Глава 28. Джудит бредила. Ее тело горело как в огне, боль молотом отзывалась в сознании, поэтому ей стоило огромного труда сосредоточиться

Джудит бредила. Ее тело горело как в огне, боль молотом отзывалась в сознании, поэтому ей стоило огромного труда сосредоточиться. Она видела улыбающегося Гевина, но его улыбка была фальшивой. За ним стояла Элис Чатворт, чьи глаза победно сверкали.

— Я выиграла! — шептала она. — Я выиграла!

Джудит медленно просыпалась, выплывая из бредовых кошмаров, казавшихся ей реальностью. Она чувствовала себя изломанной и разбитой. Повернув голову, она увидела Гевина, спавшего на стуле у кровати. Даже во сне его лицо сохраняло напряженное выражение, словно он был готов в любую секунду вскочить на ноги. Его подбородок покрывала многодневная щетина, а под глазами появились темные круги.

Джудит на минуту задумалась, недоумевая, почему у Гевина такой усталый вид и почему ее тело разламывается от боли. Засунув руку под простыню, она дотронулась до своего живота. Когда-то он был твердым и округлым, теперь же стал мягким и плоским. И пустым!

И она все вспомнила, вспомнила, как застала Гевина в постели с Элис. Он же говорил, что больше не любит ее, и Джудит почти поверила ему, позволила себе представить, как они будут счастливы, когда родится их малыш. Какой же она была дурой!

— Джудит! — странным хриплым голосом произнес Гевин и, поспешно пересев к ней на кровать, пощупал ее лоб. — Лихорадка прошла, — с облегчением заключил он. — Как ты себя чувствуешь?

— Не дотрагивайся до меня, — прошептала она. — Убирайся!

Гевин, губы которого плотно сжались, лишь молча кивнул.

В этот момент распахнулась дверь, и в комнату вошел Стивен. Озабоченное выражение на его лице сразу же сменилось радостной улыбкой, стоило ему увидеть, что Джудит пришла в себя. Он подбежал к кровати и сел с противоположной от Гевина стороны.

— Сестричка, — пробормотал он, — мы так боялись потерять тебя. — Он ласково погладил ее по шее. Его преисполненный любви взгляд, тревога и беспокойство, сквозившие, в каждом движении, как бы прорвали плотину в душе Джудит, и она расплакалась. Стивен нахмурился и посмотрел на брата, но тот покачал головой. — Не плачь, — прошептал он.

— Это был мальчик? — Стивен кивнул. — Я потеряла его! — в отчаянии воскликнула она. — У него даже не было возможности увидеть мир и хоть немного пожить на свете. О Стивен, я так ждала этого ребенка. Он был бы добрым и ласковым и таким красивым!

— Да, — согласился Стивен. — Высоким и темноволосым, как его отец.

Тоска и бессилие рвали душу Джудит.

— Да! Мой отец выбрал правильный способ, чтобы заполучить внука. Но он умер!

Стивен перевел взгляд на брата. Ему было трудно решить, кто из этих двоих — Гевин или женщина, которую он утешал, — больше скорбел об утрате.

Гевин никогда не видел, чтобы Джудит плакала. Она могла быт» враждебна, страстна, весела, но никогда не впадала в столь глубокое отчаяние. И ему было страшно тоскливо, что они разделены в своей скорби.

— Джудит, — обратился к ней Стивен, — тебе нужно отдыхать. Ты очень тяжело болела.

— И как долго?

— Три дня. Лихорадка едва не свела тебя в могилу.

Она всхлипнула.

— Стивен! — неожиданно встрепенулась Джудит. — Ты же должен был уехать. Ты опоздаешь на свою свадьбу.

Он печально кивнул.

— Я должен был обвенчаться с ней сегодня утром.

— Значит, ты заставил ее ждать возле алтаря.

— Надеюсь, она узнала, что я не приехал, и не пошла в церковь.

— Ты послал ей записку? Он покачал головой.

— Признаюсь, что просто забыл об этом. Мы так беспокоились за тебя. Ты даже не представляешь, как близко ты подошла к краю. — Джудит ощущала ужасающую слабость и усталость во всем теле. — А теперь ты должна еще поспать.

— А ты поедешь к своей невесте? — спросила она, когда Стивен помог ей поудобнее устроиться на подушках.

— Теперь, когда я знаю, что лихорадка прошла, я могу ехать.

