Стереотип «обделенного народа»

В сознании (и подсознании) людей всегда гнездится этноцентризм, порождающий национальную ревность. Это как бы эгоцентризм, помноженный на национальное самомнение. Одно из выражений ревности этноцентризма — склонность думать, что другие живущие совместно с тобой народы «объедают» твой народ, пользуются его добротой и доверчивостью. Эту дремлющую в каждом из нас ревность довольно легко разжечь. Бывает приятно услышать, что кто-то злоупотребляет твоей добротой — все Яго это знают.

Разжигание этой ревности и построение стереотипа «обделенного народа» стало одной из главных технологий манипуляции при разрушении СССР (предельным случаем было создание стереотипа «репрессированного народа»). Были созданы и общие идеологические предпосылки. При старом режиме всем было вбито в голову, что народы СССР — одна семья, что надо друг друга уважать и друг другу помогать. Реальность была не безоблачна, но важно, какие догмы вбиваются в голову. СССР не был «санаторием народов», но не был и «тюрьмой», и тем более «кладбищем». Это был дом, в котором было можно жить. Новый режим предложил как принцип жизни закон рынка, и вбивает в головы соот­ветствующие догмы (конкуренция вместо солидарности, личное про­тив общего). Это — идеи, послужившие керосином при поджоге до­ма.

Перестройка раскрепостила мысль о национальном притеснении «наших». Эта свобода поначалу вызвала большое возбуждение. Ницше писал: «Легкое усвоение свободных мнений создает раздражение, подобное зуду; если отдаешься ему еще больше, то начинаешь тереть зудящие места, пока, наконец, не возникает открытая болящая рана».

Главную работу сделали, конечно, демократы — их объектом были прежде всего нерусские народы, особенно в Прибалтике и на Кавказе. Один из прорабов пере­стройки А. Нуйкин признается: «Как политик и публицист, я еще совсем недавно поддерживал каждую акцию, ко­то­рая подрывала имперскую власть. Мы поддерживали все, что расшатывало ее. А без подключения очень мощных национальных рыча­гов ее было не сва­лить, эту махину»[283].

Историк С. Лезов раскрывает ту технологию, с по­мо­щью которой интеллигенты, подобные А. Нуйкину, разжигали пожар на Кавказе: «По моим наблюдениям, «московские друзья» нередко добивались эффекта при помощи запрещенного приема: обращаясь к армянской аудитории, они использовали глубоко укорененные антитюркские и антиисламские чувства армян, то есть унижались до пропаганды национальной и религиозной вражды в чужой стране, относясь при этом к армянам как к «братьям нашим меньшим», с которыми можно и нужно говорить именно на расистском языке. «Московские друзья» укрепляют как раз те элементы армянского мифа, которые изолируют армян от соседних народов и обеспечива­ют их «антитурецкую» идентичность».

Особая программа — натравливание на советский строй малых народов. Здесь постарались и местные, и московские интеллигенты. Социолог Р. В. Рывкина, признавая, что и в «развитых» странах малые народы сталкиваются с проблемами, льет крупные слезы: «Но судьба малочисленных народов в рамках советской Империи оказалась по ряду причин особенно трагичной. Будучи коренными, эти народы в бывшем Советском Союзе оказались не просто в бедственном положении. а фактически на грани вымирания».

Таким образом, академический журнал «Социологические исследования», презрев всякие нормы научной этики и обычной совести, убеждает публику в том, что, конечно, и в США у индейцев были кое-какие проблемы, но ни в какое сравнение с судьбой малых народов в СССР они не идут. Здесь, в России — эпицентр вселенской трагедии малых народов. Вымирание![284]

Но вот данные из книги, опубликованной в Институте антропологии и этнографии той же Российской академии наук (С. В. Чешко. Распад Советского Союза. М., 1996). Численность подавляющего большинства малых народов в советский период не уменьшалась, а росла. Вот малые народы (числом до 10 тыс., человек), у которых с 1959 по 1989 г. сократилась численность: ижорцы (с 1,0 до 0,8 тыс.), караимы (с 5,7 до 2,6 тыс. — за счет эмиграции), селькупы (с 3,8 до 3,6 тыс.). Но даже у этих народов ни о каком вымирании нет и речи. В остальных случаях как раз достойно удивления, что прирастали, а не растворялись, совсем малые народы, которые давным-давно исчезли бы с лица земли в условиях демократии и рыночной экономики — в жизнеустройстве, основанном на атомизации и конкуренции. Вот некоторые цифры:

Численность малых народов в СССР (в тыс. человек)

Тем не менее, тезис о вымирании малых народов в условиях СССР активно внушался в годы перестройки всей идеологической машиной. В народные депутаты была даже подобрана активная представительница малого народа г-жа Гаер, которой постоянно предоставлялась трибуна для провозглашения этого мифа.

