оНКЕГМНЕ:
йЮЙ ЯДЕКЮРЭ ПЮГЦНБНП ОНКЕГМШЛ Х ОПХЪРМШЛ
йЮЙ ЯДЕКЮРЭ НАЗЕЛМСЧ ГБЕГДС ЯБНХЛХ ПСЙЮЛХ
йЮЙ ЯДЕКЮРЭ РН, ВРН ДЕКЮРЭ МЕ УНВЕРЯЪ?
йЮЙ ЯДЕКЮРЭ ОНЦПЕЛСЬЙС
йЮЙ ЯДЕКЮРЭ РЮЙ ВРНАШ ФЕМЫХМШ ЯЮЛХ ГМЮЙНЛХКХЯЭ Я БЮЛХ
йЮЙ ЯДЕКЮРЭ ХДЕЧ ЙНЛЛЕПВЕЯЙНИ
йЮЙ ЯДЕКЮРЭ УНПНЬСЧ ПЮЯРЪФЙС МНЦ?
йЮЙ ЯДЕКЮРЭ МЮЬ ПЮГСЛ ГДНПНБШЛ?
йЮЙ ЯДЕКЮРЭ, ВРНАШ КЧДХ НАЛЮМШБЮКХ ЛЕМЭЬЕ
бНОПНЯ 4. йЮЙ ЯДЕКЮРЭ РЮЙ, ВРНАШ БЮЯ СБЮФЮКХ Х ЖЕМХКХ?
йЮЙ ЯДЕКЮРЭ КСВЬЕ ЯЕАЕ Х ДПСЦХЛ КЧДЪЛ
йЮЙ ЯДЕКЮРЭ ЯБХДЮМХЕ ХМРЕПЕЯМШЛ?
йЮРЕЦНПХХ:
юПУХРЕЙРСПЮюЯРПНМНЛХЪаХНКНЦХЪцЕНЦПЮТХЪцЕНКНЦХЪхМТНПЛЮРХЙЮхЯЙСЯЯРБНхЯРНПХЪйСКХМЮПХЪйСКЭРСПЮлЮПЙЕРХМЦлЮРЕЛЮРХЙЮлЕДХЖХМЮлЕМЕДФЛЕМРнУПЮМЮ РПСДЮоПЮБНоПНХГБНДЯРБНоЯХУНКНЦХЪпЕКХЦХЪяНЖХНКНЦХЪяОНПРрЕУМХЙЮтХГХЙЮтХКНЯНТХЪуХЛХЪщЙНКНЦХЪщЙНМНЛХЙЮщКЕЙРПНМХЙЮ
оДНОНАПРАВЛЕННЫЙ ПУТЬ
|
|
Даже если солнце взойдёт на запале, у Бодхисаттвы только один путь.
Цель моей беседы не в том, чтобы вы поняли меня в интеллектуальном смысле, но лишь в том, чтобы выразить своё понимание нашей практики дзэн. Иметь возможность сидеть с вами в дза-дзэн — это очень, очень необычно. Конечно, всё, что мы делаем, необычно, поскольку наша жизнь сама по себе есть нечто необычное. Будда сказал: «Понимание ценности своей человеческой жизни такая же редкая вещь, как комок земли на вашем ногте». Знаете, грязь крайне редко пристаёт к ногтю. Наша человеческая жизнь — явление необычное и удивительное; когда я сижу, мне хочется всегда оставаться в этом положении, но я вдохновляю себя на какую-то иную практику, например на декламацию сутры или на поклоны. И когда я кланяюсь, я думаю: «Это замечательно». Но мне снова нужно изменить вид практики, чтобы прочесть вслух сутру. Так что цель моей беседы — выразить своё понимание, и только. Мы сидим не ради достижения чего-то, мы сидим, чтобы проявить свою подлинную природу. Такова наша практика.