— Пообещай мне одну вещь, — устало произнесла Джудит. — Мне бы не хотелось, чтобы твоя семейная жизнь началась так же, как моя. Ты достоин лучшего. Постарайся сделать все, чтобы тебя не постигла моя участь.

Стивен искоса взглянул на брата.

— Да, обещаю. Не пройдет и часа, как я буду в пути.

Джудит кивнула и закрыла глаза.

— Спасибо, — прошептала она и погрузилась в сон.

— Я тоже забыл о твоей свадьбе, — поднимаясь и подходя вслед за Стивеном к двери, сказал Гевин.

— Твоя голова была занята совершенно иными мыслями, — успокоил его Стивен. — Она все еще сердится на тебя?

— Сердится — это еще мягко сказано, — с насмешкой ответил Гевин.

— Поговори с ней. Расскажи о своих чувствах. Открой правду об Элис. Она поверит тебе. Гевин взглянул на спящую жену.

— Тебе пора собираться. Эта шотландка сдерет с тебя шкуру.

— Если это все, что ей от меня требуется, я с радостью предоставлю ей такую возможность.

Они вышли из комнаты и закрыли за собой дверь. Гевин обнял брата.

— До Рождества, — улыбнулся он. — Привози к нам свою жену на Рождество.

— Хорошо. А ты поговоришь с Джудит? Гевин кивнул.

— Когда ей станет получше и когда я вымоюсь.

Стивен рассмеялся: Гевин не отходил от постели жены целых три дня, пока ее мучила лихорадка. Он сердечно пожал брату руку и направился к своей комнате.

Когда Джудит проснулась, в спальне было темно. Джоан спала на тюфяке возле двери. Сознание Джудит было ясным, она чувствовала, что силы вернулись к ней, и испытывала страшнейший голод.

— Джоан, — прошептала она.

Горничная мгновенно вскочила на ноги:

— Моя госпожа, — проговорила она и радостно улыбнулась. — Лорд Гевин сказал, что вам лучше, но я не поверила.

— Я хочу пить, — произнесла Джудит потрескавшимися губами.

— Сейчас. — Джоан залилась счастливым смехом. — Не так быстро, — предупредила она, когда Джудит с жадностью припала к кружке.

Внезапно дверь отрылась, и обе женщины, повернувшись, увидели Гевина с подносом, заставленным тарелками с едой.

— Я не хочу видеть его, — твердо заявила Джудит.

— Уходи! — приказал Гевин горничной. Девушка поставила кружку и торопливо выскользнула из комнаты.

Гевин опустил поднос на столик возле кровати.

— Тебе значительно лучше. — Джудит продолжала молча смотреть на него. — Я принес тебе бульона и хлеба. Ты, должно быть, голодна.

— Мне от тебя ничего не нужно. Ни еды, ни твоего общества.

— Джудит, — заставляя себя сохранять терпение, начал Гевин, — ты ведешь себя как ребенок. Мы поговорим об этом, когда ты поправишься.

— Неужели ты считаешь, что с течением времени я передумаю? Разве время способно вернуть мне малыша? Дать возможность носить его на руках, любить и смотреть, как меняется цвет его глаз?

— Это был также и мой ребенок, и я тоже потерял его.

— А, значит, ты узнал об этом! И я должна посочувствовать твоей утрате? Ты же не верил, что он твой. Или и в этом ты лгал?

— Я не лгал тебе, Джудит. Если бы ты только согласилась выслушать, я бы все тебе объяснил.

— Выслушать? — спокойно повторила она. — А ты когда-нибудь снисходил до того, чтобы выслушать меня? С первой минуты, как мы поженились, я старалась угодить тебе, но каждый мой поступок вызывал у тебя ярость. Я всегда чувствовала, что ты меня с кем-то сравниваешь.

— Джудит, — проговорил он и взял ее за руку.

— Не дотрагивайся до меня! Меня тошнит от твоих прикосновений.