Особые усилия прилагались для разжигания антирусских настроений. Связующим материалом, который соединил народы СССР в единое государство, был союз с русским на­ро­дом. Именно наличие этого обладающего силой и авторитетом ядра («старшего брата») уравновесило сложную многонациональную систему из полутора сотен народов. Охваченные «демократическим» угаром таджикские студенты и не предполагали, что это означает в реальности — но их советники знали прекрасно. В Средней Азии столкновения и локальные войны прекратились, когда среднеазиатские народы перешли «под руку» русского царя. В этнический реактор были введены «охлаждающие стержни», которые надежно служили около столетия. Они были резко выдернуты в конце 80-х годов.

Насколько эффективно был использован стереотип «обделенности», показывает такой маленький пример. При опросах в 1989 г. 62% населения Армении, где велась особенно интенсивная антисоюзная кампания, отметило, что потребляет недостаточно молока и молочных продуктов. В действительности их потребление составляло в Армении 480 кг на душу — исключительно высокий показатель. Так, в США он составлял 260 кг, в Испании 140 кг, в среднем по СССР 341 кг. Общественное мнение было создано не реальностью, а внушением, манипуляцией сознания[285].

Главный шаг, который удалось сделать интернациональной антисоветской номенклатуре к 1991 г., — подготовить и провести «Декларации о суверенитете». Основную роль в этом сыграли демократы РСФСР, которые группировались вокруг Ельцина. Эти Декларации исходили из предположения, что «другие республики» получают из общесоюзного котла непропорционально большую долю и обделяют народ «нашей» республики. Принципиальные положения Деклараций озна­чали ликвидацию главных скреп Союза. Был декла­рирован раздел общена­родного для СССР достояния, ликвидация единого ресурсного, эко­но­мического и интеллектуаль­ного целого. Такой раздел означал разрушение целостной дееспособной системы. Это был «бархатный» переворот, так что даже большинство депу­та­тов вряд ли поняли, какие до­­ку­менты им подсунули для голосования.

Речь не идет об ошибке — идеологи российского документа продолжают хвастаться и шумно праздновать день «независимости» в память о принятии фатальной «Декларации о суверенитете», которая, по признанию советника Ельцина Э. Паина, «ускорила процесс разрушения СССР».

Но манипуляторы, разжигавшие стереотип национальной ревности, вряд ли смогли бы добиться успеха, если бы в этом деле к демократам, уже завоевавшим репутацию «агентов влияния», не подключились их оппоненты из т. н. патриотов. Для захвата и удержания аудитории было необходимо участие людей, противостоящих Горбачеву, а затем и Ельцину. И с 1989 г. стереотип обделенности русского народа в СССР стали активно достраивать патриотические писатели и общественные деятели очень широкого диапазона: от Солженицына и Шафаревича до Распутина и Зюганова. Кто-то как сознательный противник СССР, кто-то как конъюнктурный политик, а кто-то и сам как жертва очаровавшего его стереотипа (вторичная манипуляция).

Видимо, одним из важнейших первых заявлений в этой программе было предположение В. Распутина о том, что РСФСР сама может выйти из СССР и отделаться от неблагодарных «младших братьев». Заявление было чисто риторическим, но слово не воробей, да и никаких поправок внесено не было. Так была узаконена сама идея развала СССР из центра — руками русских[286].

Вскоре после ликвидации СССР в 1991 г. в результате заговора «славян» Ельцина, Кравчука и Шушкевича, стало очевидно, что наибольший урон понес именно русский народ как «державное ядро». Именно в России сосредоточены ставшие нерентабельными производства ВПК. Именно здесь находится и высокотехнологичные производства, несущие особенно большой урон при разрыве хозяйственных связей с поставщиками. Но главное, именно русский народ потерял статус своей государственности как мировой державы (а статус, например, Грузии или Туркмении даже вырос). Этот статус, достижение которого потребовало огромного напряжения сил, уже давал, а в перспективе давал бы еще больше преимуществ и в экономической сфере.

