Вождь темнокожих

Утром первым делом взглянул в зеркало. Слава Богу! Губы нормальные. И даже улыбнулся. Синяки посветлели. Ну, а шрамы и ссадины, как сказал бы дед, только украшают мужчину.

Отец встал весь опухший. Ну и наклюкался вчера. И всему виной этот Бегемот! И надо было ему к ним в купе подселиться! Отец молчал. Ему было не до разговоров. Через каждые пять минут пил воду из-под крана. У них там, «на Будуне» была явная засуха! — услышанные в дороге «сальные» анекдоты Бегемота иллюстрировали каждую мысль, беззастенчиво высвечивая ситуацию.

На пляже искал глазами Риту. Но их семьи нигде не было видно. Пройти бы по берегу, да отец не отпустит. Это факт. Упрашивать его бесполезно. Злющий с похмелья. Пошел искупнуться. Что ни говори, а купаться в море — кайф! Особенно когда есть волны. Облизывают тебя пенистым ртом. Сначала было никак не привыкнуть к медузам. Скользкие и противные, как лягушки. Прикоснутся — и на коже остается краснина. Правда, крапивят не все, а только те, у которых в середине рисунок. Вдруг из воды вынырнула голова в маске. Глаза смеются. Где же он видел этого парня? Хотя где он мог его видеть? Это болгарин. А парень между тем снял маску и протянул ему руку.

— Прывет! Прыми мои поздравлэния! Я и ты — друзия!

Митька ничего не понял, но руку пожал.

— Прошу прощэния за вчера. Это был экзамэн. Ты — молоток! Нэ трусы!

И только тут до Митьки дошло: вчерашний вождь «аборигенов»! Ухмыльнулся.

— А! Это ты!

— Нэ сэрдись! — хлопнул его по плечу парень. — Давай будэм друзья! — И радушно протянул руку. — Как тэбя зовут?

— Дмитрий. А тебя?

— Званэк. Умеешь доставать рапаны?

— У нас их нет.

— А что есть?

— Раки.

— Краб?

— Ну, наподобие. Кто тебя научил русскому?

— Мама. Она учитэль русского языка.

— Понятно.

— Тебе сколько лет?

— Скоро четырнадцать будет, — для солидности малость приврал Митька. До четырнадцати нужно было еще жить и жить, целых десять месяцев.

— И мне четырнадцать. Спортом занымаешься?

— Времени нет. На гитаре учусь играть.

— А на каникулах что дэлаешь?

— В деревню езжу.

— Кто твой друг?

— Из ребят — Витька Смирнов. Одноклассник мой. А по большому счету — мой дед, — не задумываясь, ответил Митька.

— У мэня нэт дэда.

— Жалко. Умер?

— Давно.

— Не повезло.

— Хочэшь, научу доставать со дна рапаны?

Митька неопределенно склонил голову набок. Вряд ли отец разрешит. Пасет, как маленького. Это мать ему инструкций надавала. Везет Званэку. Свободный, как птица. Куда хочет — ходит, что хочет — делает. А тут…

Тут к ним подплыл отец. Вот, блин, как на поводке! Только в деревне чувствовал себя Митька на свободе. У отца вон с языка не сходит: «козел» да «козел». Дед на Митьку никогда не кричал и не обзывался. Но если уж и сделает замечание, так на всю жизнь запомнится. Повесила как-то бабуля к умывальнику чистые полотенца. Белые да наглаженные. А Митька как гонял с пацанами на поле в футбол, так потный да грязный к этому полотенцу и припечатался. Не умывшись, конечно. Бабуля чуть не в слезы. Только руками всплеснула. Дед полотенце в руках повертел и подозвал Митьку.

— Это чей лик нерукотворный?

Митька весь до ушей покраснел. Что толку отпираться, коль «моська» — его. И нос, и щеки, и глаза. Только подписи «Митька» — нет.

— Прости, бабуль, я так больше не буду!

А дед:

— Прости, бабуль, раз прилюдно обещал. А полотенце иди к озеру выстирай, чтоб не повадно было.

С тех пор Митька, прежде чем вытираться, так лицо и руки с мылом надраивал, что бабуля смеялась: «Вороны унесут!» А отец не умеет по-человечески разговаривать.

— Дмитрий, на обед пора. Быстро за мной!

— Сейчас.

— Не сейчас, а сразу.

— Да ладно тебе, иду.

— Приходы. Я буду тэбя ждать, — заверил Званэк.

— Ладно, — пообещал Митька. Этот парень ему нравился. Странно только, что знакомство их началось с кулачного боя. Хотя, бывает. С Витькой Смирновым тоже поначалу схватились, да еще как. Маргарита Рашидовна чуть не за волосы их растаскивала. Причину уже и забыл. Значит, не причина и была. А теперь как «скорешились»!