нему; но мы о всех них утверждаем, что они не бессмертны. Зачем же исклю­чение в пользу одного человека? Это несправедливость, эгоизм человеческий.

6) В человеке нет желания бессмертия; есть только охота пожить подолее. Но, долго пожив, он наскучил бы жить; вечность для него невыносима. Если в нас теперь не является этой скуки от бытия, то причиною сего сон; в нем мы кончаем бытие, и опять принимаем; без него, несмотря на краткость жизни, мы наскучили бы ею.

7) Если бы человеку суждено было жить всегда, то зачем и к чему смерть? Она была бы не в порядке вещей. Как конец бытия смерть уместна; а иначе - абсурд.

8) Доказательство от духовности души ничего не доказывает в пользу бессмертия, ибо мы не знаем природы души. Слова: дух, материя суть чисто относительны и условны; мы не знаем природы ни того, ни другого; следова­тельно, и не можем брать из нее твердых заключений.

9) Учение о небессмертии человека может иметь практические полез­ные стороны: заставить дорожить жизнью, не терпеть притеснений и самовла­стия, стремиться к равенству и безобидному разделу благ жизни, и прочее, и прочее.

10) Человеку, большей частью, лучше быть добродетельным, нежели по­рочным, хотя бы он не был бессмертным.

11) Лучшие из язычников - Сократ, Платон, Цицерон - не были твердо уверены в бессмертии; изъявляли более желания и догадки, нежели убеждение и уверенность в сем.

12) Усилиться учению о бессмертии помогли нужды и беспорядки этого мира. Будучи недовольны настоящим, естественно обращаются к будущему. Чего сильно желают, то кажется существующим.

Вот все, что можно возразить против бессмертия.

Некоторые возражения особенно могут смущать. Но на стороне истины есть довольно средств к уничтожению всех сих возражений.

Что имело начало, то будет иметь и конец. Так обыкновенно говорят, но почему так говорят? Все причины сводятся к тому, что по опыту так бывает: имевшее начало - потом имеет и конец. Действительно, опыт вокруг нас пред­ставляет, большей частью, это явление. Большею частью, но не всегда. Земля явно имела начало, но будет ли иметь конец?.. Этого опыт не говорит нисколь­ко. Небо имело начало, но будет ли иметь конец?.. Этого опыт не показывает. Вообще мир имел начало; но последует ли конец?.. Этого по опыту нельзя сказать. Таким образом, самый опыт, откуда добыто известное правило, что имеющее начало имеет и конец, подтверждает его только по частям, а не во­обще. Вообще говоря, опыт показывает, что многое, имеющее начало, не име­ет конца.

Если за сим от опыта взойти к умозрению, то окажется совершенно про­тивное. Надобно сказать, что все, возымевшее начало, вечно, поколику не дол­жно иметь конца. Почему?.. Потому что конец противоположен началу, так же как холод жару, как тьма свету. Как одно выйдет из другого? - это невозможно. Тут, вообще, тот же закон, по коему физики утверждают, что телу, коему сооб­щено движение, вечно должно двигаться в ту сторону, куда двинуто, доколе не встретит препятствия.

Если бы человек создан был для земли, и не продолжал жить за гробом, то он вправе жаловаться, что не попеклись хорошо поместить его. Зачем ему тогда было давать такие желания и мысли? Зачем не дать то, что нужно для удобства земной жизни? Теперь он может переносить сии неудобства благо­душно, в чаянии вечной жизни; а коль скоро вознаграждения нет, то он впра­ве роптать и обвинять. Скажут: ему все дано, что нужно. Нет, очевидно, не­достает многого.

Бессмертие никто не может сделать очевидным, правда; но кто может оче­видным сделать и небессмертие?.. Доказательства материалистов нерешитель­ны; все сводится к тому, что тело умершего истлевает, и мы перестаем видеть его. Для нас его более нет; но есть ли оно само для себя?., этого мы не можем отвергать решительно, уже по тому что не можем видеть, как душа уничтожа­ется. Скажут: есть причина подозревать, что нет, коль скоро не видим. Так; но есть причина подозревать, что есть. Какая причина?.. Не только нравственная, даже материальная; например, присутствие полной души пред самою смер­тью, когда тело уже, можно сказать, полуразрушилось.

Я не был и не существовал, а, очевидно, начал быть, существую, cogito, ergo sum. Была какая-то сила, которая воззвала меня от небытия к бытию, и которая потом содержит меня доселе в бытии.

Поелику я прежде не был, то могу и опять не быть; но поелику не был, и стал быть, то по опыту уже заключаю, что могу опять прийти в небытие и снова быть воззван - тою же силою - к бытию. Это чистая и прямая логика.

Как же некоторые думают, что я, если потерял бытие, например, в смерти, то уже потерял его навсегда и невозвратно? Тут, по крайней мере, нет логики... Кто бы Он ни был, но воззвав меня из совершенного небытия, то есть когда я вовсе не существовал, каким образом не в состоянии воззвать меня из времен­ного небытия, в которое, положим, приведет меня смерть? Но и это - чистое предположение. Сроднее, по мне, думать, что, раз получив бытие, должно уже существовать - в таком или другом виде - вечно.

11-12. Где говорится о бессмертии?

1) У Даленбурга- в книге "Бог в натуре", том 3, с. 311-323. Рассуждение не сильное и не глубокое, но не худое.

"Легче быть безбожником, нежели сомневаться в бессмертии".

2) В статье о сумасшедших, Низара, сказано в примечании, что сумасшед­шие перед своей смертью приходят в здравый рассудок и умирают с сознани­ем. Почему так, господа физиологи?

3) У Лафатера: "Ansichten in die Ewigkeit".

4) У Екклесиаста, в главе 3, стихах 19-22.

У Массильона проповедь о достоверности будущей жизни витиеватая, но внутрь дела не проникает, без философии.

В Апостольских постановлениях.

Recosnitiones Clementis начинаются прекрасным рассуждением о бессмертии.

У Ефрема Сирина ("Христианское чтение") есть проповедь против неве­рующих в воскресение.

Отрывок в речи профессора Филомафитского - в Московском универси­тете, на акте, 1844.

N.B. Удивительно было бы, если бы натура производила только такие вре­менные разумные существа, как люди. Это значило бы, что материальная часть в ней сильнее и продолжительнее; гора, например, стоит целые тысячелетия, река течет тоже, и прочее; а разумные зрители входили бы и выходили, пере­менялись бы, как в театре. В театре это неизбежно и хорошо, а в природе пока­зывало бы слабость и бренность руки производящей.