Закат великой цивилизации, зарождение личности

Конец II — начало I тыс. до н.э. — это период упадка культуры древних царств. «Военное и политическое могущество Вавилонии, — пишет Клочков, — идет на убыль. Заметно уменьшилось население самого Вавилона... Ухудшилось и то, что современные социологи называют "качеством жизни": дома строились значительно хуже, менее разнообразной стала утварь и т.д. Одновременно с упадком городов шло запустение сельских поселений и сокращение возделываемых площадей... Все это неудивительно, если вспомнить о внешнеполитических событиях эпохи: беспрерывные войны и нашествия извне не могли не истощить страну» [74. С. 108]. Нарушаются сословные и традиционные отношения между людьми, человек все меньше следует древним законам и не может, как прежде, быть уверенным в своей безопасности. Государство и царь становятся слабее, зато расширяется область личной жизни и свободы отдельного человека. Однако мироощущение человека пока остается прежним, и именно это рождает сложные проблемы и коллизии. Человек видит, что миропорядок рушится, он пытается это осмыслить и не может. Ведь за порядок в мире отвечают прежде всего боги, но они делают что-то непонятное. Распространенными становятся мотивы сомнения и горечи. В старовавилонских поэмах о «Невинном страдальце» и «Вавилонской теодицее» можно прочесть:

«Ты ведь стоишь на земле, замыслы бога далече»

«Научишь ли бога ходить за тобой, как собаку?...

То он хочет от тебя обрядов, то "Не спрашивай бога!",

То чего-то иного»[12].

А вот горькие размышления о поведении главного бога учителей нагуа:

«Господин наш, хозяин непосредственной близости. Думает то, что хочет, решает и развлекается. Как он хотел бы, так и захочет. В центре своей ладони он нас держит и передвигает по своему желанию. Мы движемся, кружимся, как шарики, без направления он нас передвигает. Мы — предмет его развлечения: он над нами смеется» [89. С. 217—218].

Человек эпохи заката культуры древних царств не понимает, почему боги перестали выполнять свои обязанности, хотя человек делает все, что положено. Зато много других людей, прямо нарушающих божественные заветы и законы, живут припеваючи. Страдалец из «Вавилонской теодицеи» восклицает:

Что получил я от бога, которому поклонялся?

Пред тем, кто ниже меня, я склоняюсь,

Презирают меня (и) последний, (и) богатый, и гордый.

А вот причина.

Вгляделся я в мир — дела (обстоят) по-другому:

Демону бог не закрыл дороги,

Отец по каналам волочит лодку,

(А) сын его (взрослый) разлегся в постели"[13].

«Понятно, — пишет Клочков, — когда страдают наказываемые богами нечестивцы, но почему участь их делит человек благочестивый?» [74. С. 120]. И приводит жалобы героя «Невинного страдальца»:

Тому, кто богу не совершал возлияний,

И за трапезой не взывал к богине,

Кто ниц не падал, не знал поклонов,

Чьих уст бежали мольбы-молитвы,

Кто праздники не чтил, не блюл дни бога,

Был небрежен, презрел обряды,

Кто людей не учил поклонению и службе,

Не взывал к богу, съел (жертвенную) пищу,

Свою богиню бросил, не принес ей жертву,

Стал я подобен.

(А ведь) сам я помнил о мольбе-молитве

Благоразумием (была мне) молитва, правилом — жертва,

День почитания бога (был) ублажением сердца,

День процессий богини — прибылью и доходом.

Молитва (за) царя — она же моя услада...

Хотел (бы) я знать, что богу приятно;

Что хорошо человеку — преступленье пред богом,

Что для него отвратительно — хорошо его богу!

Кто волю богов в небесах узнает?[14]

Вот до чего договаривается растерявшийся человек I тыс. до н.э.: «Что хорошо человеку, всегда плохо его богу». Для предыдущих эпох это было прямое кощунство, отрицание богов. Но в этот период человек как бы уже не может рассчитывать на богов, мироздание рушится, он остается один на один с собой. А это, как известно, — одно из условий рождения индивидуальности и личности человека. Если человек не может опираться на богов, он начинает искать опору в себе (в своей душе) и вне себя — в поддержке других людей.

Но было еще одно обстоятельство, подталкивающее человека к осознанию своей личности. Это проблема послесмертного бытия. Архаический человек думал, что после смерти его душа просто переселяется в страну мертвых, где по сути все так же, как и в этой жизни. И древний египтянин мыслил сходным образом. Но вот шумеры и вавилоняне считали, что загробная жизнь не только безрадостна, но просто ужасна. Вот как в «Эпосе о Гильгамеше» описан загробный мир:

В дом мрака, в жилище Иркаллы,

В дом, откуда вошедший никогда не выходит,

В путь, по которому не выйти обратно,

В дом, где живущие лишаются света,

Где их пища — прах и еда их — глина,

А одеты, как птицы, одеждою крыльев,

И света не видят, но во тьме обитают,

А засовы и двери покрыты пылью![15]

Раз жизнь после смерти так страшна, с одной стороны, складывается убеждение, что от жизни на этой земле нужно взять все (как говорили вавилоняне: «Небо далеко, а земля драгоценна»), а с другой — зарождается желание жить, как боги, т.е. вечно. Опять же в эпосе о Гильгамеше даются такие советы:

Ты же, Гильгамеш, насыщай желудок,

Днем и ночью да будешь ты весел,

Праздник справляй ежедневно,

Днем и ночью играй и пляши ты! Светлы да будут твои одежды,

Волосы чисты, водой омывайся,

Гляди, как дитя твою руку держит,

Своими объятьями радуй супругу —

Только в этом дело (человека)[16].

Сходные мысли владели учителями и поэтами народа нагуа, размышлявшими о смерти («области тайны») и жизни.

(Если) за один день мы уйдем

И за одну ночь спустимся в область тайны,

И здесь мы только, чтобы узнать себя,

А на земле мы лишь мимоходом.

Мирно и радостно проведем жизнь:

Приходите и наслаждайтесь,

Пусть не приходят те, кто живет в злобе.

Земля очень широка!

Вот бы всегда жить,

Вот бы никогда не умереть! [89. С. 159].

Вот эти два основных индивидуальных мотива («прожить как хочется» и «жить вечно», как боги) начинают обдумываться человеком первого тысячелетия до н.э. Однако в культуре древних царств эти проблемы были только поставлены. Свое разрешение они получают уже в следующей культуре — античной. В частности, великий философ античности Платон будет доказывать, что человек должен жить не как хочется, а справедливо и для блага (богов, государства и других людей), а его душа сможет обрести вечность, если человек, живущий для блага, будет к тому же заниматься философией и наукой.

Date: 2015-09-03; view: 310; Нарушение авторских прав