Тем не менее, и после 1991 г. продолжалось силами патриотов укрепление стереотипа русских как «обиженных советским строем». Развивалась идея невыгодности для России создания общего народнохозяйственного комплекса СССР как единого целого. Г. А. Зюганов («Драма власти», 1993 г.) даже видит в этом причину развала СССР: «Создание некогда мощного союзного народнохозяйственного комплекса и как его прямое следствие подъем экономик национальных окраин, во многом происшедший за счет центра, не только не укрепил интернационализм, но наоборот подорвал его основы, привел... к развалу СССР, отделению от него «союзных республик».

То, что эти утверждения Г. А. Зюганова есть отражение большой программы манипуляции, хорошо видно из острой некогерентности его высказываний по данной проблеме. Ибо в другом месте («Держава») читаем: «Вне Союза Россия — не Россия и существовать в качестве полноценного государства не может... Собственно говоря, Россия — это и есть Союз, складывавшийся веками и вошедший около ста лет тому назад в свои естественные геополитические границы». Это утверждение совершенно несовместимо с тем, которое приведено выше. Неважно даже, какое из них правильно, дело в несогласованности ключевых утверждений.

Налицо и другие атрибуты манипуляции, прежде всего, подмена понятий. Ведь не было никакого «отделения от СССР республик», за исключением прибалтийских, которые никак себя «национальными окраинами» не считали. СССР разваливали из центра. И что вообще считать «республикой» — кучку дельцов от КПСС? Ведь подавляющее большинство граждан совершенно явно не желало развала СССР. Можно ли поверить, например, что «республика Таджикистан в результате подъема ее экономики пожелала отделения от СССР»?

Вся конструкция утверждения о разрушительном воздействии единого народного хозяйства на страну внутренне противоречива, в ней выпадают логические связи. Зачем же включать Якутию в страну, если не вовлекать ее в народнохозяйственный комплекс? И как строить Норильск в ямало-ненецкой окраине, не развивая ее экономику?

Острой некогерентностью обладают и другие утверждения о пагубности инвестиций из союзного бюджета в индустриализацию республик. Они часто сопровождаются жалобами на то, что развитие советской экономики привело к тому, что обезлюдела русская деревня. Но ведь рассредоточение промышленности как раз смягчало этот эффект. Мы же видим чуть ли не в одном абзаце сожаления об обезлюдевшей калужской деревне — и негодование из-за того, что авиационный завод построили в Ташкенте, а не в Калуге.

Некогерентность рассуждений многих русских патриотов, в том числе примыкающих к КПРФ, создает расщепление сознания. Вот, в газете «Завтра» (№ 10, 2000) большая статья известного писателя Д. Балашова «Зюганов, побеждай». Коктейль из антикоммунизма, патетического патриотизма и любви к КПРФ. Начинается статья с такого образа Отечественной войны: «И затравленный, ограбленный, раскулаченный народ пошел умирать «За Родину, за Сталина».

Скорее всего, писатель, автор исторических романов — сам жертва манипуляции, с тяжелым поражением логики. Что у него с исторической памятью? Сказать, что к 1941 г. русские были затравленным народом! Королев и Чкалов, Жуков и Василевский, Стаханов и Шолохов — порождение затравленного народа? Если так, то когда же русские были «незатравленными»? Скорее всего, Д. Балашов вообще не понимает, в чем смысл такого исторического явления, как Стаханов — тут он остался на уровне «Британской энциклопедии», хоть и считает себя русским патриотом. Слышал я от одного военного, разведчика, а после войны известного ученого, что главное отличие советского и немецкого солдата на фронте было в следующем. Когда у немцев убивали офицера, это производило довольно длительное замешательство, что в скоротечном бою часто решало исход дела. Когда убивали офицера у наших, тут же поднимался сержант и кричал: «Я командир, слушай мою команду». Убивали сержанта — поднимался с тем же криком рядовой. Большинство солдат обладали ответственностью, волей и готовностью быть командиром. Это значит, что народ именно не был затравленным.