Глаза Гевина потемнели.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, и я скажу это невзирая на все твои попытки помешать. Многое из того, что ты говоришь, правда. Я действительно любил Элис, во всяком случае я думал, что люблю ее. Я влюбился в нее еще до того, как мы с ней разговорились. В своем сознании я создал идеал женщины, и Элис, как мне казалось, отлично вписывалась в этот образ. Мы мало бывали вместе, встречались урывками. И я никогда не знал, что она представляет собой на самом деле, я видел только то, что хотел видеть. — Джудит хранила молчание. Гевин никак не мог понять, о чем она думает. — Я всеми силами сопротивлялся любви к тебе, — продолжал он. — Я был уверен, что мое сердце принадлежит Элис. Но теперь я знаю, что ошибался. Джудит, — прошептал он, — я уже давно люблю тебя. Кажется, я влюбился в тебя, когда впервые увидел. Я действительно уверен, что люблю тебя всей душой. — Он остановился и посмотрел на нее. Но выражение ее лица не изменилось.

— Ты хочешь, чтобы я бросилась к тебе в объятия и уверяла в своей любви? Ты этого ждешь от меня? — Гевин был ошеломлен. Возможно, он и в самом деле ожидал, что она скажет ему о своей любви. — Ты убил моего ребенка!

— Я тут ни при чем! — с горячностью воскликнул он. — Мне подстроили ловушку. Мы со Стивеном слишком много выпили. Я бы не проснулся, даже если бы ко мне в постель забрался леопард.

— Ну и как, — холодно улыбнулась Джудит, — тебе понравились когти этого леопарда? Раньше ты наслаждался их прикосновениями.

— Я пытался объяснить тебе, что произошло, но ты отказываешься слушать. Я открыл тебе свое сердце — что еще от меня требуется?

— Ты, кажется, не все понимаешь. Мне безразлично, любишь ты меня или нет. Твоя любовь ничего не стоит, ты раздаешь ее направо и налево, всем, кто пожелает. Когда-то я была готова на все, лишь бы услышать эти слова, но сейчас они для меня ничего не значат. Смерть ребенка заставила меня выбросить из головы сказки о счастливой любви.

Гевин опустился на край кровати. Он не знал, что еще сказать, какие слова способны переубедить Джудит.

— Я виноват во всем. Ты в праве сердиться на меня.

— Нет, — улыбнулась она, — я не сержусь. И не ненавижу тебя. Просто мне невыносимо думать, что придется жить с тобой.

— Что ты имеешь в виду?

— Я попрошу короля обратиться к папе с прошением о разводе. Сомневаюсь, что папа осмелится уговаривать меня жить с тобой после того, что произошло. Тебе останется половина моих земель… — Она замолчала, потому что Гевин поднялся.

— Я пришлю к тебе Джоан. Тебе надо поесть, — сказал он и вышел.

Джудит откинулась на подушки. Она чувствовала себя опустошенной. Как она может поверить в его любовь, если перед ее глазами все еще стоит Элис, выглядывающая из-под обнаженного Гевина?

Джудит еще три дня оставалась в постели. Большую часть времени она спала, а в периоды бодрствования ела, хотя этот процесс превратился для нее в нудную обязанность: она настолько пала духом, что еда потеряла для нее всякое значение. Она никого не желала видеть, особенно мужа. Джоан, решившая не высказывать своего мнения, почти не разговаривала с хозяйкой.

Утром четвертого дня Джоан резко сдернула с Джудит одеяло.

— Сегодня вам не удастся провести весь день в постели. Пора возвращаться к работе.

Она взяла со спинки кровати новый халат, сшитый вместо зеленого бархатного, который был испорчен кровью. Халат был бархатный, темно-серый, с широким норковым воротником и норковой опушкой по бортам и подолу. Плечи украшала золотая вышивка.

— Я не хочу вставать, — заявила Джудит и отвернулась.

— Нет, вы встанете!

Джудит была еще слишком слаба, чтобы сопротивляться. Джоан без особых усилий выволокла хозяйку из кровати, помогла ей надеть халат и усадила в глубокое кресло у окна.

— Вы побудете здесь, пока я сменю белье. Джудит с удовольствием подставило лицо теплому летнему ветерку. Из окна открывался изумительный вид на сад. Она облокотилась о подоконник и принялась наблюдать за людьми, суетившимися внизу.

— Гевин? — раздался рядом с ним тихий голос. Гевин сидел в саду — в последние дни здесь он проводил почти все свое время. Он резко повернулся: перед ним стояла Элис. В утреннем свете ее кожа выглядела прозрачной. Он, намеренно старался держаться от нее подальше, потому что не был уверен в том, как отреагирует на встречу с ней.

— Как ты смеешь показываться мне на глаза?

