Арсеналы античеловеческих войн

В своей сатанинской деятельности Античеловечество пользуется богатым арсеналом, некогда созданным Америкой для противоборства с Красным медведем. Нет, не авианосцами и высокоточными ракетами, а оружием куда более тонким — организационным и ментальным. Если бы его создатели знали, в какие руки оно попадет!

Начнем с организационного оружия. Оно предназначено для поражения организаций, основы человеческой деятельности в экономике, политике и социальной сфере. Организационное оружие может пустить вразнос как отдельные корпорации, так и экономики целых стран. Причем сделать это можно без нанесения военных ударов или каких-либо «эффектных» действий, применение которых всем видно.

Первая модель оргоружия — модель структурной мины.

В любой экономической, политической и социальной структуре американцы научились безошибочно находить то, что незабвенный Ленин называл «слабым звеном». Наглядный пример применения структурной мины дает Чили 1970-1973 годов в правление президента Альенде. Янки решили его скинуть, парализовав экономику страны. Для этого они умело использовали водителей большегрузных трейлеров, спровоцировав их забастовку. Грузовые перевозки между городами остановились — и экономику страны поразил хаос. Когда генерал Пиночет вывел войска из казарм, законного президента никто не стал защищать.

Можно считать удачным применением структурной мины и внедрение в российскую власть наших финансистов-«реформаторов». Они в 1990-е годы настолько уменьшили бюджет нашей страны, что все, представлявшее хоть какую-то угрозу для Америки, умерло без денег. То есть, и русские Вооруженные силы, и русская аэрокосмическая индустрия, и наши центры высоких технологий, и система подготовки научно-промышленных кадров.

Второй вид оргоружия — это технология слабых резонансных воздействий или встречных волн.

Суть ее — в том, что любая, даже самая массивная и несокрушимая на вид организация может быть разрушена с помощью слабых толчков извне. Ведь даже самый монолитный колосс периодически выходит из равновесия, испытывая большие или меньшие внутренние колебания. Стоит засечь их ритм — и можно наложить на него ритм внешних слабых воздействий, резонансных с внутренними волнами. Механизм действия этого вида оргоружия мы подробно описали в главе «Хроники объявленной смерти», посвященной уничтожению Советского Союза.

В ХХ веке выяснилось: в основе любой организации всегда лежит нечто совершенно нематериальное, полностью духовное — смысл. Или мечта. Или яркий образ. Или личностно оформленная Цель. В основе всего: концерна, консорциума, государства. Исходя из цели-мечты-смысла, формируются и стратегия, и особенности управления, и поведение, и разделение функций по степени важности. В бизнесе при всех прочих равных условиях предприниматель, одержимый мечтой и достижением идеальной цели, побивает делягу, думающего только о голом чистогане. Идеализм, скрещенный с деловой хваткой, оказывается неизменно сильнее корыстолюбия. И та же история — с государствами. Все должно тянуться к чему-то более высокому, нежели прямая цель организации.

В чем была сила Генри Форда и его корпорации? В том, что он делал не автомобили, а производил американский образ жизни. Поэтому совершенно не случайно современные мировые корпорации из кожи вон лезут, чтобы создать свои собственные идеологии, чтобы пропитать каждого своего работника духом Смысла и Общего Дела. В самой что ни на есть материальной сфере нашей жизни, в экономике, главным структурообразующим принципом выступает идеальное!

Когда конструкторы организационного оружия это осознали, то создали третий его вид — технологию убийства смысла организаций.

Если выдернуть из корпорации или государства становой хребет смысла, то они в худшем случае рассыпаются. В лучшем — превращаются в машины для извлечения прибыли, которые всегда проигрывают одухотворенным, осмысленным системам. Самый главный пример удачного применения убийства смысла — это печальная судьба СССР. Империя обладала огромными запасами ресурсов и неиспользованных технологий, опережавших весь мир, а ее финансовые возможности были неизмеримо большими, чем у нынешней Россиянии. Но как только советский народ при Горбачеве (через «Огонек», телевизор и «Московские новости» под командованием Идеологического отдела ЦК КПСС) убедили в том, что страна — дерьмо, история — помойка, а лучшая жизнь — на Западе, все рухнуло. Пришедшие на развалины Империи «вожди» заявили: главный смысл нашего демократического государства — жить и обогащаться. Теперь мы все должны быть эгоистами. Чем больше у нас богатых — тем богаче страна. И никакого Смысла, никакого Общего дела. А что в итоге? Россия стала страной, которая стремительно скатывается вниз, все больше отставая от Запада. На место великих мечтателей, одержимых великими целями конструкторов и капитанов индустрии пришли «делатели денег», которым все равно, чем руководить: нефтепромыслами, сетью закусочных или авиацией. Лишь бы были финансовые потоки,, которыми можно рулить.

