Материал к семинару

В. И. Вернадский (1863-1945), один из представителей русского космизма и создатель науки биогеохимии, писал: «Биогеохимия изучает биосферу в ее атомном строении и составляет лик планеты, то есть географический образ и причины его проявления». Мысль об обусловленности природой всех сторон человеческой деятельности мы находим у представителей географического детерминизма. К. Риттер (1779—1859) утверждал, что «мир человека в своем физическом и духовном развитии многообразно обусловлен земною корою», что «существует решительная зависимость человека от географии страны».

Под «географическим образом» и «земною корою» понимается ничто иное как природные, ландшафтно-климатические условия существования человека и творимой им культуры.

В. И. Вернадский писал, что «человек живет в биосфере, от нее неотделим. Он только ее может непосредственно исследовать всеми своими органами чувств – может ее ощущать – ее и ее объекты; … человеческий ум … неотделим от биосферы». Человек культурный есть составная часть природы, и окружающую его природу он переживает непосредственно всеми своими чувствами. В.И. Вернадский создал методологическую основу понимания и изучения локальных местных культур в контексте их природного окружения, или поднял вопрос о природных основаниях культуры.

Выдающийся «природник» И.-В. Гете мыслил взаимоотношения природы и человека в их единстве: на ранних этапах своего творчества – пантеистически, позднее считал человека «теснейшим образом сплетенным с окружающей природой».

Взаимообусловленность природы и культуры приводит к пониманию следующего факта - что природа едина, сочленена из объективного и субъективного, а потому человек, как одновременно природное и культурное существо, «играет в мире двойную роль: действительную и идеальную». При этом «действительное» и «идеальное» должно пониматься как жизнь действительная (реальная, практическая, обыденно-природная, физическая) и идеальная (творческая, креативная, метафизическая).

В этом можно убедиться на примере рассмотрения такой эстетической категории, как цвет. Мир, и прежде всего мир природы, имеет ярко выраженную колористическую окрашенность, воспринимаемую человеком, наделенным от природы органом восприятия цвета: «Цвет есть закономерная природа в отношении к чувству зрения». Органом зрения непосредственно является глаз, составная часть природы человека, имеющая свои физические «обязанности» (по мнению Леонардо да Винчи, глаз живописца выполняет десять обязанностей различения – мрака, света, тела, цвета, фигуры, места, удаленности, близости, движения и покоя).

Однако глаз человека не был бы глазом человека, если бы выполнял только перечисленные выше физические функции, он универсален, неотделим от души конкретного человека, и, соответственно, от отдельной конкретной культуры: «… при помощи глаз … душа представляет все различные предметы природы».

Приведенные свидетельства раскрывают нам понимание локальной местной культуры в ее природном окружении и позволяют постичь ее суть. Как данность она есть проявление места, существующего по своим внутренним законам «суверенности»: «Живая вещь не может быть измерена вне ее находящимся» (И.-В. Гете).

Локальная местная культура как «живая вещь», как целостное самодостаточное явление, как конкретно закрепленный опыт познается и объясняется сначала изнутри, в себе, а затем – извне, в окружающей реальности, системно, в совокупности внешних и внутренних факторов.

Человек как культурный феномен природен и творит культуру, адекватную (точнее, аутентичную) своему личному природному окружению. Именно благодаря этому синкретическому состоянию человека сложилось в биологической науке представление о четырех локальных адаптивных типах – «арктическом», «высокогорном», «континентальном» и «тропическом». Обратим особое внимание на понятие «адаптивный», которое имеет принципиальное смысловое значение в контексте наших размышлений. Оно происходит от позднелатинского adaptatio – приспособление, что в биологии трактуется как «совокупность морфофизиологических, поведенческих, популяционных и других особенностей биологического вида, обеспечивающая возможность специфического образа жизни особей в определенных условиях внешней среды». Адаптацией называется и сам процесс выработки приспособлений; в физиологии и медицине этот термин обозначает также процесс привыкания.

Совокупность всех свойств природной среды формирует, приспосабливает к себе совпадающий с ней тип субъекта, который определяется как культурный адаптивный тип. В целом это определение (вспомним, что cultura значит возделывание, воспитание, образование) обозначает креативное бытие данного типа в соответствующих природных условиях, где процесс адаптации является взаимным для природы и человека. Тип биосоциокультурного человека адаптивен именно потому, что соответствует взрастившей его среде обитания (бытия). И понимать конкретный адаптивный тип можно лишь в контексте сформировавшего его и сформированного им природного ландшафта, природной среды места.

Культура природна в своем местном «адресе», природен и носитель культуры. Высокий, стройный, пластичный негр экваториальной Африки и низкорослый, широкий в кости житель северных земель – чукча или алеут принадлежат к разным самоценным культурным генотипам по природному признаку (в данном случае, экваториальному и арктическому), сформированному разными окружающими природными ландшафтами. Они адаптивны своей природе и культуросообразны своей среде, как природной, так и рукотворной – творимой руками сообразно окружению. Как в природном, так и в культурном аспектах негр органичен экваториальной природной среде и подобен высокой, стройной пальме. Чукча или алеут адаптивны природному ландшафту Севера, лишенному вертикальной ориентации. Тундра имеет тяготеющую к плоскости организацию пространства, в котором развертывается бытие человека со всеми характерными особенностями и признаками: бескрайняя снежная или зеленая (на короткое летнее время) равнина, чум, яранга, сани, олени. Северный человек адаптивен суровой природе и культуросообразен ей в своей деятельности охотника, оленевода и рыболова. Природные условия диктуют потребность в теплой одежде, полностью закрывающей тело, и дают все, что для нее необходимо – шкуры оленя и рыбью кожу, сухожилия, кость для изготовления украшений. Аналогично природе и минимальное количество одежды тропического человека: южное тепло обусловливает органичность, естественность обнаженного тела. Необходимость культурного соответствия природе определяет практически-эстетическую составляющую бытия. Чукча украшает свои одежды цветным бисером, полихромия которого компенсирует скупость красок окружающего ландшафта; в природе, окружающей негра, адекватны ярко раскрашенные тела и лица, причудливые украшения, фантастические маски. Г. Монтескье подчеркивал, что «различия в потребностях порождаются различиями в климате, а отсюда происходит и различие в образе жизни». Действительно, во всех условиях – природных или суперурбанистических – законы среды будут действовать безотказно. Применительно к природе, мы видим приспособление человека к природе и порождаемой ею культуре. И это позволяет нам вновь подчеркнуть локальный местный характер культуры, адекватный месту ее географического бытия.

Г.Д. Гачев в книге «Космо-Психо-Логос: национальные образы мира» рассказывает о чрезвычайно продуктивных по выявлению «местности мышления» интерактивных занятиях, которые он проводил в 1960-е гг. со студентами литературного института в Москве. В частности носители конкретных культур по-разному описывали жилище в зависимости от того, что оно представляет собой в том или ином ландшафте: «юрта круглая, видимо, от равномерной открытости во все стороны»; «если человек равнины строит стены, одевает веществом пустоты, то жителю гор надо добывать пустоту, рыть жилища в горах». На основе анализа многочисленных материалов Г. Гачев делает обобщающее заключение: «Национальный образ мира есть диктат национальной природы в культуре».