Эвакуация из Крыма белогвардейцев и беженцев на 126 кораблях российской эскадры

"Условия путешествия, — рассказывал командир Донского корпуса генерал Калинин, — были кошмарны... не было хлеба, не было воды. Задыхались от тесноты, замерзали от холода. Некоторые, не выдержав кошмарных условий, сходили с ума и бросались в море. Озлобленные, измученные, терявшие человеческий облик, люди превращались в зверей. Каждый начинал думать только о себе.

Гневное возмущение, яростная ненависть закипали в сердцах этих людей, когда они наблюдали за гнусным поведением верхнего по социальному положению слоя пассажиров с генералитетом во главе.

Начальство устроилось с комфортом, рассказывали эвакуируемые. Откуда только понабралось столько всякого начальства, разместились, конечно, в каютах. Был у них хлеб, были консервы, галеты... была и водка. Пьянствовали и в пьяном виде скандалили. Заставляли играть оркестр в то время, когда сидевшие в трюмах испражнявшиеся под себя люди реагировали на это градом отборной, свирепой брани. Устраивали на кораблях военно-полевые суды, и даже... приводили смертные приговоры в исполнение... О проклятые..."

Рядовой беженец, всякими правдами и неправдами проскользнувший с корабля в Константинополь, на каждом шагу в русских правительственных учреждениях наталкивается на своих старых крымских титулованных и нетитулованных знакомых, у которых сразу же появляется и стол и дом. Эти графы, князья, бароны, эти сенаторы опереточного крымского сената, старые гвардейцы, бюрократы, их прихлебатели и, конечно, кадры бережно вывезенных из Крыма контрразведчиков беспрепятственно сходят с пароходов, концентрируются в здании русского посольства, устраиваются в каких-то никому не нужных комиссиях, распоряжаются, командуют, распределяют связями и протекциями визы. Здесь, в Константинополе, с первых дней эвакуации особенно рельефно выделяется вся мерзость, вся гнусность тех представителей старой России, которые после Февральской революции были выброшены за борт русской жизни и теперь оказались в рядах эмигрантов.

— Неужели же и здесь, в Константинополе, будет продолжаться то, что и раньше? — с омерзением говорил рядовой массе. В конце концов, как ни относиться к большевикам, а нужно прийти к заключению, что они оказали русскому народу огромную услугу: выбросили, выплеснули за границу весь этот сор, всю эту гниль...

Раковский Г. Конец белых.

Прага, 1921. С. 199—202.

Date: 2015-09-18; view: 284; Нарушение авторских прав