Соблазны

Сегодня на пути к Единой Церкви созданы искусственные препятствия. Например, бытует мнение, что Восьмой Вселенский Собор будет от антихриста. Ни один авторитетный источник не указывает на это. Нет ничего подобного ни в Библии, ни в высказываниях апостолов. Святые, в искренности которых можно не сомневаться, тоже ничего такого не говорят.

Максимум кто-нибудь мог высказывать свое мнение, что в конце времен церковь так развратится, что если и соберет Собор, то точно не христианский дух там будет. Но это высказывание имеет совсем другой смысл. Никто из глобальных фигур не говорил, мол, мне было откровение, что Восьмой Вселенский Собор будет от антихриста. Но, тем не менее, в общественное сознание запущен миф, смущающий умы и блокирующий инициативу в этом направлении.

Кроме того, если на минутку допустить, что информация о негативном характере Собора истинная, как объяснить Ферраро-Флорентийский Вселенский Собор, ведь именно он по счету был восьмым?

Если допустить: информация, пугающая просте цов, — истинная, возникает вопрос: Отцы Церкви не знали о недопустимости восьмого собора? Если ОНИ не знали, тогда, кто знает? Простой сельский священник? Или бабуля? Если православным патриархам отказано в знании истины, возникают большие последствия. Получается, каждый сам себе режиссер. Это даже не протестантизм, а гораздо хуже.

Строго исторически восьмое вселенское собрание состоялось пять с половиной веков назад. Там присутствовали все христиане (католики и православные). Православная церковь, сама собравшая его и проводившая, никогда не называла этот собор разбойничьим, но при этом его решений не признавала (хотя открывавший его патриарх, ныне причисленный к лику святых, грозил отлучением от церкви за непризнание решений этого Собора).

На причинах непризнания нет смысла останавливаться, они носят не богословский, а политический характер (Византия находилась перед угрозой захвата турками). Но сути это не меняет. Собор с представителями восточных и западных христиан собирался не семь раз, а восемь. Седьмое собрание было в 787 году. Последнее, восьмое, в 1445 году.

Сейчас христианство в целом и христианские ци вилизации в частности могут выстоять, если вернут себе фундамент. Единственным кандидатом на фундамент является Церковь — ЕДИНАЯ, СВЯТАЯ СОБОРНАЯ и АПОСТОЛЬСКАЯ.

Только тогда станет возможен Вселенский Собор, первый за всю историю собранный не по воле римского или византийского императора, а по воле христиан, желающих найти ответы на назревшие вопросы. Над этим Собором впервые не будет довлеть власть, влезавшая в принятие решений, исходя из политических, а не духовных соображений. Впервые на этом Соборе будут руководствоваться только вопросами веры, и ничем больше. Это будет Собор уровня собраний первых христиан.

Одно дело — принять решение. Другое дело — приступить к его реализации. Это тем труднее, чем больше поставленная задача противоречит общепринятым шаблонам. Сегодня в головах большинства утвердилось мнение: провести Вселенский Собор в современных условиях невозможно. Мы же считаем, что именно сегодня, в условиях, когда власть ослабила свою хватку (из-за резкого падения количества и качества веры), проведение такого Собора вполне реально.

Приняв такое решение, мы попали в положение средневекового ученого. С одной стороны, он своими глазами видел: Солнце каждый день движется по небосклону, а Земля «стоит». С другой стороны, расчеты говорят обратное. С третьей стороны, институт, монополизировавший право определять понятие истины, утверждает: Земля есть центр мироздания.

Благонадежный ученый обязан работать в рамках установок. Вольнодумцев ждал костер. Большинство предпочитало не умничать и соглашаться с тем, с чем велено соглашаться. Но некоторые, у кого жажда правды была сильнее жажды жизни, шли на костер. В глазах обывателей они выглядели идиотами, но «что позволено Юпитеру, не позволено быку».