Другой пример? Он, как говорится, от обратного. Как только Стив Джоббс вернулся в умирающую компьютерную компанию «Эппл», он снова вдохнул в свое детище смысл, сумел зажечь души работников своей мечтой. Он стал продавать не компьютеры «Макинтош», а личных помощников человека.

Есть четвертый вид оргоружия, которые мы называем неорганическими имплантантами. Или, говоря исконно русским языком, прививкой чужеродного тела.

Это, например, когда какая-либо страна принимается глупо заимствовать организационные структуры или методы управления, хорошо показавшие себе в другой цивилизации, то в результате разваливает национальную экономику. Скажем, американские компании, куда пришли японцы и стали насаждать японские методы управления, оказались в полном упадке. Точно так же попытка насадить западные системы управления в банковской сфере Японии окончилась концом «японского чуда» в 1991-м. А о плодах насаждения чужих оргструктур в России и говорить не надо — все и так видно.

Иначе и быть не могло: ведь организации — это производные от культуры, от топоса создавшего их народа. Если способы управления работниками и потребителями продукции, чужды родной культуре, итог всегда получается плачевным.

Организационное оружие такого рода — это навязывание противнику именно тех организационные структуры, что его погубят. Или послужат выполнению не его, а твоих задач. Например, приватизация «по Чубайсу», шедшая в России в 1992-1994 годах, служит ярчайшим примером прививки чужеродного тела. Она навязала нам в роли основной организационной единицы экономики изолированную частную компанию. В России оказались разрушенными все вертикально интегрированные холдинги. Сегодня их пытаются собрать вновь, но дело наталкивается на громадные трудности.

Госкомимущество Чубайса, где котором американские советчики кишмя кишели, буквально терроризировало промышленников: не приватизируетесь сами в кратчайшие сроки — придем мы и сделаем это сами. Люди, не разобравшись толком, очумело акционировались. Ныне миллионы долларов, которые могли бы пойти на развитие и новые разработки, гробятся на скупку ценных бумаг и соединение разбитого. Скажем, русские конструкторы на фирме Сухого пытаются сделать новейший истребитель, сохранив и мощь страны, и обеспечив ей возможность зарабатывать на экспорте оружия до 2040-х годов. Но для нового истребителя нужны новые легкие сплавы. Предприятие же, где их делают, не вошло в единый авиастроительный концерн, а досталось по чубайсовой приватизации банде трофейщиков, которое производство специальных сплавов развалила, а предприятие — разграбило...

Шестой вид организационного оружия — коммуникационно-информационное.

Это — контроль Америки над 85 процентами телекоммуникаций в мире, тотальное прослушивание конкурентов и добыча важнейшей информации. Благодаря спутниковой системе перехвата сообщений «Эшелон» американские корпорации не так давно перехватили ближневосточные контракты у европейских авиастроителей. Аналогичный вариант прослеживается и в компьютерном деле. Многие специалисты мира уверены в том, что в операционной системе «Windows» есть каналы тайной откачки информации из компьютеров. С возникновением Интернета в браузерах появились системы, которые вытягивают информацию из твоего компьютера в то время, когда ты входишь в Мировую Сеть...

Перед нами — многоликое организационное оружие, читатель. В своем предельном варианте оно плавно переходит в оружие более высокой ступени. Незримое и бестелесное. Эзотерическое.

Эзотерические войны — войны смыслов. В них при помощи специально спланированных операций корежится, перекодируется шкала ценностей атакуемой культуры, меняется ее смысл, разрушается ее топос. Поэтому для успеха в эзотерической войне самое главное — выявить основные ценности противника, а затем — исказить и разрушить их. И, наконец, вживить на их место ценности, неорганичные для противоборствующей стороны. Поэтому эзотерическая война — это война прежде всего культур. Причем от культуры самой высокой — до культуры потребления, культуры повседневности, обыденной жизни.