Был ли он ограбленным? Кто его ограбил — Сталин? Куда делось награбленное? Каково было распределение доходов среди населения? До советской власти и после советской власти огромные средства изымались у подавляющего большинства населения, вывозились за рубеж и использовались на расточительное потребление меньшинства. Казалось бы, именно это состояние можно назвать ограбленным народом. Ан нет, писатель применяет термин в совершенно обратном смысле.

Назвать же советский народ раскулаченным — вообще нелепость. И дело не только в масштабах раскулачивания, а в том, что «раскулачивал»-то как раз народ. Можно было обвинять советскую власть именно за то, что она натравила народ на кулаков и плохо следила за тем, чтобы народ не перебарщивал, не превышал разрешенную разнарядку. Было бы разумно сказать на месте Д. Балашов, что, мол, не только народ, но даже и раскулаченные пошли воевать. Но считать, что народом были именно кулаки, а 98,5% «нераскулаченных» были ненародом (номенклатурой, что ли?) — верх нелепости.

И самое замечательное состоит в том, что из всей этой примитивной антисоветской риторики выводится идея поддержки КПРФ: всем «прямо необходимо сплотиться вокруг зюгановской партии, чтобы, наконец, победили патриоты России, а не ее враги, как было до сих пор». До сих пор это когда — в 1945 г.? Иной раз думаешь, что все это — «черная» пропаганда, что это агенты Чубайса представляют КПРФ в идиотском виде.

Ввиду того, что постоянному очернению образа советского проекта придается в программе реформ очень большое значение, мощные импульсы направлены на поддержание в массовом сознании русских стереотипа «обиженных». Перед выборами 1999 г. академик Игорь Шафаревич опубликовал свой очередной антисоветский труд — «Зачем нам сейчас об этом думать» («Завтра», 1999, No. 29). В нем структура этого стереотипа представлена довольно полно.

Главная его мысль в том, что для приверженцев советского строя характерна «нерусскость». И. С. Шафаревич даже указывает степень «равнодушия к судьбе русских» у коммунистов, сравнивая их с криминальной буржуазией. По его словам, «марксистская нерусскость это тенденция слоя, чуждого основной части народа» — слоя, «ничем не лучшего, чем новые русские».

Что такое «нерусскость», как ее определить, И. С. Шафаревич внятно не сказал, не привел никаких разумных признаков, по которым избиратели могли бы отвернуть недостойных кандидатов. Из контекста выходит, что самым главным признаком «нерусскости» является идеология («марксизм»). Такого механицизма и редукционизма не ждешь в конце ХХ века.

Ясно, что культура большого народа («русскость») не может зависеть от идеологии. Неужели Клюев, став коммунистом, приобрел от этого «нерусскость», а Шолохов перестал быть русским писателем? Искренний коммунист маршал Василевский разве потерял русское воинское чувство? Рубцов с его нежным отношением к советскому строю стал «чуждым народу»? Или все они были неглубокими людьми, недопонимали то, что открылось И. Р. Шафаревичу?

Согласно И. Р. Шафаревичу, коммунисты, руководившие советским проектом, следовали догмам марксизма, и их политика поэтому всегда носила антирусский характер. При этом И. Р. Шафаревич не взвешивает в целом все реальные условия и результаты советского строя[287]. Он приводит отдельные жгучие детали, обращаясь к чувствам читателя. К тем же, на которых играли демократы, разжигая антирусские чувства.

Поразительно что уже десять лет действует эта простая технология разрушения «империи»: русским говорят, что их объедали узбеки и таджики, а узбекам приехавшие из Москвы демократы в наспех надетых тюбетейках шепчут, что их объедали русские. Вот, в роскошном журнале «Новая Россия» в августе 1999 г. статья Л. Владимирова «Политические технологии». Автор — «крутой» антисоветский националист, но подходит к вопросу и от истмата, от теории стоимости: «Трудоемкость такой сельскохозяйственной культуры, как картофель, примерно совпадает с трудоемкостью цитрусовых. Поэтому на мировом рынке цены на картофель близки к ценам на цитрусовые. Нетрудно представить себе, во сколько раз картофель был дешевле цитрусовых в системе СССР, и вспомнить, какие регионы производили картофель, а какие — цитрусовые. Сопоставление рисует нам дискриминацию русских регионов». Да, сопоставление рисует нам...