— Прошу тебя, позволь мне все объяснить…

— Нет. Не позволю.

Элис отвернулась и поднесла руку к уголку глаза. Когда же она вновь взглянула на Гевина, у нее на ресницах блестели огромные слезинки. Гевин посмотрел на нее и удивленно спросил себя, как могло получиться, что ее слезы приобрели над ним такую власть. И как же ее страдания отличались от страданий Джудит! Рыдания разрывали ей душу, она искренне скорбела, не задумываясь над тем, что слезы портят ее внешность.

— Я сделала это только ради тебя, — настаивала Элис. — Я так люблю тебя, что…

— Не смей говорить со мной о любви! Сомневаюсь, что ты имеешь хоть некоторое представление об этом чувстве. Тебе известно, что я допросил служанку, которой ты заплатила за то, чтобы она привела Джудит? Ты все хорошо продумала, не так ли?

— Гевин, я…

Он схватил ее за плечи и встряхнул.

— Ты убила моего ребенка! Неужели это для тебя ничего не значит? Ты едва не убила мою жену, женщину, которую я люблю. — Он оттолкнул ее от себя. — Я не отправил тебя под суд только потому, что виню себя во всем не меньше, чем тебя. Я был дураком, не разобрав с самого начала, кто ты есть на самом деле.

Элис размахнулась и влепила ему пощечину. Но Гевин никак не ответил на ее оскорбление: он получил то, что заслужил.

— Убирайся отсюда и старайся не попадаться мне на глаза, иначе я не удержусь и сверну тебе шею.

Элис развернулась и выбежала из сада. Возле калитки ее встретила выскользнувшая из тени Ила.

— Я же говорила вам, не ходите к нему. Я же говорила, что надо подождать. Он сердит на вас, и вы этого заслуживаете. — Она озадаченно взглянула на хозяйку, которая, не обратив на нее внимания, прошла мимо кухни и скрылась в аллее.

Элис прислонилась к каменной стене. Ее плечи тряслись.

Ила последовала за ней и, приблизившись, прижала голову воспитанницы к своей пышной груди.

На этот раз слезы Элис были настоящими.

— Он любил меня, — пробормотала она сквозь рыдания. — Он действительно любил меня, а сейчас не любит. У меня больше никого не осталось.

— Успокойся, девочка моя, — гладила ее Ила. — У тебя осталась я. Я всегда была рядом с тобой. — Она вспомнила, как однажды Элис, очаровательная девчушка, плакала из-за того, что мать пренебрегала ею. — Лорд Гевин всего лишь мужчина. Он не единственный на свете. А ты так красива. Будут другие мужчины, они тоже полюбят тебя.

— Нет! — воскликнула Элис, задрожав от ярости. — Я хочу его, я хочу Гевина! Другой меня не устраивает.

Ила тщетно пыталась успокоить хозяйку.

— Вы получите его, — наконец сдалась она. Элис подняла голову. Ее глаза покраснели, нос распух.

— Ты обещаешь мне? Ила кивнула.

— Ведь я всегда давала вам то, что вы хотели, правда?

— Да, — согласилась Элис. — Правда. И ты вернешь мне Гевина?

— Клянусь.

На губах Элис появилась слабая улыбка. Поддавшись порыву, она с нежностью чмокнула Илу в щеку.

Глаза старой горничной затуманились. Естественно, она все сделает для своей любимой девочки, которую совсем не понимают окружающие ее люди.

— Пойдемте наверх, — ласково предложила она. — Мы подумаем над фасоном нового платья.

— Хорошо, — улыбнулась Элис, громко шмыгнув носом. — Сегодня утром купец привез новые образцы шерсти.

— Давайте посмотрим, что у него есть.

Сидевшая у окна Джудит видела, как Гевин разговаривает с Элис.

— Джоан, — позвала она, не в силах больше выносить эту картину, — я хочу пойти к королю.

— Моя госпожа, вы не можете просить короля Генриха прийти сюда.

— Я и не собираюсь. Помоги мне одеться, и я спущусь к нему.

— Но…

— Не спорь со мной.

— Слушаюсь, моя госпожа, — угрюмо ответила горничная.

Спустя час Джудит, опираясь на руку Джоан, вошла в зал. К ней сразу же подбежал молодой человек.

— Алан Ферфакс, миледи, — представился он, — если вы помните меня.

