Эмбриональные и внутриутробные переживания

Широкий спектр переживаний, о которых сообщают люди, испытавшие регрессию к эмбриональной и внутриутробной стадиям своей жизни, говорит о том, что качество нашего опыта на этих ранних этапах жизни далеко не универсально. На самом положительном конце спектра люди рассказывают, что в своей внутриутробной жизни они переживали океаническое блаженство. Они ощущали мощную мистическую связь со всей жизнью и с космической творческой силой, которая делает ее возможной. На противоположном конце спектра люди переживают сильный кризис, где преобладают страдания, паранойя, физические расстройства, и ощущение нападения демонических сил. Многие, хотя и не все эмбриональные воспоминания связаны с филогенетическими, кармическими и архетипическими переживаниями и с сознанием органов, тканей и клеток.

Рассказы об эмбриональном опыте наводят на мысль о том, что в этот период можно переживать не только крупные потрясения — такие, как угроза аборта, опасность естественного выкидыша, сильные механические толчки и вибрации, громкие звуки, влияние токсинов и физических болезней матери — но и то, какие чувства испытывает мать. Весьма часто имеют место переживания эмоциональных потрясений матери, приступов тревоги, вспышек гнева или агрессии, депрессии, сексуального возбуждения, а также чувств расслабления, удовлетворенности, счастья и любви.

Обмен информацией между эмбрионом и матерью может включать в себя множество нюансов чувств, равно как и передачу сложных мыслей и образов. Заново переживая раннюю стадию жизни в утробе, многие люди рассказывали, насколько остро они осознавали мысли и чувства своих матерей, никогда не высказываемые в повседневной жизни. Например, человек, вспоминающий внутриутробную жизнь, мог внезапно соприкоснуться с сопротивлением или недовольством матери по поводу беременности или, напротив, ощутить ее счастье и радостное предвкушение рождения ребенка.

Став свидетелем бесчисленных эпизода возвращения людей назад во времени к переживанию эмбриональной и внутриутробной стадий жизни, и пережив подобные эпизоды сам, я считаю невозможным отбрасывать их как причудливые плоды нашего воображения. Во многих случаях мы сверяли переживания, о которых рассказывали пациенты, с данными, полученными от матерей, родственников и акушеров или обнаруженными в медицинских записях. Вдобавок, мы сравнивали то, как описывали свое внутриутробное развитие неспециалисты, с информацией, содержащейся в медицинских справочниках. В результате мы обнаружили удивительные совпадения между объективной информацией, полученной из внешних источников, и субъективным опытом, который описывали пережившие его люди. Следующий отчет о тренировочном сеансе одного психиатра может служить прекрасным примером сложностей эмбриональных переживаний. Он дает нам подробное описание самых ранних стадий жизни вплоть до момента зачатия.

«Мое сознание становилось все менее и менее дифференцированным, и я начал переживать странное возбуждение, не похожее ни на что из того, что я когда либо ощущал в жизни. В середине моей спины рождались ритмические пульсации, и у меня было чувство, что я переношусь сквозь пространство и время к какой-то неизвестной цели. Я весьма смутно ощущал, что это может быть за цель, но моя миссия казалась мне чрезвычайно важной.

Спустя некоторое время я, с огромным удивлением, смог обнаружить, что стал сперматозоидом, и что регулярные взрывные пульсации представляют собой биения биологического водителя ритма, которые передаются моему длинному вибрирующему жгутику. Я был вовлечен в лихорадочную гонку к источнику неких химических посланий, обладавших соблазнительным и непреодолимым качеством. К тому времени я понимал (используя информацию, известную мне как образованному взрослому человеку), что моей целью было достичь яйцеклетки, проникнуть в нее и оплодотворить. Несмотря на то, что моему научному уму вся эта сцена казалась абсурдной и смешной, я не мог противиться этой странной гонке, отдаваясь ей со всей серьезностью и огромной затратой сил.

Переживая себя сперматозоидом, состязающимся за яйцеклетку, я осознавал все связанные с этим процессы. В общих чертах, происходящее было похоже на то, как это физиологическое событие преподают в медицинских учебных заведениях. Однако, имелось множество дополнительных измерений, далеко превосходивших все, что могло бы родиться в моих фантазиях в обычном состоянии сознания. Клеточное сознание этого сперматозоида было целым автономным микрокосмом, вселенной в себе. Я ясно осознавал сложность биохимических процессов, происходящих в нуклеоплазме, и смутно ощущал хромосомы, гены и молекулы ДНК».