Русские в ХХ веке стали самой большой жертвой эзотерической войны, проведенной против нас Американской цивилизацией. Итоги ее оказались потрясающими. Если Германия и Япония после поражения в обычной, «горячей» войне 1939-1945 года, даже после ковровых бомбардировок, хотя и потеряли миллионы людей, однако сохранились как единые страны и не утратили источники жизненной силы, то Россия после эзотерической агрессии перестала существовать как единая страна, понесла (и еще несет) чудовищные экономические и военные потери.

В Советском Союзе были умные, но скучные интеллектуалы. Но они, были полностью правы, когда гневно бичевали в своих бесцветных газетах «чуждые нравы», стиляг, джинсы, рок-музыку и прочие попытки подражать Западу. Джинсы действительно убили Империю, поскольку вырастили перепрограммированные поколения. Тогда Империи нужно было изменить смысл джинсов. Мол, ребята, вы нам подсовываете штаны от «Монтаны» и «Левайз»? Вы передаете по «Голосу Америки» и Би-Би-Си «Битлз» и «Скорпионз»? Отлично. Мы это принимаем. Но мы меняем их смысл. Джинсы и рок стали символами молодого, динамичного поколения? Да мы просто завалим страну и тем, и другим, джинсы перестанут быть символом. Но правители Советского Союза до этих простых вещей так не додумались. Они даже не подозревали, что против страны ведется эзотерическая агрессия.

Враги отлично понимали: русская цивилизация основана на творчестве. Символ русскости — созданный фантазией Алексея Толстого инженер Лось, который, прихлебывая морковный чай в холодном сарае, глядит на творение свое — космическую ракету. Убей у русских способность творчества — и ты убьешь их. А что есть творчество? Это — создание нового, труд, производство. Противостоит творчеству не свобода, как нас убеждали лукавые враги, а потребление. Американцы своими джинсами пропагандировали у нас не свободу (ерунда это все!), а неограниченное потребление. Думай не о Марсе, а о тряпках. Им это удалось. СССР пал.

Враги смогли превратить русских из творцов в безудержных потребителей. Причем в потребителей крайней степени — в «трофейщиков», носителей психологии мародерства. Современный читатель прекрасно помнит, как значительная часть нашего народа, уподобившись стаду баранов, обеими руками голосовала за разрушителей страны, уповая на поток заграничного барахла. В 1996-м вся агитация была построена крайне примитивно, но действенно: если не выберете Ельцина — исчезнут колбаса, тряпки и кроссовки. Подействовало! Россиянский обыватель голосовал не за демократию, не за свободу, а именно за шмотье и колбасу. Совершенно не думая о том, что он еще заплатит за эти кроссовки и колбасы запредельную цену…

В предельном варианте такая эзотерическая война должна довести русских до финала, описанного в одном из современных рассказов фантаста Евгения Лукина. Там русского мужика забирает милиция. Ведь он держит дома запрещенные предметы: верстак, рубанок, набор инструментов, пытаясь что-то мастерить. Он не хочет вести себя так, как предписано Новым Мировым Порядком: только пить, трахаться налево и направо, смотреть целыми днями телевизор и покупать лишь импортные вещи.

Лукина отлично дополняет Константин Крылов, который предсказывает Московские Процессы по обвинениям русских в «тоталитарных комплексах». При Новом Мировом Порядке считается преступным стремление русских наделять некоторые вещи ценностью, которая превосходит их рыночную стоимость. Русские все время пытаются искать правду. У них есть чувство прекрасного — а не западное понятие о дизайне. Совершенно тоталитарно нерыночное стремление любить одну женщину, а не предаваться свободному сексу на условиях купли-продажи. В новом мире верность мужчины и женщины друг другу рассматривается как вид рабства.

Успешность организационных и ментальных войн Античеловечества против русских просто поражает. Как же они создали чудо-оружие?

С помощью самой опасной науки ХХ века — психологии.

История психологии — это история, как величайшие научные открытия, сделанные зачастую во имя светлых целей и прекрасных идеалов, ставились на службу войне, уничтожению, манипуляции людьми. Психологическое оружие по своей эффективности в ХХ столетии оказалось намного эффективнее ядерных зарядов.