Здесь все — нелепость, начиная с утверждения, что везде в мире апельсины идут по цене картошки (хотя они действительно дешевы, потому что их выращивают марокканцы и бразильцы, а картошку — голландцы и немцы, так уж климат распорядился). Но и в крупном производителе цитрусовых, Израиле, апельсины, как следует из недавней газеты, стоят 6 шекелей, а картофель 2. В Испании разрыв еще больше. Но главное — абсурдная логика в приложении именно к России. Если трудоемкость выращивания апельсинов была такой же, как и картошки, то почему бы брянским колхозникам было не выращивать апельсины? Они же выгоднее! Чего было Хрущеву мелочиться, кукурузу внедрять — приказал бы сразу лимоны и финики сеять. Тоже, видно, русофоб был, не давал русским регионам заработать. И почему русские «в системе СССР» стояли в очереди за апельсинами, брали их по такой завышенной цене? Интереса своего не понимали? Да что цитрусовые, трудоемкость производства тонны картофеля была примерно такой же, как производства пяти тысяч тонн нефти. Значит, и цену надо было одинаковую установить?

Столь же забойной стала тема образования. У И. Р. Шафаревича читаем: «В российских вузах готовилась национальная интеллигенция... В тяжелейшие годы войны были созданы Академии наук Казахстана и т. д.». Значит, не надо было готовить национальные кадры? Но ведь эта мысль противна самым исходным устоям России, это и есть самая неприкрытая «нерусскость». И ведь все это говорится вскользь, в виде инсинуаций. Не скажет же прямо И. Р. Шафаревич: не надо было создавать Академию наук в Казахстане!

Вот как И. Р. Шафаревич доказывает на цифрах, что советская власть притесняла русских: «В 1973 г. на 100 научных работников имелось аспирантов: среди русских 9,7 человека, туркмен — 26,2, киргизов — 23,8. Таков же был и уровень жизни...». Попробуйте это растолковать. Кто здесь русские, кто туркмены — аспиранты или научные работники? Зачем такой сложный показатель? Есть же попроще: в 1985 г. в РСФСР было 68 тысяч аспирантов, а в Туркмении 496 — в 130 раз меньше.

Но главное, как из всего этого вывести идею о дискриминации русских в науке? Все заполонили туркмены? В 1970 г. в РСФСР было 631 тыс. научных работников, а в Туркмении 3,6 тыс. (из них больше половины русских). При чем здесь аспиранты? И что значит «таков же был и уровень жизни»? У русских 9,7? На 100 человек? Это, конечно, маловато.

С уровнем жизни досталось бедным узбекам: «в 50-е годы доходы колхозников Узбекистана были в 9 раз выше, чем в РСФСР». Откуда такие данные, как их понимать? Не бывало таких разрывов в уровне дохода. В 1960 г. средняя зарплата рабочих и служащих была в РСФСР 83 руб., а в Узбекистане 70 руб. Значит, доходы горожан в РСФСР и узбеков были примерно равны (горожане дынями не торговали и скрытых доходов не имели). Официальные доходы на селе у русских и узбеков тоже были примерно равны. Значит, дело в каких-то скрытых, теневых доходах?

Могли ли теневые доходы узбекских колхозников быть столь непропорционально большими, как заявляет И. Р. Шафаревич? Чтобы колхозники, хотя бы и в Узбекистане, жили в 10 раз богаче горожан — кто же в это поверит! Сбережений в сберкассе у одного городского жителя Узбекистана было в 8 раз больше, чем у сельского. И вообще сбережений в 1975 г. у одного жителя РСФСР в среднем было 410 руб., а у жителя Узбекистана 128. Откуда эти «9 раз»?

Что хочет доказать И. Р. Шафаревич всеми этими цифрами? Видимо, что советская власть создавала резкое неравенство республик в ущерб русским. Но ведь это не так. Основные капиталовложения все же делались в России — достаточно упомянуть разведку и освоение запасов нефти и газа в Сибири, на которых мы пока живем. Или взять выплаты из общественных фондов: в РСФСР в 1975 г. на душу 392 руб., в 1989 г. 760 руб., а в Узбекистане 258 и 429 руб. А это, прежде всего, образование, здравоохранение, жилье — вложения в человека.