Элита способна умереть за свои убеждения. Масса — нет. Ее максимум — инстинкты. Например, родительский инстинкт. Он реализуется не в воспитании, а в питании. Сейчас для многих эти термины — синонимы. Воспитать в ребенке личность основная масса родителей не может по той же причине, по какой не может собрать компьютер.

В реальности воспитанием занимается общество: СМИ, школа, улица и кто угодно, только не родители. Они питают-одевают-обувают, называя это вос питанием. На самом же деле они как птицы, которым инстинкт велит кормить и защищать своих птенцов.

В лучшем случае подавляющая масса родителей могут неосознанно транслировать через себя навыки, которые в свое время получили от своей эпохи. Всякий родитель говорит ребенку: «Делай хорошо, плохо не делай».

На вопрос: что такое хорошо и что такое плохо, простой человек может ответить только на уровне лозунгов. Если ребенок спросит: «А почему хорошо именно то, что ты считаешь хорошим? СМИ говорят наоборот. Кто из вас прав?» В этой ситуации любой родитель, кем бы он ни был, «поплывет». Область идей — не прерогатива большинства.

Люди могут говорить необоснованные истины, но не могут ими жить. Если вы знаете, что под вашим домом зарыт клад, в сотни раз превышающий стоимость вашего жилища, и достать его можно только сломав здание, вы его сломаете. Если ходят слухи, будто под вашим домом зарыт клад, но вы не уверены в их истинности, вы не будете ломать свой дом. Уровень веры виден по делам.

Сожженные на кострах инквизиции понимали, за что умирают. Не важно, ошибались они или нет. Важно, что это был не сиюминутный эмоциональный порыв. Перед тем как сжечь Джордано Бруно на костре, братья по вере уговаривали его отказаться от своих взглядов. Потом немножко пытали. Потом сильнее, по нарастающей. В совокупности «уговоры» продолжались шесть лет. И все же он предпочел умереть, нежели отказаться от своих убеждений, потому что считал свое знание верным, а отказ от него неприемлемым. (Кстати, мы тоже считаем истину Джордано Бруно заблуждением, но все же снимаем шляпу перед его мужеством и стойкостью).

Церковь передала «брата Джордано» в руки светских властей, сопроводив это просьбой проявить милосердие и не пролить крови заблудшего (в переводе на обычный язык того времени это означало сжечь живым).

«Что же это за убеждения такие, — думает обыватель, — ради которых глубокий умный человек в здравом уме и твердой памяти предпочитает отдать жизнь? Разве есть на свете то, за что можно жизнь отдать?». И, не найдя ничего, говорит себе — нет. Оправдывая свое решение, человек заговаривает тему общими размышлениями о фанатизме.

Любопытный феномен, но тот же обыватель всю свою жизнь целиком и без остатка отдает бытоустроению. С одной стороны, он утверждает: глупо бездумно отдавать свою жизнь чему-либо. С другой стороны, кладет свою жизнь без остатка на алтарь быта.

Человек чаще всего не задается вопросом: почему из всех возможных вариантов, на что потратить жизнь он выбирает именно этот (бытовой). Он вообще не задумывается ни о чем подобном. В своем бездумном поступке положить жизнь на потребление обыватель не находит ничего странного. В сознательном поступке Джордано Бруно положить жизнь на алтарь свои убеждений он видит фанатизм. Где логика?

Нет сомнений, каждый положит свою земную жизнь на тот или иной алтарь (и вы в том числе, уважаемый читатель). Одни смогут себя спросить: по какой причине я кладу свою жизнь именно на этот алтарь, а не на иной. Другие не сумеют даже подумать про это, что говорит о разном уровне развития. Мы никого не осуждаем, мы констатируем факт. Поговорите со своими знакомыми о смысле жизни, и вы увидите нашу правоту.

ГЛАВА 3

Date: 2015-09-02; view: 274; Нарушение авторских прав