Уже в самом начале, полтора века назад, психология открыла удивительные вещи — принципиальную основу ментального оружия. Например, что человека можно зомбировать, заставив воспринимать не истинную, а искаженную картину мира.

Едва ли не сильнейшее воздействие на формирование психологического оружия ХХ века оказал психоанализ Фрейда. Он постулировал наличие двух основных врожденных человеческих инстинктов — инстинкта продолжения рода и инстинкта смерти. Собственно, вся психическая деятельность по Фрейду есть борьба двух этих инстинктов. Сделав такой вывод, Фрейд последовательно свел психику к обслуживанию двух основных инстинктов. Самое высшее проявление человеческого разума, духа, чувств, в конечном счете объяснялось феноменами рождения, умирания и секса, который в каком-то смысле объединяет рождение и умирание. Такое понимание прямо провоцировало на создание психологического оружия, использующего самые глубокие и темные инстинкты человека.

Курт Левин — подлинно титаническая и одновременно — эзотерическая, загадочная фигура в психологии ХХ века. Он выступил зачинателем трех важнейших линий, в решающей степени сформировавших картину ХХ века. Речь идет о современных методах стратегической неконтактной войны, берущей начало от ковровых стратегических бомбардировок США в годы Второй мировой войны и достигшей своего наиболее полного воплощения в американских операциях в Ираке 1991, Югославии 1999 и в Афганистане 2001-2002 годов.

Во-вторых, он же оказался у истоков системы коллективного принятия решений и иерархической совмещенной системы управления, базирующейся на корпоративной вере, принятой в качестве безусловной ценности. Эта система впервые начала эффективно применяться в Японии, и потому получила название японских методов управления. Однако эта система как-то незаметно, уже с учетом национальных особенностей постепенно распространилась на весь мир, и сегодня она является едва ли не несущей конструкцией управленческой культуры всех крупнейших транснациональных корпораций.

И, наконец, третье. Именно Курт Левин создал технологии программирования индивидуума через скрытое и зачастую даже не осознаваемое поведение коллектива (причем этот коллектив тайным и определенным образом тоже запрограммирован под решение вполне конкретных задач), и эти технологии стали оборотной, темной стороной практически всех социальных технологий современного западного общества.

В начале ХХ века возникла первая собственно американская фундаментальная психологическая теория, получившая название «бихевиоризм». Ее основоположник Уотсон заявил: «Изучать можно только поведение. Сознание вообще не представляет интереса, так как не поддается исследованиям. Поведение человека надо изучать точно так же, как и поведение животных и перестать вести праздный разговор о сознании. Абсурдно, изучая поведение животных, заниматься конструированием их сознания...»

Сам Уотсон стал не только президентом Американской психологической ассоциации, но и большую часть жизни успешно занимался бизнесом. Он делом доказал то, что людей можно дрессировать, что при постоянном повторении простых и понятных образов в увязке с позитивными результатами для индивидуумов можно сформировать абсолютно устойчивую модель поведения. Хорошо себя ведешь — получаешь кусочек сахару. И будешь себя потом вести так, как надо...

Закон аффекта Уотсона гласит: «В случае, если какое-то действие приводит к желательным результатам, вероятность его повторения возрастает, а если к нежелательным последствиям — снижается». То есть, классический принцип дрессировки по дедушке Дурову. Казалось бы, тривиальный вывод был использован, начиная с середины ХХ века, практически всеми ведущими державами мира в психологической войне друг против друга. Простые, понятные, впечатавшиеся в сознание образы и фразы, повторяемые до сумасшествия, и увязываемые с поощрением или наказанием для индивидуумов, в итоге сформировали идеологию основных участников исторической драмы Второй мировой войны. Именно пропаганда, построенная на простых, понятных, четких и однозначных мыслях и образах, самым жестким образом нацеленных на поощрение или устрашение, стали средством, сформировавшим массовое сознание в Америке, Германии и России.

Последний великий бихевиорист, Скиннер, довел технику обучения-дрессировки до совершенства. Он смог научить голубей играть в пинг-понг. Обучив голубей клевать нужное место на телеэкране, Скиннер смог добиться, чтобы они направляли боевую ракету к заранее намеченной цели. Скиннер учил, что из человека с помощью соответствующего подкрепления можно сделать все, что угодно. И, как положено последнему великому бихевиористу, довел это до логического конца. В 1972 году он предложил на основе технологии позитивного подкрепления и контроля стимула (контроля за поведением) создать общество запрограммированной культуры, в котором все граждане будут довольны и счастливы.

