Неогегельянство

Последняя треть XIX в. ознаменовалась возвращением не только «назад к Канту», но и «назад к Гегелю» (отсюда термин «неогегельянство»). Обе теории, как Канта, так и Гегеля, были переосмыслены заново. Теперь речь идет не об укорененности человека в мире, в истории как объективном развитии событий, а о человеке как самостоятельном субъекте, укорененном, так сказать, в самом себе, в собственных глубинах бытия. Поворот от абсолютного разума к индивидуальному духу показывает изменяющуюся ориентацию философии на проблемы культуры, в которой индивидуальный дух находит свою реализацию. Этот поворот весьма отчетливо вырисовывается в работах видного немецкого неогегельянца Германа Глокнера (1896-1979). Характерно название 39

одной из его работ «Приключение духа» (в противоположность гегелевской работе «Феноменология духа» - описание феноменов духа на пути его самосознания). Глокнер обращается не к всеобщему (как проявлению духа), а к единичному. «Постигнуть необходимо то, как человек проявляется как единственный и уникальный». Вот с этим человеком и должен иметь дело философ (от себя заметим, что такой философ превращается в культуролога), переживая первоначально чуждые ему человеческие судьбы. Философ ищет «мир сам по себе» (философия Гегеля и была ответом на кан-товский вопрос «что такое мир сам по себе») там, «где действует творческая сила и совершенный духовный труд...»

Глокнер говорит о творческой свободе индивида - это и есть «приключение духа». Гегелевский панлогизм, поиск всеобщих законов истории отводит человеческой индивидуальности место на заднем плане. Но чем же определяется творческая свобода индивида? У Гегеля объективный дух действовал через индивидуальное сознание, но сам индивид этого не осознавал. Эту ситуацию Глокнер описывает как разрушающую гегелевский панлогизм, цепочка логических связей обрывается на индивиде, творческая свобода которого подвластна только судьбе, иррациональному.

Человек сам выбирает себе судьбу, выступает как творец собственной судьбы. Нельзя полагаться на законы исторического развития, которые сами все решают за человека. Глокнер в другой своей работе «Философское введение в историю философии» замечает: «Вера в прогресс человека исчезла». Для Канта и Гегеля, которые в этом смысле были яркими представителями XVIII в., «человечество» было не только абстракцией, но и живой идеей, которую и надо было осуществить. Однако в середине XIX в. победило мнение, что не существует «человека вообще», так же как «не существует животного во­обще». Тем самым место идеи прогресса человечества занимает идея рядополагания и исторической последовательности судеб отдельных народов, рас и личностей. Итак, отказ от панлогизма, от распространения логических связей на историю и рассмотрение истории как протекание индивидуальных уникальных событий открывало путь к

культурологическому описанию разных народов, к иному пониманию человеческой

Культурология: Учебное пособие / Под ред. проф. Г.В. Драча. - М.: Альфа-М, 2003. - 432 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || [email protected] || http://yanko.lib.ru

истории. В разных культурах Дух говорит сам с собой, и для этого в качестве ораторов он использует индивидов. Познать историю - значит вступить в диалог с прошлым, пытаться проникнуть, вчувствоваться в него, вести диалог с другим миром и другими людьми. В этом случае новое (живое) творчество стремится победить старое (воплощенное, опредмеченное). А результатом будут все новые попытки решения бесконечной проблемы мира, т.е. новые миры культуры, которые теперь осознаются не только как лежащие на поверхности рациональные решения и схемы, но и как их иррациональное основание -судьба индивида, устами которого говорит Дух.