— Конечно, помню. — Джудит вымученно улыбнулась. — Благодарю вас за помощь.

— Для меня удовольствие что-нибудь сделать для вас. Вы хотели бы видеть короля?

Джудит кивнула. Она оперлась на руку Алана, и он проводил ее в покои короля, представлявшие собой довольно просторное помещение с ребристым потолком, отделанными панелями стенами и дубовым полом, застеленным персидскими коврами.

— Графиня! — воскликнул король, увидев ее. — Вам не следовало так рано вставать с постели. — Он отложил книгу и подал ей руку.

— Вы оба очень добры, — поблагодарила Джудит, когда Генрих и Алан помогли ей сесть в кресло. — Я хотела бы поговорить с вами, ваше величество, по одному чрезвычайно деликатному делу.

Король подал знак Алану, и рыцарь мгновенно вышел из комнаты.

— Итак, какое же у вас ко мне дело, если вы, еще не полностью оправившись от болезни, пришли сюда?

Джудит перевела взгляд на руки.

— Я хотела бы получить развод.

— Развод — довольно печальная процедура, — не сразу ответил он. — У вас есть для этого причины?

Существовало две разновидности разводов, и разрешались они только по трем причинам. Лучшее, на что могла рассчитывать Джудит, было раздельное проживание, что позволяло ей до конца дней своих не встречаться с Гевином.

— Прелюбодеяние, — тихо произнесла она. Генрих ненадолго задумался.

— Не забывайте, что в таком случае ни один из вас не сможет снова вступить в брак.

— Я и не собираюсь. Я уйду в монастырь — ведь именно к этому меня готовили с раннего детства.

— А Гевин? Вы отказываете ему в праве взять себе жену, которая родила бы ему наследников?

— Нет, — прошептала Джудит, — я не лишаю его этого права.

Генрих пристально взглянул на нее.

— Тогда нам следует рассмотреть тот вариант развода, при котором ваш брак аннулируется. Вы не являетесь близкими родственниками? — Джудит покачала головой. Слова короля напомнили ей об Уолтере Демари. — А Гевин? Не был ли он обручен с другой?

Джудит подняла голову.

— Он действительно делал предложение другой женщине.

— А кто она?

— Леди Элис Чатворт.

— 0-ох, — вздохнул Генрих, откидываясь на спинку кресла. — А теперь она вдова, и Гевин хочет жениться на ней?

— Да.

— Я не люблю разводы, — нахмурился Генрих. — Но еще больше мне не нравится, когда мои подданные несчастны. Развод обойдется вам в кругленькую сумму. Уверен, папа потребует, чтобы вы построили церковь или монастырь.

— Я сделаю это.

— Леди Джудит, дайте мне время подумать. Прежде чем принять решение, я должен поговорить с теми, кого это непосредственно касается. Алан, — позвал он, — проводите графиню в ее комнату и проследите, чтобы она прилегла отдохнуть.

Алан широко улыбнулся и помог Джудит встать.

— У леди Джудит очень грустный вид, — заметила королева Елизавета, появившись в комнате сразу после ухода Джудит и усаживаясь рядом с мужем. — Я представляю, как на нее подействовала смерть ребенка.

— Дело не в этом, во всяком случае не только в ребенке. Она просит развести ее с Гевином.

— Нет! — воскликнула королева, опуская вязание. — Я в жизни не встречала супругов, которые так любили бы друг друга. Да, они спорят и ссорятся, но мы видели, как лорд Гевин нес ее на руках и как целовал.

— Кажется, леди Джудит не единственная, кого целует Гевин.

Елизавета ничего не сказала. Не многие мужчины хранили верность своим женам. Она знала, что даже ее муж временами…

— Именно по этой причине леди Джудит просит развода? — наконец спросила она.

— Да. Кажется, до того как Гевин женился на Джудит, он просил руки леди Элис Чатворт. Это устное соглашение может быть веским основанием для развода. Но только в том случает, если леди Элис согласится принять Гевина.

— А она согласится! — сердито заявила Елизавета. — Она будет вне себя от счастья, что вернула себе Гевина, — она уже и так приложила немало усилий, чтобы заполучить его.

— О чем это ты говоришь?

Елизавета пересказала мужу ходившие по замку слухи о том, почему леди Джудит упала с лестницы и лишилась ребенка.

Генрих нахмурился.