Воспринимая эти физиологические структуры, психиатр из приведенного выше рассказа, кроме того, соприкасался с элементами памяти предков, импринтами животных предков, мифологическими мотивами и архетипическими образами. Генетика, биохимия, мифология и история эволюции казались ему неразрывно связанными друг с другом различными аспектами одного и того же явления. Он рассказал, что у него было ощущение, будто в тот момент микромир сперматозоида подвергался влиянию и управлению со стороны неких первичных сил, изменяющих и определяющих исход этой гонки. Он описывал эти силы, как имеющие «форму кармических, космобиологических и астрологических силовых полей». Он продолжал:

«Возбуждение этой гонки росло с каждой секундой, и ее лихорадочный темп, казалось, увеличивался до такой степени, что ощущался как полет космического корабля, достигающего скорости света. Затем наступила кульминация в виде триумфального прорыва в яйцеклетку и блаженного слияния с ней. Незадолго до момента зачатия мое сознание переключалось между несущейся спермой и яйцеклеткой, испытывающей сильное возбуждение и предвкушение не вполне определенного, но захватывающего события. В момент зачатия эти две единицы сознания слились, и я стал обоими клетками зародыша одновременно.

После слияния переживание продолжалось в том же быстром темпе. В сжатом и ускоренном варианте я переживал развитие эмбриона после зачатия, полностью осознавая рост тканей, деление клеток и даже биохимические процессы. Здесь были многочисленные задачи, подлежащие решению, периодически возникавшие проблемы и критические периоды, которые было необходимо преодолевать. Я был свидетелем дифференциации тканей и формирования новых органов; я становился пульсирующим сердцем эмбриона, колонками клеток печени и эпителием слизистой оболочки кишечника. Эмбриональное развитие сопровождалось колоссальным высвобождением энергии и света. Я чувствовал, что это ослепительно-золотое сияние имело какое-то отношение к биохимической энергии, вовлеченной в стремительный рост клеток и тканей»1.

В какой-то момент у него было совершенно четкое ощущение завершения самых решающих этапов эмбрионального развития. Он переживал это как великое достижение — как со своей собственной точки зрения, так и с точки зрения созидательной силы Природы. Вернувшись к своему обычному состоянию сознания, он смог описать свою твердую уверенность в том, что этот сеанс окажет длительное действие на его самооценку. «Неважно, каким будет мое будущее, но я начал свою жизнь с двух великих свершений — я стал единственным победителем в гонке многих миллионов сперматозоидов и успешно завершил эмбриогенез». И хотя живущий в нем ученый реагировал на эти идеи с определенной долей скептицизма, если не юмора, однако, эмоции, стоящие за этим переживанием, были мощными и убедительными.

Следующий пример взят из записей сеансов терапии с Ричардом — мужчиной, страдавшим продолжительными суицидальными депрессиями. На одном из сеансов он ощутил, что погружен в околоплодные воды и прикреплен пуповиной к плаценте. Он осознавал, как в области пупка в его тело вливаются питательные вещества, и переживал удивительное чувство симбиотического единства с матерью. Они были связаны друг с другом циркулирующей в плаценте кровью, которая казалась ему волшебной живительной жидкостью.

Ричард слышал звуки двух сердец, бьющихся с различной частотой, которые сливались в единый волнообразный узор. Это сопровождалось своеобразным глухим шумом и гудением, в которых Ричард, после некоторых колебаний, опознал звуки, производимые кровью, протекающей в артериях таза, и движением газов и жидкости во время перистальтики кишок, прилегающих к матке. Он полностью осознавал образ своего тела, и отдавал себе отчет в том, что оно очень отличается от взрослого тела. Он был маленьким, и его голова была непропорционально большой по сравнению с телом и конечностями. Основываясь на разных эмпирических догадках и используя суждения взрослого человека, он смог отождествить себя с выношенным плодом, который вот-вот должен родиться.

В этом состоянии он неожиданно услышал необычные шумы, исходящие из внешнего мира. Они странным образом напоминали эхо, словно отдавались в большом зале или проходили через слой воды. Результирующий эффект напоминал то качество звука, которого звукооператоры достигают в современных звукозаписях за счет использования электронных средств. В конце концов, он пришел к выводу, что этот эффект обусловлен стенками брюшной полости, маткой и околоплодными водами, и что в таком виде до плода доходят внешние звуки.

Затем он попытался отождествиться с тем, что производило эти звуки и тем, откуда они исходили. Спустя некоторое время он смог распознать громкие человеческие голоса, смех и что-то вроде звуков карнавальных труб. Вдруг его осенила мысль, что это, должно быть, звуки ярмарки, которая ежегодно проводится в его родной деревне за два дня до его дня рождения. Соединив воедино все эти обрывки информации, он пришел к выводу, что его мать, наверное, присутствовала на этой ярмарке на заключительной стадии беременности.

Когда мы расспросили мать Ричарда об обстоятельствах его рождения, ничего не сказав ей о его переживаниях под воздействием ЛСД, она, наряду с другими подробностями, рассказала следующее: В условиях относительно скучной деревенской жизни ежегодная ярмарка была на редкость радостным событием. И, несмотря на позднюю стадию беременности, она ни за что на свете не пропустила бы эту возможность. Вопреки строгим возражениям и предупреждениям своей собственной матери, она ушла из дому, чтобы принять участие в празднике. Ее родные полагали, что шумное окружение и базарная суета ускорили рождение Ричарда. Ричард отрицал, что когда-либо слышал эту историю, и его мать не помнила, чтобы она рассказывала ему об этом событии2.

Date: 2015-09-03; view: 262; Нарушение авторских прав