Если вы хотите проявить себя, свою подлинную природу, это должен быть какой-то естественный и уместный способ проявления. Даже в том, как вы качнётесь влево или вправо, когда садитесь или встаёте из дзадзэн, вы проявляете себя. Это не приготовление к практике или отдых после неё; это часть самой практики. Поэтому не следует воспринимать это как приготовление к чему-то ещё. Это же остаётся верным и в вашей повседневной жизни. Готовить пищу или стряпать — это, согласно Догэну, не приготовление; это практика. Стряпать на кухне — значит проявлять свою искренность, а не только готовить пищу для других или для себя. Поэтому, когда вы готовите пищу, вы должны проявить себя в деятельности на кухне. Вы должны располагать достаточным количеством времени — и трудиться, ничего не удерживая в своём сознании и ничего не ожидая. Вы должны просто готовить! Это тоже проявление нашей искренности, часть нашей практики. Так же надо сидеть и в дзадзэн, однако сидеть со скрещёнными ногами — это не единственный наш образ действия. Что бы вы ни делали, это должно быть проявлением той же самой углублённой деятельности. Мы должны понимать ценность того, что мы делаем. Не существует приготовления к чему-то ещё.
Путь Бодхисаттвы именуется «однонаправленным», или «железнодорожной колеёй длиною в тысячи миль». Колея всегда одинакова. Если бы она становилась то шире, то уже, это было бы губительно. Куда бы вы ни поехали, колея всегда одна и та же. Таков путь Бодхисаттвы. И даже если солнце взойдёт на западе, у Бодхисаттвы только один путь. Его путь — в каждый миг проявлять свою природу и свою искренность.
Мы говорим железнодорожная колея, но на самом деле её как таковой нет. Искренность сама по себе колея. Виды, открывающиеся нам из окна поезда, меняются, но мы всегда движемся по одной и той же колее. И нет у неё ни начала, ни конца: колея безначальна и бесконечна. Нет ни отправной точки, ни цели, и нечего достигать. Просто двигаться по этой колее — вот наш путь. В этом суть нашей практики дзэн.
Но когда у вас появляется желание больше узнать о железнодорожной колее, вас подстерегает опасность. Вам не нужно видеть колею. Если вы будете смотреть на неё, то почувствуете головокружение. Просто цените виды, которые открываются вам из окна поезда. Таков наш образ действия. Пассажирам незачем проявлять любопытство в отношении колеи. Кто-нибудь позаботится о ней; Будда позаботится о ней. Но временами мы пытаемся объяснить эту железнодорожную колею, потому что нас охватывает любопытство, пребывает ли нечто неизменным или нет. Мы задаёмся вопросом: «Как это возможно, чтобы Бо-дхисаттва постоянно оставался одним и тем же? В чём же его тайна?» Однако ничего таинственного в этом нет. Каждый из нас имеет ту же природу, что и железнодорожная колея.
Как-то жили два близких друга, Тёкэй и Хосруку. Они беседовали о пути Бодхисаттвы, и Тёкэй сказал: «Даже если у Архата будут недобрые желания, то всё-таки у Татхагаты (Будды) не найдётся разных слов. Я имею в виду, что у Татхагаты есть слова, но у него нет двойственных слов». Хосруку ответил: «Хоть ты так и говоришь, твоё толкование несовершенно». Тёкэй спросил друга: «А как ты понимаешь слова Татхагаты?» Хосруку ответил: «Мы уже достаточно пообсуждали — давай-ка выпьем чаю». Хофуку ничего не ответил своему другу, ибо невозможно дать словесное объяснение нашему образу действия. Тем не менее эти два близких друга считали обсуждение пути Бодхисаттвы частью своей практики, хотя у них и в мыслях не было искать новое толкование. Поэтому Хофуку и ответил: «Обсуждение закончилось. Давай-ка выпьем чаю!»
Это очень хороший ответ, не правда ли? То же самое и с моей беседой — когда я кончу говорить, вы кончите слушать. Нет необходимости пытаться запомнить, что я сказал; нет необходимости пытаться понять сказанное. Вы понимаете, что я говорю; полное понимание имеется в вас самих. Тут нет проблемы.
Date: 2015-09-03; view: 367; мЮПСЬЕМХЕ ЮБРНПЯЙХУ ОПЮБ