Собственно скиннеровское методологическое обеспечение и разработанные им конкретные технологии, методы и операции научения стали краеугольным камнем американской массовой культуры. Одновременно они вошли в арсенал психологических войн. Оружие бихевиоризма сначала создавало отрицательные и положительные стимулы, затем жестко закрепляло за ними конкретные образы и, наконец, наполняло эти образы смыслом, ориентированным на систему ценностей и интересов обладателей психологического оружия.

Именно бихевиористское оружие в значительной степени погубило нашу великую державу. Сначала была искусственно сформирована и трансплантирована в советскую действительность система позитивных образов: джинсы, концерты рок-музыки, полные прилавки западного магазина, роскошная американская машина, смеющиеся и улыбающиеся люди. После первичного внедрения образов настала очередь постоянно повторяемых, внедряемых в массовое сознание слоганов-девизов: «демократический Запад», «изобильный рынок», «политические свободы», «партийная бюрократия», «коммунистический террор», «сталинские репрессии» и т.д и т.п.

Затем в отупевших головах советского быдла была установлена четкая и однозначная зависимость между первым и вторым. Американские специалисты по психологическим войнам совершенно справедливо уподобили совковое быдло голубям Скиннера. Хочешь получит много джинсов, сникерсов и колбасы? Искренне прими миражи демократии, рынка и свобод в России. Если ты примешь эти ценности, то наступит счастье и изобильное потребление. Если ты откажешься от этих миражей — то тебя ждут репрессии, тоталитаризм и голод…

Так что зачастую психологи весьма неправы, когда рассматривают бихевиоризм, как тупую, скудную и нежизнеспособную психологическую школу. Конечно, ей не удалось добраться до глубин человеческого подсознания, подобно Фрейду. Не смогла она и разработать изощренную понятийную структуру, которую создал Курт Левин. Не достигла она больших успехов и в понимании сложнейших проблем мыслительной деятельности человека. Однако бихевиористы дали в руки управителей истории чрезвычайно эффективный, хотя и простой инструмент дрессировки общепланетного быдла, превращения его в послушное двуногое стадо.

Закончим же мы наш выборочный, сжатый обзор достижений западной психологии ХХ века открытием нейролингвистического программирования — NLP. NLP вобрало в себя достижения практически всех школ психологической науки, обобщило, классифицировала и ввела в систему множество практических методик психотехники и специальных психологических инструментов, накопленных теоретической и практической психологией более чем за вековой период.

NLP исследует связи, имеющиеся между нашими мыслями, речью и действиями, то есть тем, что связывает нас с другими людьми, с окружающим миром и его духовным измерением. Основоположники NLP, Бендлер и Грендлер, называют среди учителей трех выдающихся ученых — Франца Перлза, новатора психологии и создателя гештальт-науки Джереми Саттира, лидера в области семейной психотерапии и Мильтона Эриксона, всемирно известного гипнотерапевта. Однако мы с полным основанием добавим еще по меньшей мере двух авторитетов — Скиннера, основателя бихевиоризма, и Норберта Винера, основоположника кибернетики, который уподобил человеческий мозг чрезвычайно сложному и гибкому компьютеру.

По сути, NLP — это технологизированный, приспособленный для каждодневного применения мягкий гипноз, незаметный для окружающих. Наиболее развитая и действенная система обнаружения реальных мыслей и психологического состояния человека по различного рода внешним признакам особенностей поведения, мимики, психомоторики и тому подобному. NLP — это отработанная, оцененная по эффективности, классифицированная и привязанная к конкретным ситуациям библиотека моделей поведения человека или социальной группы в наиболее целесообразном с точки зрения достижения конкретных целей ключе. NLP — это самая отработанная на сегодняшний день в западной психологии система психотехники, скрытого воздействия на других людей, которое осуществляемого помимо их сознания, воли и желания. NLP — это открытая система, позволяющая вбирать в себя все последние достижения других школ, и ставить их на службу решению главной задачи — целенаправленного программирования их поведения.

Таким образом, западная психология ХХ века стала чрезвычайно действенным средством для создания эффективных ментальных вооружений.

Date: 2015-09-02; view: 298; Нарушение авторских прав