Да, установкой советской политики было именно выравнивание уровня развития всех частей страны. Это можно видеть на длинных временных рядах, сравнивая множество показателей. Надо ли понимать И. Р. Шафаревича в том смысле, что он считает политику развития всей страны как целого неправильной? Тогда лучше бы сказать прямо. Прямо не говорят, потому что эта политика была очевидно разумной.

Говоря о «нерусскости» советского строя И. Р. Шафаревич умалчивает фундаментальный показатель состояния народа — продолжительность жизни. Это — обобщенный показатель, отражающий положение той или иной этнической общности людей (условия труда, питания, быта, здравоохранения).

Согласно данным переписи 1897 г., в европейской части России ожидаемая при рождении продолжительность жизни была у русских мужчин 27,5 лет, у латышей 43,1, у молдаван 40,5 лет — в процветающее время, до марксизма и революций. Именно советский строй (и только он!) резко сократил этносоциальное неравенство русских. В 1988-1989 гг. ожидаемая продолжительность жизни была у русских мужчин 64,6 года, а у латышей 65,9, у молдаван 65,1. Почти сравнялась. Так что русские рано умирали при царе и при Ельцине, а жили долго только при советском строе[288].

И если бы эта антисоветская идея-фикс была присуща только И. Р. Шафаревичу. Д. Балашов, на которого я уже ссылался выше, дует в ту же дуду: «И ежели мы до сих пор пытались добиться гегемонии в мире за счет жертв со стороны русского народа, доведя народ до вымирания, то теперь мы обязаны укреплять страну за счет преимущественного укрепления ее русского центра и льгот преимущественно для русского народа, более всех ограбленного в предшествующий период». Посмотрите на даты, г-н патриотический писатель, и скажите все же, когда конкретно вымирал русский народ.

Треть статьи И. Р. Шафаревича посвящена «нерусскости» Сталина («Сталин был политиком выдающимся, но не нашим, не русским»). Вот пример того, как Сталин поступался интересами русских: он не отпускал солдат с фронта в отпуск, чтобы они поддержали уровень рождаемости (а Гитлер отпускал — именно для этого). К чему же это привело? «В результате русские перенесли такой демографический удар, что в начале 80-х годов в школах РСФСР училось приблизительно столько же детей, как и до войны». То есть, «демографический удар» был не результатом гибели русских на фронте и в тылу, а результатом каприза русофоба Сталина, который не давал солдатам секс-отпусков.

Сказав о Сталине, было логично включить в манипуляцию образ крови. И. Р. Шафаревич напоминает, что во время войны были убиты 1 русский из 16 и 1 узбек из 36. Что означает этот намек? Узбекам по тайному приказу Сталина давали бронь? Узбекам по блату выдали бронежилеты? И что вообще означает «убит во время войны»? Жители Хатыни убиты или нет? А почему среди них ни одного узбека не было?

Но главное, И. Р. Шафаревич уводит от сравнения, которое так и напрашивается: сколько узбеков было убито в Первой мировой войне, когда правителем был не русофоб-марксист, а православный патриот? В той же пропорции, что и русских? И. Р. Шафаревич умалчивает о том, что только при советском строе была создана возможность расширить воинскую повинность на нерусские народы. А в царской России узбеки были невоеннообязанными. Попытка привлечь мусульман Средней Азии и Казахстана во время I Мировой войны даже к тыловым работам вызвала волнения и восстания. И вот, вместо того, чтобы напомнить, что в 1941-1945 гг. каждый погибший узбек или казах «заместил» русского, И. Р. Шафаревич апеллирует к ложному стереотипу и усиливает его.

При разжигании национальной ревности всегда лихо связываются разные исторические эпохи. И. Р. Шафаревич тоже делает такой скачок: Казахской СССР в 1936 г. «передали многие коренные русские земли», и русских там теперь жестоко притесняют. СССР виноват!

Русских сегодня жестоко притесняют и в Казахстане, и в РФ не потому, что в 1936 г. где-то не там провели линию, которая тогда ни на что не влияла. Русских притесняют потому, что Россию (СССР) победили в холодной войне, расчленили страну и уничтожили советский строй. И сделал это наш геополитический противник при активном содействии И. Р. Шафаревича — что же скрывать. По мере сил он способствует тому, чтобы русских притесняли и дальше.

Date: 2015-09-03; view: 268; Нарушение авторских прав