— Мне не нравится, когда происходят такие вещи. Гевину следовало бы действовать более осторожно.

— Но нет полной уверенности в том, что он действительно затащил Элис в постель. Предполагаю, что она сама забралась к нему.

— Бедный Гевин, — рассмеялся Генрих. — Мне бы не хотелось оказаться в его положении.

— Ты говорил с ним? Думаю, он не согласится на развод, — сказала Елизавета.

— Но если он был обручен с леди Элис до того, как женился…

— Тогда почему же она стала женой Эдмунда Чатворта?

— Понятно, — заключил Генрих. — Нужно провести кое-какое расследование. Под водой скрыто гораздо больше, чем плавает на поверхности. Я поговорю и с Гевином, и с леди Элис.

— Надеюсь, твои переговоры займут много времени.

— Не понял.

— Если Джудит получит разрешение на раздельное проживание с мужем, их брак тут же разрушится. Но если они будут вынуждены еще какое-то время оставаться вместе, они, возможно, в конце концов поймут, что действительно любят друг друга.

Генрих с улыбкой и даже с некоторым восхищением взглянул на жену. Она и в самом деле очень мудра.

— Я обязательно потяну с решением, прежде чем посылать прошение папе.

— Куда ты идешь? — спросил он, когда Елизавета поднялась.

— Я хочу поговорить с Аланом Ферфаксом. Мне интересно узнать, согласится ли он помочь даме, у которой случилось несчастье.

Генрих озадаченно посмотрел на королеву, потом взял со стола книгу.

— Да, дорогая. Я уверен, что ты справишься с этом делом без меня.

Через два часа дверь в спальню Джудит распахнулась, и в комнату влетел Гевин. Его лицо потемнело от гнева.

Оторвавшись от книги, Джудит подняла на него глаза.

— Ты просила короля о разводе! — взревел он.

— Да, — твердо ответила она.

— Ты собираешься поведать всему миру о наших разногласиях?

— Да, если это понадобится, чтобы освободиться от тебя.

— Ты упряма как осел! — Его глаза метали молнии. — Неужели ты всегда судишь так однобоко? Ты хоть раз прислушивалась к доводам разума?

— Мы по-разному смотрим на эти вещи. Ты хочешь, чтобы я вновь и вновь прощала тебе измену. Я не единожды шла на это, но больше не могу. Я собираюсь освободиться от тебя и уйти в монастырь, как и собиралась до нашей с тобой встречи.

— В монастырь! — недоверчиво воскликнул Гевин и улыбнулся.

Он стремительно приблизился к Джудит, подсунув одну руку ей под плечи, а другую — под колени, легко поднял ее с кровати и закрыл ей рот поцелуем. Именно его порывистость и даже некоторая жестокость заставили Джудит затрепетать от желания. Ее руки сами обвились вокруг его шеи. Внезапно Гевин отпустил ее, и она упала на кровать, а края пуховой перины, взметнувшись вверх, накрыли ее с головой.

— Знай, что тебе никогда не удастся освободиться от меня. Когда будешь готова признать, что я тот, кто тебе нужен, приходи ко мне. Возможно, я соглашусь взять тебя назад, — Не дав Джудит вымолвить ни слова, он в несколько шагов пересек комнату и вышел.

В проеме двери показалась Джоан, на лице которой было написано восхищение.

— Как ты смеешь… — начала было Джудит и замолчала, увидев выражение лица горничной. — Почему ты так на меня смотришь? — спросила она.

— Потому что вы не правы. Этот человек любит вас, он сказал вам об этом, а вы не захотели его слушать. Я всегда была на вашей стороне, но теперь этому конец.

— Но та женщина… — каким-то странным голосом чуть ли не взмолилась Джудит.

— Неужели вы не можете простить его? Когда-то он думал, что любит ее. Он был бы подлецом, если бы забыл о ней, как только увидел свою красавицу невесту. Вы слишком многого от него требуете.

— Но мой ребенок! — со слезами в голосе произнесла Джудит. — Я уже рассказала о ловушке, которую подстроила Элис. Почему во всем вы вините его?

Джудит ничего не ответила. Сердечная рана, нанесенная смертью малыша, все еще кровоточила. Возможно, ей просто нужно было свалить на кого-то всю вину, и Гевин очень удачно подходил для этого. Она знала: все, что Джоан рассказала про Элис, — правда. В ту ночь события развивались чересчур стремительно, но сейчас, по прошествии многих дней, она все проанализировала и поняла, что Гевин, лежавший на Элис, был неподвижен.

