Лондон, район Кэмден‑Таун. 7 октября

Встречать Колчина начальство поручило корреспонденту ИТАР‑ТАСС Станиславу Никишину, который отнесся к этому заданию ответственно и творчески, и помимо обязательной программы наметил небольшой культурно‑развлекательный тур. Никишин с семьей проработал в Лондоне неполных четыре года, неплохо ориентировался в городе, среди своих коллег считался человеком остроумным, немного развязным, умеющим заболтать любого самого нелюдимого мрачного собеседника.

При встрече в аэропорту он так долго тряс руку Колчина, искательно заглядывал в глаза, будто встречал не случайного человека, а любимого родственника, с которым несправедливая судьба разлучила Никишина на долгие годы. Он погрузил вещи Колчина, чемодан и две спортивные сумки, в тележку. И, не взирая на вежливые протесты, докатил поклажу до подержанного служебного «форда». Сев за руль, пристегнул Колчина ремнем к сиденью, завел мотор и тронулся с места.

– Блин, с этим правосторонним движением просто беда, – сказал Никишин. – Вся Европа ездит по человечески, а здесь все наоборот. Когда садишься за руль, такое впечатление, будто все время жаришь по встречной полосе. Ты раньше бывал в Англии?

– Не приходилось, – соврал Колчин. – К сожалению.

Никишин был простым корреспондентом, срок загранкомандировки которого истекал через пять месяцев. Вести с ним откровенный разговор об истинной цели своего приезда в Лондон, да ещё в автомобиле, это все равно, что общаться напрямую с британской контрразведкой.

– Тогда ты ничего не потерял кроме, разумеется, денег, – сказал Никишин. – Зарплата тут нормальная, плюс служебная тачка, бензин оплачивает ТАСС. Но работа рутинная, переписываем то, что попадается в здешних газетах. Плюс ночные дежурства, плюс слежка, которую здесь ведут за всеми русскими, и дипломатами, и журналистами. Начальство давит: туда не ходи, сюда не суйся. Это очень отравляет жизнь.

Аэропорт Хитроу, где приземлился самолет из Москвы, находится в двадцати четырех километрах западнее городской черты, поэтому путь до центра предстоял не дальний. Через час с небольшим машина доехала до северной части города, остановилась возле узкого пятиэтажного дома в один подъезд на Дартмут Парк Роуд. Колчин поспешил взять чемодан и одну из сумок. Никишин провел гостя в подъезд, спустился на несколько ступенек вниз, отпер дверь полуподвала, какие в старых московских домах обычно занимали дворники.

– Прошу устраиваться, – Никишин вошел в квартиру, поставил сумку в прихожей. – Как видишь, дом никто не охраняет, сюда даже полицейского не приставили. Это мы в Москве с иностранцами носимся. У каждого дома, где они живут, ментов ставим. Забором их отгораживаем. Так сказать, охраняем покой и сон. Бдим. А в Лондоне на иностранцев чихать хотели. На этажах по одной двухкомнатной квартире. В каждой из них живет корреспондент ТАСС с семьей. Всего пять корреспондентов. Так что, все твои сослуживцы, в том числе заведующий корреспондентским пунктом, собраны под одной крышей. Кстати, ты черный хлеб привез? И соленых огурцов? Отлично. Тут не пекут черного хлеба. Огурцы только маринованные.

Чтобы осмотреть служебную квартиру Колчину хватило минуты. Крошечная прихожая. Длинная, как школьный пенал, кухня, с подслеповатым окошком, выходящим на улицу. Комната со светлыми крашеными стенами могла бы смотреться куда лучше, если бы не мебель, привезенная сюда ещё в незапамятные времена то ли со свалки, то ли с блошиного рынка, да ещё выцветшие от времени бумазейные занавески.

– Я думал, что совмещенный санузел – наше отечественное изобретение, – вздохнул Колчин.

– Нет, англичане додумались до этого значительно раньше нас, – сочувственно кивнул Никишин. – М‑да, ещё та квартирка. Потолки – два семьдесят, ремонта не делали лет двести. Словом, разруха и запустение. Да ещё сырость и холод.

– Я жил в местах и похуже.

– Кстати, ты водку привез? – вспомнил Никишин. – Нет, меня угощать не надо. Пока не надо. Скоро наступят холода, будешь сам выпивать на ночь для согрева. Иначе не заснешь, задубеешь.

Он поморщился, но тут же спохватился, решив, что сболтнул лишнее, раньше времени испортил приезжему человеку настроение. И сам себя поправил:

– Впрочем, для одинокого мужчины лучшего жилья просто не придумаешь. Тут довольно уютно и вообще атмосфера какая‑то… Свойская.

Колчин втянул в себя воздух, словно хотел почувствовать эту свойскую атмосферу. Но услышал лишь запах какой‑то химии, которой накануне его приезда морили насекомых, затхлой подвальной сырости и грибка, глубоко въевшегося в стены.

– От холода есть верное средство – женщина, – пошутил он.

Никишин не понял юмора, помрачнел.

– Для начала – пара практических советов, – сказал он. – Не пей воду из‑под крана. И не води сюда шлюх, ни посольских, ни тем паче английских. В первом случае заболеешь животом, потому что лондонская вода – это отрава. Во втором случае последствия будут хуже. Ты ведь стажер? Приехал на три месяца, так? Трахать женщин в Лондоне может позволить себе только высокое начальство. Приезжает сюда какой‑нибудь важный хрен из Москвы. Он имеет, кого хочет. И пьет сколько влезет. Но мы с тобой до этого высокого уровня пока не доросли. Усек?

– Я понятливый.

Прикурив сигарету, Колчин вытащил из сумки две большие бутылки водки, поставил их на подоконник охлаждаться, прошелся по комнате, осматривая мебель. Попробовал запереть дверцы шкафа, но ключ прокручивался, язычки не выходили из сломанных замков.

– Телевизор тоже не работает, – постным голосом сообщил Никишин. – Ладно, пошли отсюда. На воздух.

* * *

Date: 2015-09-02; view: 361; Нарушение авторских прав