— Он уверяет, что любит вас, — более спокойно продолжала Джоан.

— Неужели ты только и делаешь, что подслушиваешь под дверью? — отрезала Джудит. Джоан улыбнулась.

— Я хочу знать, что происходит между дорогими и близкими мне людьми. Он любит вас. А что вы чувствуете к нему?

— Я… я не знаю.

Джоан процедила сквозь зубы такое жуткое ругательство, что Джудит в изумлении уставилась на нее.

— Вашей матушке следовало бы научить вас кое-чему еще, кроме счетов. Я в жизни не видела, чтобы женщина так любила мужчину, как вы лорда Гевина. С той минуты, когда он снял вас с белой лошади в день вашей свадьбы, вы не спускаете с него влюбленного взгляда. И все же вы противостоите ему на каждом шагу… точно так же, как и он, — добавила она, прежде чем Джудит успела возразить ей. — Почему вы оба не прекратите эту борьбу и не направите свои усилия на то, что зачать других детей? Я бы с удовольствием потетешкала малыша.

Джудит, глаза которой наполнились слезами, улыбнулась.

— Но ведь он не любит меня. А даже если бы это было и так, он страшно сердит на меня.

Неужели ты считаешь, что я должна пойти к нему и сказать, что не хочу развода, что я… я… Джоан расхохоталась — Вы даже не можете произнести этих слов. Вы любите его, не так ли?

— Да, люблю, — совершенно серьезно ответила Джудит.

— Тогда нужно придумать план. Вы не можете пойти к нему, иначе он будет долгие годы изводить вас напоминанием об этом. Тем более что вам это ничего не даст. Вы должны быть холодны и рассудительны, в то время как от вас ждут, что вы будете рыдать и вздыхать.

— Рыдать и!. — оскорбленно выдохнула Джудит.

— Вы поняли, что я имею в виду? Когда-то вы сказали, что я слишком много внимания уделяю внешности человека, а я ответила, что вы — слишком мало. Сейчас вам нужно в полной мере воспользоваться своей красотой.

— Но как? Гевин видел меня во всех видах. Моя внешность никак не подействует на него.

— Вы так думаете? — засмеялась Джоан. — Слушайтесь меня, и через несколько дней лорд Гевин будет лежать у ваших ног.

— Это зрелище доставит мне огромное удовольствие, — улыбнулась Джудит. — Это замечательно развлечет меня.

— Тогда предоставьте все мне. Внизу сидит итальянский купец, он привез ткани, и…

— Зачем мне новые платья? — воскликнула Джудит, взглянув на четыре больших сундука в углу комнаты.

На губах Джоан появилась загадочная улыбка.

— Предоставьте мне разбираться с мужчинами. А сами лежите и отдыхайте. Вам понадобятся все ваши силы.

Известие о том, что Джудит просит развода, распространилась по замку с молниеносной быстротой. Развод не был столь уж редким событием, но ведь Джудит и Гевин жили в браке всего лишь несколько месяцев. Реакция придворных на эту новость оказалась необычной. Женщины — осиротевшие наследницы огромных состояний, молодые вдовы — толпой ходили за Гевином, — Они чувствовали, что его продолжительная любовная связь с Элис Чатворт осталась в прошлом, а его очаровательной жене, очевидно, так и не удалось удержать его. Они смотрели на Гевина как на человека, чье сердце свободно, и понимали, что скоро ему опять понадобится жена и он выберет одну из них.

Что же касается мужчин, их просто лишили возможности ухаживать за Джудит. Королева не отпускала ее от себя ни на шаг, оказывая ей особое внимание или, как посмеивались мужчины, хлопоча над ней как медведица над своими медвежатами. Обсуждалось и то, что на сей раз король Генрих изменил своему правилу, оставив при дворе поссорившуюся чету. Нельзя отрицать, что леди Джудит была чрезвычайно красива и богата, но стоило кому-то из кавалеров приблизиться к златоглазой красавице, как он тут же чувствовал на себе тяжелый взгляд Гевина. И многие из них вслух высказывали мнение, что хорошая порка отбила бы у Джудит охоту выставлять перед всеми свои разногласия с мужем.

— Миледи?

Джудит подняла голову от книги и увидела улыбавшегося Алана Ферфакса. Сегодня на ней было новое платье очень простого фасона с прямоугольным вырезом и длинными облегающими рукавами. Юбка ниспадала на пол, образуя вокруг ног драпировку, поэтому Джудит была вынуждена при ходьбе перебрасывать подол через руку. Платье украшала искусная вышивка. Но самым необычным в нем был его цвет: черный, глубокий, как зимнее небо в полночь. Джудит даже не перетянула талию поясом, а единственной ее драгоценностью было ожерелье из золотой филиграни с огромным рубином-кабошоном. Ее н таем не покрытые волосы свободно струились по спине. Когда Джоан показала ей это платье, она принялась возражать, заявив, что оно ей не пойдет. Она и не догадывалась, что черный цвет придавал ее коже жемчужный блеск. Золотое ожерелье подчеркивало необычный цвет ее глаз. Рыжеватый оттенок волос затмевал сверкание рубина на ожерелье.

Алана настолько поразил ее вид, что у него от изумления отвалилась челюсть. Он так и стоял с открытым ртом, продолжая таращиться на Джудит. Очевидно, думал он, она даже не представляет, что сводит с ума всех придворных мужчин, а заодно своего мужа.

— Вы сидите в доме, когда снаружи такая замечательная погода? — наконец выдавил из себя Алан.

— Кажется, погода действительно великолепная, — улыбнулась она. — Признаться, за последние несколько дней я почти не выходила на свежий воздух.

Алан подал ей руку.

— Тогда не соблаговолите ли прогуляться со мной?

Джудит поднялась и оперлась на его руку.

— С удовольствием, сэр.

Она была рада, что может побеседовать с мужчиной. В последнее время все они как будто оробели и старались держаться подальше от нее. Подумав об этом, она рассмеялась.

— Что вас так рассмешило? — спросил Алан.

— Просто вы очень храбры. В течение прошедшей недели я уже начала думать, не больна ли я оспой или чем-то еще более страшным.

Стоит мне взглянуть на мужчину, как он покрывается смертельной бледностью я исчезает.

Теперь засмеялся Алан.

— Все дело не в вас, а в вашем мухе. Он разгоняет всех ваших поклонников.

— Но очень скоро… он, возможно, уже не будет моим мужем.

— Возможно? — переспросил Алан, удивленно подняв брови. — Почему я не слышу уверенности в вашем голосе?

— Кажется, меня видно насквозь, — не сразу ответила Джудит.

Алан накрыл ее руку своей.

— Вы просто очень рассердились. Эта леди Элис… — Он замолчал, почувствовав, как ее рука напряглась. — Это было глупо с моей стороны напомнить вам о ней. Значит, вы простили своего мужа?

— Можно ли любить без прощения? — улыбнулась она, — Если это возможно, значит, такова моя судьба.

— Почему вы не пойдете к нему и не положите конец вашей ссоре?

— Вы не знаете Гевина! Он распустит от важности хвост и примется читать мне лекцию. Алан усмехнулся.

— Тогда вы должны заставить его прийти к вам.

— То же самое утверждает моя горничная, хотя она не собирается давать мне уроки о том, как вернуть мужа.

— Есть только один способ. Он очень ревнив. Вы должны проводить время с другим, и лорд Гевин быстро осознает свою ошибку.

— Но с кем? — спросила Джудит, вспомнив, что почти никого не знает при дворе.

— Вы раните мое сердце, — засмеялся Алан, прижимая руку к груди.

— Ваше? Вряд ли вам будет интересно мое общество.

— Тогда мне придется заставить себя провести с вами некоторое время. Уверен, это будет чрезвычайно трудной задачей. Но если говорить серьезно, я еще не отдал вам долг.

— Но вы мне ничего не должны.

— Нет, должен. Меня использовали, чтобы подстроить вам ловушку.

— Ловушку? Но я не понимаю, о чем вы.

— Это мой секрет. Давайте поговорим о более веселых вещах. Сегодня — день развлечений.

— Да, — согласилась она. — Мы почти не знаем друг друга. Расскажите о себе. Алан лукаво улыбнулся.

— У меня длинная и очень интересная жизнь. Целого дня мало, чтобы рассказать о ней.

— Тогда приступайте, — весело предложила Джудит.

Date: 2015-09-02; view: 290; Нарушение авторских прав